Не объясняя причин

      Почти всю ночь, эдак до пяти часов утра, я просидела за компьютером, печатая сценарий. Мне, конечно, удалось найти большую часть спектакля в интернете, но, всё же, пришлось параллельно смотреть мультфильм и набирать текст. А после этого пришлось для каждого персонажа создавать отдельные файлы, которые в понедельник отдам «актёрам». Вроде ничего сложного в этом не было, просто по времени достаточно продолжительное занятие, да плюс ещё меня отвлекали. Вот именно в тот момент, когда я села за работу, мне все начали писать, что-то спрашивать или просто захотели общаться. Мне-то из «ВКонтакте» не выйти, ибо Евграфова и Сокуренко обсуждали в нашем диалоге, кого на какую роль лучше взять, благодаря этому у нас теперь есть небольшое представление о том, что должно получиться. Но, даже если бы я сумела выйти из социальной сети, всё равно Миклашевский достал бы меня через «Скайп», а Рик через «Viber».       С Алом я общалась на протяжении трёх часов, при этом параллельно отвечала Рику на сообщения и смотрела мультфильм. Тысяча дел одновременно? Легко! Но, когда тебе нужно держать в голове всю информацию и ничего не перепутать, здесь посложнее будет. Пару раз, вместо того, чтобы напечатать ответ Рею, я набирала его в сценарии, а так же это происходило наоборот. Это всё специально, весь день я была никому не нужна, а теперь хоть разорвись. Так ещё родители хотят со мной поговорить, а у меня просто нет времени. Теперь они думают, что я их динамлю, потому что обиделась, мол, раз не рассказали про беременность, то зачем тогда вообще говорить.       Заснула я, как неудивительно, в обнимку с ноутбуком. У меня просто даже не было сил поставить его на стол. Если бы папа зашёл в мою комнату с утра и увидел эту картину, то его бухтение не сдержать. Так и не понимаю, почему отца так бомбит, когда я долго засиживаюсь за каким-либо делом. Я же не сериалы смотрю и не тупо в интернете лазаю, я всё-таки занимаюсь и работаю. Но сегодня, так сказать, мне повезло: меня разбудила кошандра, которая отыскала на полу фантик и шумно играла с ним. А потом ей вдруг захотелось поноситься по комнате, как угорелой, по ходу роняя все вещи, которые только можно было уронить. Но мне это ничуть не мешало, пока из-за Фиф на пол не полетел мой телефон. Вот тогда я окончательно проснулась. Подняв мобильный, вновь откинулась на свою любимую подушку и решила проверить, нет ли чего нового в социальных сетях. «Я всего лишь хочу зависнуть в «новостях», — буркнула про себя, увидев, что у меня несколько новых входящих сообщений. — Я так много прошу?»       Сегодняшней ночью ведь скинула сценарий в диалог, чтобы девки его прочли. Я никак не думала, что они обе сделают это так быстро, так и ещё теперь вовсю ведут обсуждение, мол, кто должен будет сыграть Зайку и Мишку, Люсю и Ваню. И как оказалось, что Катя и Яна уже точно решили, что Дед Мороз будет воплощён Райковым. Почему? Варя Чуденкова: Яна, ты уверена, что Райков согласится? Яна Сокуренко: Куда он денется! А когда ещё узнает, что здесь у руля стоишь ты, он сделает всё, что угодно. Варя Чуденкова: Яна, блин! Екатерина Евграфова: Я что-то пропустила? Варя, ты что, с Лешей того? Яна Сокуренко: Успокойся, шучу я. Варя Чуденкова: Не надо такие вещи даже в шутку писать. Ладно, с Дедом Морозом решили, и я так понимаю, что Зайку сыграет Катя. Екатерина Евграфова: Да, а на роль Мишки у меня есть человек. И, кстати, он уже согласился. Варя Чуденкова: Ой, как замечательно-то. О, Ян, а давай ты будешь Люсей? Ты же хорошо поёшь, как раз что надо. Екатерина Евграфова: Прекрасная идея! Яна Сокуренко: Я соглашусь, только если ты сыграешь Снегурочку. Как ты на это смотришь? Варя Чуденкова: Ян, я вообще-то серьёзно. Яна Сокуренко: Я тоже. Варя Чуденкова: Ты знаешь ответ. Екатерина Евграфова: Яна, ты реально подходишь на роль Люси, а Ваню пусть сыграет твой парень. Насколько мне известно, он тоже поёт. А насчёт Снегурочки, если Варя не хочет, то можно будет ту же Панкратьеву взять. Яна Сокуренко: Ладно, я согласна.       Это утро воскресенья — я не хочу думать ни о чём, что связано с учёбой или школой. Так что единственным занятием, которым собираюсь заняться — уборка. Я уже давно не наводила порядок, и комната превратилась в черт-те что. У меня скопилось столько барахла, которое, вроде как, мне нужно, а вроде и нет. Моя комната ещё никогда так ужасно не выглядела. В одном углу — творческий беспорядок (разбросанные листы бумаги, краски, кисточки, карандаши), в другом — куча одежды, и я понятия не имею, стиранная она или нет. А что самое прекрасное? Всё это я сумела наворотить за каких-то пару дней!       Некоторое время я всё ещё валяюсь в кровати, пытаясь уговорить себя подняться, хотя бы в ванную сходить, да и что-нибудь поесть. «Как я могу подготавливать разные мероприятия, когда даже не могу заставить себя сходить умыться?» — тяжело вздыхая, удивляюсь я. Но аромат, который окутал всю комнату, не даёт мне вновь сомкнуть глаза. Свежезаваренный кофе. Я даже готова ползти по полу, лишь бы только получить дозу кофеина. Хоть обычно я предпочитаю пить зеленый чай, ведь в нём так много всего полезного, но, блин, кого я обманываю, иногда кофе просто необходим. Причём это же не какой-то там дерьмовый растворимый «Nescafe».       Вот чего мне не хотелось совсем, так это видеть своих родителей. Здесь даже дело не в том, что я не хочу их видеть в прямом смысле, мне просто не хочется видеть то, как они на меня смотрят. В общем, одна сплошная тавтология и вообще никакого смысла. Боже, мой мозг не может работать, он устал, ему нужен отдых. Но нет, родителям надо со мной поговорить. Много, очень много. Эти диалоги на уровне «хорошая на улице погода» меня начинают раздражать, ведь всё понятно, что это просто неумелая подводка к другой теме.       «Как дела у тебя в школе?» — вопрос отца. Мне приходится рассказывать о том, что я с девчонками из одиннадцатого класса устраиваю детское представление. За этим следуют ещё тысяча вопросов: «Что за представление?», «Когда оно будет?», «А что там будет?», «А почему именно вы его устраиваете?». Разговоры, много разговоров. Не хочу это обсуждать! Пытаюсь хоть как-то перевести тему, но делаю только хуже.       «Как дела у тебя с Сашей?» — вдруг спрашивает мама. Что? Я недоумевающе на неё смотрю. Сначала мне показалось, что она подумала, что мы с Миклашевским пара, но потом без всяких намеков, напрямую, спросила «идут ли наши с ним отношения». В этот момент мне хотелось кричать, топать ногами и биться головой об стену. Что? Что? ЧТО? Почему все вокруг дружно решили, что Ал мой парень? Нет, нет и ещё раз нет! Более-менее сдержано я объясняю родителям, что мы с ним только друзья. Лучшие друзья. Никакие чувства, хоть с его стороны, хоть с моей этого не изменят. Я вешаю на нас ярлык с ярко-ярко-красной надписью — «ДРУЗЬЯ».       «Я давно не видела, твоих новых работ. Ты вообще рисуешь?» — снова мама, только в этот раз спрашивает более спокойно, словно её совсем не интересует мой ответ.       Мой кофе почти допит, а родители ещё не подошли к нужной теме. Мне это надоедает, и я начинаю сама: «Я не разозлилась, потому что вы мне ничего не сказали. Я расстроилась, потому что сама раньше ничего не поняла». Нужно всего лишь десять минут нормального, спокойного разговора, чтобы до родителей доехало, что все их предположения и выводы были ложными.       Скажу, что для утра воскресенья я сделала достаточно многое. Осталось только прибраться в своей комнате, а потом с чистой совестью могу лечь на кровать и смотреть сериалы.