Богема

Когда рабочий день закончился, Мария погасила свет в кабинете и тихонько, чтобы не нарваться на очередной вызов, выскользнула из комитета. Пора домой. — Олег, а вы, кстати, посмотрели информацию на того дядечку, который мне звонил днём? Просто у меня после встречи с ним вопросов стало ещё больше, — поднимаясь по лестнице, Маша на ходу пыталась выудить из сумки ключи, но они как назло за что-то зацепились. Девушка дёрнула посильнее, ткань подкладки затрещала, зато ключи, наконец, поддались. — Подожди, — Олег зашёл в квартиру вслед за Швецовой. — То есть ты хочешь сказать, что ты всё-таки ездила к этому худруку в театр? — Проходи, дверь закрывай, — Маша поторопила Олега и присела на пуфик, снимая с себя сапоги. — Ездила. Мне ведь надо было убедиться, что он мне сказал правду. Ну, или наоборот — соврал. — Одна? — Мужчина повернул замок на входной двери и помог Марии раздеться. — Нет, с Федей. Ты же в кафе поехал, а у меня времени не было особо. И так дел невпроворот, ты же знаешь. — Молодец, что хоть одна туда не сунулась. — Олеж, я тебя умоляю! Это же театр, что там может быть страшного? — Рассмеялась Маша, бросая на себя быстрый взгляд в зеркало. — Так в общем я его поспрашивала немного по поводу его звонка. Он мне даже рассказал потом, что нашёл у себя в машине письмо, где как раз кто-то пишет, что на него готовится похищение. Мы с Федей её отдали экспертам, но, по-моему, ничего там не выгорит. Её весь театр перелапал! — Тебе что-то конкретное вообще этот Борис сказал? — Олег недоверчиво слушал Машины рассказы о сегодняшней встрече. — Ничего конкретного он мне, конечно, не сказал, но он так напуган! Мне кажется, что он не врёт и не придумывает. — Я бы его на психиатрическую экспертизу на твоём месте отправил, — усмехнулся Олег. — В смысле? — А ты его рассуждения на тему искусства читала? Там, по-моему, диагноз сразу можно поставить. — Ничего ещё не успела почитать, когда мне было, — пожала плечами Маша. — А что? Есть что-то интересное? — Ну, я утверждать не берусь, но что-то мне подсказывает, что этот деятель мог и нарочно весь этот перфоманс устроить, чтобы внимание к своей персоне привлечь. — Не слишком ли сложная схема? Ему легче было бы влезть в какой-нибудь любовный скандал, или что они там обычно предпринимают в таких случаях. Да и к тому же зачем вовлекать в это органы, если это простое шоу? Мария завалилась в кровать, не снимая рабочего костюма, и уютно устроилась в подушках. За ней тут же повторил Платонов, и девушка довольно улыбнулась, перебираясь к нему под бочок. — Зачем? Да хотя бы для того, чтобы это все достоверно выглядело! Если он болтнёт об этом журналистам, то его имя тут же станет первым во всех интернет поисковиках. Липу у нас народ сразу чует, у кого-то точно сразу найдутся родственники в комитете. Поищут дело, узнают, что его нет и все! Пиши пропало, план провалится. А если у него на руках будут какие-то официальные доказательства того, что дело о покушении на его жизнь действительно существует, то у худрука есть все шансы стать всеобщим любимчиком. Маша задумчиво закусила губу. Решиться на какие-то дальнейшие действия было непросто, ведь у неё действительно не было никаких подтверждений того, что человеку угрожает опасность. С другой же стороны, она всецело доверяла своему чутью. И оно ей подсказывало, что за дело нужно было браться всенепременно. — А как ты думаешь… В теории вот, кому могло понадобиться убить его? — Ма-аш, — протянул Платонов, накручивая на палец выбившуюся из причёски прядь её волос. — Никому не надо убивать творческого человека такого низкого полёта, ну ты подумай! — Да? — Она удобнее устроилась на плече мужчины. — Вспомни дело Стрельцова! Тогда ты тоже говорил, что… — О, ну да, как же! — Фыркнул Олег. — Как же мы забудем об этом деле и об этом гениальном актёришке. — Перестань, — Маша улыбнулась. — Я о другом сейчас. Там ведь тоже мотив крылся вовсе не в его творческой деятельности. — Тоже? — Переспросил Олег. — То есть ты уже и тут какой-то мотив накопала? Мария отрицательно мотнула головой, нечаянно ударяя Платонова волосами по лицу. Она хихикнула, заправляя прядь за ухо. — Прости, я не специально! Мотива я пока не нашла, но думаю, что мы с этим справимся. Мне кажется, что тут стоит копнуть всю историю глубже. — Маш, мы, конечно, можем вдоль и поперёк изучить его коротенькую биографию. Но ты точно уверена, что это имеет смысл? — Вздохнул Олег и продолжил. — Я уже, кстати, отлично познакомился с твоим новым подопечным. У него же маршруты какие, любо-дорого посмотреть! Дом, театр, дом, магазин, клуб любителей Бродского! И наверняка никаких подозрительных связей. — Откуда ты знаешь? Ты уже пробил его что ли? — Удивилась Мария. — Нет, — Платонов достал из кармана телефон и, разблокировав, протянул Маше. — В Инстаграм его зашёл и все-все там про него узнал. — Ловко, — хмыкнула Швецова, листая фотографии худрука, которых было великое множество. — Слушай, да он буквально каждый шаг свой фотографирует! Да, убийце несложно будет его выследить… — Маш, не спеши ты думать, что его действительно кто-то собирается убить. Да он кроме своих подозрений и какого-то странного письма ничего не может предъявить тебе, верно? И на основании чего ты дело будешь возбуждать? Олег задумчиво посмотрел в окно. На улице начиналась страшная метель, и он в который раз обрадовался, что они уже дома, в тёплой постели рядом друг с другом, а не где-нибудь на пустыре осматривают труп. — Во погодка, да? — Маша проследила за его взглядом. Олег кивнул, обнимая её рукой за талию. — Возбуждаться пока не будем. Тихонечко попробуем разузнать что и как, за дядечкой этим походим, техники ему напихаем в машину, в телефон, в кабинет, чтобы если что… — Это все, конечно, хорошо, но я всё-таки повторюсь. На основании чего? — Ну что ты заладил-то! — Швецова скинула его руку. — На основании заявления от худрука как минимум. Мало? — А то ты не знаешь сама! — Хмыкнул Платонов и вернул ладонь назад. — Мало, этого мало даже чтобы дело открыть, а ты говоришь про наружку с прослушкой. — Так никто тебе не говорит делать это официально! — Мария села на кровати. — Мы ведь осторожно, как мышки. — Ой, Маша-Маша! Чует мое сердце, что влезем мы с тобой опять во что-то нехорошее. Олег приподнялся вслед за ней. — Так ты со мной? — Спросила его Мария. Мужчина некрепко сжал её ладошку, лежащую на покрывале, и ответил. — Я всегда с тобой, Маш. В какую бы глупость ты не лезла. Швецова улыбнулась и оставила почти невесомый поцелуй на его щеке. Олег повалил её назад на кровать, крепко держа за руки. Девушка засмеялась, пытаясь высвободить свои руки, но Платонов был объективно сильнее, и надежды особой не было. — Ну что, поедем ко мне? — Спросил он. Маша недовольно наморщила носик, вспоминая, какая за окном погода. — Давай здесь останемся. Я все равно ещё не выбрала, в чём завтра пойду, потом ещё погладить надо… Это долго! Так проще уже будет тут и переночевать. — Ничего-ничего, у нас комендантского часа нет. Выбирай, гладь и поехали! — Олега было не так просто переубедить. Мария нехотя поднялась с кровати и направилась к шкафу. Перебирая вешалки с одеждой, она ясно ощущала на себе внимательный взгляд мужчины. Он все ещё лежал на кровати и терпеливо ждал, пока Маша определится с выбором. — Скажи, Маш, — спросил он Швецову, пока она копалась в недрах шкафа в поиске подходящего костюма. — А тебе ещё на два дома жить не надоело? — Оле-ег, — протянула она и засмеялась. — Почему на два! Как тебе это? Мария приложила к себе строгое чёрное платье длиной чуть выше колена и покрутилась перед зеркалом. Платонов одобрительно кивнул и продолжил. — Потому что мне, конечно, нетрудно каждый день заезжать сюда, к тебе, чтобы ты взяла себе новый наряд на завтрашний день, но логичнее было бы уже перевезти все и закончить с этими сложными ежедневными маршрутами. — Не боишься, что я тут же заполоню все твоё пространство собой и никогда больше не освобожу? — Маша, улыбаясь, опустилась на краешек кровати рядом с Олегом. Он притянул её к себе, целуя. — Ты уже, Маш. Уже, — сказал Платонов, едва оторвавшись от её губ. — Теперь заполни, пожалуйста, пустые полки моих шкафов своими платьями. — Легко, — Маша провела рукой по его щеке. — Но давай попозже? — О, а вот и моё любимое слово подоспело! — Усмехнулся Платонов. — Но ты не переживай, я человек терпеливый. Полгода ждал, чтобы ты хотя бы до утра оставалась, а не сбегала к себе, и твоего окончательного переезда дождусь! — Слушай, ты такой милый, — Маша снова поднялась с постели. — Я прямо даже не знаю, за что мне такое счастье!