Победа - удел храбрых

Я даже не могу сказать точно, сколько времени прошло с тех пор, как я поселилась в этом огромном городе, который, не смотря ни на что, все равно оставался мне совершенно чужим. Я настолько привыкла к людскому обществу, что общество мне подобных оказалось неожиданно слишком терпким, слишком сладким. И мне постоянно хотелось стряхнуть его с себя, как старый плащ, что не дает мне спокойно двигаться, стесняет движения и весит, кажется, около тонны, прижимая меня к асфальту. Жизнь не была похожа на жизнь, но это все что у меня было на данный момент. Я с ужасом оглядывалась на собственный мир – Души были всюду, они занимали каждую ступеньку жизненно важного организма человеческого мира, старались ассимилироваться и даже не замечали, как быстро сами стали подобны людям. Гнев, ярость, злость, раздражение – незаметно стали проникать в их разум, они не были так заметны, но корни уже были в их сердцах – они медленно разрастались и, в конце концов, в один день, они полностью вытеснят небывалую доброту. Хотя, может быть, я всего лишь блуждала в своих мыслях, словно потерянная для обоих миров. Мир Душ был для меня словно неудобное гнездо, откуда я упала, но земля людей была мне чужда и я все равно никогда бы не стала полноценным членом их общества. Я всегда была и буду крошечным паразитом в их голове. Даже если они, даже мои лучшие друзья, будут повторять как дорога я им и что я гораздо больше Человек, чем они. И все это не вязалось здесь, в цивилизации, где быть «человеком» означает быть «опасным». Была ли опасна я? Абсолютно. Каждый день я боялась и ждала лишь одного – что Райдер доберется до воспоминаний. Что он там увидит, помимо необъяснимой до сих пор любви ко мне, к брату, своей названной семье? Горы трупов. Маленькие растерзанные Души, совсем дети, раскиданные по лазарету, словно они были ничем, лишь светом. Мертвый свет. Смерть каждого друга и каждого врага. Тайну, которую я подарила им, в надежде, что это приведет к лучшему. Я в это твердо верила. Но поверит ли в это Райдер, что до сих пор стремился докопаться до истины и сдать людей, да и меня в придачу, Искателям? Почему-то в этом, моя уверенность ослабевала и я начинала понимать, какую же все-таки кашу заварила. И есть ее, мне теперь придется совершенно одной. Дни уносились стремительнее ветра, превращая меня в слепую – я должна была на ощупь идти по этому лабиринту собственных целей, которые я преследовала. И Райдер мне в этом, кажется, совершенно не помогал, лишь каждый раз, когда я делала шаг вперед, отступая на этот шаг назад. Я видела его раз в два дня, когда у него находилось время. Поэтому каждый день я лишь отчаяннее сходила с ума, стараясь развлечь себя книгами, походами по магазинами и прогулками по городу. Иногда я в истерике срывалась, собирала вещи, и умоляла Джареда и Мелани уехать отсюда так далеко, насколько это было возможно. Прекрасно зная, что сама же ни за что не покину этот город без него. Я не сдамся. Он бы ни за что не сдался. Вот и я не посмею, даже если эти мысли будут большую часть моего сердца, мысли о нем будут выдвигать все сомнения. - Что ты делаешь? – Мелани как всегда в последнее время осторожно подходит ко мне и заглядывает через плечо, стараясь разглядеть, что же я делаю. Она делала так довольно часто, но так и не дождавшись ответа, разворачивалась и уходила в гостиную, где по обыкновению сидел Джаред, читая очередную книгу, которых в коллекции Брода было бесконечное множество. Я понимала, что она сходит с ума не меньше, чем я. Йен хотя бы частично был перед моими глазами, а она не видела Джейми уже больше месяца и с каждым днем переживала все сильнее. Ее можно было понять, но мы с Джаредом были на одной волне в этом вопросе: Джейми уже взрослый мальчик, он сможет постоять за себя. К тому же вряд ли Джеб или Кайл дадут его обиду. Но неизвестная судьба нашей семьи все равно сажала сомнение и в наши сердца. - Нам нужно уже что-то делать, я больше так не могу, - произнесла она, когда видимо ее терпение окончательно закончилось. Она взмахнула руками и обессилено упала на кресло. – Анни, неужели ты не можешь сделать хоть что-то? - Что я могу сделать, Мелани? Схватить его за шкирку и потащить в пещеры? – я отложила свои документы в сторону и повернулась к ней, чтобы видеть ее глаза, когда она будет обвинять меня. Этот разговор уже начинался неделю назад, и я прекрасно понимала, чем он закончится и на этот раз. Но сейчас я уже морально была подготовлена к этому. - Да, так и нужно сделать. - Так не получится, Мел. Вспомни, что было с тем Целителем, когда он понял, что происходит, - ужасные воспоминания заставили меня поморщиться от подступающей боли. - Но дело зашло в тупик, - она сжимает кулаки и обеспокоенно оглядывается на Джареда, ожидая его поддержки. Но тот лишь пожимает плечами, давая понять, что у него нет никаких идей по этот счет. - Все дело в том, что Йен сдался, - слова режут меня словно тупой серп. Неровно режут кожу, пробираясь к мышцам и захватывая меня в пекло боли. Он сдался. Даже не начав бороться, прекратил бороться за то, чтобы жить. Я не просила этого для себя. Я всего лишь хотела, что он был счастлив. Но, как и все, до чего я прикасаюсь, это рушится у меня на глазах как карточный домик. Старый, потрепанный карточный домик с подогнувшимися краями. - Я не верю в это. И не могу понять, как ты, ты! - могла в это поверить в эту ложь! - она с обвинением тыкала в меня пальцем. Возмущенно вздыхая, она поднялась с кресла и впритык подошла ко мне, - Ты же знаешь, что это неправда! Тогда почему ты позволяешь этому разрушать себя изнутри? Она настолько искренне верила в свои слова, что я даже на секунду вновь зажглась надеждой. Но сил не хватало даже на радость новому дню, верить же во что-то столь сильное, не хватало и подавно. - Это не он сдался, Анни. Это ты сдалась. – ровным четким голосом произнесла она, словно все то, что гложило меня последние недели наконец-то стало слишком ясным и теперь ослепляло меня ядовитым светом. У Мелани в руках было оружие, и она использовала его против меня. – Ты никогда не боролась за него так, как я боролась за Джареда и Джейми. А ты оплакала свою потерю и пустила все наутек! Это было жестоко. В ее руках был хлыст и она била меня им, словно провинившуюся. Одна волна боли накатывала за другой, то погружая меня в пучину боли, но едва я могла вынырнуть наружу, чтобы набрать в легкие воздух, как хлыст вновь загонял меня в темную воду. Я была раздавлена дорогими мне людьми, их грязные ботинки оставляли следы на моем самообладании. - Он бы ни за что не сдался. Я словно стояла совершенно одна посреди пустыни. Понимала, что мне нужно куда-то идти, двигаться, не стоять на одном месте под палящим солнцем, но ноги отказывались двигаться. Куда нам идти? Нам больше некуда идти в этом мире. Вокруг лишь песок и горы. - Мелани! – одергивает ее Джаред, вскакивая с дивана и пытаясь схватить ее за руку. Но она выдергивает свою ладонь и уходит. Слышно, как она поднимается по лестнице наверх и громко, так, что слышно даже на улице, хлопает дверью. Джаред лишь растерянно оглядывается то на меня, то в сторону комнаты, где заперлась Мел. Он вдруг оказался рядом со мной в пустыне. На расстоянии нескольких километров. И он также растерянно совершенно не знает, в какую сторону ему двигаться. - Она права, - лишь тихо говорю я самой себе. Вслух, чтобы слова врезались мне в голову. Чтобы они не показались мне выдумкой, - Я сдалась. - Анни, она всего лишь на нервах, не воспринимай ее всерьез, - умоляюще просил он, все же делая шаг ко мне. Я лишь помотала головой, делая от него шаг назад. - Быть может дело в том, что я не человек. Всего лишь паразит в голове этой бедной девушки. Сменила уже столько тел, словно это какая-то одежка. Я никогда не буду способна любить Йена так же сильно, как Мелани любит тебя, - продолжала гнуть свое я, даже не стараясь понять причины такого поведения Мелани. Она была абсолютно права. Черт возьми, совершенно права. Как всегда. - Ты знаешь, что это не так. - Ты просто перестал видеть во мне паразита. Словно в бреду, я направилась к входной двери и вышла на улицу, оставив дверь открытой. Джаред не пытался идти за мной, и в этот момент я безумно была ему за это благодарна. На меня словно навалилась вся тяжесть этого мира – весь вес несбыточных желаний и несказанных слов. Что от меня осталось? Куда делось все, что когда-то было составляющей меня? Я стояла в полной тишине, посреди неизвестной мне ранее улицы, и холод пробирался мне под кожу, словно миллионы ножей. Я стояла так очень долго, и перед моими глазами лежали трупы моих мечтаний. Мне надо было умереть под колесами того грузовика. Надо было умереть еще в первый день в пустыне, в первый день на этой планете – никогда не рождаться, остаться на Истоке – все что угодно. Это слишком больно. И я умоляла тишину прекратить эти страдания, заставить эту боль уйти. Но она лишь накатывала на меня воспоминаниями. - Можно я расскажу тебе секрет? – шепчет Санни, стараясь не разбудить мирно сопящего Кайла, развалившегося у нее на коленках. Я удивленно киваю, не ожидая такого, но улыбаюсь. Это было очень важно для меня. Доверие. И пока Санни молчит, стараясь собраться с мыслями, я убираю прядь с лица Йена. Он спит также мирно, как и его брат. И это кажется мне самой прекрасной мечтой. Невозможной мечтой. Две Души, так сильно любящие этих людей-оболтусов. И вот я уже не способна даже подумать о том, что с нами что-то не так. Мы именно там, где мы должны быть. Это наш дом, наша тихая спокойная гавань и наше плаванье наконец-то закончилось. - Я жду ребенка, - Санни складывает ладони, прижимает их к губам и закрывает глаза, счастливо улыбаясь. Она как яркое солнце в этой комнате – сияла так же сильно, как и ее говорящее само за себя имя. И я счастлива, пожалуй, так же сильно, как и она. Это было подобно чуду тогда, когда я увидела ту сцену с ребенком в отеле, в самые первые дни вылазок с Джаредом и Йеном. И вот теперь это происходит здесь, с нами. Санни и Кайл! Душа и Человек. Я непроизвольно выдыхаю, ни находя слов для того, чтобы описать все те чувства, что бурлили во мне сильнее кипящей воды. Поэтому просто сжимаю ее руку, чтобы дать ей понять, что я счастлива за нее так же сильно, как будет счастлив Кайл. - Я думаю это мальчик. Кайл всегда хотел мальчика, - она открывает глаза и смотрит на спящего мужчину и грусть незаметно прокрадывается в ее глаза. Кайл говорил это Джоди. И она – не Джоди. Я пыталась найти слова, чтобы сказать ей, что все вовсе не так, как она себе это представляла. Что Кайл любит именно ее. Для него теперь есть только Санни. И у них будет замечательный малыш, такой же бойкий неугомонный О’Ши, ровно как и его папа и дядя. Но едва я открываю рот, чтобы сказать все это, как ровный уверенный голос успевает быстрее меня. - А у нас будет девочка, - говорит Йен, улыбаясь во весь рот и даже не открывая глаза. Я вздыхаю, понимая, что он, конечно же, подслушивал все это время. И совершенно неожиданно, его слова греют мне сердце, даже если это пока что были всего лишь слова. - Я даже не сомневался, Йенни, - вторит голос Кайла, с закрытыми глазами, интуитивно ударив Йена в живот, - Никогда не назову своего сына Йен, вырастет такой же девкой как ты. - Да пошел ты. Наш смех заполняет всю пещеру и постепенно утихает в моей голове, возвращая меня в реальность. Я стою посреди улицы, но уже почему-то кажущейся мне смутно знакомой. Где-то дальше, за поворотом, должен был быть фонтан – помнится, я всегда находила в нем спасение в самые жаркие дни прошедшего лета. Помнится это было то место, где я впервые посмотрела в глаза Райдера. Он жил неподалеку, в нескольких кварталах прямо. И что-то вело меня туда, словно притягивая цепь все ближе – расстояние уменьшалось словно зачарованное, я не видела дороги, но я точно знала, что приду именно к нему. Мне нетерпимо хотелось видеть его, мирно спящего, как тогда, у меня на коленках. Чтобы не видеть его глаза, совершенно другого разума. Мне бы только увидеть, что он еще есть. Что он не был плодом моего больного воображения. Разве это так много для последнего желания утопающего? Я задыхаюсь, погружаясь в воду, и мне нужен еще один спасительный глоток, чтобы протянуть еще немного в этом холодном мире уже чужих мне Душ. Картина, ожидавшая меня, застает врасплох. Как и все Души, Райдер никогда не закрывал дверь на замок – это было естественным, как дважды два. Но теперь дверь была полностью распахнута и оттуда на меня смотрела мертвыми глазами тишина. Она заставляла мое сердце биться чаще, и я стою как приросшая к этому чертовому каменному полу, не способная сделать шаг вперед. Страх перед тем, что мне, возможно, ожидалось увидеть, был сильнее страха ожидания. - Райдер? – спрашиваю я. Мой голос звучит грубо из-за охрипшего от холода горла. Я откашливаюсь и все-таки делаю смелый шаг вперед. - Ты дома? Он выходит ко мне навстречу. Словно пружина подскакивает в мою сторону и его слова заставляют меня поежиться от неожиданной грубости. - Тебе нужно уйти! – почти рычит он, оглядываясь на запертую ванную. Я поворачиваюсь следом за его взглядом и утыкаюсь в ярко-выкрашенную в оранжевый цвет дверь. – Сейчас же! Но я продолжаю стоять как вкопанная, совершенно не понимая, что происходит. Его взгляд мечется от меня к двери, и я вижу, как сильно он напряжен. Его руки сжаты в кулаки, и он нетерпеливо, то делает шаг вперед, то вновь возвращается на исходную позицию. - Что происходит, Райдер? – спрашиваю я, поддаваясь страху, что заползает ко мне под кожу, и я ежусь то ли холода, то ли осознания того, что за этой дверью нас ожидает что-то весьма ужасное. То, что заставляет даже Райдера трястись от страха. - Просто уходи! – кричит он и быстрым шагом направляется к открытой двери, демонстративно придерживая ее для меня. И мысль, что меня просто выгоняют, наоборот вгоняет меня в ожесточенный ступор. Я продолжаю стоять на месте, обеспокоенно глядя в его глаза. - Я не уйду, - настырно отвечаю ему я. Что-что, а это должен был помнить – упрямости мне не занимать. Даже если Мелани начала верить в обратное. - Тогда тебя тоже придется застрелить, - вдруг произносит кто-то за моей спиной и к моему затылку прикасается что-то холодное и металлическое. Пистолет. Говорит мне разум. Стой смирно. Я застываю так, как никогда в жизни не застывала. Ни единого движения в сторону. На мгновение я даже прекратила дышать, пока легкие не известили меня о том, что, как бы я не хотела, но без воздуха я не проживу. Хотя я и так, кажется, не особо долго теперь проживу. - Закрой дверь, - рычит он на Райдера, и тот послушно закрывает дверь на один единственный скудный замок. Его руки дрожат от страха, и он едва попадает в металлическую задвижку. Когда он наконец-то поднимает глаза на нас, я вижу, как горят его глаза, глядя на меня. Словно он боялся именно за меня. Именно так выглядели глаза Йена в тот последний момент, когда я его видела. И это еще больше разрывало мне сердце. - Отлично. Хоть что-то разумное ты сделал за этот вечер, паразит, - говорит гость, и я неожиданно выдыхаю, совершенно пораженная тем, что не догадалась раньше. Заставший меня врасплох страх словно убил во мне всякую способность думать. Я знала этот голос так хорошо, что должна была узнать из миллиона говорящих в толпе. Но память словно блокировала мне всякие воспоминания, которые могли быть рациональными в момент вопроса жизни и смерти. Он устал ждать и пришел убить его. Вопрос вырывается раньше, чем я успеваю до осознать всю ясность ситуации, и звучит как утверждение. - Кайл? **** - О, прекрасно, ты рассказал другим пиявкам обо мне, Йенни? – пистолет сильнее врезается мне в голову, и я, не устояв, чуть подаюсь вперед, теряя равновесие. Но тут же руки Райдера схватывают меня, едва я успеваю достать пола и сломать об него нос. Он смотрит на меня вопросительно, точно спрашиваю «все ли в порядке» и я киваю головой, выбираясь из его рук и потирая зудящую точку на затылке, куда ударил пистолет. - Неужели ты совсем не боролся, Йенни? – продолжает говорить Кайл, слишком быстро, чтобы его возможно было перебить и объяснить ситуацию, - Позволил им забрать тебя и потерять все? Где же Анни? Ты и ее потерял, да? Она умерла у тебя на руках? Он то и дело размахивал руками и пистолет, зажатый в ладони, то и дело норовил пальнуть в стену, в потолок, а то и в нас, заставших напротив него. - Вот так вот просто взял и сдался! Что ты еще рассказал Ищейкам, пиявка? Уже, наверное, отправил их по следу. Джаред и Мелани так и не вернулись, где они? Стали твоими друзьями? Живут где-то неподалеку, снова вместе, но уже с такими же пиявками, как и ты, в голове? И все это только из-за того, что… - Может, ты уже заткнешься? – вырывается у меня, когда мне совершенно надоедает слушать его длинную тираду о том, что он думает по этому поводу. Говорит о том, о чем не имеет ни малейшего представления. И даже не дает нам объясниться. Он застывает, пораженный моей неожиданностью наглостью и я делаю шаг вперед, тыкая в него пальцем. - Как и всегда, ведешь себя так, словно знаешь все на свете, Кайл! – продолжаю наступать я. Он делает шаг назад, когда я приближаюсь слишком близко к нему, почти утыкаясь подбородком ему в грудь. Он вскидывает руку с пистолетом вверх, и дуло тукается прямо мне в лоб. - Не говори о том, чего не знаешь. - Я говорю то, о чем я знаю лично. И если ты не поглупел за два месяца, что я тебя не видела, ты пораскинешь мозгами и все поймешь. А если нет, то просто нажми на курок, как ты любишь это делать в любых ситуациях. Он застывает на месте, все еще держа пистолет направленным на меня. Но постепенно складки на его лбу разглаживаются, и он неуверенно опускает пистолет вниз. Его голубые глаза вопросительно смотрят на меня, ожидая ответа, но я продолжаю молчать, давая ему время свыкнуться с той мыслью, что все это реальность. - Анни? Я облегченно вздыхаю и слабо улыбаюсь ему в ответ. - Здравствуй, Кайл.