Путь наверх

Вбив колышек в землю, закрепила крепкую верёвку. Дернула. Держится. Обтерла лоб рукой в холщевой перчатке — сегодня она спускается в Бездну. Кто-то крикнул, что ее уже ждут. Собралась экспедиция в Бездну, чтобы набрать образцов. Давно люди не открывали ничего нового и настолько загадочного, как эта дыра в земле. Нужно изучить в лаборатории. Она кинула верёвку вниз, конец виднелся далеко в тумане. — Эх, — вздохнула она, — а ведь залезешь и не вылезшь. Спуск был медленный, размеренный: порой встречались камушки — от них было приятно отталкиваться, порой скользил под ногами синеватый мох. Совсем недавно нашли это место, будто природа специально скрывала его от взора людей, как свое бьющееся сердце. Что странно, место было завораживающим и на столько же опасным — чем ниже спускаешься, тем сложнее подняться наверх, как будто что-то притягивало или, скорее, тянуло в центр магнитом. Первая экспедиция спустилась на третий ярус (так спустя время, благодаря описаниям экспедиторов, стали разделять Бездну, как лес) и с великим трудом поднялась. Они плевались, падали, но шли на поверхность сквозь туман в сознании. Ноги девушки с хлопком соприкоснулись с влажной землёй. Мох, как вода, хлюпал от шагов. Она двигалась к своей группе в жёлтых касках с фонариками, защелкнутых на ремешках. Интересно было брать образцы. Послышался шелест кустов за спиной, затих. Минералы, отковырянные от стен киркой переливались радугой в руках девушки. Кто-то крикнул. Девушка, обернувшись, увидела утес, которым кончался первый ярус Бездны, как край трутовика на полумертвом дереве. Подошла к нему, заглядывая вниз. Устремленная вниз тень от края взлетела жар-птицей вверх. У существа не было глаз, но была слепая ярость и раны. Оно кричало так, что уши закладывало. Каждый схватился за голову, корчась, будто от мигрени, спасаясь от нестерпимо орущего писка. Существо, похожее на гомункула с кожно-слизистыми крыльями пролетело мимо девушки, не замечая ее. Оно махнуло ногой с парой длинных когтей, режа пополам первого попавшегося человека. И заорало вновь, пребывая в иступленной ярости, не соображая от своих ран и крови, хлещущей из них. Место под «жар-птицей» оросилось новой порцией крови. Чудом, а может медлительностью чудовища, живые люди бросились врассыпную. Вдруг кровь из тела располовиненного парнишки начала выходить, собираясь в шар у пасти существа. Девушка зашла за огромный лист папоротника, растущего у края пропасти. В неизвестности второго яруса показалась вторая тень. Отчаяние пробило видевшую это девушку, она обмоталась листом, пытаясь органично вписаться в обстановку. Но тень выросла в человеческий силуэт, но то был не совсем человек, а робот — голова металлический шар. Робот пронзил насквозь, вынимая сердце, существа. И пал гомункулоподобный о земь. А сердце обратно вышвырнуто в пропасть. Убита группа. Казалось, пять человек, а один шаг-взмах. Но один, последний, дрожит от страха повторить судьбу. Робот свалился с ног своих на фиолетовый от росы и крови мох. Девушка выдохнула, унимая дрожь и подошла к нему. — Так… — она прикаснулась к его голове, силясь разглядеть ее, — Не против, если я тебя переверну на спину? Ой! Внезапно, как оказалось, шлем раскололся, явив зыркающего белобрысого парнишку с яркими голубыми глазами. — Ты в курсе, что я пол дня собирал и пересобирал эту развалюху? — заявил паренек на вполне человеческом языке. — Прости, — подняв руки в примирительном жесте, ответила девушка. — Но кто ты? — Я?! — вскочил на ноги перед ней, сидящей по-японски, — Я — Киллуа Золдик! Существо этой Бездны! Ты разве не знаешь кто мы такие? Ты разве не видела этого? — задал вроде бы очевидный вопрос, но вот только… — Я без понятия кто ты, — развела руками она, вставая и отряхиваясь, — Однако я знаю кто я. Я — Ги́та Но́ра, — представилась взамен Гита. — О как, — подошёл к Гите Киллуа и бесцеремонно стал заглядывать к ней в лицо так, что ей пришлось пятиться, — Какое интересное имя! — детским голоском протянул мальчик. — Погоди… — продолжая пятиться, отвечала она, как на последнем шаге Нора не почувствовала землю и сорвалась вниз. Крик разнёсся эхом. Киллуа только моргнул и, тут же осознав, что она точно не переживет падение с более, чем двухсот метров, бросился за ней. Слишком уж интересно было бы пообщаться с кем-то, отличающимся от него самого. Она летела с обрыва мимо скалы, прямо в расщелину, с ужасом наблюдая удаляющуюся поверхность. Увидев тень, метнувшуюся за ней, надежда поселилась в душе. Когда Гита пролетала в расщелину меж скал второго яруса, она пересеклась с тенью мальчика, а близко к земле третьего яруса Киллуа поймал ее на руки и, обхватив, мягко приземлился.