Поэзия жизни

В тот вечер Анна не могла уснуть. Встреча с Корфом, рассказ подруги, все это вывело ее из колеи. Даже замечательный вечер в компании Репнина не принес ей облегчения. А наоборот добавил поводов быть собой недовольной. Ресторан, в который он ее пригласил бы действительно очень хороший. Уютный зал, красивое оформление, тихая приятная музыка, небольшое число посетителей. Им никто не мешал, и они могли спокойно поговорить. Миша рассказывал ей как месяц назад ездил в Доминиканскую Республику. Рассказывал о солнце, золотых песчаных пляжах, ласковом, теплом море, пальмах. Предлагал, когда у Ани будет отпуск, поехать туда вместе. Обещал научить ее плавать с аквалангом. Она слушала его и улыбалась. Всю жизнь, прожив далеко не в самых солнечных городах мира, она очень любила море. Только вырывалась к нему редко. Потом они танцевали, под тихую, медленную музыку. Ей было тепло и уютно. Она даже подумала, что как ошибалась Лиза на счет Михаила. Вот он рядом с ней и ей с ним так спокойно и хорошо. За весь день она наконец-то успокоилась. Но, когда Миша как бы случайно опустил руку чуть ниже ее талии, она напряглась. Правда, почувствовав, это он тут же убрал руку. Однако она уже не смогла полностью расслабиться. И вскоре она попросила отвезти ее домой. Когда они вышли из ресторана, Репнин все же предложил ей продолжить вечер у него дома. Анна понимала, что рано или поздно, это должно было произойти. И она понимала Михаила. Только что-то ее останавливало от перехода к более близким отношениям с Репниным. Раньше, когда она жила в Лондоне, а он в Питере, Михаил никогда не переходил дозволенной Анной границы. И довольствовался тем, что они гуляли по городу, сидели в кафетериях, ездили по предместьям Лондона. Но теперь, когда они живут в одном городе и видятся почти каждый, он все чаще стал намекать ей, что хотел бы, чтобы их отношения стали еще более близкими. Вот и сегодня он с надеждой смотрел на нее. Ей было совестно, что она так мучает его, но она ничего не могла с собой поделать. Ласково улыбнувшись, она снова отказала ему, сказав, что завтра рано утром у нее репетиция, и ей надо отдохнуть. Миша помрачнел, но согласно кивнул головой. Всю дорогу до ее дома, они ехали молча. На прощание он как всегда поцеловал ее. Зайдя в подъезд, она увидела там, целующуюся молодую пару. Они так были увлечены друг другом, что не заметили ее. Увидев их, Анна грустно улыбнулась и тихо, на цыпочках поднялась на второй этаж. Эта пара ей напомнила о том, что много лет назад, они с Володей не раз также целовались в подъезде. Мысли ее снова вернулись к утренней встрече с Корфом, к рассказу Лизы. Вот она и сидела на кухне, грея руки о бокал с чаем и размышляя обо всем этом. В коридоре вспыхнул свет и в кухню вошел отец. - Ты чего не спишь? Ночь на дворе. - Не спиться, - улыбнулась она. – Решила чай попить. Будешь? - Давай, - Петр Михайлович сел за стол и посмотрел на дочь. Он был очень рад, что она вернулась домой. Все эти годы, что она жила за рубежом, он очень по ней скучал. Анна достала бокал отца, налила ему чай и снова забралась с ногами на небольшой диван. Какое-то время отец и дочь сидели молча. Наконец Аня решилась спросить отца о том, что ее мучило. - Папа, ты знал, что Володя был женат? Вопрос, для Петра Михайловича не был неожиданным. Он давно ждал, когда дочь сама заговорит о Корфе. - Знал, - ответил он. – А ты откуда знаешь? - Лиза рассказала. Петр Михайлович усмехнулся. Долгорукая, конечно, - он и не подумал, что подруга, как всегда все расскажет дочери. Они дружили с раннего детства и не держали секретов друг от друга. - Что она тебе рассказала? - Что Володя женился, когда работал во Владикавказе. Что они даже года вместе не прожили. И он остался один с сыном. - Все так, - кивнул отец. – Почему ты тогда меня спрашиваешь об этом? Анна молчала, не зная, как сказать отцу. Ей все было понятно, но было еще два вопроса, которые не давали ей покоя. - А кто она была? - Не знаю, - пожал плечами Петр Михайлович, - Иван говорил, что она работала в госпитале. Но медицинского образования у нее не было. Больше я о ней ничего не знаю. - А как получилось, что ее не стало? – Анна сформулировала вопрос так, чтобы он не звучал слишком страшно. Петр Михайлович нахмурился. Он знал, как погибла жена Владимира. Иван рассказал ему все, когда он навещал его в больнице. Но он не знал, стоит ли ему рассказывать все Анне. Зачем? Столько лет прошло. Что былое ворошить? Долгорукая не рассказала ей об этом. А может, Лиза просто не знает всего? Тогда Анне все может рассказать Сашка Романов. Этот точно знает всю правду. Уж лучше он сам ей все расскажет. Петр Михайлович поднял глаза на дочь и тихо сказал: - Она умерла, когда родился Данила. Мальчика спасли, ее нет. Владимира же тогда не было во Владикавказе. Он был в какой-то командировке. Похоронили ее там. А Володя вернулся к родителям с сыном. Анна почувствовала, как у нее дрожат руки. И чтобы не расплескать чай, поставила бокал на стол. Какой ужас. Она знала, что такое расти без матери. Отец растил ее один. Мама умерла, когда она еще была маленькой. Но она помнила ее. А тут, получается, что Данила и не знал ее. Совсем не знал. Ей было очень жалко мальчика. Да и Владимира. Как он смог перенести такое? Это же так страшно, терять любимого человека. Особенно вот так внезапно. - Анют, все хорошо, - спросил ее отец. - Да, все нормально, - очнулась она от своих мыслей. – Ты иди, ложись. Поздно уже. Я тоже скоро лягу. Петр Михайлович посмотрел на дочь. Он видел, что его рассказал, напугал и шокировал ее. Аня заметила его тревожный взгляд. - Все хорошо, - она слабо улыбнулась. – Или, ложись. Завтра рано вставать. Он понял, что ей хочется остаться одной. - Хорошо. Спокойной ночи, - он поцеловал ее в макушку. – Не засиживайся, а то завтра на репетиции носом клевать будешь. - Не буду, - улыбнулась Анна. - Спокойной ночи. Петр Михайлович вышел и прикрыл за собой дверь. Оставшись одна, Анна обхватила себя руками и уткнулась головой в колени. Она пыталась собрать воедино все, что сегодня узнала. Неделя пронеслась незаметно. Корф даже глазом не успел моргнуть, как уже наступила пятница. Дел на работе было невпроворот. Приехал Андрей. Он привез много новых материалов о новой технике. Также друг говорил о необходимости послать на повышение квалификации нескольких работников. Заканчивали установку оборудования в трех клиниках. Еще на днях должен был приехать их старый партнер из Финляндии. Владимир целыми днями только и делал, что подписывал какие-то бумаги, вел переговоры с финнами, обсуждал возможность новых поставок с Андреем. Домой он приезжал поздно, когда Данька уже спал. Рушился на кровать и выключался. Но ненадолго. Сон с Аней стал сниться ему чуть ли не каждый день. Просыпаясь, он не мог уснуть. И лежа с открытыми глазами, он перебирал в голове события последней недели. Родители, встреча с Аней, поход с Данькой в цирк. Все это он снова и снова прокручивал в голове. И каждый раз ловил себя на том, что встречу с Аней, он прокручивает в голове все чаще и чаще. Что скрывать? Ему хочется еще раз ее увидеть. Только вот надо ли? Он не знал. Почему-то он вспомнил это сейчас, сидя на очередном совещании. Выслушав последний доклад, он отдал кое-какие распоряжения и распустил всех. В кабинете остались только он и друзья. - Володь, я все склоняюсь к тому, что на повышение в Берлин надо послать Березина, Ковалева и Терещенко. Они уже имеют опыт работы и им надо переходить на новые приборы. Остальным пока можно провести курсы повышения квалификации здесь. Пусть приедут ребята из Владивостока. Им тоже надо учиться. - Андрей, решай сам, - отмахнулся Владимир, ему совершенно не хотелось сейчас думать об этой переквалификации. – Ты лучше меня знаешь все. Я подпишу потом все бумаги. Долгорукий и Романов удивленно переглянулись. Первый раз, когда Владимир так отмахивался от дел. Он всегда вникал во все вопросы. Что-то тут было не то. - У тебя все хорошо? – спросил его Александр. - Да, - кивнул Владимир. – А что? - Ничего. Только ты сегодня что-то уж больной спокойный. То всю неделю ходил злой как собака, а сейчас прямо само спокойствие. - Сань, не ищи подвоха, там, где его нет, - усмехнулся Корф. - Как отец? – спросил Долгорукий. - Ничего. Позавчера положили в больницу. Сначала проведут полное обследование. Затем решат, когда будут оперировать. - А тетя Вера как? - Переживает. Постоянно рядом с ним. Завтра я к ним заеду. - Передавай им привет. - Обязательно, - кивнул Владимир. - Ладно, давайте работать. Надо еще просмотреть все бумаги для Олафа. Он приезжает в среду. - Подожди, мы поговорить хотели, - сказал Романов и переглянулся с Андреем. Владимир заметил, это. - О чем? – спросил он. - Мы с Андрюхой сегодня уедем пораньше. Справишься без нас? - А вы, куда это собрались? – спросил Владимир и подозрительно прищурясь, весело добавил, – что за гулянка без меня намечается? - Да тут такое дело, - замялся Андрей, снимая очки. - Мужики я не понял. Что случилось? - Мы в театр идем, - сказал Саша. - Аня Платонова вернулась. - Я знаю, - сказал Владимир. - Знаешь? Оба друга смотрели на него с нескрываемым изумлением. - Откуда? – наконец спросил Романов. - Я видел ее, когда к родителям ездил. Она сказала, что вернулась в Питер. Танцует в Мариинском, - спокойно сказал Корф. - Да, в Мариинском. Она и дала пригласительные Лизе и Маше, - сказал Андрей. - Так вы сегодня идете? – уточнил Владимир. - Да. Начало в шесть. И поэтому мы собирались уехать пораньше. - Без проблем, - кивнул Владимир. - Уверен? – недоверчиво спросил Андрей - Да, езжайте. Я с документами сам разберусь, - беспечно кивнул Корф. Андрей бросил взгляд на Сашу. Но тот лишь пожал плечами. - Тогда мы поехали? – уточнил он. - Да. Передавайте девчонкам привет. - Хорошо. Тогда счастливо. - Пока. Мужчины встали и вышли. Владимир дождался, за ними закроется дверь и потянулся к компьютерной мыши. На экране высветилась афиша Мариинского театра. Вот уже два часа он сидел и тупо смотрел на нее, пытаясь решить, что ему делать. «Идти, не идти, - вертелось в голове, - идти, не идти…. Не идти. Не травить себе душу, не бередить старые раны? Так от того, что ты не пойдешь, легче тебе не станет. Ты сам знаешь, что хочешь ее увидеть. Он встал и, засунув руки в карманы брюк, прошелся по кабинету. – Идти, не идти? …Идти. И что? Ты так легко подойдешь к ней после спектакля? Что ты ей скажешь? Здравствуй, прости, но я не могу тебя забыть? Глупо. Она совершенно бесстрастно разговаривала с тобой в подъезде. Да и кто тебя пустит за кулисы? Кто ты для нее? Никто….Идти, не идти. Пойти и просто посмотреть на нее. Увидеть еще раз хотя бы издалека. Хоть на миг, но вернуться в прошлое. Насладиться ее грациозностью». Ему всегда нравилось, как она танцует. С какой легкостью и свободой. Словно взлетает вместе с музыкой. Но он знал и о том, с каким трудом приобретается эта свобода. Через какую боль и муки проходят артисты балета, чтобы потом так легко и непринужденно, с улыбкой на губах танцевать перед зрителями. «Идти, не идти». Просторный кабинет, вдруг показался ему ужасно узким и душным. Он вышел в приемную. «Сиди» махнул рукой секретарше. Подошел к окну и посмотрел на улицу. «Идти, не идти. Погода наладилась. Наконец-то появилось солнце и потеплело. Сашка прав, надо съездить с детьми на дачу. Хоть у них и дома сад, но на даче Романовых Данька с детьми поиграет. А то он все время один. Ребенку нужна компания. Идти, не идти». Полина печатала на компьютере договор и косилась на шефа. Ее присутствие сбивало ее, и она постоянно делала ошибки. Зачем он вышел? Почему стоит тут? Что ему нужно? Она заерзала на стуле. Шеф вдруг так резко обернулся, что она от неожиданности вздрогнула. - У тебя монетка есть? – спросил Корф. - Монетка? – удивленно переспросила она. – Какая монетка? - Обычная. Пяти или десятирублевая. Любая. - Не знаю, - проговорила она, ничего не понимая. - Так поищи, - раздраженно сказал шеф. Девушка достала из сумки кошелек. Затем открыла верхний ящик стола, где держала скрепки, ручки, резинки и прочую мелочь. - Ну? – голос шефа раздался у самого ее уха. Она подпрыгнула от неожиданности и рассыпала кнопки. - Нет….нет ничего. Корф хлопнул ладонью по столу и выскочил в коридор. Толкнув первую попавшуюся дверь, он вошел в отдел маркетинга. - У вас монетка есть? – спросил Владимир, глядя на подчиненных. Не ожидая увидеть шефа, все застыли. - Монета, - повторил он. Одна из женщин пожала плечами. Хлопнув дверью, он вышел. - Монета, есть у кого-нибудь? – спросил он, ворвавшись в следующий кабинет. В кабинете установилась тишина. Все сотрудники недоуменно смотрели на него. - Что монеты простой не у кого нет?! – рявкнул Владимир, обводя всех диким взглядом. - У меня есть, - послышался тоненький, юный голосок из-за дальнего стола. Владимир размашистыми шагами подошел к девушке. Она протянула ему десятирублевую монетку. Выхватив ее, он быстрым шагом вышел из кабинета. Пройдя по коридору, он вернулся в приемную. - Владимир Иванович, я все обыскала. Нет….- начала, было, Полина. Но Корф ее перебил: - Не надо уже, - и пройдя мимо нее, шеф скрылся в кабинете. Дверь за ним с грохотом закрылась. Полина испуганно смотрела на нее. Захлопнув дверь, Владимир остановился и внимательно рассмотрел монету. «Значит так, - вдруг вслух сказал он. – Если выпадет орел, то ты идешь и бронируешь билет. Если решка, то посылаешь все к чертям собачьим». Выдохнув, он подбросил монету. Подлетев, она совершила несколько переворотов и стала падать. Поймав ее в кулак, он постоял немного и, затаив дыхание разжал ладонь. Глянув на монету, он улыбнулся, и снова зажав ее в руке, стремительно подошел к столу. Взявшись за мышку, он кликнул на кнопку «Бронировать».