Memento Mori. 2 Воспоминания.

Роды. Момент, когда новая душа приходит в ваш мир. Новая жизнь, новая история, новая запись в моей книге. Но далеко не всегда это мероприятие заканчивается празднованием нового человека. Довольно часто в момент рождения нового я приходил забирать уже более старого. Да, я говорю о матерях, что отдали свои жизни, дабы на свет появилась новая. Вот и сейчас, стоя около кровати роженицы, что явно испытывает нечеловеческие страдания и разрывающий её изнутри ураган эмоций. Она пытается сосредоточиться на чём-нибудь одном, но не может. Крики окружающих и её собственный соединяются в неимоверный гул, что закладывает уши. Мысли путаются. Они проскакивают сразу же, как только очередная волна боли и следующих за ней эмоций стихает: "Когда все закончится?", "Что с ребенком?". - Даже на смертном одре ты продолжаешь думать о причине своей смерти... - проговорил я, смотря на часы, что отчитывали последние секунды. Как только все закончилось и нависшую тишину комнаты прервал протяжный крик новой жизни, женщина в слезах от боли и радости закрыла свои глаза. Навсегда... Тогда-то и пришла моя пора поработать. Протянув руку к её груди, я извлек душу, что и не было тридцати. Открыв глаза, она посмотрела на меня, потом на свое тело. – Значит, все же время пришло? - спросила девушка, осознавая, что её жизнь кончилась. - Пришло время сменить ореол обитания, но у вас есть ещё пара минут посмотреть на того, из-за кого ваше время подошло к концу, - сказал я спокойно, указывая рукой на врача, что держал новорожденного. Подойдя к нему и посмотрев в лицо своему ребенку, девушка лишь улыбнулась и, наклонившись, слегка коснулась своим лбом лобика ребенка. Так как эта новая душа лишь начинала свой путь в этом мире, она все ещё сохраняла некую невидимую сущность, и потому их соприкосновение получилось. Мать почувствовала тепло своего чада, и после чего в первый и последний раз поцеловала его в лоб, после чего, вытирая слезы, посмотрела на своего возлюбленного, что сидел около её тела и проливал слезы. - Милый, прошу... Все будет хорошо. Мне больше не больно. Позаботься лучше о нашем ребенке. Ведь в нем всегда будет частичка меня... - проговорила девушка, подходя к нему и аккуратно касаясь его головы рукой, но, увы, на этот раз она не почувствовала ничего, кроме пустоты. - Таков закон. Живые не могут вас видеть так же, как и вы не можете с ними взаимодействовать. Новорожденный лишь в первые минуты жизни является исключением, так как он сам ещё находится между миром живых и мертвых. Пока пишется его время жизни, его нельзя считать живым, потому ваш контакт удался. Но ваш муж... Он уже давным-давно живой. - Пояснил я, стоя позади девушки. - Я понимаю... Спасибо, что позволили попрощаться с ними. Это... Это многое для меня значит! - сказала девушка, стараясь сдержать слезы, но получалось у нее плохо. Она все ещё так же, как и ребенок, была в переходном состоянии, и потому эмоции, присущие живым, все ещё брали вверх. - А это уже не моя заслуга. Я так же, как и весь этот мир, ограничен своим рядом правил и законов. Потому каждая душа, за которой я прихожу, получает свои три минуты около тела. - Даже если так, вы все равно позволили мне посмотреть на своего ребенка. Это многое для меня значит. - Что вы, это ваше право. Посмотреть на то, ради чего вы отдали свою жизнь. Вот только мне всегда интересно. Довольны ли вы таким обменом? Ведь даже если бы погиб он, а вы остались живы, вы всегда могли бы попробовать снова и завести не одного, а двоих... - Замолчите! Пожалуйста, не надо. Не говорите о том, что вам не понять. Вам просто не понять того, что чувствуют живые, и уж тем более вам не понять чувства матери. - А разве я должен понимать? Я не детектор лжи, что разбирает ваши чувства, не суд божий, чтобы выносит свой вердикт, я лишь провожатый. Проводить души из мира живых в мир загробный. Вот моя работа. - Я понимаю, но прошу вас. Я... Я довольна. Если мой ребенок сможет прожить счастливую жизнь без меня, то я довольна. Обмен был честным. Мое счастье на счастье моего ребенка. Такой ответ вас устроит? - спросила девушка, поворачиваясь и смотря в мои пустые глазные впадины. - Я приму любой ваш ответ. Но вот счастье ли его ждёт... Это уже сложный вопрос. Но я, пожалуй, поставлю около него точку, чтобы, когда придет время, я смог задать ему этот вопрос. И тогда узнаю, был ли ваш обмен честным или нет. - А разве появиться в этом прекрасном мире не есть счастье? - Счастье... Это довольно сложное слово. У каждого счастье свое. Так что я могу лишь сказать, что ему повезло родиться в мирное время, где не царствует эпидемия и не взрываются над головой снаряды. Но это далеко не гарант счастья... - Как бы ни хотелось признавать, но отчасти вы правы. Я в самом деле не смогу быть рядом с ним, дабы подарить ему частичку своего счастья, но я искренне надеюсь, что он будет счастлив, и в свое время он сам познает, какое это счастье – подарить кому-то жизнь... С этими словами мы покинули палату и оказались в белом коридоре. Перед нами были все те же темные двери, что ввели туда, куда мне уже было нельзя. - Можно задать один вопрос? - спросила девушка, стоя перед дверьми. - Смотря что вы желаете узнать. - ответил я, спокойно положив кисть на одну из створок и неспеша толкая её вперёд. - Скажите, а что для вас счастье? - Для меня... Для меня счастье – это хорошо выполненная работа и возвращение домой. Вот мое счастье! - Так разве это счастье? - обронила девушка перед тем, как дверь за ней закрылась, и я остался один на один с темной дверью. - Для меня... Пожалуй, это и есть счастье! - сказал я в пустоту, доставая книгу и вычеркивая имя девушки из списка, а около её ребенка поставив небольшую точку. Дабы задать ему вопрос, когда придет его время. А что для вас счастье?