Один из вечеров на Хуторе...

Полет был великолепен. Снежные просторы сверкали серебром, переливались в лунном свете. Чистый морозный воздух наполнял легкие пьянящим ощущением свободы и силы. Редкие огни мелькавших деревушек радовали глаз, словно светлячки. Звезды сияли на небосклоне, казалось, протяни руку и дотронешься до светящегося комочка древней, могучей, но такой хрупкой субстанции. Мелькор был счастлив... Вакула же не испытывал и доли ощущений новоявленного черта. Снег царапал кожу, ветер саднил лицо и пробирался под тулуп. Глаза слезились от быстрого полета, а встречные птицы будто нарочно старались наткнуться на несчастного кузнеца и нагадить ему на одежду. Вакула плевался и ругался, но не размыкал рук. Наконец, путь подошел к концу, и кузнец верхом на черте приземлился на царский двор. Из-за разницы в часовых поясах, они прибыли не глубокой ночью, а поздним вечером, прямо в разгар бала. Окна дворца светились, силуэты танцующих людей тенями носились в вихре танцев. Слышался веселый женский смех и заливистый мужской гогот. Вакула стоял в нерешительности. Вот он в Петембурге, у царского дворца. А дальше что делать? Этот вопрос он озвучил вслух. - Прибейся к придворному люду, да иди ищи царицу, - Мелькор пожал плечами и чихнул. Сажа и копоть не отмылись даже после снежного душа. - Вон, смотри! Кажись, земляки твои! И правда, около ступеней дворца стояла небольшая группа Запорожских казаков. Вакула поспешил к ним, совершенно забыв про Темного. Но тот лишь потер руки и с хитрой ухмылочкой на черной мордашке прошел сквозь стену, нашептывая что-то о драгоценностях. Вакуле казалось, что он очутился во сне. Ведь только во сне он мог бы беспрепятственно оказаться в огромном зале, полном тысячами гостей. Придворные дамы кокетливо вздыхали, хихикали и махали веерами, рассматривая послов с Запорожья. Высокопоставленные государственные мужи свысока взирали на пришедших и усмехались, поглаживая свои белоснежные напудренные парики. Музыка не смолкала, танец сменял танец, вино лилось рекой. У кузнеца разбегались глаза, такого пышного убранства он не мог себе и представить. Через некоторое время казаки достигли конца зала, где на роскошном троне восседала дородная дама в богатом платье, огромном тяжелом парике и с короной на голове. Мужчины остановились и отвесили низкий поклон. Начался разговор на политические темы. Вакула стоял в самом конце процессии и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. "Ну, дошел я до царицы. А дальше-то шо делать? Эх, черт..." Словно в ответ на его мысли, Екатерина Великая посмотрела прямо в глаза кузнецу и поманила его к себе пальцем: - А ты кто такой, молодец? Тоже казак? - царица весело хмыкнула, оглядев бедную одежду парубка, испачканную в птичьем помете. Придворные тоже разразились негромким смехом. - Да не казак я! Я - кузнец! - со святой простотой ответил Вакула и присел на ступеньки, ведущие к трону. - А что же надобно простому кузнецу от императрицы? - женщина удивилась еще больше и машинально поджала под себя ноги, дабы не запачкать о кузнеца платье. - Говори, чего хочешь? - Да хотел я ваших черевичек попросить для своей невесты! - Моих червячков? - ужаснулась Екатерина и заерзала на троне. - Для своей невесты??? - Да не червячков, а черевичек! - расхохотался Вакула и объяснил: - Туфелек! - Ааа... - царица заметно расслабилась и перестала ерзать. Пальцем подманила фрейлину и шепнула ей что-то на ухо. - Сейчас принесут тебе их. А пока... переоденьте его, что ли! Мелькор ходил сквозь стены из одной комнаты дворца в другую, но не нашел того, что могло бы усладить его черную душу. В одной из спален, богато украшенной живописью и дорогими гобеленами, он нашел большой сундук с драгоценностями, но все они казались стекляшками, по сравнению с творчеством рук Феанора. Темный Вала уже впал в уныние, когда, пройдя через очередную стену, увидел яркий алый отблеск, играющий светом ярче солнца и всех звезд вместе взятых... Вакула принимал подарки. Он уже был одет в чистую и богатую одежду, плечи его покрывала шуба, а руки держали средний сундучок, набитый приданым. Наконец, ему преподнесли чудесной работы башмачки из алого шелка, вышитые мелкими рубинами. Кузнец согнулся в низком поклоне, благодаря за щедрость, как вдруг из стены вылетел Мелькор и вцепился в парик царицы, на котором возвышалась Большая императорская корона. - Сильмарилл!!! - вопил новоиспеченный черт, выдирая красный камень из короны опешившей императрицы. - Я нашел тебя!!! Придворные, ошарашенные такой неведанной наглостью, стояли раскрыв рты. Наконец, камень был извлечен, Мелькор подбежал к Вакуле, схватил того за руку, и оба они растворились в черном вихре. Обратный путь занял не больше минуты. Вакула пребывал в трансе. Очутившись возле родимой избы, кузнец механически помахал улетающему в даль черту и тоскливо прошептал: "Ну все, теперь сечу точно ликвидируют..." Кто ж знал, что его слова окажутся пророческими, и после той выходки Мелькора Екатерина Великая уберет Запорожскую сечь к черту... Да, к черту.