У Черного моря

Возле дома госпожи Фазилет царила суматоха, и Ягыз напрягся. Рука сама собой потянулась к пистолету за его поясом, и Ягыз замер на секунду, вдруг осознав, что он делает. Он ошеломленно помотал головой, удивляясь своей реакции, и медленно положил руки на колени перед собой, хотя пальцы так и чесались ухватиться за холодную рукоятку, давившую ему в поясницу. – Что происходит? – Пробормотала Хазан, выпрыгивая из машины, и бросилась в собравшуюся у дома толпу, распихивая всех локтями. Ягыз выскочил вслед за ней и быстро догнал ее – люди сами расступались перед ним, разглядев высокую и крепкую фигуру внука Фатиха Эгемена. Госпожа Фазилет поливала ругательствами стоявшего перед ней крупного мужчину средних лет с светлыми волосами и серыми глазами, а тот материл ее в ответ. Ягыз оторопел, услышав из уст своей будущей тещи такие выражения, что удивлялся, как его уши не обуглились, а мужчина кричал в ответ такое, что Ягыз приоткрыл рот от изумления. Публика искренне наслаждалась каждой секундой, и Ягыз видел, как некоторые снимают происходящее на сотовые телефоны. Немедленно включились инстинкты по защите семьи от скандала. – Хватит! – Крикнул он, вставая перед переругивающейся парочкой и прикрывая их от снимавших. – Расходитесь немедленно! Не на что тут смотреть! Госпожа Фазилет, войдите в дом! Господин, уходите отсюда, сейчас же! – А кто ты такой, сынок, чтобы гнать меня от дома моей семьи? – Мужчина набычился, развернувшись к нему, сверкая злобой в глазах. Семьи? Ягыз недоуменно обернулся к Хазан, стоявшей среди людей. – Дядя Кудрет, – сказала Хазан. – Уходи отсюда, немедленно! Ягыз снова посмотрел на мужчину перед ним. Кудрет Чамкыран, тот самый пресловутый Кудрет Чамкыран. Паршивая овца семьи Чамкыранов, позор своего отца, судьбой которого вечно пугали Синана и Керема. Судя по внешнему виду, Кудрет Чамкыран не слишком пострадал, он выглядел здоровым, крепким и непомерно наглым. – Хазан? – Удивленно поднял брови мужчина. – Ты ли это? – Уходи, дядя, – твердо повторила Хазан, и мужчина развел руки. – Куда же я пойду, дорогая моя племянница? Как же я теперь пойду, когда вы без меня тут топчете имя Чамкыранов в грязи? – Что ты несешь, бессовестный? – Заверещала тетя Фазилет, и Ягыз потряс головой от звона в ушах. – На моих глазах, на глазах всего Орду эта бесстыжая Эдже миловалась с этим парнем! – Вопил Кудрет, тыча пальцем в сторону дома. – Что же это такое, а, Фазилет, я только приехал в город, и первое, что я слышу, выйдя на площади – что Эдже Чамкыран целуется с водителем автобуса за углом, с сыном этой негодной Шухрие – и ведь весь город уже об этом болтает! И Аллах его знает, чем бы все закончилось, если бы я ее за волосы сюда не притащил! Так ты воспитываешь дочерей, невестка? Так ты блюдешь нашу честь? – Кто бы говорил о чести, а не ты, проклятый! – И Фазилет добавила несколько таких слов, что Ягыз взволнованно посмотрел по сторонам, выискивая, нет ли в толпе детей – каких оказалось множество. – Госпожа Фазилет, прошу вас, идите в дом! – Он подхватил ее под руку и потащил в сторону дома, не обращая внимания на ее попытки вырваться. Хазан подбежала к нему, хватая мать с другой стороны. – Мама, иди внутрь, я сама здесь разберусь, – прошипела она в ухо матери, заталкивая ее в дверь и закрывая ее за ней. – Дядя Кудрет, – крикнула она с террасы, пока Ягыз спускался по ступенькам. – Уходи отсюда! Тебе здесь не рады! – Племянница, так ты разговариваешь с дядей, который качал тебя на руках? Который кормил тебя и поил, укладывал спать? Такова твоя благодарность, племянница? Хазан скрылась за дверью, хлопнув ей за собой, и Кудрет вскипел. – Это она что, мне дверью хлопнула? Мне? Невоспитанная! Грубиянка! – Мне, – ответил Ягыз, вставая прямо перед ним. – Господин Кудрет, вас попросили уйти. – А ты кто такой, сынок? – Кудрет смерил его взглядом, оглядев с ног до головы. – Ты кто такой, что отдаешь распоряжения у дома моей семьи, а? – Я жених вашей племянницы, – ответил Ягыз, твердо глядя ему в глаза. – Это дом и моей семьи, и они не хотят вас видеть. – Из дома послышался звук разбитого стекла, и все замолчали, уставившись на окна и прислушиваясь к воплям госпожи Фазилет. – Разойдитесь! – Повысил голос Ягыз. – У вас разве нет дел, которыми следует заняться? – Жених моей племянницы? – Кудрет округлил глаза. – Хазан? Как это, Хазан выходит замуж? Без моего согласия? – Господин Кудрет, прошу прощения, но не думаю, что нам нужно ваше согласие… – Что ты говоришь, сынок? Как это вдруг не нужно мое согласие? У девушки нет отца, я вместо ее отца, меня ты должен был спросить, кого ты вообще спрашивал? Кто ты вообще такой, почему я тебя не знаю? Ты стамбульский, сынок? С чего это вдруг Хазан идет замуж за стамбульского, а? – Я житель Орду, «сынок»… – Ягыз подошел к Кудрету вплотную. – Но даже если был стамбульским, тебя это не касается. – Орду? Ты не из Орду, сынок, я бы запомнил такого наглого мальчишку, как ты. Как тебя зовут, парень? А? Говори, как тебя зовут? – Кудрет Чамкыран едва не шипел ему в лицо, и Ягыз холодно улыбнулся, расправляя плечи. – Меня зовут Ягыз Эгемен, «сынок». Серые глаза Кудрета полезли на лоб, и он едва не задохнулся от возмущения, и Ягыз с трудом сдержал смех при виде этого. – Эгемен? – Он отступил на шаг от Ягыза и заорал, глядя на дверь невестки. – Фазилет! Старая ты стерва! Выходи, дрянь ты жухлая! Как ты воспитывала дочь, гадина? Как твоя дочь может путаться с Эгеменами?! Ягыз оглядел заново начавшую собираться толпу, едва сдерживая вздох раздражения. – Господин Кудрет, – начал он и отлетел в сторону, когда Кудрет Чамкыран толкнул его вбок. – А ну пошел вон отсюда, Эгемен! Нечего тут шляться у нашего дома! Жених! Не жених ты никому, врешь ты все! – И он начал закатывать рукава рубашки. Ягыз напряженно покрутил головой, чувствуя, что без драки не обойдется. Он увидел, как мужчины вокруг него начали разбиваться на группы, кто-то вставал за его спину, кто-то шел присоединиться к Кудрету, непонятно почему. – Брат! Брат Кудрет! – Вдруг раздался крик вниз по улице, и Кудрет повернулся к бегущему к нему молодому парню. – Брат Кудрет, там в твоей машине ребенок плачет! Плачет и все не успокаивается! Идем к нему, брат! Тетя Мелике не знает, что и делать! Кудрет замялся, не зная, что и делать, ему явно не терпелось подраться с Ягызом, но в то же время на его лице отразилась тревога. – Повезло тебе, Эгемен, – решил он, опуская руки. – Но я с тобой еще поговорю. И он пошел прочь, бормоча под нос ругательства. Ягыз огляделся по сторонам, окидывая взглядом зевак, благодарно кивая собравшимся у него за спиной мужчинам, приготовившимся ему помогать, и простреливая взглядом тех, кто встал на сторону Кудрета, стараясь запомнить их лица. – Расходитесь, – в который раз сказал он. – Представление закончено. Займитесь своими делами. И он поднялся по ступеням в дом будущей тещи, где все еще раздавались крики и грохот. – Что здесь происходит? – Крикнул он, оглядывая комнату. Заплаканная Эдже пряталась за спиной Хазан, которая закрывала собой сестру, стоя перед размахивающей тапком госпожой Фазилет. На полу лежала разбитая ваза, был перевернут стол, по полу растекалась лужа из разбитого графина с лимонадом. – Госпожа Фазилет, перестаньте немедленно! – Сейчас, сейчас перестану! Вот только покажу как следует этой маленькой дряни, так сразу и перестану! Ягыз стиснул зубы и подошел к Фазилет, ухватив ее за руки и дергая ее за собой в сторону кухни. – Хазан, уведи сестру! – Велел он. – Госпожа Фазилет, успокойтесь. Выпейте воды. Он усадил Фазилет на стул и, взяв стакан, наполнил его водой, слушая, как крики будущей тещи перешли в рыдания. – За что Всевышний меня так наказывает? – Завыла она. – За что послал мне такое наказание? Разве была я плохой матерью? Плохой женой? Плохой невесткой? За что Аллах посылает мне такое испытание? – Перестань, мама, – устало сказала Хазан, входя в комнату. – У нас есть разговор поважнее. Ягыз, что случилось с дядей, он ушел? – Да, – коротко ответил Ягыз, разворачивая стул и присаживаясь, упираясь локтями в спинку. – Как долго твоя дядя отсутствовал в городе? Кажется, он не знает, что дедушка помирился с дядей Джихангиром. Он орал там, что не допустит, чтобы его племянница «путалась с Эгеменами». Хазан фыркнула, ставя на огонь чайник. – Десять лет, не меньше. Непонятно, с чего он вдруг решил вернуться? – У него ребенок, – ответил Ягыз, и госпожа Фазилет перестала причитать, поднимая заплаканное лицо. – Какой ребенок? – Не знаю, – пожал плечами Ягыз. – Он стоял тут, скандалил, орал на меня, когда вдруг прибежал какой-то парень и начал орать, что в машине Кудрета плачет ребенок, и он должен к нему идти. – Орал на тебя? – Удивленно расширила глаза Хазан, и Ягыз улыбнулся. – Оказывается, я должен был просить у него твоей руки, представляешь? – Какой ребенок? – Перебила его Фазилет. – Чей ребенок? Кудрета? – Наверное, – Ягыз пожал плечами. – Может поэтому он и вернулся? Чтобы растить здесь своего ребенка? – Мальчик? – Тут же спросила Фазилет. – Ай, Аллах, неужто у него мальчик? Только этого нам и не хватало! – Мама! – Возмущенно воскликнула Хазан. – Если у дяди Кудрета родился сын, то это радость для всех нас. – Для Кудрета это радость! Для Кудрета! Теперь ясно, чего он явился. Денег у отца тянуть, ребенком его разжалобить! Ах, ах, Хазан, если у негодяя Кудрета есть сын, твой дед все оставит ему! Ах, Хазан, ах! – Мама, это дело дедушки! Ну конечно, дедушка, его немедленно нужно предупредить! – Хазан бросилась прочь из комнаты, и Фазилет бросилась за ней. – Скажи ему, что негодный Кудрет напал на меня! Напал на Эдже! Пусть пошлет Кудрета и его отродье на все четыре стороны! – Госпожа Фазилет, успокойтесь, выпейте чаю, пожалуйста, – Ягыз еле успел перехватить ее у двери. – Уверен, дядя Джихангир будет рад своему внуку. – Конечно будет рад! На это проходимец Кудрет и рассчитывает! Что все имущество Чамкыранов так унесет, самому-то ему, мошеннику, ничего не досталось бы, вот и ребенка завел! Стой! – Вдруг озадачилась она. – А его ли это ребенок? А не приемыш ли? С Кудрета станется, чужого байстрюка подсунуть. Хазан! – Она ловко обошла Ягыза, следуя за дочерью. – Скажи деду, чтобы требовал анализы! Кудрет поди подкидыша притащил! – Мама, что ты несешь? Дедушка уже все знает, весь Орду уже знает. Ягыз, это правда, что ты с ним чуть не подрался? – Аллах-Аллах, – Ягыз покачал головой. – Звуки шагов Кудрета еще не замолкли на этой улице, а весь Орду уже знает. Я никогда, наверное, к этому не привыкну. – Я еду к твоему дедушке, – решила Фазилет. – Сейчас к нему сунется Кудрет со своим отродьем, и нужен человек, который напомнит папе, что за человек его сын. – Мама, ты никуда не пойдешь! – Рявкнула Хазан. – Дедушка сказал, что тетя Кериме уже к нему едет… – Так и Кериме, думаешь, не растает от этого байстрючонка? Тоже увидит и растает, нет, я поеду, я поеду. – Мама! – Хазан сжала челюсти, почти скрипя зубами. – Дедушка сказал, чтобы ты не приезжала, ясно? Он прямо запретил тебе приезжать! Так что даже не думай туда сейчас соваться, ясно? – Дядя Джихангир знает, что почем, – пробормотал под нос Ягыз, и в ответ получил прожигающий взгляд будущей тещи. – Что ты сказал, зятек? – Ничего, госпожа Фазилет. Хазан, я так полагаю, наш ужин отменяется? – Какой ужин? – Настороженно посмотрела на него госпожа Фазилет, и Хазан устало махнула рукой. – Дядя Фатих и тетя Асие приглашали меня поужинать с ними сегодня. Думаю, они поймут, почему я сегодня не могу. – Глупости, дочка! – Тут же вскинулась Фазилет. – А ну быстро иди, переодевайся, и сейчас же ступай! Нечего заставлять ждать господина Фатиха! Иди, иди! – Мамочка, но как же вы с Эдже… – С Эдже я разберусь, ух, разберусь. Так ее накажу, думать об этом негодном Ясине забудет! – Загрохотала госпожа Фазилет, потрясая сумочкой, и Хазан вздохнула, разворачиваясь к лестнице. – Посадите ее чистить фасоль, – посоветовал Ягыз, поднимая перевернутый стол, и Фазилет опомнилась, оглядывая разгром в комнате. – Синану помогало. – И то правда, – решила госпожа Фазилет, отправляясь на кухню. – Мешок фасоли куплю, все сама перечистит. – Прости меня, пожалуйста, – повинилась Хазан, садясь в машину. Ягыз с улыбкой смотрел на нее – она опять была одета в костюм жительницы горной деревни, и выглядела просто очаровательно. – У нас не всегда здесь такие драмы, что бы ты не думал. Ягыз засмеялся, качая головой. Она не знала, какие бывали драмы в семье Эгеменов. Он как сейчас помнил их вечера в Стамбуле, когда он приезжал, пререкания отца, Селин и Гекхана, ядовитые шпильки Ясемин, насмешки Синана, редкие, но меткие выпады Керема Йылдыза – и он сидел посреди этого, вертя головой, словно наблюдая за теннисным матчем, и у него было ощущение, что он попал в латиноамериканскую теленовеллу, из тех, что так любила Фарах. Но… Тихая жизнь в Орду с дедушкой и бабушкой казалась просто островом спокойствия посреди бушующих волн эмоций жителей Карадениза с их бурным темпераментом – дедушка уже пару раз водил его с собой разбирать споры родственников на правах старейшины семьи – и каждый из этих скандалов заставил бы стамбульских Эгеменов почувствовать себя любителями на фоне настоящих профи, таких, как госпожа Фазилет. – Скотина! – Вдруг заорала Хазан, и Ягыз чуть не выпустил руль из рук. – Что такое, Хазан? – Ошеломленно спросил он, и она ткнула пальцем наружу. – Ясин, мерзавец, вон он, стоит! Останови, я с ним поговорю как следует! – Водитель автобуса? – Ягыз свернул к обочине, глядя на группу из нескольких парней, ржущих у угла. – Который из них? – Тот, слева, ищи того, что с самой наглой рожей, не ошибешься. Ох, я сейчас ему задам! – Она схватилась за ручку двери, отстегивая ремень, но Ягыз схватил ее за руку. – Позволь, я с ним поговорю, хорошо? – Попросил он, наклонившись к ней. – Тебя он уже не послушал, может меня он поймет? – Ягыз… – начала она, но Ягыз уже вышел из машины, не оборачиваясь. На полпути он услышал хлопок двери и усмехнулся. – Ясин Демиркол? – Обратился он к группе этих пацанов, лет от семнадцати до двадцати, по всему видно, бездельников и остолопов. – Чего надо? – Ответил высокий темноволосый парень с светлыми глазами, и Ягыз кивнул, соглашаясь с оценкой Хазан – из всех у этого и правда морда была самой наглой. – Меня зовут Ягыз Эгемен, – представился Ягыз, и один из парней хихикнул. – А мы так и поняли, по твоей машине, – и тут же получил тычок кулаком в бок от водителя автобуса. – Что ж, раз мне нет смысла представляться, перейдем сразу к делу. Тебя, кажется, уже предупреждали, чтобы ты не приближался к Эдже Чамкыран? – И что? – Парень нагло вскинул голову, шагая навстречу Ягызу. – А тебе какое дело? – Потому что теперь я тебя предупреждаю, ясно? Даже близко не подходи к Эдже. – Ты кто такой, чтобы мне приказывать? Какое ты имеешь право? Она не твоя невеста! Или ты настолько возомнил себя султаном, что решил завести гарем? Ягыз улыбнулся и еще на шаг приблизился к Ясину. – Парень, ты кое-чего не понял. Эдже – сестра моей невесты, а значит и моя сестра, и я пекусь о ее благе, и по всему выходит, что ее благо не рядом с тобой. Ее семья тебя не одобряет, Ясин Демиркол. А значит, я тебя не одобряю. Понятно? Чтобы я тебя и близко не видел рядом с девушкой. Парень рванулся ему навстречу, поднимая руку, но друзья обхватили его со спины, схватив за руки, не выпуская его, пока тот орал проклятья прямо в лицо Ягызу. Краем глаза Ягыз отметил, что опять вокруг него собирается толпа, и посмотрел на часы, намереваясь потом узнать у Сефера, за сколько минут до него добралась новость об этом скандале. – Сынок! – Раздались вдруг пронзительные вопли. – Ясин! Сын мой! – Сквозь толпу прорвалась всклокоченная женщина, которая тут же подбежала к Ягызу, ухватив его за грудки. – Что тебе надо, проклятый! Кто ты такой? Что ты трогаешь моего сына? – Женщины потащили ее от Ягыза, и Ягыз покосился на Хазан, которая едва сдерживала смех. – Меня убей, бесстыжий! Меня убей, не трогай моего сына! Ягыз кивнул – эта женщина провернула драму сразу с нуля на десять, могла бы посоперничать с самой госпожой Фазилет. – Госпожа Шухрие, – сказал он, и женщина моментально заткнулась, удивившись, что он знает ее имя. – Никто не трогал вашего сына. Сами можете посмотреть, – Ягыз широко махнул рукой, – он в полном порядке. Но, госпожа Шухрие, – сказал он немного тише, – я не обещаю этого в будущем, если он не отстанет от Эдже Чамкыран. Ты понял меня, сынок? – Ягыз снова повернулся к Ясину. – Отпустите его, братья. Парень не будет ведь дурить, верно, парень? – Ягыз покровительственно похлопал его по щеке, когда парни отпустили его, и Ясин едва не дернулся, чтобы рвануться на него, но замер под взглядом матери. – Подумай над моими словами, сынок, и не подходи больше к Эдже Чамкыран. Он отвернулся и наткнулся взглядом на Хазан, насмешливо смотревшую на него. – Поедем, жизнь моя? Мой дед нас уже заждался. – Конечно, любовь моя, – сладким голосом ответила Хазан, беря его за руку, и они пошли сквозь расступающуюся толпу. – Ты ведь знаешь, что он тебя не послушает, да ведь, стамбульский? – Я думал, что разобрался с этим делом, как настоящий мужчина Орду, – улыбнулся Ягыз, открывая ей дверь. – Нет, как в Орду тебе придется поступить, когда он нарушит твой приказ и опять подступится к Эдже. Тогда тебе придется-таки запачкать свои белые ручки и начистить ему морду. Ты вообще умеешь это делать? – Ты удивишься, Хазан, – ответил он, садясь за руль. – Я полон сюрпризов.