Богема

На часах было шесть утра, когда Олега разбудил громкий и требовательный звонок в дверь. Кто-то на лестничной клетке явно нервничал и очень хотел, чтобы хозяин открыл поскорее. Мужчина поморщил лоб, пытаясь вспомнить, а не ждёт ли он кого с утра пораньше, но на ум так ничего и не пришло. Все ещё не проснувшись до конца, он дошёл до двери и глянул в глазок из соображений безопасности. Затем он потёр глаза и посмотрел ещё раз. Нет, не показалось. За дверью действительно стояла Швецова. Олег медленно повернул замок, открывая дверь. — Доброе утро, — все ещё не понимая, что происходит поздоровался Платонов. — Доброе утро, у меня не очень много времени, я сейчас к Степе поеду, чтобы он мне в украшения напихал жучков, но я должна была к тебе заехать. — Маша переступила порог его квартиры и прикрыла за собой дверь. — А, проходи! — Спохватился Олег. — Нет, я правда на секундочку, — улыбнулась Мария и поправила небольшую сумочку, перекинутую через плечо. — Лет уже, наверное, пятнадцать назад я была в Карелии с подругой, мы много гуляли тогда, это был единственный раз, когда я попала в Рускеалу. Платонов молча слушал девушку, не понимая, к чему вдруг она рассказывает ему с утра пораньше истории из прошлого. Не то, чтобы он был против, но вряд ли сейчас был особенно подходящий момент. — Там было очень красиво, правда. Я бы очень хотела вернуться, чтобы посмотреть на эти потрясающие скалы ещё раз. Но пока вот что-то не выходит… Так вот, дальше рассказываю! Потом мы зашли в какой-то домик, думали, что ресторан, а оказалось жильё чьё-то. Хозяин посмеялся, но не выгнал. Оказалось, что он потомственный мастер, а его семья изготовляет обереги для местных уже очень много лет. Я в это не верила в те годы, но штучка одна мне понравилась. Я купила чисто из эстетических соображений, но… — Маша запнулась, подбирая слова. Олег настороженно смотрел, как изменилась в лице девушка. Ей будто было трудно говорить все это сейчас, но она всеми силами старалась скрыть свои чувства. — По приезде я положила его в шкатулку и забыла. А потом, когда у меня случилось очень неприятное событие в жизни, я вдруг каким-то необычайным образом вспомнила про эту подвеску. Еле-еле нашла её, а там цепочка оказалась порвана. Ну, я вспомнила, что мастер тот говорил про силу амулета, мол, достаточно просто в кулаке сжать, не обязательно носить с собой постоянно. Я все так и сделала. Уж не знаю, совпадение или нет, но сложный этап совсем скоро закончился, а про подвеску я опять забыла. Так она и пролежала в шкатулке, пока я не вспомнила в следующий раз про неё в ужасное время. И снова помогло! Мария посмотрела мужчине в глаза, нервно кусая губы. Она быстро залезла в кармашек сумки и достала оттуда аккуратный кулончик в виде дерева с множеством аккуратных веточек, которые широким куполом нависали над прочными корнями. Швецова вложила вещицу Олегу в ладонь и сжала его руку. — Мне сейчас очень непросто и… Пускай он будет у тебя! Я пойду, пока. Не успел Платонов опомниться, как Мария уже устремилась к выходу, снова сбегая от разговора, к которому сама же и подвела. — Маша, Маша, — он успел поймать девушку за руку. — Постой. Почему… почему ты так решила? Олег взял и положил её руку поверх своей, которая все ещё сжимала талисман. Он чувствовал, насколько важным шагом для Швецовой было то, что она совершила сейчас, и позволить завершить все снова на полуслове просто не мог. — А что-то не так? — Тихо спросила она, не поднимая глаз. — Нет, наоборот! Просто я… — Олеж, — Маша положила руку ему на грудь, отходя на полшага назад. Снова это расстояние. — Просто меня ещё никто и никогда не защищал так, как ты. Девушка слегка улыбнулась, и Платонов отзеркалил её эмоцию. — Поэтому будет тебе помощник! Больше Мария ничего не сказала. Она молча развернулась и упорхнула по своим делам, оставляя Олега наедине с утром и ворохом мыслей, который сама и подарила мужчине. Он наконец-то разжал кулак и взглянул на кулон, который дала ему Швецова. Довольно простая, неприглядная вещь, но что-то в ней было такое, что заставляло вглядываться в каждую крошечную деталь. Через несколько минут Платонов спохватился посмотреть, сколько времени. Оказалось, что он уже опаздывал, и времени хотя бы выпить кофе не было. Наспех собравшись и приведя себя в порядок, он выскочил из дома, не забыв положить во внутренний карман куртки Машин внезапный презент. Мария же всю дорогу до Степана размышляла над реакцией Олега на её поступок. Он был, конечно, ошарашен, но это было вполне естественно. Маша не знала, кому это нужно больше: ей или ему. Она до сих пор не понимала, есть ли какая-то магическая сила в этой висюльке, или все происходящее просто сила внушения. Но ей почему-то казалось, что отдать такую важную для неё вещь Платонову несколько важнее, чем просто словами поведать о своих чувствах. Он и сам ещё ни разу не сказал ей о том, что любит, однако, его поступки говорили это Швецовой почти каждый день.

***

— Марья Сергеевна, все! Квашня, наконец, закончил колдовать с украшениями Швецовой, которые впору было нести на радиорынок, нежели в ломбард. Маша принялась надевать на себя сережки, кулон и кольца, которые теперь представляли для неё особую ценность. С помощью них она всегда будет под контролем. — Смотрите, в кулоне у вас камера. Постоянно она работать не сможет, так как вы там не час и не два пробудете. Если вдруг намечается что-то любопытное, то вы звоните по этому телефону, — эксперт протянул ей бумажку. — И запись начинается! Качество не ахти, но зато заметить её почти невозможно. Маша кивнула, внимательно впитывая всю информацию, которую сообщал ей Степан. Забывать что-то было ни в коем случае нельзя. — Сережки — это диктофоны. Они будут работать непрерывно, но, к сожалению, памяти в них не так много. Раз в сутки вам придётся заезжать ко мне, чтобы я сбросил все на компьютер. — А кольца? — Спросила Мария, шевеля украшения на пальцах. — Маячки, Марья Сергеевна, — спокойно ответил Стёпа и добавил. — На всякий случай. — Ох, чувствую себя невестой Франкенштейна! — Покачала головой Швецова, вставая со стула. К одиннадцати ей уже надо было быть в кабинете у худрука, чтобы он рассказал ей как вести себя в театре, а она в свою очередь поведает ему об их действиях с точки зрения следствия. — Ни пуха, ни пера! — К чёрту, Стёп, — улыбнулась на прощание Маша. Сколько раз она была приманкой за свою рабочую жизнь — не счесть. Но сейчас ей было особенно не по себе.