Визуальный контакт

'Cause you hold me like a woman

In a way I've never felt before

And it makes me wanna hold on

And it makes me wanna be all yours

Hey Violet — Guys My Age

      Кофе в «Пьяном страусе» действительно оказался приличным, но не настолько, чтобы тратить на него слишком много… времени, во всяком случае. Уэйд отставил кружку и откинулся на спинку диванчика, осматриваясь. Он пару раз заезжал в эту забегаловку, но ему обычно было не по пути: «Страус» стоял на отшибе, еще чуть-чуть и окажешься за городом. Но от нехватки клиентов бар не страдал. Тут было и караоке, и бильярд, и танцплощадка, хотя и скромных размеров. Бог знает, что тянуло посетителей именно сюда. Можно было предположить, что «нова», но доказательств у Уэйда не было. Он просто предположил это, подумав о том, что о «Страусе» ему напомнила Аризона. Значит, она с дружками тут часто тусила.       Во всяком случае, сейчас их компашка облюбовала бильярдный уголок. Лакнор орудовал кием с таким прилежанием, что вдоль позвоночника у него проступила сквозь футболку темная полоса. Уэйд задался вопросом, не находит ли притулившаяся рядом Аризона это сексуальным. Она прислонилась бедром к оставленному без внимания второму столу и прихлебывала что-то из кислотно-оранжевого стакана, не понять, лимонад или алкоголь.       Остальных Уэйд не знал. Вертлявая девчонка на вид лет двадцати, возможно, была под кайфом, и ее вялый долговязый дружок тоже. Парень пытался играть с Лакнором, но без особого успеха: кий неохотно поддавался его большепалым рукам.       Автомат играл «When She Wants Good Lovin', My Baby Comes to Me» The Coasters, похрипывая и потрескивая, однако Уэйд напряг слух и все-таки уловил, о чем говорили в интересующей его компашке.       — Почему мы тут зависаем? — Спросила Аризона. — У нас тут с кем-то встреча?       — Нет, — ответил Люк. — Мы просто вышли погонять шары.       — Мне казалось, этим ты и дома занимаешься без устали.       Лакнор прервался на полудвижении, выпрямился и смерил Аризону суровым взглядом.       — Держи свой хорошенький рот на замке, детка. А не то я куплю настоящую молнию и собственноручно пришью тебе к губам.       — Люк, твои кристиан-греевские штучки на меня не действуют. — Аризона вытянула ноги, глядя на накрашенные кислотно-розовым ногти — на ней были туфли в стиле семидесятых: просто подошва и ремешки, оставляющие ногу вопиюще голой. — Когда ты познакомишь меня с родителями? Мне не терпится войти в семью.       — О, Папаше явно не до этого. Слышала? — Чонси порылся по карманам в поисках мобильника. — Ты не можешь не быть в курсе, я думал, она твой кумир…       Аризона недоуменно вскинула брови, да так и не опустила их, когда Чонси показал ей экран сотового, растащив изображение пальцами так, что было видно фото, но не текст. Впрочем, текст статьи он и так пересказал:       — Лайя Гилани, самая завидная невеста Европы, последняя нефтяная принцесса, звезда Инстаграма.       — Первая нефтяная принцесса, ты хотел сказать? — Встряла Дирди. — Ну, в смысле… она же первая во всяких рейтингах? Инстаграм-дива, благотворительница, галеристка и все такое…       — Я не слишком в теме искусства. — Отмахнулась Аризона, так и не поняв, зачем ей рассказывают про эту Лайю.       — Она пропала несколько дней назад. Последний раз ее видели на роскошной яхте, владельца которого знаем только мы, здесь присутствующие, — Чонси поднял палец. — И недовольной Лайя не выглядела. В общем, все уверены, что она сбежала с новым любовником, чтобы наслаждаться текилой, лимонами и лайфстайл dd|lg.       Дирди метнулась к бару и вернулась с напитками для парней. Чонси хватнул больше, чем мог удержать во рту, закашлялся и забрызгал футболку. Дирди принялась стучать его по спине. Аризона поймала себя на том, что смотрит слишком внимательно, пытаясь понять, есть ли в вылетавших из носа Чонси брызгах капли крови.       — Дай мне сделать пару ударов пока, — сказала она, но стоило ей двинуться вдоль стола, как кий Люка преградил ей дорогу.       — Мы с Чонси серьезно играем, ты помешаешь.       — Вы даже счет не ведете!       Чонси поднял палец, протестуя, но ему все еще не хватало воздуха для слов.       — Понимаешь ли, милая Аризона, дело девушки — украшать своим присутствием компанию мужчин. И вы с Дирди прекрасно справляетесь.       Аризона покачала головой, отводя глаза. Не в том было дело, что она не могла смотреть на Люка. Она не хотела. Она давно перестала воистину изумляться грубостям Люка, и все же каждый раз что-то в ней недоуменно спрашивало: это взаправду? Это настоящий мужчина действительно позволяет себе так с кем-то обращаться?       А вот Дирди, казалось, ничего не смущало. Она весело хихикала над шутками парней. Действительно ли ее устраивало такое отношение? Или она притворялась, боясь потерять Чонси? Выпасть из компании? Три года назад Аризона вела себя точно так же. И про себя она точно знала — это было притворство. Даже не слишком умелое. Но Люк повелся, даже больше, на той корявой личине «девочковой девочки» он сам намалевал еще более грубую карикатуру на женственность. И пытался убедить Аризону, что она именно такая, а ее искренние порывы — наигранное следование моде.       — Я действительно хочу сыграть, — упрямо повторила Аризона, на деле, уже говоря неправду. Она хотела настоять на своем. Желание именно гонять шары истаяло.       — Брось, детка, если твои руки жаждут сжать что-то длинное, у меня есть вариант получше. — Люк подмигнул. Аризона не ответила. После вчерашней киноночи она не знала, что чувствует. Мысли крутились, как в калейдоскопе. — Ты что, шутку не поняла?       О Боже, он ждал, что она засмеется. Аризона стиснула локти пальцами, пытаясь сдержаться и не сделать чего-нибудь непоправимого.       — А я могу сыграть?       Аризона улыбнулась еще до того, как обернулась на голос. Ее глаза встретились с глазами — ровно на том же уровне, что и ее собственные. Мужчина в бейсболке стоял в паре шагов от нее, глядя на Люка. Но на мгновение он перевел взгляд на Аризону, будто спрашивал ее мнения.       — На меня. — Аризона повернулась назад, к бильярдному столу. — Если девушка должна украшать собой общество, то я остаток вечера проведу с тем, кто выиграет две партии из трех.       — Я не настолько хороший игрок, — сказал мужчина в бейсболке.       Аризона не расстроилась, на секунду зубами прижав губу, чтобы подавить улыбку.       — Это и не важно. Я не хочу быть призом, я просто… блин, я хочу свалить, потому что вы, мальчики, сегодня меня конкретно достали.       — Эй, с каких пор ты просто берешь и уходишь…       Обычно Аризона играла по правилам Люка, но именно здесь и сейчас ей отчаянно не хотелось этого делать.       — С тех, когда ты начал вести себя так, точно готов задрать ногу и пометить меня.       — Ты слишком буйно реагируешь, — сказал Лакнор. — Я знаю, что у тебя завтра-послезавтра месячные, так что…       — Так что, кажется, сегодня безопасный день! — Рявкнула Аризона, хватая мужчину в бейсболке за плечо. Уходя, она показала Люку, да и всей компании средний палец.              Он все ждал, что получит удар в спину, но его не последовало.       Аризона хлопнулась за самый дальний из свободных столиков. Люка и компанию теперь едва можно было увидеть, полускрытых изгибом зала. Когда Уэйд занял место напротив нее, Аризона развела руками:       — Было похоже, что мне требуется рыцарь в сияющих доспехах?       — Было похоже, что тебе требуется повод. Ты бы не стала ломать кий ему об голову прилюдно.       Тут он был прав. Ей хотелось, но она и впрямь бы не стала. Она не дикарка, в конце концов.       — Это не возымеет потом нежелательных последствий?       — Не выбьет ли Люк из меня «всю дурь»? Он не думает, что я на самом деле с кем-то пересплю. Плюсы самоуверенности, типа такого. К тому же, ты не похож на того, кто будет перепихиваться в туалете бара.       Неожиданно проницательное наблюдение, саркастически подумал он. И, вопреки обыкновению, сделанное не им самим. В капсуле она была иного мнения, полагая, что это подходящий случай для шуток на сексуальные темы. Но и мужчина тогда перед нею сидел совсем другой, разве нет?       — Что тебе заказать?       — Ты мне скажи.       — Кофе или молочный коктейль?       — Шоколадный.       В желтом свете бара она выглядела старше — на свой возраст. Такие как он и такие как она редко сходятся, верно? Конфликт интересов. Уэйд неосознанно нащупал в кармане телефон. Он забыл поменять мобильники и все еще таскал ее вместо своего.       — Мне необходимо расслабиться, но я бы не хотела пить алкоголь. — Аризона подняла закатанное в пластик меню и снова бросила его на стол, передумав читать. — Ты понимаешь. Я и контроль не дружим. Моя жизнь давно далека от контроля, и я сама едва держусь.       — Понимаю. Вся Америка чувствует то же с 1985 года.       Она прищурилась, отводя глаза. Шрам поколения, который нельзя игнорировать. Она не хотела говорить об этом, он — еще меньше, но любой разговор рано или поздно натыкался на этого слона в комнате. Порой было лучше поскорее его разделать и зажарить, чем терпеть тычки метафорическим хоботом.       — Я сама-то ничего не помню. Блин, мне было два года, у меня и память-то как следует не работала в то время. Ну, как у любого ребенка.       Но что-то было. Он чувствовал это нутром и, Боже, читал по ее лицу.       — Но все не так просто?       — Не так. — Она сжала губы, точно промакивала помаду, которой, на самом деле, на губах и не было. Решала, говорить или удержать при себе. — Мама. Она была там в то время.       Обтекаемый ответ. Ей и вправду больно. До сих пор.       — Мне жаль.       — О нет, все в порядке. — Неправда. — Мачеха появилась у меня где-то лет в пять… с чем-то, я помню ее как любящую, немного даже гиперопекающую родительницу.       Смущенная улыбка. Аризона обернулась, смазывая ее занавесью пушистых волос: кинула взгляд на своих друзей, еще толкущихся у бильярдных столов. Когда она снова взглянула на Уэйда, губы ее вновь были серьезно прямы.       — Я осталась единственным ребенком в семье, так что… Я… — Он видел, как ее стены рушатся. И она рада, наконец, выйти за них. — Я просто выросла, зная, что любая мерзкая херня, которая вроде бы случается только с какими-то другими людьми, на деле может случиться с тобой. Не потому что ты плохой. Или, ну, знаешь, «какой-то другой человек», типа, второстепенный персонаж фильма. Любая херня.       Конечно, в ее жизни были какие-то невзгоды. Смерть домашних животных, бабушек, дедушек. Живы ли отец и мачеха? Может, у нее в анамнезе имелась даже попытка изнасилования. Или не попытка. Жестокий бойфренд, который… Перед внутренним взором Уэйда, когда он подумал об этом, промелькнуло лицо Люка и смазалось иной мыслью. Не это важно. А то, что у нее не было времени, когда она была беспечна. У нее не было того дня, когда она, ребенком, узнала о смерти и ее мир перевернулся. Она не помнила мир неперевернутым.       Он вдруг подумал, что будет уместно протянуть ей ладонь. И дождаться, пока Аризона ее примет. Но она сидела, держа руки на коленях.       — С другой стороны, все что угодно хорошее тоже может случиться. — Она пожала плечами. — Серьезно. Я однажды выиграла в лотерею.       Момент ушел. Но и грусть вместе с ним.       — И много?       Уэйд поймал себя на том, что улыбается. Нормальная реакция — копировать собеседника. Аризона смущенно приподняла края губ.       — Ну… это был посудный сервиз… и не слишком шикарный.       — Но ты выиграла       — Вот именно.       Так легко было представить, что они на настоящем свидании. Пока Уэйд вгрызался в свой гамбургер, Аризона беззвучно подпела «When Did Your Heart Go Missing» — кто-то переключил автомат на Rooney. И даже припав к соломинке своего коктейля, она не перестала поводить плечами в такт припеву.       — Ты не чужда музыкальному искусству, я смотрю.       — Я работаю в магазине пластинок тут неподалеку, ниже по улице. Так что я практически женская версия Кларенса Уорли.       Уэйд ткнул пальцем в сторону бильярдных столов, где должен был стоять Лакнор.       — А твоя Алабама — тот несговорчивый бугай?       — Не похоже. Он не разделяет мою страсть к фильмам про боевые искусства.       — Мне заказать пирог? — Спросил Уэйд совершенно серьезно.       Аризона улыбнулась.       — Почему бы и нет. Для пирога всегда подходящее время.       Она не спросила, кем он работает. У него был заготовлен ответ для таких случаев, но она не поинтересовалась.       — Еще я веду музыкальный блог на ютьюбе. Он не слишком популярный, но и не то что б… Средне, в общем. Я выгляжу моложе, особенно на камеру, так что меня считают юной, просто переполненной опытом.       — Опытом вроде?       — Вроде того, что я неожиданно недурно разбираюсь в творчестве Queen. А я выросла на Queen! О Боже, я говорю и говорю, ты и слова не успеваешь вставить.       — Все нормально. Мне вполне нравится Queen. Ты не хочешь…       Он указал на стойку с караоке. Пока она пустовала, так что бар полнился музыкой из автомата. Аризона смущенно покачала головой, царапая крышку своего стакана.       — Не, не стоит. У меня прекрасный, практически идеальный слух, но я не то что б хорошая певица. Ну, знаешь, ты понимаешь, как оно должно быть, но сделать не можешь.       — Но ты хочешь? — Он поймал ее взгляд. Она ждала, что он ее подбодрит. — Это не «America Got Talent», здесь никто не будет оценивать твое пение. Если хочешь…       Она встала из-за стола раньше, чем он договорил.       — Ладно… Надеюсь, ты не сбежишь, когда это услышишь.       Аризона поднялась и тотчас озадаченно снова села за стол.       — О нет, ребята уехали без меня. — Она в замешательстве покусала губы. — Сумку мою забрали.       Она понимала, что это было довольно разумно, не дать ее клатчу валяться на другом конце бара. Но Дирди могла подойти к подруге и отдать той ее вещи. Видимо, Люк настолько разобиделся на свою девушку, что запретил делать это.       Уэйд понял, что их ужин закончился. Аризона чутко замерла, перебирая пальцами подол платья. Так она выглядела, когда ее перевернутый мир напоминал ей, что можно ждать чего угодно? Уэйд вздохнул:       — Я вызову тебе такси.       Он вспомнил, что у него ее мобильник. И рабочий пейджер, а собственный телефон — черти где, в рабочем столе, скорее всего. Никого из тех, кто мог звонить ему по личному номеру, он не хотел слышать. И на один вечер мог позволить себе ни о ком из них не думать.       — Или… отвезу тебя домой.       Аризона сделала только шаг по направлению к двери, и споткнулась. Уэйд успел подхватить ее под локоть и почти прижал к себе за талию, хотя Аризона удержала равновесие, упершись рукой в столешницу.       — Щиколотка разболтанная. Давняя травма.       Она смущенно улыбнулась, повернув к нему лицо, и он подумал о том, где и как она такие травмы получала. Но, очевидно, в ту минуту дело было не в щиколотке: поняв, что Люка рядом нет, Аризона вдруг расслабилась, точно с ее плеч гора упала. Редко можно было увидеть столь наглядное воплощение этого фигурального выражения. Свободной она себя чувствовала, но и усталой.       Они вышли на крыльцо, и Аризона поежилась, обхватив себя руками. Люк забрал не только сумку, но и ее бомбер. Уэйд покрутил пальцем в районе груди, намекая на декольте Аризоны.       — А казалось бы, горячим девушкам нужна форточка, чтобы проветриваться, да?       — Это забавно.       Это было забавно, действительно. Но не настолько, чтобы хохотать, запрокинув голову. Она выдала ему классический «смех для свиданий». Они не выпили ни капли алкоголя, но ситуация как-то сама собой взвинтила их обоих сильнее, чем если бы они приложились к десятку «пина-колад». Ни он, ни она не думали, что вечер сведет их вместе… наедине за углом между баром на отшибе и пустынной парковкой.       Уэйд подумал о том, что нужно было предложить ей свою куртку… Только теперь подумал. Но момент все равно был упущен.       — Так что дальше? — Аризона вскинула ресницы. — Скуешь мне руки или это не твой кинк?       — Уж точно не твой.       — По крайней мере, будет гарантия, что это не сексуальное нападение. Снова.       — И насколько давно ты знаешь, кто я?       — С первой секунды… с первого твоего слова. Сказала же, у меня прекрасный слух. И память на голоса.       И тем более, что она не так часто встречала мужчин ровно своего роста.       — Видимо, это тот момент, в котором я возвращаю тебе твой телефон.       — Нет, это момент, в котором ты оставляешь мой телефон себе. Что будет лучше для нас обоих.       Уэйд покачал головой, обескураженный. Она переворачивала ситуацию. Опять. Видимо, Аризона не могла иначе, все вокруг ей нужно было поставить вверх ногами, так уж ей было привычней.       — То, что ты делаешь, крайне опасно. Я имею в виду, то, что ты уже совершила и к чему зачем-то стремишься.       — Что ж, я люблю играть с огнем.       В их первую встречу она поцеловала его, не имея понятия, кто там за маской, в смысле — какой человек. И не в возвышенно-романтическом смысле, типа «о, сперва нужно сходить на свидание, спросить, кто из них за какую команду болеет». Нет. В самом буквальном смысле. Бог знает, кого там эта Аризона могла себе навоображать. Реальность точно должна была остудить ее странный пыл. В конце концов, у них была разница в пятнадцать лет — это не считая того, что Аризона не выглядела даже на свои тридцать с хвостиком.       Из «Страуса» доносилась мелодия «Пяти лет» Боуи. Песня о том, что миру осталось недолго, потому что человечество было слишком беспечно, слишком алчно, и Зигги Стардасту ничего не остается, кроме как петь… хотя это ничего не изменит.       — Потанцуй со мной. — Аризона протянула к Уэйду руки. — Ну же, никто не видит.       — Я не умею.       Она закружилась рядом с ним, вскидывая волосы, точно снималась в рекламе шампуня.       — Я тоже.       Она завернулась в его руку, ее плечо касалось его груди, и лицо было так близко — слишком близко. Аризона задержала дыхание. Она не понимала, ее флирт пролетает мимо него? Человек, читавший всех, как раскрытые книги, просто отводил глаза, как только она пыталась сократить дистанцию. Не важно, физически или только словами. Он мог понять, что она неподдельно заинтересована, она на крючке, она готова рискнуть почти всем… И он хотел бы в это поверить, если бы мог.       — Смотри, ты совсем замерзла: дрожишь и руки в мурашках.       В этом была проблема. Он просто не мог.              В машине она заснула. Почти моментально. Измотанная за день, перевозбужденная вечером, она потратила последние силы, и в полутьме, тишине автомобиля невольно отрубилась. По крайней мере, она успела назвать свой адрес.       Когда они затормозили напротив белого забора, Аризона все еще спала. Уэйд выключил зажигание, и в тиши салона стало слышно, как пассажирка едва слышно похрапывает. Он усмехнулся. Это было даже в какой-то мере мило — не в последнюю очередь потому, что ни от чего с такой яростью девушки не открещиваются, как он признания, что храпят во сне. Но не Аризона. Только проснувшись, она весело, полусонно спросила:       — Я храпела как черт, да?       Уэйд ответил движением рук на руле, выразительно растопырив пальцы: да.       — Так что, значит, целовать ты меня вряд ли будешь?       Он хотел. Но не мог. Не имел права — по соображениям совести. И, честно сказать, боялся.       — Может, в следующий раз.       — О, так будет следующий раз? Ну, тогда до него, до следующего раза.       — Эй.       Он дождался, пока она обернется.       — Может, «следующий раз» не такая уж хорошая идея.       — Я знаю.       Знаю, что играю с огнем.       — Но я просто… — Она взмахнула рукой у сердца, не зная, как выразить, насколько отчаянно он ей нужен. Рядом с ним все ее защиты падали. За столько лет она научилась доверять своему чутью, и полагала, что тело лучше разума знает, почему этот мужчина воспринимается, как… будто она дома.       — Ладно. Просто будь осторожна, мисс Оранжевая.       Если бы они все еще сидели в одной машине, она бы поцеловала его. Крепче, чем в прошлый раз, ох, куда крепче. Но она просто пятилась к двери дома, провожая взглядом удаляющуюся машину.       Уэйд выкрутил радио почти на полную мощность, чтобы случайно не услышать какие-то слова, несущиеся ему вдогонку. Что-то такое, что, например, могло заставить его развернуться. Словно в насмешку, радио принялось играть «Rider in the Rain» Рэнди Ньюмана. Пока герой песни с таким упорством рвался в Аризону, Уэйд отдалялся от нее.              Люк играл в приставку, кося вопящих npc.       — Как твой незабываемый вечер? Незабываем?       — Чувак заплатил за всю мою хавку, так что оно того стоило.       — А кем он работает?       Аризона скривилась.       — У-у, я не спросила. Больше приседала на уши сама, если честно.       — Ну конечно. Типичная Ари.       Она села на кровать, стаскивая туфли.       — Детка, ты в деревне. Это твои союзники. — Она указала каблуком на экран телевизора. — Чтобы началось задание, тебе нужно выйти с этой локации.       — Сам знаю, не тупой, — огрызнулся Люк. — Обожаю, когда ты стервишь, но только в качестве прелюдии.       Аризона вздохнула. Стянула платье через голову, оставаясь в белье.       — Я в душ.       — Подожди, там пока Дирди. — Люк поставил игру на паузу и обернулся через плечо. — Она останется на ночь, ты не против?       — Нет, зай. Конечно, нет.       Аризона понимала. Дирди уж точно никогда не делала Люку замечаний. Она хихикала, когда он расстреливал дружественных персонажей, залихватски комментируя, вроде «прямо по сиськам! Круто!»       Дирди могла довести до белого каления. Во всяком случае, Аризону. И каждый раз, ловя себя на раздражении в сторону Дирди, Аризона старалась не забывать, что ей должно быть плевать. Дирди была глуповата, и не последнюю роль в этом играла «нова», но Аризона должна была относиться к ней так же, как ко всем остальным. Точно так же, как к тем, кто ее не бесил. Потому что суть заключалась в этом: если не находишь в себе дружелюбия, найди хоть отстраненность.       Аризона сидела на кровати, дожидаясь, пока перестанет слышать плеск воды из ванной, смотрела на спину Люка и думала о том утре, когда проснулась со знанием, что они переспят. Голова у нее была тяжелая, как с похмелья, но принятое решение не казалось ей ошибкой. Люк Лакнор — привлекательный мужчина, и многие женщины хотели бы такого любовника. Только когда они уже оказались в постели, Аризона поймала себя на мысли, что ее раздражает запах Люка. И со временем в ее жизни оставалось так мало вещей, которые бы не пахли им…       Ее клатч оказался под бомбером на кресле. Аризона достала телефон и проверила сообщения, без стеснения стоя босой и полуголой посреди комнаты. Кончики волос щекотали спину ниже лифчика. Просто по привычке, ради ежедневной проверки, Аризона открыла сайт «Элизиума» — на каждом ее девайсе была возможность модераторского доступа.       — Что за нахрен, — ахнула Аризона, чувствуя, как сердце больно толкнулось в груди. Мир ее, как водяные часы, снова переворачивался, а ей предстояло удержать равновесие.       Среди новых объявлений о продаже красовалось «топовое», непомерно дорогое… с фотографией Лайи Гилани. Вот только принцесса была не продавцом. А предметом торга.