Богема

— Если Федотову поступит хотя бы ещё одна угроза, то мы возбудим дело. — Как мы его пугнём? — Заинтересованно спросила Швецова. — Как? — Ковин снял очки и отложил их на стол. — Ты знаешь, есть одна схемка. Рисковая, конечно, но рабочая! Я помню, когда ещё майором был и в районе следователем работал, то было у нас дельце какое-то тоже связанное с искусством. Только там был не худрук, а писатель, сатирик. Шварц, знаешь такого, Маш? Мария улыбнулась и отрицательно покачала головой. — Ну, конечно, конечно не знаешь, — усмехнулся шеф. — Он был на пике очень давно, а потом и вовсе залёг на дно. Сейчас, по-моему, за границей живет. Хотя скажу я тебе тексты у него были замечательные! Просто умора. У меня даже где-то наверняка сохранились книжки его, он в благодарность тогда всю прокуратуру задарил… — Виктор Иванович, — осторожно отвлекла его от воспоминаний Швецова. — Так что за схема? — Да, схема, конечно, — кивнул он. — Надо постараться определить круг подозреваемых для начала. Есть у тебя уже какие-то идеи? — Ну, — уклончиво начала Мария. — Мы толком ничего и не знаем, но мне кажется, что это кто-то из труппы! Он же в театре все время проводит, все знают, когда приедет, а когда уедет. Подложить письмо мог кто-то из них, точно вам говорю. — С чего ты взяла? — Теоретически он мог дать кому-то ключи, чтобы, — Мария развела руками. — Да хотя бы принести ему оттуда что-то! Так что наверняка есть у них там крыса в коллективе. Мужчина посерьёзнел и, сцепив лежащие на столе руки в замок, внимательно посмотрел на Машу. Она ждала, пока шеф продолжит рассказывать про тот самый план, но Ковин отнюдь не спешил. — Театры — это довольно закрытая история, туда так просто не подобраться. К Шварцу мы просто подключили опера, который ходил вместе с ним по всем литературным вечерам и съездам писателей. А тут ведь репетиции, читки… Всё сплошь закрытые мероприятия, человека с улицы туда не пустят. Маш, если так все, как ты говоришь, то придётся внедряться кому-то. — Я уже об этом думала, — медленно кивнула она. — Заявление он написал? — Да, у меня в кабинете лежит. — А почему мне не принесла?! — Удивленно воскликнул Ковин. — Виктор Иванович, я, — Мария запнулась. — Меня все так уговаривали, что худрук врёт, что я и сама в это чуть не поверила, но… — А что интуиция твоя тебе говорит? — Спросил Ковин. — А ваша? — Схитрила Маша, закрывая блокнот. — Значит, внедряйся! Придёшь ко мне в конце дня, принесёшь свои незаконченные дела. Все, с завтрашнего числа ты у нас актрисой будешь. — Я?! — Швецова в шоке вскочила со стула. — Виктор Иванович, да какая из меня актриса? — Предлагаешь заслать Кораблёва? — Хмыкнул Ковин. — Или этого, мальца нашего, Эльдарчика? — Но я не уверена, что… — Маша! — прикрикнул Ковин и жестом попросил её сесть назад, но затем всё-таки смягчил тон. — Машенька, ты же у нас самая обаятельная и привлекательная. Тем более сама насчёт этого дела просила, вот и действуй. Разъясни все худруку, скажи как действовать. Сейчас мы с тобой планчик набросаем предварительный. Только ты сама ни во что не лезь! — Это как? — Удивилась Маша. — А так, следи за всеми, подмечай детали, и если вдруг кто сильно подозрительный, тут же звони операм! — Ковин говорил все тише. — А почему шёпотом? — Да потому что рискованное дело это, Мария Сергеевна. Неправильно и опасно это — следователей в оперативные мероприятия втаскивать. — В первый раз что ли, — хмыкнула Маша. — Звони Борису Леонидовичу, пусть готовит для тебя роль поярче, — по-отечески улыбнулся Ковин и достал из ящика стола чистый лист, чтобы составить приказ. Несколько раз за все время, что они работали вместе Виктор Иванович думал о том, что Швецова может уйти работать в другое место. Более того, однажды она так сделала. Но вот предположить, что с его же подачи она уйдёт в театр он точно не мог. Вдруг Ковин остановился и, отложив ручку, с опаской сказал. — Мария Сергеевна, а может всё-таки попробуем сначала более традиционным путём пойти? Всегда успеешь проникнуть туда. — Нет, — твёрдо ответила Маша. — Некогда нам пробовать.

***

— Маш, привет, — Олег присел на капот машины, чтобы позвонить девушке. — Занята? — Уже нет, — улыбнулась она. — Ты дома? — Нет, я поэтому и звоню. Швецова, осознав, что Олегу надо бы рассказать поскорее о том, что у неё теперь другая работа, сильно напряглась. Их отношения пребывали на очень шатком этапе. В целом все было спокойно и хорошо, но некая недосказанность постоянно витала в воздухе. Кто они: просто очередные симпатии друг друга или же нечто большее? Ответ на этот вопрос боялась получить в первую очередь Маша. Поэтому она регулярно увиливала от разговоров на тему совместного будущего, а потом ещё несколько дней подряд корила себя за то, что поступила так глупо. Иногда ей даже начинало казаться, что ещё чуть-чуть, и Платонову это все надоест. Отпускать его она не была готова, но и держать пока не стремилась. — Давай встретимся на нашем месте? Хочу с тобой поговорить, — предложила Мария. Конечно, ответ был положительный. Он всегда соглашался встретиться с ней, но чаще всё-таки звал куда-то первым. Продолжались и цветы, и походы в рестораны, и даже редкие совместные ночёвки имели место быть. Обычно, правда, Маша сбегала ночевать к себе чуть только часы пробивали полночь. Олег постоянно шутил на тему того, что повстречал настоящую Золушку, но Швецова просто не могла признаться ни себе, ни ему, что просто не готова пока жить вместе. Она боялась. Боялась снова привязаться, снова совершить ошибку, снова попасть в этот водоворот, в котором потом придётся как-то барахтаться, чтобы не утонуть. Нутром Маша ощущала, что этот человек — совсем другая вибрация. В Олеге не было ничего от её бывших мужчин. Более прямой, более сдержанный, но в то же время более решительный и более понимающий. Казалось бы, идеальный вариант. То, что надо. Но мозг услужливо напоминал, что там, впереди может быть хуже. Поэтому Маша тянула. Тянула и думала, что таким образом сможет как можно дольше сохранять идиллию, взаимопонимание и ту самую особую любовь, которые были между ними. На месте она оказалась чуть раньше Олега. — Привет! Встреча не обошлась без традиционного поцелуя в щёчку. Маша улыбнулась, беря мужчину под руку. — У меня такая новость, ты с ума сойдёшь! — Даже так? — Усмехнулся Платонов. — Надеюсь, я не свалюсь от неожиданности в речку! — Да уж, ты постарайся. Потому что ты мне очень даже пригодишься в ближайшем будущем, — Швецова кокетливо улыбнулась, подходя ближе к кованым перилам. Олег внимательно смотрел на неё, пытаясь разобрать, к чему клонит девушка. Мыслей в голове было много, но зацикливаться на какой-то одной было неправильно, хотя и очень хотелось. — Помнишь вчерашнего худрука, которому угрожают? — Мужчина кивнул, складывая руки на груди. Что-то ему подсказывало, что разговор снова пойдёт о работе. — Завтра я иду в театр, и мы с Борисом Леонидовичем попытаемся спровоцировать человека, который угрожал ему. Он же писал, чтобы тот перестал брать чужое? Так вот будем злить автора этих не очень оригинальных строчек, пускай худрук повторяет эту фразу в течение всего дня, а я буду следить за тем, кто как реагирует. — Ты серьёзно?! — Довольно резко спросил Олег, повышая голос. — В смысле? — Мария повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. К такой реакции она совершенно не была готова. — Маша, ты собираешься провоцировать убийцу? Ты в своём уме? — Не я, — Швецова пожала плечами. — Мне, к счастью, не угрожают. — То есть считаешь, что это вполне себе адекватный поступок, да? — Олег, — с надрывом воскликнула Швецова. — Вот что ты от меня хочешь, а? — Я? — Спокойно ответил Платонов. — Хочу, чтобы ты была самой счастливой женщиной в мире. Ну, и сам стараюсь почаще делать вклад в твоё такое состояние. Маша замолчала, не зная, как реагировать на такое. Она тут кричит, злится на него на ровном месте, а он… Девушка сконфуженно отошла в сторону и отвернулась. Холодные перила неприятно кололи кожу даже через ткань перчаток. Швецова ёжилась всякий раз, когда холодные порывы ветра налетали на неё, заставляя мерзнуть ещё сильнее. — Маш, — снова начал Олег, оперевшись о перекладину, за которую держалась следователь. — Ты меня любишь? — Вдруг выпалила Мария, перебивая его. — А ты разве не видишь? — Олег крайне медленно подошёл к ней вплотную и взял её холодную ручку в свою. — Пожалуйста, — Маша прижалась к нему, пытаясь согреться. — Не спорь тогда. Ну нет у нас другого выхода, кроме как влиться в этот театр и изнутри разгребать всю историю. — Я не спорю. Просто не очень понимаю, как ты собираешься найти убийцу с помощью смены профессии. Ты собралась под шумок допрашивать каждого сотрудника там? Мария вздохнула, не зная, что ответить. Конечно, она сама прекрасно понимала всю авантюрность затеи. Притвориться актрисой, вращаться среди своих будущих временных коллег, посещать репетиции и всяческие другие театральные мероприятия ради призрачной возможности выйти на убийцу… Слишком рискованно. Но иных вариантов у них не осталось. Никаких зацепок, никаких идей. Она очень внезапно ввязалась в это дело, подумать времени не было. Спроси её сейчас, Маша и бы наверняка отказалась. Но было поздно. Оставалось только попытаться взять исполнителя прямо в момент совершения им задуманного. — Маш, не молчи. — Я приглашу тебя на премьеру, — тихо произнесла Швецова. — Что?! — Отпрянул от неё мужчина. — Ты серьёзно думаешь, что я пущу тебя в этот гадюшник, где среди всех прочих будет убийца? — А я спрашивать не буду, — пожала плечами Маша. — Всё уже решено. Ковин подписал приказ, я освобождена от дел и с завтрашнего дня приступаю к работе под прикрытием. — Ну да, не будешь, чего я ждал, — пробормотал себе под нос Платонов, постукивая руками по перилам. — Такая у нас работа, Олег. Мария подошла к нему сзади, осторожно кладя руку на плечо. Она не хотела ничего выяснять и обсуждать по поводу предстоящей работы. Маша и сама не была рада этой перспективе. Ни к театру, ни к актёрству душа не лежала, а ей ещё и предстояло все время быть начеку и искать того самого человека, который уже совсем скоро обещает привести свою угрозу в исполнение. Олег промолчал. Он знал, что эта хрупкая с виду девушка любому может дать пускай и словесный, но отпор. Однако, мысли о том, что её запросто могут раскрыть, и тогда точно захотят устранить как ненужного свидетеля, не покидали его. Платонов едва ли мог перечислить ещё таких же профессионалов, коим была Мария. Её умение грамотно и выверено расследовать преступления удивляла с каждым разом все больше, и после каждого раскрытого ею дела Олег постоянно испытывал восхищение и гордость. Но с тех пор, как она стала для него в первую очередь любимой женщиной, а потом уже первоклассным следователем, хладнокровно относиться к опасным ситуациям стало трудно. Ветер, казалось, с каждой секундой становился все сильнее, погода свирепствовала. Мужчина снова взял Машину ручку, быстро касаясь губами. — Поехали, отвезу тебя домой. Завтра у тебя сложный день, как я понимаю. — Я ведь на своей, — несколько виновато заметила Швецова, пряча руки в карманы. — Забыл, — коротко бросил Платонов, заглядываясь в ночной пейзаж. На часы он не смотрел уже давно, но знал, что наверняка было уже очень поздно. Вокруг не было ни одной живой души, все уже сидели по домам, пили чай, общались с родными или спали… А они с Машей сейчас снова разъедутся по разным квартирам и уснут. Они вроде вместе, но в то же время все ещё на расстоянии вытянутой руки. Олегу не терпелось дёрнуть уже Марию на себя, сломать эту невидимую границу, прижать и ни за что не отпускать. Но когда-то давно он обещал ей не торопить события, и с тех пор все время помнил про это. Маша зашла в квартиру и устало опустилась на маленький диванчик в прихожей. Неприятный осадочек после этого разговора с Олегом остался и, кажется, никуда не собирался исчезать. Более того, она была уверена, что завтра все станет только хуже. Они ссорились крайне редко, да и вообще их разногласия вряд ли можно было назвать ссорами. Но всякий раз, когда они на следующий день встречались на месте происшествия или же в рабочих стенах кабинетов, о прошлых недоразумениях тут же забывали. Короткое, но нужное «прости», а в ответ искреннее «все хорошо, забыли», и мир снова становился прежним. А теперь Маша знала, что на работе они не увидятся, ведь по нелепому стечению обстоятельств теперь трудиться будут в совершенно несмежных сферах. Уже оказавшись в постели, Швецова задумалась над тем, как ей не хочется, чтобы наступало завтра. Предчувствие, что её вынужденно новая профессия совершенно не подходит ей не покидало девушку ни на секунду, но делать было нечего. Сон не шёл, зато в голове крутились не самые лучшие картинки возможного развития событий. Маша спряталась с головой под одеяло и постаралась сконцентрироваться лишь на желании уснуть. Попытка не увенчалась успехом, и Мария протянула руку к тумбочке, чтобы взять телефон. — Разбудила? — Тихо спросила она, услышав на том конце сонное «да, Маш». — Не волнуйся, у тебя все получится, — он даже не спрашивал, что случилось. Он просто знал, что она звонит именно за тем, чтобы услышать от него эти слова. — Мысленно я всегда с тобой, и если вдруг тебе понадобится моя защита, то знай, что я буду рядом и порву каждого, кто вздумает тебя обидеть. Олег говорил ровно, размеренно и негромко, словно убаюкивая девушку на том конце провода. Губы Маши тронула лёгкая улыбка, и девушка окончательно решила для себя очень важную вещь. — Спасибо, — искренне сказала она. — Спокойной ночи, целую. — Все будет хорошо, — сказал в ответ Платонов, и Маша вдруг поверила ему…