Сыграй на струнах моей свободы

Чулан корпуса иностранных языков, в который заглядывали только уборщицы, находился на цокольном этаже. Чарли Эль приволок Кларибель именно сюда и, поставив на пол, демонстративно запер за собой дверь. Вокруг – швабры и чистящие средства. Защититься нечем, спрятаться некуда. Она застряла в маленьком помещении с разъяренным парнем, обвиняемым в убийстве собственного отца. — Это место больше подходит для приватной беседы, – растягивая слова и отодвигая ногой попавшееся ему на пути ведро, сообщил Чарли. Он приближался к Кларибель, которая в свою очередь настороженно пятилась назад. Выглядел Чарли как кровожадный зверь, готовый в любую минуту броситься на жертву. При других обстоятельствах это могло сойти за проявление мужской силы, но поскольку Эль нацелился на нее, Клари лишь нервно сглотнула и приказала себе не отрывать от парня глаз. — Собираешься пытать меня, потому что не угодила твоему царскому величеству? – Клари даже поморщилась от собственной глупости. Однако, что еще ей оставалось делать? Сбежать она не могла, а молчание было той еще пыткой для ее гордости, поэтому она решила выбрать меньшее из двух зол – умереть красиво и со вкусом. — Нашла место, где продают сыворотку храбрости? – холодно отозвался Эль. Все еще наступая, медленно, словно растягивая удовольствие, он с прищуром посмотрел на нее. «Сыворотка храбрости, по крайней мере, избавила бы меня от предательской дрожи в коленках», – подумала Клари. — Чего молчишь?! – прикрикнул Эль. Его голос, казалось, эхом отскочил от серых стен чулана. — Снаружи ты горела желанием поболтать! — Не горела, – собрав остатки храбрости, вздернула подбородок Кларибель. — Разве вчера я тебе не все сказала? Так почему сегодня ты пришел, да еще и с цветами? – Она потрясла розой, которую все еще сжимала в руке. — Я подумал, у тебя ПМС. — Ч-что? – ошарашенно переспросила она. Закрыть рот от удивления удалось не сразу. — Что ты подумал? — Критические дни, – стал пояснять Чарли, словно Кларибель понятия не имела, о чем речь. — В такие дни вы ведь становитесь раздражительными, разве нет? Кларибель едва сдержалась, чтобы не швырнуть в Чарли Эля его же розой. — Против природы ведь не попрешь, — насмешливо заключил Эль, явно наслаждавшийся спектром эмоций, которые отражались на ее лице. — Что бы ты не подумал, – Клари решила, что важнее было сосредоточиться на отстаивании собственных позиций, а не на грубых замечаниях Эля. — Я говорила серьезно. Не хочу больше участвовать в этом фарсе. – Она взмахнула рукой, будто отгоняя от себя всю эту ситуацию. — Ты точно трезвая? – с издевательскими нотками в голосе уточнил Чарли. — Если так, то я имею полное право назвать тебя слабоумной. – Он наконец припер ее к стенке, которая оказалась довольно холодной. Отступать больше было некуда. — Мы заключили сделку. Думал, такие как ты, – она почувствовала его дыхание на своем лице. — всегда выполняют обещания. Задумала играть со мной?! Неожиданно Чарли ударил рукой по стене за ее спиной. Его широкая ладонь с глухим шлепком приземлилась в миллиметре от лица Кларибель. Она вздрогнула, чувствуя, как ее сердце колотится где-то в горле. — Я… я просто пытаюсь быть честной. Твоей бывшей плевать на то, что между нами происходит, иначе бы она давно вернулась к тебе, – сдавленно и постоянно запинаясь произнесла Клари. Похоже, она была намного смелее, чем сама думала, потому что, находясь в сантиметре от верной гибели, не склонила голову, а продолжала упрямо смотреть своему мучителю в глаза. — А вечно притворяться твоей подружкой у меня нет никакого желания. — Послушай меня, – прошипел Чарли. Черты его лица, до этого казавшиеся Кларибель красивыми, исказились под гнетом гнева. — Я уже язык стер, столько болтал с тобой. – взмахнул он той рукой, что не была прижата к стене. — Теперь-то я понял, что у тебя мозгов, – он больно ткнул указательным пальцем Кларибель в лоб, — как у курицы. Будь это иначе, ты давно бы уже поняла, что мое терпение хоть и велико, но не безгранично. — Так ты заслуживаешь уважение других людей? Запугивая их? – прошептала Клари, стараясь скрыть дрожь от охватившего ее ужаса. — Я не нуждаюсь ни в чьем уважении! – крикнул Эль. Этот крик показался еще страшнее из-за того, как близко он теперь стоял. — Однако, ты нуждаешься в уроке, который запомнишь на всю жизнь. Вэтот момент паника вырвалась на поверхность, и не сумавшая сдержать себя Кларибель воскрикнула: — И что же ты сделаешь?! Так ты избавляешься от проблем, Чарли Эль? Она впервые назвала его по имени, которое в отличии от всех остальных слов, прозвучало четко и разборчиво. — У меня есть разные способы, – процедил Чарли, в чьих зеленых глазах бушевала ярость. Он, теперь напоминающий безумца, страшного и неуправляемого, встряхнул ее так, что она ударилась затылком о стену. Кларибель зажмурилась, чувствуя пульсирующую боль в ушибленном месте и мысленно прося у отца прощения за то, что, несмотря на его строгие правила, все-таки сумела попасть в неприятности. — Проблема лишь в том, что ты мне все еще нужна. Постараюсь объяснить тебе, что меня следует слушаться, – размял он пальцы свободной руки, то сжимая, то разжимая кулак. — Что ты задумал? – Желудок неприятно дернулся и сжался. Тошнота подступила к горлу. — Я столько раз давал тебе шанс заткнуться, но ты же слишком упрямая, – Чарли задумчиво посмотрел на стену за ее спиной. — Ненавижу упрямых людей. Он сдавил ее горло так неожиданно, что Клари даже дернуться не успела. Доступ кислорода перекрылся быстро, и она начала сопротивляться в попытке скинуть тяжелую руку Чарли Эля. Однако, это будто только подстрекало его продолжать. Кларибель почувствовала, как длинные пальцы на ее тонкой шее сжались сильнее. Она взглянула на него: Эль плотно сжал челюсть, как человек, полностью сосредоточенный на своем деле. Мышцы на его руке стали более выпуклыми. В своей злобной расправе с ней он явно не жалел усилий. — Я устал бороться с вами. Все вы, людишки, которые считают, что знают, как надо жить, – прошипел он натужно, не прекращая душить ее. В последнее время Клари даже начала привыкать к Чарли Элю. Холодность, безразличие, колкие замечания, косая усмешка – все это казалось ей маской, за которой он что-то прятал. Это вселяло в нее надежду на то, что этот парень не так страшен, как все вокруг думают. Теперь же она была уверена – Чарли Эль гораздо страшнее, чем о нем говорили. Он стал ее проклятьем, тем, кто, скорее всего, убьет ее. Обидно, что последним, что она увидит, будет его озлобленное лицо. Она не могла сказать, что много размышляла о смерти, но в ее мимолетных соображениях она умирала, мирно посапывая в кресле-качалке, будучи уже дряхлой старушкой с собственным домом, детьми и внуками. Теперь же она жалела о том, что не жила так, словно завтра уже не наступит. Через какое-то время, выбившись из сил, Кларибель перестала сопротивляться. Она ненавидела себя всей душой за слабость и беспомощность. Вместо того, чтобы сражаться, она просто пыталась не замечать боли в почти пустых легких. Когда Клари показалось, что сейчас все закончится, перед ней возникла мама. Она стояла прямо за спиной Эля и молча наблюдала, как тот душит ее дочь. В белоснежном платье, с кожей словно светящейся изнутри, она была, как прежде, невероятно красива. На ее лице не было испуга, словно она ожидала того, что происходит. Платье колыхалось у ее ног, словно она вот-вот собиралась шагнуть вперед, но секунды шли, а видение все стояло, не двигаясь с места, но и не исчезая. — Ма… – попыталась произнести Кларибель. Женщина, стройная и грациозная, с копной густых светло-русых волос казалась настолько реальной, что Клари хотелось верить, что это не галлюцинации. — Останови его, – послышался голос, и Кларибель испуганно моргнула. Чарли Эль, как и боль в горле вдруг отошли на второй план. Перед ней стояла мама. Ее мама с теплой улыбкой, знакомой Клари со дня, когда она, появившись на свет, открыла глаза. — Останови его, – снова эхом разнесся по чулану ее мелодичный голос. — Не дай ему стать еще хуже. Клари, детка. – Слова отскакивали от стен перезвонос, — спаси его… Спаси его. Галлюцинация рассеялась, так же неожиданно, как и появилась, и Кларибель осознала, что вцепилась в руку Чарли своими двумя. Она плакала, но из-за дефицита кислорода в легких никак не могла всхлипнуть. Однако, словно почувствовав ее прикосновение, Чарли моргнул и поднял на нее глаза. Его зрачки расширились, зеленый цвет почти пропал, заменяясь темно-коричневым, почти черным. — Клари… – прохрипел он, словно ему самому нечем было дышать. Она почувствовала, как его пальцы обмякли. В следующий миг, когда легкие начали наполняться таким необходимым кислородом, она слабо улыбнулась. Однако чулан вместе с Чарли завертелся перед глазами, и, сделав еще один шумный вдох, Кларибель упала, сначала на колени, а после неловко повалилась на пол у ног ее мучителя… Стебель одинокой розы с хрустом переломился.