sua sacralità

      Кларнет был простым инструментом.       Мелодичное соло освежало оркестровую аранжировку, сопровождающей ариетту, которая недавно играла на стерео. Буччеллати любил театр. Прослушивание записи оперы, пока он был в душе, позволило ему представить себя в роли зрителя. Музыка позволяла ощущать утреннюю рутину как собственное представление.       Он встал рано – не было и семи часов утра – чтобы подготовиться к завтраку со своей командой. Они должны были встретиться до девяти, и Бруно хотел разобрать взлеты и падения ребят еще раз, прежде чем представить новое задание, которое дала Гранита.       В его гостиничном номере было тихо.       Другие гости еще несколько часов будут ворочаться в своих постелях, но обязанности командира связывали его с раннего утра до позднего вечера.       Кончики пальцев опустились в маленький контейнер, густой крем покрыл два пальца, после чего брюнет поднес их к лицу. Это могло бы предотвратить образование мешков под глазами, хотя правильный ночной отдых также сделал бы такой трюк. Он размазал крем по коже, втирая, пока ничего не осталось.       У мужчины в отражении были волнистые волосы. Они все еще были влажными после душа, хотя, учитывая длину, на сушку уйдет не больше пятнадцати минут. Полотенце, обернутое вокруг его талии, было единственной тканью, которую он надел.       Однако, эта нагота была временной. Буччеллати посмотрел на конверт, лежащий на столе, прежде чем одеться и поправить волосы.       Кремовые зауженные льняные брюки элегантно парили над его лодыжками, легко сочетаясь с теплой коричневой рубашкой. Он намеренно пропустил несколько первых пуговиц, обнажая золотистую кожу груди. Ему было удобно выставлять себя на всеобщее обозрение, хотя именно Гранита была произведением искусства, не похожим ни на одно из тех, что он видел. Она была самодостаточным шедевром. Она была у него на уме так рано утром, и это… отвлекало.       Ему нужно срочно сосредоточиться на письме, которое вручила девушка.       В нем она утверждала, что передала Бруно состояние Польпо на хранение.       Его миссия состояла не в том, чтобы держать деньги и драгоценности в своем распоряжении напрямую, а в том, чтобы надежно спрятать их для последующего сбора. Это дало бы основание для единовременной выплаты, которую Буччеллати поручил ей вчера вечером. Было бы неэтично просить девушку доставлять сокровища на сумму более миллиарда лир и не поделиться соответствующей долей. Она засвидетельствовала, что лично доставила посылку в его временное владение… но письмо было единственным предметом в этой комнате. Гранита не выглядела лгуньей или недостойной доверия, но как он мог быть настолько уверен, что она действительно выполнила эту задачу?       Она могла положить посылку не в ту комнату.       То есть, если она вообще знала о местонахождении Бруно.       Девушка действительно могла проследить его путь до этой комнаты без каких-либо препятствий?       Он окинул взглядом пространство вокруг себя.       Мужчина был чистым и открытым человеком: не было ничего, что стоило скрывать или стыдиться. Невооруженным взглядом не было видно ничего, связанного с работой. Неужели она действительно последовала за ним сюда?       И как долго она оставалась в этой комнате?       Он не помнил, чтобы делал что-то непристойное – даже после непосредственных событий от ее… выступления.       Но ему было интересно, какого ее первоначальное мнение.       Как же он ее не заметил?       Как посылка могла оказаться в этой комнате, если в нем даже не было следа чьего-либо присутствия?       Он вздохнул, пытаясь понять, где именно находится посылка.       Если Гранита действительно спрятала этот пакет где-то в комнате, то Польпо, должно быть, поручил спрятать его сокровище. И, видимо, он решил еще немного пожить в своей камере, раз ему так трудно самостоятельно завязывать концы с концами.       Побежденный, он сунул письмо обратно в конверт и бросил бумагу на стол.       Сейчас ему нужно сосредоточиться на поисках пакета.       Бумага затрепетала, как лист, упавший с дерева, прежде чем свалиться обратно на стол.       Задержавшись буквально в нескольких сантиметрах над столом.       Конверт упал на… что-то.       Казалось, что он покоится на стеклянной поверхности, на коробке, которая определенно не была видна раньше.       Как будто письмо лежало на витрине; похожая на чистый кристалл шкатулка содержала множество драгоценных камне й, украшений и золота. Утреннее солнце освещало их, отражаясь на удивленном лице капитана.       Он замолчал, пораженный тем, что коробка все это время лежала на его столе.       Он медленно потянулся за письмом. Как же он не заметил этого раньше?       Однако, сдвинув бумагу, коробка исчезла из виду.       Буччеллати снова впал в ступор, ошеломленный – уж не померещилось ли ему это сокровище?       Нет, это было бы смешно.       Он провел рукой возле пространства, где только что стояла шкатулка.       Как будто там ничего и не было.       Мужчина отказывался верить, что его довели до безумия.       Он бросил письмо обратно.       Ярко-голубые глаза расширились, когда письмо снова зависло над столом, и шкатулка с сокровищами снова появилась в поле зрения.       Если убрать бумагу, коробка исчезнет, а если положить ее на место, то она снова появится. Что особенного было в том письме?       Конечно.       След от поцелуя, которым Гранита запечатала конверт, был виден, когда бумага была перевернута на коробке.       Она же состоит в Passione, а это было рук ее стенда. Пакет будет виден только тогда, когда вы соприкоснетесь с ним, а конверт с ее отметками будет действовать вместо нее.       Брюнет поймал себя на том, что смеется, пока Sticky Fingers расстегивал молнию на стеклянной коробке.       Работа ее стенда была идеальной.       Она могла контролировать то, кто может видеть содержимое ящика.       Passione’s uccelletto…она действительно соответствовала стандартам.