Новое начало

      Иван Степанович покинул квартиру начальницы достаточно поздно. Совместными усилиями они, всё же, пришли к правильному выводу. Были определены три заклятия, которые могли бы привести к подобному исходу. Теперь уже следовало экспериментальным путём узнать, какое из них наложено. По этому поводу коллеги очень долго спорили. Конечно, выяснить, кто именно заколдовывал, не представлялось возможным, однако то, что расколдовывать должна будет именно Шемаханская, сомнений никаких не вызывало. Она, можно сказать, единственный в округе верховный маг, самая главная чародейка во всём Китежграде, только ей и по силам нейтрализовать любую магию. Однако перекрыть действие одного волшебства может лишь другое, а оно… В общем, никто не представлял, как оно, в совокупности с прежними чарами, может повлиять на состояние самих магов. Из-за этого-то вот, директор НУИНУ и протестовала. Во-первых, она ни разу не колдовала на саму себя, а во-вторых, их силы и здоровье были для неё первостепенны. Также странным являлось то, что интуиция волшебников, наверное, впервые в жизни говорила разное. В конце концов, было принято решение завтра на базе института, поздно вечером, когда все работники разойдутся по домам, рискнуть и сделать первую попытку.       Весь день оба явно нервничали. Кира Анатольевна успела с утра разнести в пух и прах сотрудников лаборатории абсолютных неожиданностей, которые в данный момент, из-за переезда Саниной в Москву, были вынуждены работать без непосредственного руководителя. Все смотрели на Шемаханскую, как на самую лютую ведьму, коей даже не считали заколдованную Алёну Игоревну. Ольга то и дело бегала туда-сюда по разным поручениям, а когда возвращалась, даже боялась зайти и доложить о результатах. Незадолго до окончания рабочего дня увидев на пороге приёмной Киврина, секретарь уже не выдержала и взмолилась:       — Иван Степанович, прошу, повлияйте уже как-нибудь на… — она бросила взгляд в сторону директорского кабинета. — У Вас это всегда превосходно получалось! Она же только после Вашего визита и приходит в чувства! Помогите пожалуйста! Я на грани… Сейчас-то что, уже скоро с работы уходить, но вот если и завтра будет такой же тарарам…       Заместитель по науке удивлённо посмотрел на привычно собранную и серьёзную девушку со стальными нервами, которая всегда была под стать своей начальнице.       — Не переживайте, — доброжелательно произнёс он мягким голосом. — Всё будет хорошо. Я верю в Вас, — а потом добавил: — Но о моём приходе, всё же, предупредите. А то и меня развеют по ветру.       Ольга, удивлённо приподняв бровь, включила селектор и одними губами доложила руководителю о посетителе.       — Рано что-то, — послышался из аппарата недовольный голос ведьмы. — Ну, ладно, пусть войдёт.       — Проходите, — только и вымолвила до сих пор ничего не понимающая секретарша, поправив свои очки и подумав: «Ишь ты, рано! Что-то до недавнего времени ей «рано» или «поздно» никогда не было!»       — Это что за волны негатива? — едва слышно произнёс мужчина, кладя на стол папку с отчётом и усаживаясь напротив.       — По-Вашему я должна радоваться от того, что вскоре буду колдовать невесть что!       — Не хочу, конечно, вносить ложку дёгтя, — уклончиво начал коллега, однако через мгновение продолжил напрямую: — но, думаю, что мы сейчас находимся под заклятием, которое сотворено Вашими же руками.       На удивление волшебница отреагировала очень спокойно.       — Я склоняюсь к тому же, потому что больше некому. Но из этого вытекает другой, более важный вопрос.       Киврин внимательно посмотрел на женщину, словно пытаясь прочитать что-то на её лице.       Директор НУИНУ суетливо отбросила ручку в сторону, поднялась со своего места и неспешной походкой подошла к камину.       — Если я сама заколдовала нас, то стоит ли вообще избавляться от этих чар? Вы не задумывались, что на то могли быть свои причины? Я не стала бы прибегать к магии просто так. Может, мы понимали, что нам стоит прекратить… всё… но решиться никак не могли. Или кто-то из нас задумал начать жизнь с чистого листа, а другой не смог отпустить… смириться… Или эти отношения разрушали нас, и мы решили не мучать друг друга… Вот Вы не думали об этом?       Кира Анатольевна стояла к коллеге спиной и не оборачивалась. Наклонившись к огню, она задумчиво ворошила дрова. За этим занятием чародейка не заметила, как собеседник подошёл к ней и положил руку на плечо. От неожиданности она вздрогнула и отшатнулась в сторону.       — А Вы не считаете, — тихо сказал заместитель по науке, не отрывая глаз от начальницы, — что каждое воспоминание ценно для человека? Если бы все забывали о невзгодах и неудачах, выносили бы они из жизни какой-нибудь опыт? Лично для меня важно всё: и победы, и поражения. Поймите, я не буду ни на чём настаивать, если Вы, когда всё вспомните, не захотите продолжать наши отношения! Давайте просто вернём друг другу потерянное счастье! Прошу, позвольте хоть каким-то радостным и, наверняка, дорогим для меня моментам остаться со мной навсегда!       От таких слов Шемаханская даже немного растерялась. Надо же, как глубоко может смотреть этот человек, его так просто не заболтаешь! Какие правильные и очевидные вещи он говорит! Да, а ведь не зря она однажды выбрала именно его в свои заместители по науке, и не только… В какой-то период жизни она семь раз соглашалась быть его женой! Может быть, действительно, стоит попробовать вернуть если не сами отношения, то хотя бы память о них?       — Хорошо, — согласилась женщина и перевела взгляд на часы. — Время уже подходящее. Вы, действительно, уверены в правильности наших действий?       — Да, — твёрдо ответил Иван Степанович, — ведь за дело берётесь Вы.       — А я вот всё ещё не уверена, — ведьма растирала друг о друга похолодевшие ладони.       — Всё получится! — заверил коллега. — Я могу Вас подстраховать, если что.       — Не стоит, я сама, — покачала головой директор НУИНУ, подошла к камину и, изящно вознеся руки над пламенем, принялась зачитывать наизусть какую-то мантру.       Через мгновение огонь вспыхнул и обжёг волшебнице пальцы, отчего та вскрикнула. Испуганно вздрогнув, мужчина резко поднялся со стула, но Кира Анатольевна знаком приказала не подходить к ней. Чем дольше она повторяла странные магические звуки, тем больше разгорались дрова. Когда ведьма закончила говорить и сделала финальный взмах кистью, свет замигал и потух, в помещении послышалось какое-то шипение и жужжание, а из камина неожиданно полетели искры. От их обжигающей боли Шемаханская снова закричала. Здесь уже заместитель по науке не выдержал, подбежал к ней и одним взмахом погасил полыхающий огонь. Искры естественно прекратились, но из-за этого кабинет погрузился в абсолютный вечерний мрак.       — Как Вы? — обеспокоенно спросил коллега, слыша в темноте тяжёлое дыхание чародейки.       — Как после пожара, — съязвила собеседница, пытаясь не показывать насколько сильно ей больно.       — Идите сюда, — Киврин неожиданно быстро нашёл в темноте запястье своей начальницы. — Возьмете меня за руку. Сейчас Вам станет легче.       — Не стоит, мне и так легче, — начала отнекиваться ведьма, наоборот пытаясь отойти как можно дальше. — Давайте уже вернём в институт электричество!       — В данный момент мне важнее не лампочка над головой, а Ваше самочувствие, — не унимался мужчина, вопреки всему продолжая удерживать коллегу рядом и пристально смотреть на неё, произнося мысленно какие-то волшебные слова, возвращающие человеку его силу. — А вот теперь потрите виски, и станет ещё лучше. Сильно обжечься Вы не успели, а только лишь здорово испугались.       — Так-то я ничего не боюсь, — усмехнулась директор НУИНУ, уже охотно протягивая собеседнику и вторую руку, так как неожиданно, и правда, почувствовала какое-то облегчение, — но сейчас да, Вы правы, стало как-то не по себе.       — Знаете что, — ответил ей на это Иван Степанович, — наверное, Вы были правы. Снимать заклятия слишком рискованно. Давайте прекратим эти попытки? Сейчас просто вернёмся домой и заживём обычной жизнью. Думаю, что даже самые ценные воспоминания не стоят таких страданий.       — Ну, уж нет! — от возмущения женщина резко вырвала свои руки из рук заместителя по науке и, отойдя на некоторое расстояние, громко топнув ногой, зажгла в кабинете свет. — Минимум ещё одно контрзаклятие мы сегодня проверим! Я не привыкла отступать на полпути, — а потом, чуть тише добавила: — А вдруг, получится вернуть не только воспоминания…       — Но это может быть опасно! — возразил собеседник.       — Ничего не опасно! На этот раз мне даже не понадобится огонь, — своенравную натуру начальницы было уже не остановить. — Присядьте пока. Сейчас я всё сделаю, — с этим словами она снова взмахнула руками и произнесла некоторое количество незамысловатых слов.       Киврин очень пожалел об их этой затее, а особенно через несколько секунд, когда его веки почему-то стали неимоверно тяжёлыми, когда сознание начала застилать какая-то непонятная белая пелена.       Заметив это, Кира Анатольевна немедленно сделала отменяющий жест, перекрыв этим действие только что наколдованных чар, и, в два шага оказавшись рядом с мужчиной, плавно провела кистью перед его лицом, а после обеспокоенно проговорила:       — Иван Степанович, как Вы?       Ответом на вопрос была тишина. Наверное, в тот момент ведьма не только побледнела, но и сама чуть не потеряла сознание. Через мгновение, взяв себя в руки, она как-то надрывно произнесла ещё несколько магических слов, после чего, уже более настойчиво поинтересовалась:       — Вы меня слышите?       — Слышу, — после небольшой паузы немного охрипшим голосом, наконец, отозвался коллега и поднял до этого опущенную вниз голову.       — Как Вы? — не отставала директор НУИНУ, усаживаясь рядом на стул.       — А со мной должно быть что-то не так? — сняв очки, он устало потёр глаза.       Шемаханская пожала плечами и, разочарованно вздохнув, опустила голову на сложенные перед собой в замок руки:       — Что ж, в таком случае, можете поздравить меня с очередным провалом. Никогда не думала, что так сложно нейтрализовать действие древних тёмных заклятий.       — Почему Вы сейчас прервали колдовство? — уже более сосредоточенно спросил собеседник. — Может быть, что-то да и вышло бы.       — Вам стало плохо, что не соответствует описанию действия этого волшебства, — рассудительно пояснила начальница, так и не поднимая головы. — А новые неприятные инциденты мне тут не нужны.       — И то верно, — также задумчиво кивнул заместитель по науке. — То есть, мы всё-таки не сможем ничего сделать?       — Я подумаю над этим вопросом, обещаю, — тихо ответила Кира Анатольевна и, наконец, встав со своего места, подошла к столу. — Предлагаю временно прекратить какие-либо эксперименты.       Киврин также поднялся со стула и, поравнявшись с чародейкой, осторожно подметил:       — Сегодня ночью уже будет двое суток с момента наложения чар. Вы не боитесь, что, ещё день, и они станут неотвратимы?       — Значит, это наша судьба, — выдохнула директор НУИНУ.       Она уже хотела заглянуть в полученную недавно папку с отчётностью, но коллега, решительно взяв её за локоть и развернув к себе лицом, не позволил этого сделать.       — Вы чего? — уже как-то обеспокоенно поинтересовалась ведьма, пристально вглядываясь в серо-голубые глаза напротив.       — Скажите, ведь тогда, несколько дней назад, когда Вы в седьмой раз соглашались выйти замуж, Вы, наверное… меня… любили?       — Очень странные вопросы Вы задаёте, — засуетилась Шемаханская, пытаясь своей второй рукой как-то ослабить хватку мужчины. — Думаю, что нам уже пора расходиться по домам, раз ничего не вышло.       — Ответьте, прошу, — мягко, но настойчиво потребовал собеседник. — Это важно услышать именно из Ваших уст.       — Да не знаю я, — поморщившись, взмолилась начальница, — не помню!       — Но, может быть, у Вас есть хоть какие-то отголоски ощущений… чувств?       — Ничего нет, — уже не выдержав такого напора, выкрикнула женщина. — НИЧЕГО!       Немного помедлив, Иван Степанович, всё-таки, отпустил волшебницу и, сделав несколько шагов к выходу, тихо произнёс:       — Понятно.       Когда он уже почти покинул кабинет, директор НУИНУ, не ясно по каким причинам, вдруг неуверенно окликнула:       — Постойте! — и, сократив между ними расстояние, как-то уклончиво добавила, разведя руками: — Ну, наверное, любила… Наверное… Поймите же, на этот вопрос сейчас и Вы не сможете ответить решительно и твёрдо.       — Ответить я смогу на что угодно, — возразил заместитель по науке, смотря куда-то сквозь стоящую рядом собеседницу. — Вы определённо были дороги мне, Кира Анатольевна. Себя-то уж я знаю. Для меня важна спокойная обстановка, для меня важно личное пространство, оттого-то я до сих пор один. Но! Я бы ни за что не стал на протяжении такого количества времени добиваться руки и сердца женщины, которая бы в один миг своей взбалмошной натурой, разрушила бы всю эту мою идиллию, если бы не ставил Её превыше всего того, к чему я так привык и чего люблю больше всего.       — Вы молодец, — усмехнулась чародейка, — можете всё аргументировать!.. А я не знаю! Совершенно не знаю, как я могла дойти до такого… И проверить, были ли у меня когда-то какие-то чувства, сейчас, увы, уже невозможно. Простите.       — Есть способ, — горько улыбнувшись, неожиданно сказал Киврин. — Один единственный способ, проверенный веками.       — Ну, нет, — сразу же отмахнулась ведьма. — Древняя тёмная магия — это не какое-то там банальное заклятие «Зимнего сердца» из учебника базового волшебства, тут поцелуем не расколдуешься!       — А если, всё же, попробовать?       — Очень интересно! — хмыкнула Шемаханская, а потом даже с какой-то долей сарказма поинтересовалась: — Вам, что, так сильно хочется, чтобы…       Однако коллега даже не дослушал столь бесполезный вопрос, а вместо этого, решительно сделав шаг навстречу и аккуратно положив руку на плечо женщины, нежно, но осторожно коснулся её губ.