Вектор бесконечности

      Хиядзё Махо потеряла дар речи. Она могла бы сказать, что, несмотря на непохожесть, Макисе Курису и Окабе Ринтаро были её самыми близкими друзьями.       Весь смысл вечера состоял в том, чтобы сходить в кафе и отпраздновать их первое совместное пребывание в Токио. Она действительно изо всех сил старалась избежать худшего, но, несмотря на все усилия, была вынуждена наблюдать катастрофу, разворачивавшуюся прямо у неё перед глазами.       Рука хлопнула по деревянному столу в гостиничном номере. Два огромных стакана, опустошённых до дна, лежали на его поверхности, зловеще поблёскивая на свету.       — Кристи-и-ина!       — Говорила же, нет там «тина»!       — Тихо! Простая Ассистентка не имеет права спорить насчёт имён, выбранных моим гениальным умом!       С ужасным предчувствием Махо увидела, что глаза Курису заблестели и из них вот-вот грозились пролиться слёзы. Она знала, что позволить им заказать алкоголь не лучшая идея, но допустила роковую ошибку, доверившись их благоразумию.       — Видишь? В этом вся проблема! Сначала ты говоришь мне, что любишь меня и что пожертвовал бы миром, чтобы быть со мной, а потом я для тебя всего лишь простая ассистентка!       — Ребят, когда я сказала вам открыто поговорить о своих чувствах, я не имела в виду заниматься этим в нетрезвом виде на людях, — подчеркнула Махо, пытаясь остановить этот цирк.       Часть Махо хотела похвалить себя за то, что она предусмотрительно забронировала отдельный номер.       Махо не призналась бы в этом даже под пытками, но она действительно любила этих двоих и желала их отношениям всего самого лучшего. Она совсем не была экспертом в любви, поскольку испытывала неприязнь к чему-либо, что мешало здравому смыслу до такой степени, что заставляло кого-то вести себя глупо, но было ясно как день, что этим двум болванам был необходим долгий откровенный разговор.       Её слова были пропущены мимо ушей.       — Проблема во мне? Позволь напомнить, любительница экспериментов, что я по-настоящему признался тебе в любви и именно ты не дала мне чёткого ответа!       Курису раздражённо вскрикнула, демонстративно указывая на своего собеседника.       — Что я должна была тебе ответить, если твоё поведение противоречит словам?       — Ага! Говорит гениальная извращенка, укравшая мой первый поцелуй!       Сотрудники Лаборатории Гаджетов Будущего всегда твердили о том, что Курису и Окабе-сан на самом деле встречались и сами не знали об этом. Раньше Махо считала это утверждение бессмысленным. Но теперь, слушая их абсурдные глупости, она должна была признать, что никакое другое выражение не могло описать отношения этих идиотов лучше.       Она глубоко вдохнула, прежде чем схватила свой всё ещё нетронутый стакан с пивом и сделала огромный глоток.       Она ударила руками по столу, наконец добившись внимания своих друзей.       — Слушайте сюда, вы, бестолочи! С меня хватит этой бредятины! Прекратите бросаться друг в друга несуществующими обвинениями и начните вежливо разговаривать, как взрослые люди!       Окабе и Курису в шоке посмотрели на неё, прежде чем неловко прочистили горло. Словно дети, которых отругали за непослушание, эта парочка опустилась на свои места с поражённым вздохом.       Воцарилось тяжёлое молчание. Ни один из её друзей не был человеком действия, но остатки алкоголя, похоже, ослабили их обычную сдержанность, потому что Курису заговорила первой.       — Слушай, — начала она со вздохом. Проблески ясности в её взгляде принесли Махо некоторое облегчение. — Пожалуй, я преувеличила, но это не отменяет того факта, что я говорила о проблеме на полном серьёзе.       Окабе выпрямил спину, сложив руки на груди с немного смущённым видом.       — Думаю, я тоже преувеличил, Ассистентка. Этот Безумный Учёный должен извиниться перед тобой, если ты не будешь дерзить.       Курису открыла рот, как показалось Махо, в попытке оспорить это прозвище, вскоре закрыв его. Румянец на её щеках стал немного ярче.       — Знаешь, мне надоело ходить вокруг да около, — нахмурившись сказала Курису, складывая губы бантиком. — Я взываю к твоему странному чуднóму мозгу в виде исключения, поэтому лучше слушай внимательно и будь благодарен.       Не было похоже, что её младшая коллега была очень прямолинейной в личных вопросах, но Махо предположила, что действие пива на обоих её опьяневших друзей ещё не угасло. Хотя она и была уверена, что обсуждать такие вещи как чувства под воздействием алкоголя не самый здравый способ решения проблемы, у неё было ощущение, что это могло стать хорошим началом.       Не то чтобы за ними было весело наблюдать или что-то в этом роде.       Такая прямота, однако, уже давала свои плоды, ведь молодой человек, сидящий напротив Курису, смотрел на свою собеседницу со смесью любопытства и полного ужаса.       — Проблема в том, что я никогда не могу серьёзно поговорить с тобой. Всегда звучит эта чушь про «Организацию» и Скандинавскую мифологию, и ты постоянно называешь меня по прозвищам… — она осеклась, её голос становился слегка задумчивым. — … Иногда у меня складывается впечатление, будто то, что я говорю, не имеет для тебя никакого значения.       Окабе — всё ещё с красным лицом — выглядел так, будто свалился с небес. Его выражение лица стало необыкновенно серьёзным, взгляд его золотистых глаз был прикован к голубым глазам Курису. Махо жалела, что у неё не было попкорна, чтобы похрустеть.       — Всё в тебе важно для меня.       Первый удар.       Махо сдержала смех от сопливого ответа Окабе, пытаясь сохранить самообладание, что помогло ей избежать ещё более неловкой ситуации.       — Очень… очень трудно в это поверить с учётом того, что обычно ты ведёшь себя очень по-детски, — несмотря на неприкрытый румянец на щеках, голос Курису звучал очень серьёзно.       Окабе состроил гримасу, положив руку на лицо.       — Наверное, у меня есть свои недостатки, раз я не способен сказать вслух, как много ты для меня значишь. Организация выставила бы меня на посмешище, если бы узнала об этом.       Второй удар.       — Как много я…       — Курису, — голос Окабе был строгим, но нёс в себе намёк на теплоту. К своему разочарованию, Махо пришлось признать, что он выглядел довольно круто, когда вёл себя таким образом. — Я повторю это снова. Всё в тебе важно для меня настолько, что я отдал бы за это свою жизнь.       Третий удар. Нокаут.

***

      — Хиядзё слушает.       — Туттуру, Махо-сан!       — Ой, Маюри-тян. Ты что-то хотела?       — Маюши немного волновалась за Окарина и Курису-тян, потому что они не отвечают на звонки. Всё хорошо?       — Думаю, будет лучше сказать «все хорошо, что хорошо кончается».       — А? О, кажется, Дару-кун хочет поговорить с тобой. Пока-пока, Махо-сан!       — Привет, Махо-тян?       — А, Хашида.       — Ну?       — Немедленно покиньте Лабу.       — Сколько у нас времени?       — Я оставила их целующимися в такси пять минут назад.       — ЕСТЬ, СЭР!