Под холодный шепот звезд Мы сожгли последний мост
В камине слабо потрескивал огонь, созданный для атмосферы, а не тепла. В этом доме было достаточно чар, чтобы поддерживать нужную температуру — в этом Билл уже убедился. Уже была глубокая ночь, но волшебник никак не мог заснуть, да и не хотелось. После всех новостей и правды, которая ворвалась в его жизнь, сметая все на своем пути, у Билла пропал сон начисто. Он спрашивал себя почему же так не похож внешностью на отца или мать кроме рыжих волос, а ответ был настолько близко, что становилось страшно. Он позволил себе усмехнуться — для некоторых волшебный мир — это сказка, новый мир, новые возможности, а на самом деле люди-то те же. Подгоняемые своими темными желаниями, они стремятся воплотить их в жизнь, жертвуя желаниями и чувствами других. Послышались тихие шаги, но Билл не стал оборачиваться. В Пруэтт-хаусе ему ничего не угрожало, и он это прекрасно знал. И догадывался о том, кто не спит в такое время, как и он. Поэтому, когда в соседнее кресло сел Филипп Нотт, Билл совсем не удивился. — Не спится? — тихо спросил Нотт, и Билл покачал головой. — Мне тоже. Слишком много… новостей. Билл грустно усмехнулся. Да уж, новостей и правда было слишком много. Кто же знал, что человек, которого Билл много лет считал своим отцом, оказался самой настоящей скотиной и даже не его отцом? Волшебник скосил взгляд на старшего мага, который смотрел на тлеющий огонь. А ведь они похожи: тот же цвет глаз, та же форма носа, губ. Единственное отличие было в цвете волос, который передался ему от матери — Молли Пруэтт, а после Уизли. Билл зажмурился. Сколько лет его мать страдает? Сколько лет находится в плену собственного сознания, не имея надежды выбраться на волю? И почему он ни разу не заподозрил, что что-то не так? Ведь он же видел пару раз, как она менялась, видел ее полностью белые глаза, но ни разу не догадался, что дело на самом деле в том, что Молли Пруэтт связана кровавым и древним ритуалам Безволия. Что на самом деле, женщина, которую он видел большую часть своего времени, была лишь тенью когда-то настоящей Молли Пруэтт. Ритуал Безволия был создан тысячу лет назад сумасшедшим черным магом, который был помешан на девушке из своего селения. Однако, юная Мэри, как ее звали, не отвечала ему взаимностью, отчего он и пошел на такой шаг — создание собственного ритуала, который порабощал волю и навязывал новые чувства и мнение. Кто же мог знать, что Артур Уизли, влюбившись в Молли Пруэтт, найдет этот древний ритуал?! Для проведения ритуала требовалось шесть человеческих жертв, и Билл боялся представить, кого его приемный отец убил для совершения своего безумного плана. Теперь ему вдруг стало понятно отчего же Артур Уизли никогда не проявлял к нему внимания, как к другим членам семьи. Оказалось все достаточно просто — Артур Уизли никогда не был ему отцом. Они еще не поняли, как произошло то, что Билл родился через два года после свадьбы Молли с Артуром, когда Уизли похитил уже беременную девушку, но зелье родства не дало соврать — Филипп Нотт являлся его биологическим отцом. — Нам нужно вытащить маму, — тихим голосом известил Билл. — Мы ищем, как вернуть ее, — кивнул Филипп. — Снять чары ритуала не так просто. Когда его создавали, не продумали о том, как вернуть девушке свободу. — Как удобно. — Мы вернем ее, Билл, — Филипп встал и, подойдя к старшему сыну, положил ему руку на плечо. — Я обещаю. Глядя в глаза своего настоящего отца, Билл вдруг почувствовал спокойствие и уверенность в том, что они действительно смогут спасти его мать. Филипп всеми силами пытался передать ему поддержку, и у него это прекрасно удавалось. Прожив всю свою жизнь без отцовской любви, Биллу было чертовски приятно ее ощущать. И пусть они пропустили очень много лет, Филипп не был с ним с детства, не участвовал в его воспитании, но впереди у них было еще больше лет, чтобы наверстать упущенное. А еще, Билл был принят в род Ноттов, и теперь являлся наследником рода, и у него появился еще один младший брат. Теодор, кстати, узнав, что у него есть старший брат, запрыгал от радости, и теперь ни на секунду не переставал улыбаться, продолжая радоваться такой неожиданной новости. Единственное, он пока что не мог разделить свою радость с друзьями — о появлении Билла решили пока промолчать, чтобы не спугнуть Артура Уизли.***
Банк Гринготтс встретил Гарри в сопровождении Сириуса (Андромеда, Тед и Марлин решили все-таки остаться дома и сходить погулять с Арктуром), Хоуп и Гермионы, непривычной тишиной. Еще не были разосланы письма от Хогвартса, и большинство учеников не видели необходимости в поездке на Косой Переулок, от того и посетителей в банке было мало. — Драко? — увидел Гарри своего лучшего друга. Малфой младший сидел на диванчике для посетителей и скучающе оглядывал главный зал банка. Услышав, как открываются двери в банк, он даже не повернул в ее сторону голову, не придав тому значения, но сразу же дернулся, услышав голос друга. Завидев Гарри и девушек, на его лице расцвела улыбка, и Малфой, совсем забыв про то, что на людях нужно держать лицо, резво вскочил и быстрым шагом направился к друзьям: — А вы тут что делаете? Гарри молча показал перстень на пальце, от чего Драко выпал в осадок, а потом протянул: — Ну ты, как обычно, во что-то вляпался, почти ничего не делая. — Да в смысле?! — возмутился Гарри. — Я, что, виноват, что некоторые неприятности сами себя находят? — Это у тебя от дяди, дорогой. Вот, что точно передается по крови, — послышался ласковый голос Катерины, зашедшей в банк под руку с Элайджей, которых выдернули из дома новостью о новом событии в жизни их сына. — Какого из, мам? — обняв родителей поинтересовался Гарри. Узнав о том, что их сын внезапно стал лордом Поттер, проснувшись на утро с перстнем, Элайджа не удивился. Он только закатил глаза, спрашивая самого себя: чего еще ожидать? Когда он забрал с детской площадки забитого ребенка, он никак не ожидал того, что, во-первых, ребенок окажется магом, во-вторых, героем магического мира. Теперь снова что-то произошло, и Элайджа был этому никак не удивлен. — От Ника, естественно, — фыркнула Катерина. — Элайджа, ты не согласен? — Я думаю, что нам нужно решить наши дела, а потом уже дома обсуждать, что и кому передалось по генам, — намекая на то, что им нужно уже идти к гоблину, ответил Элайджа. — Полностью солидарен, — кивнул Сириус. — Раз вы уже здесь, то я, пожалуй, отправлюсь домой. Гарри, если ты решишь остаться у нас еще немного, пришлешь сову? — Хорошо, крестный, — согласно кивнул ему Гарри, отвлекаясь от разговора с Драко. Сириус на прощание махнул рукой и скрылся за дверьми, а Элайджа в сопровождении Катерины направился к стойке с гоблином. Как только они подошли к ней, гоблин поднял глаза и посмотрел на клиентов. Окинув взглядом вампиров, гоблин внезапно пискнул, что для их расы было совсем уж непривычно. — Как могу вам помочь, мистер…? — протянул он, справившись с удивлением. Все-таки вампиров в банке этот гоблин видел редко, а если быть честным, то вообще никогда. — Нам нужен поверенный рода Поттер, — ответил Элайджа и посмотрел на сына, который о чем-то оживленно спорил со своим другом. — Одну минуту, я его позову, — проследив за взглядом вампира и узнав известного на всю страну парня, отозвался гоблин и, спрыгнув со стула, поспешил скрыться в ранее незамеченном никем коридоре. — И почему ты ей все еще не сказал? — не понимал Гарри, обращаясь к Малфою. — Ну как ты себе это представляешь? Это же Джинни, Гарри! — Вот именно, это Джинни. Джинни, которую мы знаем со второго курса… — И это только все усложняет! Гарри хотел уже что-то ответить, как внезапно мимо подростков пробежала женщина, с ног до головы закутанная в черную мантию. Чуть не сбив их с ног, она резко открыла двери банка и исчезла на улице, оставляя четверку слизеринцев недоуменно смотреть ей вслед. — Как думаете, это вор? — попытался понять причину такого странного поведения Драко. — Нет, — покачал головой Гарри. — Была бы она вором, из банка живой не вышла бы. — И то правда, — кивнул Драко. — Какие вы оптимистичные, прям глаза радуются, — прокомментировала Хоуп. — Она явно не хотела, чтобы ее узнали. Гермиона молчала, все еще продолжая смотреть на закрытые двери банка. Что-то в этой фигуре показалось ей знакомым, словно из давнего и забытого ночного кошмара. Девушка повела плечами, пытаясь заставить убраться восвояси разбежавшиеся по ее телу мурашки. — Герм, все хорошо? — Гарри заметил, что она неотрывно смотрит на двери. — Да, — кивнула Лейстрендж, встряхивая головой. — Все нормально, просто показалось. Это ведь не могла быть ее биологическая мать, верно? — Гарри, нам пора, — позвал сына Элайджа, и Гарри заметил, что родители уже ждут его вместе с гоблином. — Гермиона, Хоуп, ради всего святого, никуда из банка не уходите. Хоуп улыбнулась дяде, обещая, что и с места не двинется, отчего Элайджа понял, что племянница явно что-то задумала. Он только надеялся, что в ее планах не было взрывать банк или, не дай бог, пытаться что-то украсть. Чисто ради любопытства. Гермиона закатила глаза, заметив эту улыбку, и шлепнула подругу по руке, без слов выражая свое мнение на этот счет. Драко тихо засмеялся и отвел девушек на диван. Гарри кинул на друзей взгляд и развернулся, направляясь за гоблином через многочисленные коридоры. Внезапно стало как-то не по себе, ему казалось, что сейчас в его жизни что-то измениться. И пока что он не мог даже представить понравится ли ему это изменение или нет. Интуиция внутри не то, что говорила, а кричала о том, что одним обретением статуса лорда он не обойдется. К тому же в последнее время, Гарри чувствовал, что что-то в нем поменялось. И Хоуп это тоже не обошло стороной. Во-первых, когда он призывал мантию сегодня утром для похода в банк, то неожиданно она со скоростью света прилетела ему прямо в голову, что говорило о внезапно увеличившейся магической силы. Во-вторых, ему казалось, что он превратился в бомбу замедленного действия, и когда-нибудь эта бомба взорвется, показав нечто иное. И, в-третьих, что было самым главным — он ощущал нечто внутри него. Оно ему не угрожало, тихо и мирно сидело внутри, но давило своим существованием, призывая воспользоваться, призвать и узнать. Что узнать, Гарри еще не понял, но был уверен, что все не просто так. С ним что-то произошло в ту ночь, когда появилось кольцо. И не с ним одним, что еще больше тревожило парня. — Мистер Поттер-Майклсон, мне необходимо взять вашу кровь для проверки, — проскрипел гоблин, проведя их в кабинет и доставая красивый на вид кинжал и пергамент. Усевшись в предложенное им троим кресло, Гарри кивнул, зная о проверке от Сириуса, которому пришлось ее пройти после Азкабана. Протянув руку, он наблюдал, как гоблин быстро и резко делает надрез на его ладони, и красная кровь начинает капать на пустой пергамент. Оглянувшись на родителей, Гарри не заметил на их лицах никаких изменений и уже в который раз удивился их сдержанности. Когда в их доме гостила Марлин, связанная узами с Колом, он много раз видел, как она срывалась, пытаясь укусить то его, то Хоуп, то Гермиону, в чьих жилах текла кровь и стучало живое сердце. Конечно же, они быстро научились ставить щиты, и Марлин ни разу им не навредила, но тогда Гарри впервые задумался о том, какого это вампирам жить бок о бок с живыми людьми. На его вопрос, Элайджа тогда тихо рассмеялся, объяснив все тем, что это зависит от опыта и силы воли. Чем старше был вампир, тем меньше была вероятность, что он сорвется. Тогда Гарри впервые узнал о потрошителях — вампирах, которые впадали в звериный транс, желая одной крови. Всегда было исключение из правил. — Вот и все, — оповестил гоблин, протягивая парню уже заполненный пергамент. Гарри даже и не заметил, что проверка на крови уже закончилась, задумавшись. Взяв в руки пергамент, он принял читать, и с каждой строчкой терял самообладание, поднимая брови все выше и выше и приоткрывая от удивления рот. Молча он протянул пергамент отцу, принимаясь пялиться в окно из кабинета банка и осмысливать новые данные. Катерина, повернув голову, принялась читать вместе с мужем, и вскоре Гарри услышал удивленный вскрик матери. — Разве такое возможно? — Гарри в изумлении повернулся к отцу: ну вот как он умудряется оставаться спокойным даже сейчас?! — В нашем мире все возможно, — развел руками гоблин, и Элайджа снова посмотрел на пергамент. На желтоватого цвета пергаменте каллиграфическим почерком было выведено: Гарольд Майклсон (полное имя: Гарольд Джеймс Элайджа Поттер-Майклсон-Певерелл) — трибрид, активен ген — маг, жив. Отец — Элайджа Майклсон — первородный вампир, жив. Мать — Катерина Майклсон — вампир-странник, двойник, жива. Биологический отец — Джеймс Поттер (полное имя: Джеймс Флимонт Генри Поттер) — маг, мертв. Биологическая мать — Лилиана Поттер (полное имя: Лилиана Кристина Роза Поттер) — ведьма, мертва. Сестра-близнец, кузина — Хоуп Майклсон (полное имя: Хоуп Андреа Кэролайн Майклсон-Поттер-Певерелл) — трибрид, активен ген — маг, жива. Сестра — Надя Петрова-Майклсон (странник), жива. Активные дары: окклюменция, стихия ветра, серпентанго, некромантия. Неактивные дары: стихия огня, стихия воды, стихия земли, леггилименция. Зелья, влияющие на магию и сознание: отсутствуют. Роды наследования: Майклсон (клан), Поттер, Певерелл. Глава рода Поттер: Гарольд Майклсон. Глава рода Певерелл: отсутствует. Ветви наследования: род Поттер — основная ветвь, род Певерелл — основная ветвь. — Что значит «клан»? — спросила Катерина. — Клан вампиров, миссис Майклсон, — проговорил гоблин, улыбаясь, и было непонятно улыбается он дружелюбно или зловеще. Элайджа кинул взгляд на гоблина, и тот развел руками, мол, а что вы хотели, мы не какие-то там маги, которые не отличат человека от вампира. — Не беспокойтесь, — снова улыбнулся гоблин. — Мы другим расам не враги. — Но магов вы не особо любите, — подметил Гарри, более-менее придя в себя. Гоблин фыркнул, и звучало это также злобно, как и выглядело со стороны. — Маги Британии считают себя высшей расой, с каждым годом все сильнее принижая другие. Вы видели русалок? Вот именно, что нет. Настоящие русалки давно покинули территорию Британии, не выдержав натиска, как и, например, вейлы. Оборотни, если и остались, то только потому что деваться им некуда. Есть еще парочка вампиров, но те пытаются скрыться в тени магов специально, — оскалился гоблин. Элайджа поднял бровь, чуть усмехаясь, невербально прося объяснить, и гоблин продолжил. — У многих из них есть более сильные враги, кто-то перешел не тому дорогу, вот они и прячутся здесь. Ведь кто додумается искать вампира в Англии, где у него нет прав, как у домашнего питомца? Элайджа вдруг улыбнулся, понимая, что именно имел в виду гоблин. Большинство вампиров, бежавших из Америки, бежали как раз таки от него или его брата. Интересно, как они отреагируют, узнав, что в Англии теперь живут все Майклсоны. — Разве клан Воркут живут здесь не с далеких времен? — припомнил старого знакомого Элайджа. Гоблин кивнул: — Всегда есть исключения. Пятнадцать лет назад клан Воркут был единственный кланом в Англии. — Кто такие Певереллы на самом деле? — встрял Гарри. — Я знаю о сказке, помню о том, что они некроманты, и мне сказали, что род Поттер наследует Певереллам, но это ведь только часть правды, не так ли? Гоблин вдруг вздохнул. Он встал со своего кресла и подошел к окну, выходящему на Косой Переулок, на данный момент практически пустой. На улице можно было заметить только парочку людей, забегающих то в лавку зельевара, то в книжный. — Певереллы были единственными магами, которые проходили в мир мертвых, когда того хотели, — начал рассказывать гоблин, вспоминая древние времена. — Их роду больше двух тысяч лет, и это всегда был многочисленный род. Всегда рождались братья, сестры. Жениться на девушке из рода Певерелл считалось даром, особенно если женихи входили в род некромантов. Однако, пятьсот лет назад он начал иссякать. Многим не нравилось то, что в их руках власть, ведь глава рода Певерелл был сюзереном около ста других магических родов. Те же Малфои, если бы Арман Певерелл не помог когда-то Альмусу Малфою, взяв с того вассальную клятву, вряд ли сейчас род Малфоев был таким известным и богатым. Власть Певерелл распространялась на всю Англию, включая и магов, и маглов. Певереллы были в родстве с Тюдорами, Стюартами и другими королевскими династиями. Проще говоря, если в магловской Британии правил король, то в магической — Певерелл. — Почему они исчезли? — прошептал Гарри. — Никто не знает, — покачал головой гоблин. — При их правлении, в магической Британии все были равны: и маги, и вампиры, и оборотни, и другие магические расы. Это был золотой век, можно сказать. Просто в какой-то момент мы осознали, что в живых остался старый Игнотус Певерелл, у которого когда-то было два старших брата, сестра, жена и двое сыновей. И все они к тому времени были мертвы. Игнотус умер, завещав все новому наследнику, который должен был родиться в побочных родах: Поттер, Слизерин и Когтевран. К настоящему времени, только один из этих родов все еще существует, и вы, мистер Поттер-Майклсон, являетесь его главой. А теперь и наследником рода Певерелл, и, возможно, Игнотус говорил именно о вас. — Хотите сказать, что Гарри может стать главой рода Певерелл? — Только он может. Он — единственный наследник, но все станет ясно, когда ему исполнится семнадцать. Главой рода Певерелл можно стать только будучи старше семнадцати. В кабинете воцарилась тишина. Гарри пытался осмыслить то, что являлся наследником древнейшего рода некромантов, которые были чуть ли не королями и которых уничтожили. Потому что сами по себе они все умереть уж точно не могли. А еще, он теперь понял, что именно скрывалось у него внутри. Это темное, разрастающееся в груди, было ничем иным, как магией смерти — некромантией, которой Гарри никогда прежде не владел. Дар некромантии стал активным, и он знал, когда именно. В ту ночь, когда на его пальце оказался перстень главы рода Поттер, он стал некромантом. Как и Хоуп, которая отличалась от парня лишь характером и полом. Как и было подмечено на пергаменте, Хоуп была его близнецом, и все дары распространялись сразу на обоих. Гарри закрыл глаза, отправляя Хоуп по ментальной связи, которую они использовали редко, воспоминания о результатах проверки и рассказе о Певереллах. В ответ он почувствовал изумление и удивление, которые чувствовала Хоуп. — Расскажи остальным, — вслед отправил свою мысль Гарри. — Что там Гарри? — скучающе протянул Драко, сидя рядом и попивая яблочный сок. — Откуда ты взял сок? — Хоуп не заметила, как напиток появился в его руках. — В этом и плюс — иметь собственного домового эльфа, Майклсон. — Живодер, — буркнула Гермиона. — Он питается моей магией, как паразит, и за это выполняет мои поручения, вообще-то. Так что, я даже ему плачу, — возразил Драко. — Знаю, но ты все равно живодер. Малфой закатил глаза на необоснованные обвинения кузины и снова выжидающе посмотрел на Хоуп. — Так что там с проверкой? — Гарри — наследник Певереллов, — ответила, хитро улыбаясь, Хоуп. Драко поперхнулся соком. — Он кто?! Люциус Малфой, выйдя от поверенного своего рода, увидел сына в полнейшей пространции, смеющуюся Хоуп Майклсон и невозмутимо читающую Гермиону Лестрейндж, которая на самом деле все еще думала о незнакомке, пробежавшей мимо них пару минут назад.