Каждому свое, Но видит бог, я буду пробовать еще, Когда мне скажут: «отступись»,
Я посвящу этому делу свою жизнь!
Гостиная в мэноре Пруэттов встретила гостей тишиной, нарушаемой только потрескиванием поленьев в камине, из которого они вышли, а потом сели за диван. Близнецы, что было бы странно и удивительно для всех в Хогвартсе, кроме Джинни, молчали. Когда надо, оба брата могли настроиться на серьезный лад. А на данный момент, даже дураку было ясно, что для смеха и пакостей здесь нет места. Александр Пруэтт взглянул на внуков и тихо вздохнул, присев в кресло: — Может, чаю? Близнецы покачали головой. На самом деле, они до сих не понимали, почему их младшая сестра в приказном порядке повела за собой в дом незнакомого им троим человека. Но Джинни была спокойна, и они лишь надеялись, что она знает, что делает. В отличие от Рона, который видел только слизеринский галстук на шее младшей сестры, близнецы всегда знали, на что способна их маленькая Джинни. Джинни тихо спросила, нарушая тишину: — Ты расскажешь? — О чем? — Что на самом деле случилось с мамой? Александр Пруэтт обреченно закрыл глаза. Он ожидал этого вопроса, знал, что однажды ему придется кому-то рассказывать о ней. Близнецы недоуменно переглянулись. — Молли Уизли, которую вы знаете, на самом деле не ваша мать, — тихо молвил Александр, и близнецы раскрыли от удивления рот. — То есть, как?! — Погодите, но мы видели, как она была беременна той же Джинни и… — Я не сказал, что она вас не рожала. Я сказал, что женщина по имени Молли Уизли, которую видите каждый день дома, не настоящая Молли, - спокойно перебил их Александр. Джинни нахмурилась, близнецы снова переглянулись, а Александр шумно вздохнул — возможно, Джинни поймет на подсознательном уровне, а близнецы просто в конце рассказа примут это как данность, но он все равно постарается объяснить им как можно подробнее. Он не хотел их терять. — Наверное, лучше начать сначала, — дождавшись кивков от внуков, Пруэтт продолжил. — У меня было трое детей: два сына и дочь. Однажды они втроем решили погулять в магловском районе, всем было не больше двадцати одного года. С прогулки не вернулся никто. В гостиной на время повисла тишина. Александр с горечью вспоминал тот день. Утром его дети, улыбаясь и смеясь, весело покинули дом, решив просто погулять, и больше никогда не перешагнули сами порог дома. Только тела двоих молодых парней вернулись в дом. А потом они же были унесены в черных бархатных гробах. Бедная Катрин, его жена, не выдержала такого удара, и слегла. А через полгода Александру пришлось хоронить еще и свою жену, задаваясь лишь одним вопросом: почему именно его семья? Фред и Джордж в это же время с интересом рассматривали своего дедушку и саму комнату. Оба близнеца чувствовали что-то странное в области груди. Необъяснимое тепло растворялось внутри, успокаивая. Последний раз, когда они так себя чувствовали, было десять лет назад — тогда мама приготовила особенно вкусное какао. Когда же они просили ее снова сделать им какао, то у нее оно получалось каким-то горьким. Однако, вкус того самого какао они запомнили навсегда, как и всепоглошающее чувство тепла и радости внутри. — На следующий день к нам пришли из Министерства. Оказалось, они попались в ловушку Пожирателей. Гидеон и Фабиан погибли прямо там. Вы очень похожи на них, практически одно лицо, — указал с улыбкой старый волшебник на Фреда и Джорджа. — еще через полгода этот мир покинула ваша бабушка, Катрин Пруэтт. — А мама? — прозвучал вопрос, и Александр усмехнулся. — Мы не могли ее найти. Никто не мог. Она пропала, словно под землю провалилась. Ее жених, любящий ее до умопомрачения, гонялся по всей стране, обыскивал все места, и волшебные, и не волшебные, но ее и след простыл. Я тоже не терял время зря: пытался найти мою дочь через ритуалы, нарушая все законы Министерства, но ничего. Ритуалы не говорили, что она мертва, но и не показывали ее местоположение. А однажды, я на улице встретил Молли Уизли. Прерывая разговор, в гостиной появился домовик и молча подал волшебнику стакан с водой. Александр благодарно тому кивнул, после чего маленькое существо исчезло. На несколько минут повисла тишина. Каждый думал о своем: Джинни, с одной стороны, радовалась, что смогла сбежать с семьи, а с другой - возможно, мама ее действительно любила, но ее любовь была где-то глубоко внутри души Молли Уизли? Близнецы быстро переварили полученную информацию и задумались. Они вспомнили все поступки родителей, которые им казались странными. Их отец считался обычным неудачником и подкаблучником, однако, один раз они заметили странный для такого образа взгляд. Артур Уизли с настоящей ненавистью смотрел на свою дочь. В тот день близнецы промолчали, но запомнили и стали еще тщательней присматривать за сестрой, беспокоясь за ее благополучие. Когда она ушла из дома, они вздохнули от облегчения - оба были уверены, что она будет у Гарри Поттера-Майклсона, и они знали, что этот маг и вся их компания точно не подпустят к их Джинни врагов. — Это была моя дочь, определенно. Через два года она появилась вместе с вашим отцом на Косой аллее, спокойно ходя по магазинам. Только вот, когда я хотел с ней заговорить, то встретился лицом к лицу с совершенно чужим мне человеком, - продолжил Александр, допив стакан воды. — Это как? — Я не знаю, что случилось с ней за те два года, но ее разум, ее мысли были больше не ее. Я смотрел в ее глаза, и не видел там жизни. Вы никогда не замечали, что у вашей матери порой и зрачков не видно? Джордж и Джинни покачали головами, а Фред тихо прошептал: — Однажды у нее были полностью белые глаза… — он увидел это в двенадцать, его мать смотрела в окно, была ночь, а когда он ее позвал, женщина обернулась, и Фред увидел абсолютно белые глаза, без зрачков. Александр кивнул. — Вот именно. Где-то там, в глубине сознания все еще живет моя дочь и наблюдает за всем со стороны, я в этом уверен, я в это верю, но то, что находится снаружи — это не моя дочь. — Зелья? — осипшим голосом спросил Джордж. — Нет, что-то другое, более темное. Скорее всего, ритуал, описание которого я так и не смог раздобыть. Уже вечером, когда все трое детей оказались одни в комнате, решив остаться в доме у дедушки, что он им любезно предложил, Джордж тихо спросил: — Вы верите ему? — Почему мы вообще ему доверились и остались здесь? — вопросом на вопрос ответил ему Фред. — Ну, чисто теоретически, мы доверились нашей мелкой, это ведь она нас потащила за собой. — Еще раз назовешь меня мелкой, и сразу же узнаешь, какого это, когда твоя сестра — слизеринка, — ткнула указательным пальцем в плечо Джорджа Джинни, а потом тихо ответила. — Вы ведь знаете, что он не врет. Чувствуете, что не причинит вреда. Понимаете, что творится самая настоящая… — Ты уже знаешь такие слова? — перебил ее брат. — Фред! — Да, ты права, Джинни, но почему мы это чувствуем? — тихо спросил Джордж. — Магия нашего рода, — просто ответила Джинни и пожала плечами. А близнецы в который раз за день переглянулись и внезапно осознали, что именно сегодня разделит их жизнь на «до» и «после». Но, смотря на сестру, которая разорвала связь с их родителями, они поняли - оба совсем не против изменений в их жизни. А так как оба отличались жаждой приключений и любили рисковать, то на вопрос Александра Пруэтта, предлагающего им троим вступить в его род, они с энтузиазмом ответили: - Да. И только Джинни согласилась на предложение дедушки, думая здраво. Она знала, что это хорошее решение, которое изменит их жизнь в лучшую сторону.***
— Что произошло? Елена перевела пустой взгляд на Аларика, который зашел в дом и увидел девушку, смотрящую в пространство, и Стефана, пьющего виски. — Здесь Майклсоны, — ответил Сальваторе и налил себе второй бокал. — Деймон мертв. — Что?! — расширил глаза Рик. — Я ведь видел его всего три часа назад. Что произошло? — Его убил Элайджа, — последовал ответ. — Почему? — А им нужна причина?! — взорвалась Елена. — Им бы только уничтожить мою жизнь! — Успокойся, Елена! — крикнул в ответ Аларик. — Объясните нормально. — Помнишь Надю Петрову? — Аларик кивнул. — Мы хотели с помощью нее поймать Кэтрин в ловушку. Чтобы отдать Сайласу. Но она дочь Кэтрин, а Кэтрин, как оказалось, законная жена Элайджи. Первородный внушил Деймону сказать правду и узнал о плане. Через секунду Деймон уже был мертв. Аларик молча сел в кресло и закрыл ладонями лицо. — У них Бонни, и он дал нам полчаса, чтобы освободить Надю. — Тогда почему Петрова до сих пор здесь?! — не понял Рик. — Да как ты не понимаешь, Аларик?! — снова закричала Елена. — Думаешь, они остановятся? Думаешь, так просто отступят? Я же говорю — им только дай повод испортить мне жизнь, они всегда… — Да плевать им на тебя, Елена! — перебил ее директор школы. — Когда до тебя уже дойдет, что мир не крутится вокруг тебя? Стефан налил себе еще стакан, а Елена удивленно открыла рот. — Аларик… — Да сколько уже можно?! — не мог успокоиться Рик. — Каждый раз, когда что-то происходит в Мистик-Фоллсе, ты говоришь, что это только из-за тебя, давя на жалость. Елена, зачем ты строишь из себя невинную овечку? Зачем этот образ жертвы? Ты видишь, к чему это привело? Да о чем вы вообще думали?! — Мы хотели спасти Елену. Наверное, поэтому Деймон бросился на Элайджу… — Что он сделал?! — перебил в этот раз Стефана Аларик. — Дайте-ка, мне уточнить. Вы похитили Надю Петрову, чтобы заманить в ловушку и убить Кэтрин, которая жена Элайджи Майклсона. Напомнить, как защищают своих Майклсоны? Они могут быть в ссоре, могут ненавидеть друг друга, но когда хотя бы одному из них что-то угрожает, они идут по головам. Или вы об этом забыли? Нет? Тогда какого черта Деймон решил напасть на Элайджу?! И какого черта Надя Петрова еще здесь? Господь милостивый, вы идиоты. Аларик встал с кресла, приложив руку ко лбу, и подошел к стеклянному шкафу. Достав оттуда бутылку, он из горла сделал пару глотков, теперь потирая переносицу. Наверное, четырнадцать лет назад он бы ужаснулся, разозлился на Майклсонов, начал обдумывать план мести. Но четырнадцать лет назад, он их понял. Он понял, что значит — защищать своих любыми методами и средствами. Четырнадцать лет назад у него появились очаровательные дочери: Лиззи и Джози. И пусть, у Лиззи психологические проблемы, а Джози все больше уходит в себя и уже не откровеничает с родителями, они — его дети. И Аларик знал — будь он на месте Элайджи, то поступил бы также. Если бы кто-то представлял смертельную угрозу Джо, он бы поступил также. За эти четырнадцать лет для него многое изменилось. Во-первых, он все больше отдалялся от Стефана, Деймона, Елены и Бонни, с каждым годом все меньше и меньше встречаясь с ними. Во-вторых, все свои силы он вкладывал в собственную школу сверхъестественных существ. Честно говоря, у школы были большие проблемы. У нее не было такой популярности, как у многих других школ в Соединенных Штатах, поэтому было мало учеников, к тому же у него начали возникать проблемы с финансированием школы. В общем, у Аларика было очень много дел, и не было больше времени с кем-то сражаться и увеличивать список тех, кто желает ему навредить. У него были те, кто может оказаться в опасности из-за своих опрометчевых поступков. — За все эти годы вы уже могли бы запомнить, что лучше с Майклсонами не связываться. Зачем вы вообще решили заманивать в ловушку Кэтрин? — обернулся обратно к Елене и Стефану Аларик. — Сайлас… — Ты сейчас серьезно? — уточнил Аларик, и дождавшись кивка, понял, что стал еще больше разочаровываться. — Он обычный колдун! Сильный, да, но обычный! Думаешь, его так сложно убить? Стефан нахмурился и перевел взгляд на окно: — Это была идея Деймона. — Деймон — идиот, и как раз за это он жизни и лишился. Верните дочь Кэтрин Майклсонам, Стефан. Пока еще не поздно. Договорив, Аларик молча двинулся к двери, приняв для себя важное решение — теперь он навсегда оставит их в прошлом. Конечно, ему было их жаль, но его жена и дочери были для него важней, и Аларику совсем не хотелось попадаться на глаза Майклсонам или другим, кто еще его помнит и, возможно, желает отомстить. — Я не думаю, что мир крутится вокруг меня, — остановили его слова Елены. — Это не правда, ведь все злодеи действительно хотят меня убить, и… — Знаешь, почему ушла Кэролайн? — перебил Рик, разворачиваясь обратно и окончательно для себя разрывая нити, связывающие его с ними. Елена покачала головой. — Я однажды позвонил ей. Год назад, спросил, как дела. Знаешь, что она ответила? Что она счастлива и любима. Что ей хорошо. Когда я ее спросил, почему она не навещает нас, Кэролайн сказала лишь одну фразу: «Мне надоело решать проблемы Елены, которые она сама и выдумала. У меня своя жизнь и семья, они для меня важнее». С тех пор я ей не звонил, потому что она права. Она счастлива, Елена, но одна из причин ее счастья — это то, что в ее жизни больше нет тебя. И Аларик вышел из дома, тихо закрыв за собой дверь. Елена же нахмурилась и села обратно в кресло, причитая, что он не прав. Стефан молча послушал ее шепот, поставил на стол бокал и спустился в подвал. Елена, заметив, куда он пошел, ринулась за ним. — Что ты делаешь?! Мы не должны играть по их правилам, и… — Деймон мертв, Елена, — перебил ее Стефан и одним взглядом заставил ее остановиться на месте. — Кем ты еще хочешь пожертвовать? Бонни? Елена не ответила, и Стефан подошел к маленькой камере, где возле решетки стояла Надя, которая слышала все, о чем говорили наверху. Ведьма-странник не знала, как ей реагировать на новости. Она слышала о Майклсонах. За пятьсот лет своей жизни она узнала многое, и, конечно, истории о первородных вампирах не обошли ее стороной. С одной стороны, она терпеть не могла Елену и Сальваторе, которые решили ее просто использовать и убить ее мать. Так что, она даже не скорбела по его смерти. С другой, ее мать — тоже Майклсон, а за свои пятьсот лет Надя старалась держаться от них подальше, наслушавшись историй и боясь вообще встретиться с ними по дороге. Но желание наконец увидеть свою настоящую мать, которая, как оказалась, тоже ее искала, все-таки было сильнее. — Идем, — позвал ее Стефан, открывая решетку, и ведьма вышла из своей камеры. Не успела она даже сказать слово, как вампир резко обнял ее за талию и на вампирской скорости побежал из дома. Елена так и осталась в коридоре, никак не реагируя. Через десять минут, Стефан отпустил Надю, и она поняла, что они стоят в саду, рядом с баром. Прислонившись к дереву, недалеко стоял Никлаус Майклсон. Заметив новоприбывших, он усмехнулся: — А ты на нее похожа. — Это не мое тело, — ответила Надя, догадавшись, что он говорит о схожести с ее матерью. — Выбрала похожее на свое собственное? — поднял он вверх правую бровь, и Надя только кивнула. — А ты быстро, Сальваторе. Хорошая была мотивация? — Где Бонни? — проигнорировал попытку вывести из себя Стефан, зная, что он никогда не сможет отомстить за брата. Они уже пытались очень давно убить первородных, и у них ничего не вышло. Больше не осталось даже маленькой веточки из белого дуба. И больше не было у Стефана сил. Единственное, чего он сейчас хотел — это напиться и почтить память брата. — Сначала пусть она подойдет ко мне, — кивнул гибрид на Надю. Стефан молча убрал руку с предплечья ведьмы, и она медленно подошла к гибриду. Через минуту тишины из-за деревьев вышел Элайджа, держа за плечо Бонни Беннет. Бросив взгляд на живую Надю Петрову, он отпустил ведьму, и Бонни быстро подбежала к Стефану. Тот ее обнял, чувствуя, как ведьма до сих пор дрожит то ли от страха, то ли от напряжения, или от всего вместе. — Надя… — послышался женский шепот, и девушка развернулась, встречаясь с глазами Катерины Майклсон. По ее щекам стекали слезы, она медленно подходила к дочери и протянула дрожащую ладонь, невесомо прикасаясь к ее щеке. Катерина не могла поверить. Ее дочь стояла прямо перед ней — живая, настоящая. Ее последняя несбывшаяся мечта наконец осуществилась, делая вампиршу безумно счастливой. Она ее нашла. — Я уже перестала надеяться… — Мама, — смогла выдавить из себя Надя и забыла обо всем, кинувшись в ее объятия. Как же она обрадовалась, когда узнала, что она ее тоже искала. Что она всегда о ней помнила. И Наде было все равно, что она была Кэтрин Пирс, которую ненавидели абсолютно все, которая убила столько людей, что их невозможно было пересчитать. Сколько лет она пыталась ее найти? Сколько лет хотела увидеть и почувствовать эти ласковые руки, которые сейчас ее аккуратно обнимали? В приемной семье, куда ее отдал ее дедушка, она никогда не чувствовала себя любимой. И в восемь лет узнала почему — она была им не родной. С тех пор она жила одной мечтой — увидеть свою родную мать, стать любимой и обрести семью. И пусть для этого ей понадобилось пятьсот лет поисков, надежд, потерь, но это того стоило. Стефан и Бонни молча исчезли, оставив Майклсонов. На поляну вышла Фрейя и улыбнулась, посмотрев на мать и дочь. Ведьма кивком головы позвала к себе Клауса. Молча, не нарушая тишину, она взяла кровь брата и принялась создавать заклинание. Через минуту от ее рук появилась золотая нить, ведущая в лес. Кивнув Элайдже, Фрейя и Клаус пошли за нитью, забирать вещь, за которой их отправила мать и которая, по словам их матери, способна убить Майкла.