VI. Путь длиной в вечность

Дженни становится за спиной сидящего над бумагами Питера, легко ласкает его щеку, скользит ладонью вниз к шее и после принимается растирать явно уставшие плечи. — Питер? — М-м-м? — король откидывается назад, на миг прикрывая глаза. Он заслужил минутную паузу. — Я тут подумала… — неуверенно начинает королева. — Мальчики, которые рыцари Роберта. Я всю эту неделю за ними наблюдала. Ты заметил, что они нашего сына с полуслова понимают? Между ними связь будто. Питер открывает глаза, призадумываясь: — Да… Но оно и понятно, они вместе учились. — Я знаю, что тельмаринцы отвечают Каспиану, но… — Дженни боязно смотрит на Верховного короля. — Может, оставь эту двадцатку Роберту? Он взял за них ответственность, когда все было странно и непонятно, чтобы создать иллюзию, что все хорошо и идет, как надо. Они даже первую битву с ним прошли. Еще год-два, и вернее рыцарей для нашего сына будет не найти. Это как Каспиан и Роланд. Когда он подрастет и сможет брать на себя целые походы — такие рыцари будут ему очень нужны! Питер задумчиво смотрит на дальнюю стену: — Думаешь? — Да. — Дженни не сдерживается и легонько проводит рукой по шелковистым пшеничным волосам. Ее маленькая слабость. Их так приятно ласкать, когда они скользят между пальцев. — Тем более, если даже и не о Роберте думать, то о самих мальчиках. Они только привыкли к Роберту, знают, чего он от них ожидает и требует. И когда их вдруг передать под руководство другому — пойдет, так сказать, разрыв шаблона. Их заставят забыть часть того, что они считали непреложным. Придется быстро переучиваться, они станут странными в глазах тех, кто уже давно под началом Каспиана или Роланда. Верховный король хмыкает: — Честно — абсолютно не думал об этом с такой перспективы. Дженни улыбается краешком рта: — Ты — король, а я — королева. Ты видишь в них воинов, а я — детей. Питер ловит ладонь Дженни на собственном плече, накрывая своей: — Думаю, ты права. Да и Роберту будет, на ком потренироваться. Пусть привыкает к ответственности. Дженни коротко вздыхает: — По-моему, он уже привык. Теперь осталось привыкнуть нам к такому нему. *** В последний день октября Эсми сидит на подоконнике малой королевской библиотеки. На коленях принцессы — планшет с прикрепленным к нему листом бумаги. Вооружившись мягким карандашом, принцесса то и дело поглядывает за окно, пытаясь перерисовать фасад южного крыла замка. Выходит так себе. Эсмеральда тихо стонет, отрывая листок бумаги от планшета, комкая его и бросая в сторону. — Эс! — шипит Ниэльс, когда комок бумаги прилетает прямо в раскрытую в его руках книгу. — Ты можешь наконец прекратить кидаться в меня своим мусором? Ниэльс демонстративно убирает скомканный лист бумаги со своей книги и опускает в небольшую кучу из других «провалов» принцессы. Эсми смотрит на него с искренним раскаянием: — Прости пожалуйста, я не специально. Рыцарь качает головой, поджимая ноги под себя. Он сидит рядом с Эсми на подоконнике и честно пытается вникнуть в историю, которую Роберт заставляет их зубрить. Кронпринц уперся рогом в то, что его рыцари должны быть не только мешками мышц, но и быть обладателями высокого интеллекта. — А ты не пробовала на другой стороне бумажек тоже рисовать? Все равно потом выбросишь! А так, хоть расхода материалов меньше. Ау! — Ниэльс потирает затылок, в который прилетел затвердевший мякиш хлеба, который принцесса использует, чтобы вытирать неправильные штрихи. — А вдруг как раз та работа у меня получится, а там — гоблин-знает-что на другой стороне будет? Я же не смогу это учителю сдать! — Оптимистка моя, — ухмыляется Ниэльс, уворачиваясь от пинка под ребра. — Какая же ты предсказуемая. Их внимание привлекают голоса, ведущие разговор на повышенных тонах. Сначала одна из дверей резко распахивается и Ниэльс видит леди с чуть растрепавшимися рыжими волосами. — Так не честно, Питер! Я бы выиграла, в этот раз точно! — леди тычет пальцем в сторону двери. — Но ты мне все испортил, как всегда, со своими рейдами! Какого гоблина ты напал на мою башню именно в тот момент, когда я собрала всех стражников и все каменья?! В дверях появляется ухмыляющийся светловолосый мужчина: — Потому что это стратегическая игра. Нужно не только своих целей достигать, но и за противником следить! В этом суть. И, кто ж виноват, что ты свои рейды использовала в самом начале игры, когда у меня ресурсов еще толком не было? Мужчина складывает руки на груди, с издевкой глядя на леди. Та багровеет: — Ты всегда так делаешь! Вечно выжидаешь того момента, когда я почти победила, а потом нападаешь на меня и присваиваешь мою победу! Мою!!! В следующий раз — потрудись и сам собери все каменья вместо того, чтоб мои отбирать! Мужчина с усмешкой приклоняет голову к дверному косяку: — Пока ты не научишься следить за противником и просчитывать его ходы, как я твои наперед вижу, мне нет смысла все собирать самому. Я все равно завладею твоими. И это — по правилам. — Дурацкие твои правила, такие же, как и ты сам!!! Леди круто разворачивается и стрелой уносится к противоположным дверям. Заметив сидящую на широком подоконнике Эсми, леди резко останавливается, а ее лицо из хмурого и обиженного становятся приветливым и радостным: — Привет, Эсми! — Доброе утро, тётя, — принцесса отвечает чуть озорной улыбкой. Леди, как по обращению понимает Ниэльс, одна из королев, оглядывает Эсмеральду с ног до головы: — Платье — ну очень красивое! Новое? — глаза королевы буквально загораются. — Да, — чуть смутившись, отвечает Эсми. — Тетя Люси привезла из Орландии. Королева, театрально обмахивается ладонью, словно веером: — Этот анвардский крой — просто нечто! В таком — и мир не грех завоевать! Королева многозначительно смотрит на Эсми, та же тихо хихикает в ответ, прикрывая рот ладонью. Королева замечает светловолосого мужчину, что незаметно для неё подошёл ближе. Горящие глаза в секунду леденеют. Королева воинственно поджимает губы: — Ты серьезно думаешь, что после твоего ножа в спину я пойду в паре с тобой встречать тельмаринцев? Пойди, найди себе кого-то другого! — То есть, в следующий раз ты хочешь, чтоб я тебе поддался? — весело уточняет мужчина. Королева вспыхивает: — Нет! Я просто хочу чтоб ты играл нормально!!! — Я играю по правилам. Разве моя вина в том, что они, видимо, слишком сложные для твоей очаровательной головки? Королева бросает на собеседника испепеляющий взгляд и бросается вон из библиотеки. Последний с ухмылкой смотрит на Эсми, картинно закатывая глаза. Эсми широко улыбается ему в ответ, сочувственно склоняет голову, а затем кивает на дверь за которой исчезла королева. Мужчина с явным осуждением, но при этом не переставая улыбаться, качает головой и, кивнув Эсми и ему, Ниэльсу, на прощание, идет за королевой. Принцесса переводит ухмыляющийся взгляд на рыцаря. По растерянности на его лице понимает, что здесь нужны уточнения. — Я сейчас объясню. Король Тристан серьезно увлекся настольными играми у себя в Анварде. Даже нашел специального человека, который их для него придумывает и создает. Каждый раз — все сложнее. Когда мы все были в Анварде на Рождество — остальным королям такая забава тоже пришла по нраву, поэтому он теперь всегда привозит копии «новинок» и в Кэр-Параваль. — Эсми улыбается чуть задорнее. — А теперь то, что ты видел. Играть один на один с дядей Питером — чистой воды добровольная капитуляция, как только ты соглашаешься на игру и садишься за стол. Его стратегии, отвлекающие маневры, умение пользоваться знанием хода мыслей своего противника… — принцесса машет головой. — Я пробовала с ним играть несколько раз, но это просто без шансов. Ниэльс непонимающе кривится, указывая рукой на дверь: — Вот это… Это был верховный король?! Эсми удивленно смотрит на Ниэльса: — Ты что, его не видел никогда? — Ну, да, издалека, когда он в короне и парадных одеждах, за воодушевляющими речами… Эсми бесстыдно смеется над Ниэльсом. Тот смотрит в ответ с обидой: — А что ты хотела? Я не бывал в замке до того, как стал рыцарем. А как стал бывать — оказалось, что они не носят короны и парадные плащи дома! Как прикажешь мне отличить их от обычных благородных господ, вечно шатающихся по замку? Тем более, когда правителей — восемь? Эсми смеется еще громче, аж щеки краснеют. Ниэльс смотрит на принцессу исподлобья: — Ну чего ты? Принцесса наконец заставляет себя успокоиться: — Извини… Просто представила, как мама с папой каждое утро встают и проводят часы, наряжаясь, словно на праздник. И как на завтрак в коронах ходят. — Эсмеральда снова начинает смеяться. — И со шлейфами! — Принцесса с умилением смотрит на надувшегося рыцаря. — Ниэльс, короли с королевами так только в детских сказках делают. Двери в библиотеку снова распахиваются и на этот раз Ниэльс уже знает, что перед ним — верховный король. Рыцарь торопеет, не зная, как поступить. По правилам — следовало бы подняться. Но, если в первый раз он этого не сделал, сейчас спрыгивать с подоконника будет как-то глупо. Питер смотрит на Эсми, широко ухмыляясь. Принцесса улыбается в ответ: — Что такое, дядя? Ты все еще в немилости? — В глубочайшей, — король выразительно приподнимает брови. — Она со мной не разговаривает, но когда я заметил, что она забыла накидку, то, так уж и быть, мне великодушно позволили за ней подняться. Эсми проводит дядю взглядом, наблюдая, как тот заглядывает в примыкающую к малой библиотеке комнату, где они играли. Через пару мгновений он снова появляется в библиотеке с шерстяной накидкой темно-розового оттенка. — Вы на что-то играли, или просто так? — интересуется Эсми. — На перо, — ухмыляется король. — Вчера прибыли важные гости из Тельмара, привезли некоторые подарки, среди которых было перо для письма, но какой-то очень диковинной птицы. Красивое, и пишет тоньше, чем обычные. — М-м-м, — задорно протягивает Эсми. — Тогда я понимаю ее разочарование. Ладонь короля ложится на дверную ручку. Он со вздохом смотрит на племянницу: — Я и так с самого начала решил, что в любом случае отдам награду ей. Но если бы твоя тетя дала мне хоть рот раскрыть, чтобы ей об этом сказать — это была бы не она. Питер ухмыляется, исчезая за дверью. Ниэльс придирчиво смотрит ему вслед: — Еще раз… Вот это — верховный король Нарнии, у которого репутация хладнокровного бескомпромиссного правителя, не знающего жалости к врагам? Эсми переводит взгляд на рыцаря, улыбается ему: — Знаю. Они невероятно милые, правда? Он ее так сильно любит… *** Когда дворцовые часы бьют, оповещая весь Кэр-Параваль о том, что наступил полдень, Ниэльсу приходится вернуть книгу по истории на одну из многочисленных полок. Он машет рукой Эсми, чуть смеется, замечая, что та испачкала грифелем, от которого и так все ее ладони потемнели, еще и щеку. Но решает ей об этом не говорить. Едва ли не смеется в открытую, представляя, как Эсми в таком виде и с важным личиком, как она любит, отправится на променад по Кэр-Паравалю. Рыцарь покидает библиотеку и едва ли не бегом направляется к лестницам. У него тренировка. И тренироваться осенью ему нравится куда больше, чем летом. Сначала он специально снимет куртку, чтобы чуть замерзнуть. Холод не даст стоять на одном месте, подстегивая двигаться более резво. И уже через какие-то четверть часа он согреется, ощущая себя абсолютно комфортно. Не то, что лето, когда под палящим солнцем промокшую рубашку можно выжимать от пота. Спускаясь вниз по лестнице на улицу, Ниэльс замечает краем глаза двоих, кого уже имел честь видеть сегодня утром. Те, прячась под раскидистыми ветками пожелтевшего дерева, бесстыдно целуются, будто их так уж никто и не заметит. Ниэльс хмурится, а затем усмехается, тихо произнося самому себе: — Ну хоть что-то как в сказках, Эсмеральда!