VI. Путь длиной в вечность

— Мы уверены, что теперь Орландию ждет новая эра, а сотрудничество и дружба между нашими странами окрепнет и расцветет — как никогда прежде… Люси приветливо улыбается послу Гальмы, кивая его словам. Тристан же, что держит ее под руку, улавливает среди гула сотен гостей детский плач. Новоиспеченный король быстро оглядывается в поисках племянницы, а затем неловко извиняется перед послом, идя к Лауре. Минут десять назад Тристан видел, как она играла в зале в компании Рилиана и его детей, а сейчас, видимо, отстала от них, потерялась среди толпы незнакомых взрослых и начала паниковать. Люси несколько раз извиняется перед послом. Но в этот же момент к ней подходят братья и сестры, поэтому поздравляющий их с коронацией посол кланяется и покидает королеву. Тристан же в это время подхватывает на руки племянницу, принимаясь успокаивать. Это замечают остальные дети. Они мгновенно окружают короля, стараясь и самим успокоить словами самую младшую среди них, а после — наперебой начинают о чем-то восторжено рассказывать Тристану. Король переносит Лауру на левую руку, позволяя и Лотти вскарабкаться на себя и обхватить ногами в талии. Люси наблюдает, как дети уводят его в сторону террас. И не то, чтобы Тристан сильно этому сопротивлялся. Сьюзен глубоко вздыхает, провожая их глазами: — Мужчины с детьми — это так умилительно! — Для тебя — все умилительно, — усмехается Эдмунд. — Котята, первые цветы на снегу, умирающие влюбленные в романах… — король оборачивается к Люси, не дожидаясь ответа от Сьюзен. — И все-таки, наша маленькая Лу — дважды королева! Кто бы мог подумать, что в таком милом ребенке — столько амбиций?! Я скорее ожидал попытки захвата мирового всевластия от Пита! Верховный король закатывает глаза: — Мирового всевластия? Ты хоть представляешь, сколько это бумажной работы? Да ну его к гоблинам! *** — А какая сегодня выдалась погода! Разве не удивительно? Сентябрь, а совсем не жарко! Ведь у нас на Теревинфии в такие дни жара стоит невероятная! — теревинфийская принцесса Фрейя громко смеется, принимаясь активно обмахиваться веером. У Раймундо едва ли не начинает дергаться глаз. Утром он ожидал, что Франчи будет рядом с ним во время церемонии и всего праздника. Но та с испуганными глазами упрашивала его позволить ей составить компанию Этерно. Несмотря ни на что, после ужина с его родителями Франческа до дрожи боялась попасться на глаза королю Луну в компании его сына, хоть принц и уверял ее, что он не будет против. А потом к нему подошла теревинфийка, прибывшая на праздник. На вид принцессе Фрейе никак нельзя было дать больше четырнадцати. Слегка полноватая девушка затянула себя в корсет с глубоким декольте так, что иногда казалось, что ее чересчур открытая грудь вот-вот выпадет из него. Все это ужасно контрастировало с абсолютно детским круглым лицом, покрытым веснушками. В отличие от ее старших сестер, отличающихся скромностью и застенчивостью, четвертая принцесса Теревинфии оказалась до невозможности навязчивой. Она в прямом смысле не давала Раймундо проходу целый день, следуя за ним абсолютно везде и ни на минуточку не закрывая рот. — Ох, эта мелодия такая замечательная! — принцесса принимается хлопать в ладоши. — Под такую нужно обязательно танцевать! Раймундо поджимает губы, с трудом заставляя себя не повысить голос и не выдать раздражения: — Тогда Вы обязательно должны это сделать, я же, пожалуй, посижу и выпью чего-то. Девица округляет глаза: — Да, Вы правы, мой принц. Вы абсолютно правы! Мы лучше посидим. Раймундо едва ли не воет, наблюдая, как теревинфийка семенит за его быстрым шагом, едва ли не падая на слишком высоких каблуках. Краем глаза принц замечает, как за ними много-кто наблюдает с насмешливыми улыбками. Потрясающе. Теперь он еще и посмешищем при дворе станет из-за пытающейся вести себя раскрепощенно несовершеннолетней девочки, едва ли не вешающейся ему шею. Принц подзывает к себе слугу с подносом и просит принести ему бокал виски и как можно скорее. Слуга округляет глаза: крепкие напитки пьются по этикету только после вечернего десерта и никак не раньше. Но увидев полные гнева глаза принца, кротко кивает и несется со всех ног в сторону кухни. Раймундо падает на ближайшую банкетку, упираясь взглядом в противоположную стену. Теревинфийка немедленно опускается рядом с ним, слишком близко. Она немедленно принимается тараторить о Теревинфии и типичных для островян домашних животных, но Раймундо не слушает. Он настолько раздражен, что он даже не собирается делать вид, что ему интересно. Слуга возвращается с бокалом виски для принца. Вопреки манерам и этикету, велящему пить данный напиток медленно и маленькими глотками, Раймундо осушает бокал в три больших глотка, чуть поморщившись в конце. Девица рядом округляет глаза: — Мой принц, Вы такой мужественный! Раймундо замечает среди гостей Франчи. Та кротко стоит рядом с Этерно, который о чем-то разговаривает с другими лордами. Он не должен был этого делать, но соблазн слишком велик и он не устоит. — Фрейя, я хотел бы с кое-кем Вас познакомить. Взгляд принцессы загорается: — Страсть, как люблю новые знакомства, мой милый принц! Если она еще раз назовет ее своим принцем, он грубо пошлет ее к гоблинам. Раймундо встает на ноги, принцесса подскакивает вслед за ним. Быстрым шагом подходит к стоящей к нему спиной Франчи и кладет руку ей на плечо, чтобы привлечь внимание. Лорды на миг замолкают, приветствуя принца и тот приветливо кивает им в ответ. Франчи оборачивается к нему и испуганно смотрит. Раймундо сладко улыбается: — Франчи, познакомься, это принцесса Теревинфии, Фрейя. Франческа приветствует юную леди реверансом и та отвечает ей блистательной улыбкой. — А это — леди Франческа, — продолжает принц. — Моя прекрасная невеста. Улыбка мгновенно пропадает с лица теревинфийки. Она с обидой и непониманием смотрит на Раймундо, а затем — на залившуюся краской орландку. Насладившись реакцией приставучей девицы, принц не сдерживается и притягивает к себе свою леди, вовлекая в настойчивый поцелуй. Да, ему достанется от Тристана — слишком много любопытных глаз вокруг. Но он устал быть послушным мальчиком, думающим только о манерах и репутации королевской семьи. В конце-концов, у Лючи после точно такого же выбрыка под влиянием некоторой порции алкоголя все очень даже неплохо сложилось. *** Праздник затягивается до поздней ночи. Половина гостей расходится спать и атмосфера сразу же становится в разы уютнее. Ниэльс возвращается в зал, идя по пустому коридору. Что-то цепляет глаз и он замирает, оборачиваясь на окно. Там, болтая ногами в воздухе, сидит на подоконнике принцесса Шарлотта. Рыцарь подходит к ней: — Лотти? Почему ты здесь? Принцесса пожимает плечами: — Лорис и Джейми играют с Рилианом в битву на Пересечении трех земель. По правилам игры должно быть три стороны, их — трое. Для меня не нашлось роли. Ниэльс сочувственно смотрит на девочку: — Это некрасиво с их стороны. Лотти отмахивается: — Это мальчишичьи игры. Я не люблю в битвы играть. — принцесса вздыхает. — Иногда мне хотелось бы, чтобы нас с Рилианом поменяли местами и я жила в Кэр-Паравале. Они всегда играют втроем и Рилиан один в Нарнии очень скучает. А я бы дружила с Сильви. Она всегда так много играет со мной, читает мне или же учит всякому интересному. — Я знаю, Сильви очень хорошая, — отвечает рыцарь. — Тебе совсем не с кем играть здесь? Шарлотта задумывается: — С Лаурой. Но она пока что слишком маленькая и те книги, которые я читаю — ей не интересны. А еще, она очень многого боится и с ней невозможно отправиться на приключения. — Но она ведь вырастет, — ласково улыбается Ниэльс. — Скорее бы, — вздыхает принцесса. Рыцарь запрыгивает на подоконник и усаживается рядом с девочкой: — Почему ты сидишь здесь одна и не пойдешь в зал? Шарлотта понижает голос, наклоняясь к уху Ниэльса: — Потому что мы должны уже давно спать. Но Гиа уложила нас в кровати и убежала на свидание, оставив нас без присмотра. Если взрослые увидят — ей попадет. Поэтому мальчишки в комнате играют, а я — здесь. Рыцарь тихо смеется: — Это очень благородно с вашей стороны. Лотти пожимает плечами: — Гиа очень хорошая. И она очень долго была влюблена в того парня, прежде чем он наконец осмелился пригласить ее на свидание. Поэтому я ей сказала, что отказываться — глупо. Только Аслан знает, сколько времени ему понадобится, чтобы набраться смелости и еще раз ее пригласить, если она сейчас откажется. Ниэльс невольно округляет глаза. Просто он не знает, что за детьми часто присматривают юные леди Люси и что когда мальчишки увлекаются играми в турниры, принцесса часто находит более интересным подслушивать разговоры болтливых дам, в головах и на языках которых любовь и только любовь. — Тогда… — запинается Ниэльс. — Хочешь, я Сильви позову? — Она уже не в зале, — качает головой Лотти. — Я видела ее из окна в саду с каким-то рыжим мальчиком. — А-а-а, это Тео, кронпринц Тельмара, — улыбается рыцарь. — Они болтают целыми днями и никогда не могут наговориться. Ниэльс замечает, что парадное платье Шарлотты надето прямо на ночную рубашку и не зашнуровано на спине. Побег из спальни — налицо. Он бы предложил помочь, но решает тактично промолчать. На некоторое время между ними повисает тишина. Рыцарь откашливается: — Тебе разве не хочется спать? Девочка мотает головой: — Нет. Но если тебе нужно идти — можешь идти, я не обижусь. — Лотти кивает на двери большого зала. — Тебя кто-то там ждет? Ниэльс задумывается и честно качает головой. Роберт увлекся разговорами о политике в кругу послов, Уилл только что пошел спать, Сильви где-то в садах с Теобальдом, а больше он здесь никого не знает. Принцесса щурится: — Хочешь, покажу тебе верхние террассы? Там большая коллекция доспехов еще со времен царствования короля Кора. Мальчикам обычно такое интересно… Ниэльс закусывает щеку, чтобы не засмеяться тому, каким «взрослым» тоном была сказана последняя фраза: — Было бы здорово. Глаза девочки загораются. Она спрыгивает с подоконника и протягивает ему крошечную ладошку, чтобы провести наверх. *** Витольд возвращается из изнурительного путешествия в Ташбаан поздно ночью. Алим оказался немногим лучше отца и порядком потрепал ему нервы, несмотря на то, что он состоит в браке с его сестрой, что предполагает некие уступки и более дружественное отношение друг к другу. Зафира встречает его у самого входа. В деснице короля накопилось столько раздражения и напряжения за эту поездку, что… До их покоев он просто не дотянет. Витольд нападает на Зафиру, как только они переступают порог замка, покрывая ее тело настойчивыми поцелуями и укусами, крепко впиваясь пальцами в соблазнительные изгибы ее фигуры. Пока он еще в состоянии хоть немного соображать — оглядывается по сторонам и понимает, что самое близкое место для уединения — это кухня. Настойчиво толкает Зафиру в сторону пустых кухонь, а оказавшись уже там — резким движением сбрасывает со стола, за которым обычно работают кухарки, весь оставшийся с вечера хлам. Тяжело дыша, разворачивает царевну к себе спиной и заставляет опереться руками о грубую деревянную поверхность, одним движением задирая ей юбку и принимаясь ласкать пальцами. Царевна протяжно стонет, отчего Витольд грубо затыкает ей рот свободной ладонью, наклоняясь к самому ее уху: — Будешь шумно себя вести — не отпущу тебя до самого утра, — горячее дыхание буквально обжигает, — и сделаю так, что ты еще неделю после сегодняшней ночи не сможешь сидеть. У Зафиры подкашиваются ноги от сочетания его силы и ласки. А услышав его властный голос, она немедленно достигает пика, непроизвольно принимаясь стонать прямо ему в ладонь. Его не было дома несколько недель и, Таш, как же она обожает подобные моменты! Витольд продолжает настойчиво ласкать ее рукой, чуть крепче прижимая к себе, когда удовольствие становится невыносимым и Зафира принимается извиваться в его руках, пытаясь освободиться. Удовлетворенно улыбается в темноту, когда она обмякает в его руках, а после снова вспоминает о своей роли: — Я предупреждал, — грозно шепчет ей на ухо, резким движением переворачивая царевну лицом к себе и укладывая на стол. — Ты сама напросилась. Входит резко, зная, как она это любит после своей первой волны. В такие моменты она особо чувствительна. Несмотря на усталость, он и в самом деле не против выполнить свою угрозу и провести с ней бессонную ночь прямо здесь. Слуги встанут только к рассвету, у них есть еще несколько часов. Зафира принимается сладко постанывать под ним и Витольд понимает, что в первый раз и сам долго не выдержит. Вот только… Чуткий слух тельмаринца улавливает шаги: кто-то спускается вниз по ступеням. Выругавшись, Витольд обхватывает руками разомлевшую от удовольствия царевну и ныряет вместе с ней под тот самый стол, когда кто-то открывает дверь. Оба стараются не дышать, наблюдая, как вошедший зажигает свечи. У Витольда лезут глаза на лоб, когда он узнает в вошедшем Даниеле. Он — один. Глубокой ночью. На кухне. Зафи переглядывается с Витольдом. Последнему приходит на ум, что король явился сюда с той же целью, что и он. Вот только… Присциллы с ним нет. Если Даниеле изменяет ей с какой-то кухонной девчушкой, Витольд лично переломает ему половину костей прямо здесь! Десница короля хмурится. Никто не приходит. А сам Даниеле разжигает печь, вызывая у Витольда еще большее недоумение. Принимаясь напевать себе что-то под нос, король щедро насыпает муки на соседний рабочий стол, добавляет воды, соли, масла из стеклянной бутылки и принимается замешивать тесто. Зафи открывает рот от удивления, наблюдая, как король раскатывает по столу тесто в большую лепешку. Смотрит вопросительно на Витольда, но тот лишь пожимает плечами, продолжая наблюдать. Вместо того, чтобы отправить лепешку в печь, король принимается толочь в ступке помидоры и выливает жидкую кашицу на лепешку. Дальше — добавляет грибы и еще что-то — из-под стола плохо видно. Витольд кривится, наблюдая, как король принимается ломать кусочек козьего сыра мелкие кусочки и бросает их на свою лепешку. Довольно хмыкнув, подхватывает свое творение и отправляет в печь. По кухне начинает расползаться невероятный аромат, абсолютно не знакомый сидящим под столом. Всего через несколько минут Даниеле ловко выхватывает кухонной лопатой свою лепешку из печи, опускает ее на стол, склоняется над ней, вдыхая аромат, а после стонет с таким откровенным удовольствием, прикрыв веки, что Витольду и Зафире, только что занимавшимся в таком месте сущим непотребством, становится неудобно.