Богема

Полностью облачённая в образ своей героини Маша нервно мерила шагами подсобное помещение у сцены. Тут было темно и никто не мог помешать ей побыть наедине с самой собой. Остановившись, Мария прислонилась спиной к холодной металлической двери. Сердце билось так сильно, что Швецовой казалось оно вот-вот вылетит из груди. — Машенька, а что вы здесь? Мария закатила глаза, но благо во мраке помещения этого худрук не заметил. Вот что он тут забыл?! — Ничего… Просто хотелось побыть одной. — Волнуетесь, — он успокаивающе погладил её по руке. — Это совершенно нормально. Если совсем тяжело, то пойдёмте я вам валерьянки накапаю. — А можно? — Маша поняла, что самой ей успокоиться вряд ли удастся. — Нужно! Пойдём, — он по-отечески взял её за руку, ведя длинными и запутанными коридорами театра в свой кабинет. Федотов выдал девушке рюмку с лекарством и проследил, чтобы она выпила все до конца. Затем он усадил Швецову на диван и, ходя туда-сюда, завёл разговор. — Знаете, Маша. Я когда вас впервые увидел, то очень удивился. Такая хрупкая на вид, изящная, элегантная, а внутри столько силы. Профессия у вас такая… мужественная. Без внутреннего стержня в ней никуда. А вы, говорят, лучшая в своём деле! Такое признание дорогого стоит. Я, признаться, был уверен, что вы откажетесь участвовать в спектакле, когда наше дело закончится. Однако, вы удивили меня своей силой и мужеством снова. Да, да! Именно мужеством. Очень непросто переступить через себя, выйти из зоны комфорта и сделать то, что не делаешь каждый день. Спектакль отыграть, шутка ли! А вы согласились. В первую очередь потому что вы ответственный человек и не хотели подводить коллектив, который уже с вами сыгрался. Ну и, конечно, из-за того, что вы в глубине души знаете, что вам под силу преодолеть себя и здесь! Я вам тут наговорил, ох… Но знайте, Маша. Ваш талант, ваше образование меня мало интересуют. Понятно, что я не могу вас сравнивать с людьми, которые всю жизни учились и продолжают учиться актерскому мастерству. Но то, как вы подходите к работе меня восхищает. Поэтому я уверен, что сегодняшний ваш выход на сцену будет более, чем успешным! — Спасибо, Борис Леонидович, за бесценный опыт, — искренне поблагодарила мужчину Швецова. — Признаюсь, было трудно. Да и всё ещё нелегко… Но таких дел у меня в практике ещё не было, чтобы так подробно и полноценно куда-то приходилось внедриться! Надеюсь, что не подведу вас сегодня. Федотов тепло улыбнулся девушке, подкручивая свои смешные усы. Маша вышла из кабинета уже совершенно спокойная. То ли подействовала валерьянка, то ли слова худрука. — Машка, где ходишь! Везде тебя ищу, — снова настиг Швецову Горбачёв. — У Леонидыча была, — по-свойски окрестила она мужчину, кивая на дверь, из которой только что вышла. — Пойдём тебе покажу кое-что! — Чт… Сав, да куда ты меня тащишь! — Маша едва поспевала за мужчиной. — Терпение, Машуленька, сейчас все увидишь. Он вывел её за кулисы и осторожно указал на третий ряд партера. Маша не поверила своим глазам, увидев там всех своих друзей и коллег по совместительству. — Ну, что, Машка? Твои все? Судя по людям в форме — да! Мария медленно кивнула и уже была готова ринуться в зал, но Горбачёв вовремя её остановил. — Ты что, с дуба рухнула? Нельзя до премьеры костюмы светить! Если очень надо кому-то высказаться, то позвони. Но в зал ходить не вздумай. — Опять ваши театральные приметы? — Прошипела Маша, злясь и на Саву, и на Олега, который явно притащил всех в театр. — Машунечка, на сегодняшний вечер это наши, — Савелий сделал на слове акцент. — Приметы. Мария бегом добралась до гримёрки. Дрожащими от негодования пальцами она разблокировала телефон и набрала номер Платонова. — Олег! — Предварительно закрыв дверь начала бушевать Маша. — Ты зачем всех сюда приволок?! — Маш, да никого я никуда не волок, — на фоне были слышны смешки и радостные восклицания с просьбой передать трубку. — Они все сами захотели! Я лишь только посодействовал. — Спасибо! — Бросила Швецова и отклонила вызов. Не прошло и десяти секунд, как Олег перезвонил ей. — Ну, что ещё? — Ты просто сама не знаешь, чего хочешь, — ровно произнёс Олег и повестил трубку. Маша опустилась на стул, задумываясь над его словами. А ведь он прав. Девушка действительно страдает исключительно из-за этого всё последнее время. Даже с этим дурацким спектаклем! То ей хотелось увидеть всех друзей в зале, то она взъелась на Олега за то, что он привёл их туда… Швецова потянулась к телефону, чтобы набрать Платонова и всё-таки извиниться за вспышку необоснованного гнева, но раздался второй звонок, и Маше ничего не оставалось, кроме как оставить телефон в гримёрной и вернуться за кулисы. Все два акта и антракт Мария чувствовала, что внутри была натянута пружина, которая все никак не может сжаться назад. Страшно уже не было, нет. Сосредоточенность на тексте, действиях и игре не давала Маше возможности совершить ошибку. Весь спектакль прошёл как по маслу, и вот уже Швецова, крепко держась за руки с двух сторон со своими новыми коллегами шла на поклон. У сцены засуетились люди с цветами. На Машу завистливо смотрели все, ведь на удивление всех больше всего букетов несли ей. Но Мария, уже с благодарностью думая о решении Платонова привести всех сюда, тепло окидывала взглядом каждого, кто дарил ей цветы. Сегодня в театр пришли все: Лёня с Ритой, Федя с Олей, Эльдар с Катей, Виктор Иванович, Стёпа и, конечно, Олег. Они здесь. Они пришли поддержать. Теперь уголовное дело с театральным подтекстом было официально закрыто!

***

— Послушай, Маш, а тебе так идёт быть актрисой, — Олег взял девушку под локоть, помогая ей спуститься с лестницы с большим количеством букетов цветов в руках. — Я, честно сказать, был в восторге. — Да ладно, — устало усмехнулась Мария. — Какая из меня актриса! Это было наверняка крайне посредственно. Слава богу, что это больше никогда не повторится… — Нет, ты зря, — покачал головой Платонов. — Я в театре не шибко много понимаю, но оторвать от тебя взгляд на сцене было сложно. Уж не знаю, как там насчёт таланта, но вот смотрелась ты в спектакле очень органично. — Органично, Олежа, я смотрюсь в допросных и на местах преступления с протоколом в руках. А это была просто работа под прикрытием. Слава богу, дело мы закрыли и всё это мракобесие закончилось. Я рада, что всему актерскому в моей жизни пришёл конец. — Все равно ты у меня большая молодец, я тобой очень горжусь, — Олег забрал из её рук цветы, осторожно складывая их в багажник машины. — Спасибо, — она устало облокотилась на авто и устремила взгляд в тёмно-синее небо. Сегодняшний день был чересчур насыщенным, долгим и сложным. Маше хотелось поскорее очутиться дома, вытянуть ножки и вдоволь наспаться. В честь завершения такого дела Ковин расщедрился на парочку отгулов для неё, так что у Марии была вполне реальная возможность сделать это прямо завтра. — Поехали, пожалуйста, я так устала, — Маша протянула Олегу руку. — Конечно, — он коснулся губами её ладошки и поспешил открыть дверь машины. Дождавшись, пока девушка устроится, он сел за руль, и они поехали прочь от театра, в котором столько времени провела Маша. — Тебя куда? — Спросил Платонов, надеясь услышать нужный ему ответ. — Ко мне, — она прислонила голову к стеклу, устало глядя на мелькающие в окне фонари. — Ты останешься? — Маш, слушай, я как раз хотел поговорить… — Довольно раздражённо начал Олег, но Швецова тут же перебрила его. — Давай оставим до утра. Я правда не в состоянии сейчас что-то обсуждать, сил нет совершенно, — Маша положила руку на плечо мужчине, внимательно вглядываясь в его лицо. — Как скажешь, — буркнул мужчина и продолжил сосредоточенно следить за дорогой. Через сорок минут они, наконец-то, добрались до дома Швецовой. Время было позднее, но во дворе почему-то не горело ни одного фонаря. Вдобавок к этому и окна квартир были подозрительно тёмные. — Свет что ли отключили? — Задумчиво огляделась вокруг Маша. — Просто замечательное завершение дня! — Так ты цветы в воду поставь и ложись спать, зачем тебе свет? Устала же, — Платонов вытащил из багажника букеты и, закрыв машину, направился вслед за девушкой в парадную. Он внимательно смотрел под ноги, чтобы не рухнуть на одной из ступенек, которые мужчина почти что не видел из-за количества цветов в его руках. — Куда тебе всю эту красоту положить? — Спросил Олег после того, как зашёл за Марией в квартиру. — Давай в ванную, — она наудачу щелкнула выключателем, но ничего не вышло. — Столько ваз у меня все равно нет! Платонов коротко кивнул и, сбросив обувь, отнёс все благоухающее великолепие туда, куда попросила Маша. Затем он вернулся в коридор и позвал девушку. — Маш, закрой! Я поехал. — Поехал? — Мария наощупь добралась до прихожей. — Я думала, что ты останешься. Олег отрицательно мотнул головой, но потом вспомнил про неработающий свет и продублировал свой ответ словами. — Нет, Маш. Ты устала, ложись отдыхай, пожалуйста. — Ладно, — вздохнула Швецова. — Завтра увидимся? У меня выходной, у тебя тоже. Могли бы куда-нибудь сходить. — Посмотрим, — пожал плечами Олег и торопливо зашагал вниз по лестнице. Мария посмотрела ему вслед и закрыла дверь. Хотелось бы выяснить всё, расставить недостающие точки, но она понимала, что сил у неё хватит исключительно на то, чтобы добраться до кровати и отдаться на ближайшие двенадцать часов Морфею. Перед сном Маша крутила в голове события сегодняшнего дня и все ещё не могла поверить, что все это происходило с ней. Такого удивительного опыта она ещё не получала. Но их вечернее расставание с Олегом продолжало гложить девушку. Она понимала, что кроется за его нежеланием остаться, но все ещё не могла признать себе, что оказалась сама виновата в том, что они отдаляются друг от друга несмотря на то, что все ещё безумно любят. Маша стала заложницей своих страхов, и она совершенно точно знала, в чём заключается их причина. Марии было страшно переехать к Платонову окончательно. Ведь это совершенно точно будет обяжет их быть вместе до конца. Конечно, Швецова не рассматривала никакого другого исхода событий, но сделать такой ответственный шаг было непросто. Лёжа в кровати Маша испуганно озиралась по сторонам и то и дело щёлкала выключателем лампы, которая стояла рядом с ней на тумбочке. Провести без света целую ночь для неё означало снова посмотреть в глаза своей главной фобии и столкнуться во сне с повторяющимся столько лет кошмаром… От бессилия и банальной жалости к себе из и без того усталых глаз потекли горькие слёзы обиды. Мария осознавала, что все эти события происходят не просто так. Они дают понять, что без Олега ей приходится тяжело. Морально тяжело. Если бы сейчас он был рядом, то Маша бы наверняка положила голову ему на плечо, дождалась, пока он скажет ей спокойной ночи и не думала бы о своей застарелой, но всё-таки периодически ноющей детский травме. Но он уехал. Она сделала все, чтобы он уехал. Нет, не так. Она сделала все, чтобы ему было куда уехать!