Неделя

-Дан, спасибо за еду, уложишь маленькую? -Да, конечно, иди поспи. Я буду оберегать твой сон. -Опять спать не будешь? Дан, ну не стоит. -Родная, все стоит ради тебя. А ещё этой ночью мне стоит кое-что понять. Пожалуйста, иди спать, не волнуйся, я приду. -Я не знаю что ты придумал, но жду. Дан, ну я не засну одна. -Так, тихо маленькая. Мне просто надо что-то выяснять. Люблю тебя. Скоро приду. Дан ушёл рассказывать Асе сказку на ночь, а Тина поднялась в комнату. Поняв, что она не заснёт сейчас она решила разобрать свои стихи. Улыбалась, находя стихи, запавшие людям в душу. Вытирала редкую слезу читая слишком личные стихи. Слишком о боли. Те, которые никогда не станут хитом. Те, которые никогда не будет записаны в песню. Те, которые она никогда не споёт на тысячную аудиторию. Улыбалась, читая стихи про дочку. Про дочек. Про хрупкое счастье. Про осколки души, на которых выстроила новую вселенную. Вдруг случайно наткнулась на лист, сложенный в четыре раза. Заголовок, всего четыре буквы, поразившие в сердце. «Тане». Дрожащими руками осторожно разворачивает листик. Потершийся, явно не новый лист, на котором написано почерком, который она узнаёт из тысячи. Будь для меня Таней. Той нежной, ранимой и слабой. Будь для меня Таней. Той самой девочкой-розой. Будь для меня Танец. Я обещаю быть рядом. Будь для меня Танец. Я буду приезжать ночами. Каждая строчка делает больно. Своей искренностью. Каждая. Такая родная, настолько его. Не врал. Не умеет врать. Съезжает по стенке, унимая внезапно накатившуюся истерику. Сквозь слёзы продолжает читать строчки. Будь для меня Таней И я найду еще сотню потерявшихся платьев. Будь для меня Таней, Которая боится барабашек и ночами не спит. Будь для меня Таней, Которую никто не видит за красной помадой. Будь для меня Таней, Которая просто мечтает быть счастливой вновь. Будь для меня Таней И я сделаю тебя самой счастливой. Будь для меня Таней, Я с тобой воспитаю сына. Будь для меня Таней, Обещаю, у нас будет дочка. Будь для меня Таней, Позволь растопить твой лёд. просто будь для меня Таней D.B. 17.12.2019 Растопил лёд. Разгонял под кроватью барабашек и нежно обнимал после очередного ночного кошмара. Подружился с каждым тараканом. Защищал от назойливых чужих глаз. Отвечал вместо неё на вопросы. Показал сильной женщине, что она умеет быть слабой, но при этом никогда не будет уязвимой. Заснула, сидя у стены, физический не смогла дойти до кровати. Дорожки слез высохли, лист с его стихом лежал её руке на полу.

***

Дан закончил рассказывать сказку, как вдруг увидел, как девочка за ним подглядывает: -Ася, хитрюшка, ты не спишь? -Неа. Пап, а как люди понимают, что они полюбили и это навсегда? -Ты поймёшь это сама… только знаю, что твоя любовь стоит хотя бы одной такой же вечности, — улыбается, гладя малышку по волосам. — Засыпай, пусть тебе приснится хороший, добрый сон. Люблю тебя, малышка. Спокойной ночи. -Спокойной ночи, папочка! Поцелуй мамочку за меня, хорошо? -Конечно. Спи сладко. Дан выходит из комнаты дочки, оставляя слабый свет ночника, ведь девочка, как и её мама боится темноты. Спускается и выходит из дома ради одного звонка. -Дан? Если ты по поводу мамы и она тебе уже нажаловалась, то нет смысла продолжать этот диалог. -Для начала остановись, Вень. Маму ты действительно серьезно обидел, но эта не самая большая боль в её жизни. Скажи, ты никогда не думал, что за своими словами надо как минимум следить и осознавать, кому ты их говоришь? Ты думаешь, что в её жизни мало боли? Или ты считаешь, что ей недостаточно страха больниц и пусть она почаще будет в том месте, которое панический боится? Чего ты добивался, когда говорил своей матери те слова? А я тебе скажу, такой панической атаки у неё не было больше двух лет. Ты действительно считаешь нормальным сказать ей это в лицо? -Я же просто сказал, что не собираюсь приезжать в Киев. И после того, что она сказала, я её ещё долго не прощу. -Окей, допустим. У меня одно условие. Я уезжаю на неделю в тур через уже два дня. Если с ней что-то случится и Паша один не справится, я прошу только об одном. Поезжай к ней и скажи, что простил. Хорошо? -Хорошо, понял. -Спасибо, Вень. Тот сбросил трубку. Заходит в дом, заглядывает, проверяя спящую дочь и идёт к своей девочке. Не находя её в постели или в личном кабинете, находит заплаканную у стены в очень не удобной позе. Взгляд бросается на знакомые строчки и картинка в голове складывается в одну. Понимает, что неверным решением было отпускать её на эмоциях в комнату. Ну или не оставлять этот стих в открытом доступе для девочки. Переносит её на кровать, трепетно вытирая засохшие дорожки целует в лоб. Поправляет одеяло и невесомо чертит по звёздному небу родинок. -Дан? -Прости, не хотел разбудить, род…- затыкает его поцелуем, путаясь в кудряшках. -Все хорошо. Почему ты никогда не показывал тот стих? -Ты из-за него плакала? -кивает на плече и всхлипывает. — Тань, ну ты чего? -Как… как ты в девятнадцатом году написал все то, что сейчас исполнил? Даже больше. Что за неисчерпаемая магия в тебе живет? Сколько ещё тайн я о тебе узнаю? И да… я твоя Таня. -Я все никак не могу ответить на вопрос… Чем же я тебя заслужил? -Прекрати, сейчас расплачусь. -Татьяна, прекращайте лить слезы, я когда-то обещал, что они будут только от счастья. -Кто тебя учил быть таким до бесконечности милым? -А ты ещё не привыкла? -Никогда не привыкну. Давай спать? -Уверена? -Да, — задумалась о чём-то и посмотрела на него.- Погуляем завтра с Аськой? По лесу? -Конечно. Спи, любимая. -Хочу сказку. -Танька, тебе точно не пять? Вы точно не поменялись с дочкой телами? -А ты ещё не привык? -А ты крадешь мои вопросы? -А ты отвечаешь вопросом на вопрос? -То есть всё-таки крадешь мои фразы? -Не тебе же одному цитаты запоминать, — садится на кровать и отворачивается. -Девушка бука… так ладно, понял. О, милейшая Татьяна, не соизволите ли вы объяснить, на что вы обиделись? -Невыносимый, — поворачивается, влетая в него поцелуем. — Я сказку хотела. -Только сказку? -Неа… не поверишь, ещё сыночка и дочку, — говорит быстро то, над чем сомневалась несколько месяцев. Смотрит с осторожностью, боясь, что он не согласится. -Ещё? -Да, родной, ты все правильно понял. Очень хочу, -прячет от него глаза, что бы он не заметил слез. Молчит, пытаясь совладать с голосом. — Но сказку и спать сильнее. -Таня… Давай сегодня только сказку, хорошо? — он потерял момент, когда с грани шутки они перешли на грань больного вопроса. В который раз за день вытирает слёзы своей девочке, садится рядом и покачивает. -Да… — всхлипывает. — Хорошо. -Я тебя люблю. -Я знаю. Я тоже. Бесконечно. -Моя девочка, любовь которой равна как минимум вечности. -Ты там на меня резюме пишешь что ли? -Таня, это должна была быть красивая фраза. -Поздравляю, немного не получилось, — высовывает язык, дразня. — Да ну тебя, так засну. Только обнимай крепче. -Угу, — произносит он в полудрёме, прижимая девочку к себе. -Данчик, — шепчет, играя кудряшками. -Ну чего ты? Кусь, — кусает за плечо, получая взамен вскрик жены. -Дурбецело. Я же почти заснула. -Не рассказывай сказки. Доигралась, девочка. -Я в домике. Сплю и тебе того же желаю, — рассмеялась, заливаясь краской. -Хитрая, все в дочь. -Ну да, ну да. Спой. -«Плачь» или «Домой»? -Хочу микс. -Таняяя. -Да пошутила я! Спокойной ночи. Прости, что разбудила. -Все в порядке. Спи сладко, родная, — остался вкусом на губах. И не расскажет ей, при каких обстоятельствах был написан стих. Не скажет, что звонил её сыну и то, о чем они говорили. Не сейчас. Не время. А она не скажет, как на самом деле мечтает о сыне и дочери. Не скажет о том, что на самом деле сделал её счастливой уже давно. Обязательно скажут. Но не сейчас. Сейчас мечтают сохранить их хрупкое счастье на долгое время. На их маленькое всегда.