VI. Путь длиной в вечность

Эсми не в духе приходит к резиденции владыки Сигурда. По плану — их встреча назначена на несколько позже, но предыдущие планы принцессы сорвались и та надеялась, что конунг примет ее раньше. Как оказалось — нет. Слуга ответил почетному послу Нарнии, что владыка Сигурд занят отбором нового совета и что ей придется подождать. Принцесса мрачнеет еще больше. Глаза ее находят Сторма. Волк лежит у самой стены, укрываясь в тонкой полоске тени. Принцесса падает прямо на траву рядом с ним, упираясь спиной о стену дома. Тянется к мягкой шерсти волка и принимается его гладить. Сторм опускает голову ей на колени, устраиваясь поудобнее. Эсми надувает губки, хмуро глядя перед собой. Взгляд натыкается на покорно замершего в нескольких шагах от нее рыцаря. — Хью? Можно, я кое-что тебя спрошу? Как парня? Просто мнение со стороны. Юный рыцарь пожимает плечами, внимательно глядя на свою принцессу. — Ну, вот смотри, — Эсми принимается еще интенсивнее гладить спину волка, — если парень говорит девушке комплименты, вроде того, что она заставляет его улыбаться, что такой солнечной, как она, он еще никогда не встречал. Если он говорит, что очень рад, что она появилась в его жизни — это значит, что у него есть к ней чувства? Или же это просто так? Хьюго приподнимает бровь: — Думаю, как минимум, она ему нравится. Я бы никогда не говорил подобного тому, к кому подобных чувств не испытываю. А такое испытываешь уж точно не к каждой. Эсми поджимает губы: — Хорошо. А если он говорил ей такое почти что каждый день на протяжении месяцев, а потом вдруг в один день — перестал? Без какой-либо причины? Они не ссорились, она уверена, что ничем его не обидела. Вот они говорили друг другу приятные слова, проводили много времени вместе, и тут он в один момент перестает ей говорить комплименты, а на ее комплименты реагирует… Да никак не реагирует, как будто она ему что-то нелепое сказала, хотя раньше — улыбался? Сэр Хьюго морщится, смотрит на черезчур резко теребящую шерсть волка принцессу с подозрением: — Возможно, его мысли заняты чем-то, о чем он ей рассказать пока не может, вот и получается, что он ведет себя странно. А еще возможно… Кстати, а почему ты спрашиваешь? Рука Эсми замирает на спине Сторма: — Я?! Ну… Просто… Я книгу сейчас читаю, очень главные герои нравятся. Но вот мне непонятно поведение… Принца там, вот. Поэтому решила спросить твое мнение. Я так надеялась, что в конце истории они останутся вместе, но вот теперь — не уверена. А ты же парень, тебе логика парней понятнее. Рыцарь непонимающе смотрит в ответ: — Если так сильно переживаешь — просто открой последнюю страницу и прочти, чем история кончилась… Эсми разочарованно смотрит на Хьюго, снова принимаясь ласкать Сторма: — Да, как-то не подумала… Так и сделаю. Двери дома конунга распахиваются и на пороге появляется сам влыдыка. Сигурд таращит глаза, находя Эсмеральду сидящей на траве и ласкающей его волка за ухом, словно щенка. — Я говорил тебе не трогать моего волка, — угрожающе шипит ей Сигурд. Эсми поднимает на него полные раздражения глаза. Ей и так хватает неприятностей в последнее время, а тут еще он. — Оставь его в покое! Не видишь, ему жарко и он отдыхает, — щетинится Эсми. — Сторм! — зовет Сигурд. Волк чуть приподнимает на него голову, но между лаской девушки и выполнением команды хозяина выбирает первое, опуская подбородок обратно на ее колени и тихо скуля. Конунг поднимает брови в возмущении: его волк всегда слушался его бесприкословно: — Сторм!!! — строже зовет конунг, резко похлопывая себя по бедру. — Ну что ты его дергаешь?! — взрывается принцесса, видя, как волк, жалобно скуля, поднимается на ноги и все-таки подходит к хозяину. — Он тебе не игрушка и не щенок с ярмарки, научись уважать владыку Севера и его законы, раз уж тебе здесь так нравится! Последняя капля. И Хьюго это сразу же понимает, в отличие от самого конунга. Эсми вскакивает на ноги, резко вздергивает подбородок: — Не так уж и нравится, пора бы и домой! Принцесса разворачивается и быстрыми рваными шагами уходит в сторону. Конунг остается в недоумении: — Куда ты? — холодные нотки исчезают из его голоса. — А как же второй договор? — Найди себе посла из другой страны, который будет терпеть все твои едкие комментарии, недоверие и тысячи проверок, а потом договаривайся с ним, о чем хочешь! — не оборачиваясь, кричит ему принцесса. Хьюго виновато смотрит на ничего не понимающего владыку перед тем как последовать за своей принцессой: — Простите ее, у нее сегодня плохой день… Хоть и запоздало, рыцарь понял, о чем его на самом деле спрашивали. *** — Открой, — с нетерпением просит Тристан, опуская на кровать перед Люси большую коробку, обтянутую тканью. Люси удивленно смотрит на него, выполняя просьбу. Осторожно откладывает в сторону крышку, доставая из коробки белое платье из тонкого кружева. Расправляет его, изумленно рассматривая снизу вверх. — Это…? Принц внимательно всматривается в ее лицо, ожидая реакции: — Наденешь его на коронацию? Королева Нарнии чуть шире распахивает глаза, опуская вытянутые перед собой руки с нарядом, затем непонимающе щурится: — Белое свадебное платье на коронацию? Тристан пожимает плечами: — Ну, так уж сложилось, что у тебя его никогда не было. Не нравится? Люси осторожно опускает платье на кровать. Видно, что стоит оно целое состояние: невесомое, нежное на ощупь, столько деталей в цветочном круживном узоре… Королева вздыхает: — Я никогда не видела ничего настолько красивого! Но, милый, мой возраст, я уже мама таких взрослых малышей, ну разве мне позволено такое надевать? Что скажут при дворе? Тристан искренне не понимает ни одного из вышеперечисленных аргументов. Он усаживается на краюшек кровати, чуть ероша ладонью собственные волосы: — Это просто белое платье. Красивый цвет, который еще больше подчеркнет твою нежность. Но если проблема в цвете — я попрошу его перекрасить в любой другой, который только пожелаешь, — принц подается немного вперед. — Я хочу, чтобы в день коронации все смотрели только на тебя. И пусть весь мир завидует тому, какая у меня красивая королева. *** — Только не подсматривай! — на полном серьезе приказывает младший орландский принц, осторожно поддатлкивая свою леди вперед. Франчи пытается ступать очень осторожно, так как за шейным платком, которым ей завязали глаза, ничего не видною. Хотя, Раймундо поддерживает ее за локоть одной рукой и за талию — другой. Оступись она — он явно не даст ей упасть. Они останавливаются и принц убирает от нее руки, принимаясь с чем-то возиться за спиной. Через несколько мгновений убирает ее волосы назад, тонкой шеи касается что-то прохладное, металлическое. Франчи перестает улыбаться: она же говорила, что не хочет от него никаких дорогих подарков. Этерно и так всегда баловал ее украшениями, а в данной ситуации она больше всего не хотела стать предметом дворцовых сплетен, в которых она станет бедной девочкой изниоткуда, позарившейся на состояние принца. — Раймундо, я не… — Готово, — перебивает принц, осторожно развязывая узел на повязке. Франчи щурится от дневного света, несколько раз хлопает глазами. Они по-прежнему в спальне Раймундо, стоят у его большого зеркала в резной раме. Принц мягко притягивает ее сзади, обнимая в талии. Глаза — смотрят вопросительно, будто ожидают реакции. Леди вспоминает о последнем ощущении прохладного в области горла, немного опускает глаза, находя изящную цепочку из светлого металла на шее. Невольно округляет глаза, замечая, что на месте подвески там — кольцо с ярко блестящим на солнце камнем. Франчи резко вскидывает голову, напряженно вглядываясь в лицо принца в отражении перед собой. — Я пока что, — виноватым голосом начинает Раймундо, — не могу надеть его тебе на палец. По причинам, о которых ты явно догадываешься, наша помолвка должна быть тайной. Пока, на некоторое время. Но, если ты согласна делить со мной эту тайну, я клянусь, что весной все будет по-настоящему и все вокруг узнают, что ты — только моя, а я — только твой. *** — Питер, вы тоже приехали! — Сьюзен подбегает к брату, чтобы обнять его. Верховный король мягко притягивает к себе сестру: — Давно уже здесь? — Сегодня — четвертый день, — сияет королева. — Конечно, кораблем куда быстрее, чем верхом. Как же я рада снова видеть Люси! А Рилиан — просто светится, он постоянно играет с Джейми и Лорисом. Как все-таки жаль, что они растут не в одном замке! — Именно поэтому я был всегда против орландца, — ухмыляется Питер. — Но у вас же одна любовь в голове, здравый смысл и анализ предполагаемых последствий никто не хотел слушать. — Прекрати! — Сьюзен легонько хлопает брата сложенным веером по плечу. — Еще три дня, и наша малышка Лу станет королевой еще одной страны! Все в сборе, осталось только Эсми дождаться! Мне кажется, я просто не выдержу и… Питер перестает слушать пламенные речи сестры, вспоминая, что же он ей в последний раз соврал о племяннице. Точно, когда Каспиан и Сьюзен в начале августа собрались на Теревинфию и обычные отмазки уже не действовали, Питер сказал, что так они только разминутся, ведь через месяц коронация Люси, на которую Эсмеральда, конечно же, явится. Но он-то знает, что Север поглотил юную принцессу с головой и никуда она не явится… — Кстати, об Эсми… — осторожно начинает Верховный король. — Мне пришло послание, как только мы отбыли верхом… Орел меня нагнал. Так вот, Эсми уже собиралась сюда, как Наив сказал ей, что где-то там на островах есть дивный цветок, что цветет всего раз в сто лет… И это как раз сейчас… Поскольку они сейчас только то и делают, что пишут цветы — он предложил ей отправиться на тот остров, чтоб успеть запечатлеть на холсте его красоту. И Эсми не смогла отказать, поэтому… У Сьюзен отвисает челюсть: — Эсми не приедет на коронацию Люси и Тристана?! Питер невольно втягивает шею в плечи: — Я знаю, я тоже очень расстроен. Она чересчур увлеклась этим Наивом со всеми этими его цветами… Но мы ведь все делаем глупости, когда молоды, из-за эмоций… Теперь уже Сьюзен не слушает брата, резко раскрывая веер и принимаясь обмахиваться им, расхаживая туда-сюда, словно тигр в клетке: — Уму непостижимо! Я не видела собственную дочь уже полгода как! Даже Каспиан, и тот редко-когда на такой длительный срок меня покидает! Поверила. Проглотила. Уже неплохо. Питер решает по-тихому ретироваться, пока сестре не до него и она не начала задавать новые вопросы. *** Эсми прогуливается по вечернему Алингсасу, с удовольсвтвием наблюдая, как северяне украшают весь город к завтрашнему дню — празднику урожая. Принцесса на миг замирает, разглядывая серебристые плоские, словно тарелки, подсвечники на подоконнике одного из домов. До нее, из-за угла дома, долетает обрывок фразы, сказанный незнакомым голосом: — …этой чужестранки? С которой тебя так часто видели вместе? Эсми прислушивается, понимая, что кто-то там говорит о ней. — Да. — отвечают ему. И этот голос, принадлежащий Ристофферу, она узнает не смотря ни на что. — Поэтому, как видишь, мне тоже будет, кого украсть завтра. Принцесса цепенеет, а сердце в ее груди начинает колотиться, как бешенное, от услышанного.