Разве все было не так?

Нельзя просто так взять и пройти в Мордор, но можно хотя бы попробовать перейти через Мглистые горы. Во всей этой идее «Братства» был смысл, и, как бы Боромир не противился Элронду Полуэльфу и Владыке эльфов Средиземья, он ничего не мог поделать, разве что наблюдать за дырами в плане. И чем дальше они шли, тем больше становились дыры, до тех пор, пока этот план не начал напоминать сыр. О, он и не думал сомневаться, на что бы там ни намекали некоторые следопыты с Севера, и, разумеется, он не ожидал легкого и спокойного путешествия, и нет, на них никто не напал, а небо над головой было кристально чистым, и Кольцо Власти (хвала Валар!) оставалось молчаливым, но он… вроде как…не ожидал этого. И все же это началось. — Будь мы в Лихолесье, я всадил бы в тебя стрелу за подобную дерзость! — Не думай, что за этим не последовал бы удар моей секиры! — Меня гложет сомнение, что твоя секира смогла бы ударить куда-то выше трех футов, как и ее хозяин. — Как и меня, что твой лук сможет выстрелить дальше, чем на три фута. — И зачем только вы, гномы, носите шлемы — вы и так твердолобы донельзя… Боромир подавил вздох, коротко выдохнул и продолжил путь. Эти споры происходили время от времени. То есть сначала все шло хорошо, спокойно, и вдруг — чей-то язвительный комментарий, громкий скрип палки под чьей-то ногой, строчки из песни — и второй кидал колкость в ответ, вспыхивала ссора, пронизывая остаток дня до самого привала (это было их негласное правило — не портить отдых). Не то чтобы Боромиру не хотелось быть с гномом и эльфом в Братстве. На самом деле, ему приятно не быть белой вороной в команде, когда хоббиты практически не расстаются, а у Гэндальфа и Арагорна явно была своя история, которую Боромиру знать и не хотелось. Вообще, в некотором смысле, этим двоим было даже хуже, чем ему. Ни у Гимли, ни у Леголаса не было сородичей в Братстве (у всех остальных были, исключая Гэндальфа, но существовали ли подобные ему… в любом случае, Гэндальф существовал и где найти такого же оставалось вопросом, на который вряд ли найдется ответ). Кроме того, что бы ни говорили другие, Боромир высоко ценил эти лук и секиру в бою. Но, как говорят в школах Гондора, хорошее оружие не делает из тебя хорошего друга. (оно же так говорится, да? Надо бы спросить Фарамира по возвращении). Итак, хоть Боромир и соглашался с ценностью Гимли и Леголаса для Братства… он очень, очень, очень хотел, чтобы их споры не длились так долго. В этот день ссора вспыхнула незадолго до полудня, и Боромир с тех пор решительно глушил шум, исходивший от эльфа и гнома. К сожалению, его терпение не безгранично. Вместо того, чтобы остаться шумом на заднем плане, спор достигал его ушей. — Как и всякий гном, ты говоришь это, забывая, из-за чего вся вражда вообще началась! — Как гном? Я бы сказал, как и всякий эльф. Принимаете любую причину, подходящую вам, за исключением правды. Как тогда, когда мой отец и компания Торина… Илуватар, что было между этими двумя и компанией Торина? Причем тут вообще компания Торина? -… были брошены в темницы Лихолесья, из-за тех же самых эльфийских нелепиц! — Почему ты продолжаешь говорить об этом? Меня даже рядом не было, в чем моя вина? В этот момент Пиппин, идущий перед Боромиром, внезапно остановился и тот едва не врезался в него, но вовремя сумел обойти. Пиппин либо вообще не заметил этого, либо не сильно пострадал, и что-то зашептал остальным хоббитам. Те переглянулись, сбитые с толку, и Фродо заговорил. — Разве не был? — звук голоса, не принадлежащего Леголасу или Гимли, звучал странно. Боромир оглянулся, когда группа снова двинулась, но медленнее, чем раньше. Внимание Братства было захвачено. Леголас оторвался от прожигания Гимли взглядом. — Что? Фродо повторил свой вопрос, словно он был очевиден. — Разве тебя не было рядом, когда были схвачены Торин и компания? Боромир подумал, что ему стоит пересмотреть свой первоначальный план «не расспрашивать о компании Торина». Что бы это ни скрывалось, оно должно быть интересным, раз все Братство в какой-то мере было вовлечено в это. — Нет, — озадачился Леголас, — что натолкнуло тебя на эту мысль? — Книга Бильбо, — отвечал Фродо. Бильбо? Пожилой хоббит на совете Элронда? Постойте… ах да, дядя Фродо. — Тебя там было много, и это странно, так как твое нынешнее поведение не похоже на то — из истории Бильбо, — Фродо посмотрел на Сэма, Мерри и Пиппина, и те кивнули в подтверждение. — Что именно я делал в той книге? — спросил Леголас. — Итак, — начал Фродо, и Боромир понял, что это надолго, — ты и одна эльфийка, Тауриэль, сражались с несколькими гигантскими пауками, которые напали на Торина и компанию, потом вы захватили гномов в плен и отвели их в чертоги Трандуила. Потом был странный любовный треугольник между Кили и Тауриэлью, и я думаю, что ты тоже в нем поучаствовал, потом ты и Тауриэль сбежали из Лихолесья и сражались с кучей орков и всяких тварей. Затем была Битва Пяти Воинств, Кили погиб и Тауриэль плакала по этому поводу, после чего поругалась с Трандуилом, а потом, думаю, ты и она дезертировали. Леголас уставился на Фродо в молчании. — Leitho nin, Elbereth, — пробормотал он про себя. Эльф и правда думал, что он единственный в Братстве, кто понимает синдарин? Наконец собравшись с мыслями, он продолжил на вестроне: — Откуда Бильбо такое вообще в голову пришло? Я не знаю никого по имени Тауриэль, и я точно в жизни не сбегал из Лихолесья. Я едва ли заметил гномов, пока их вели по дворцу моего отца, но это все. Не думаю, что история Бильбо точна. — Хм, — Фродо задумался на секунду, — и ты никогда не бежал по падающему мосту? — Не думаю, что это в принципе возможно. — Никаких печальных любовных треугольников? — Точно нет. — И ты не испугался крови из носа? — Кто вообще так делает? — Черт, я всегда считал эти части в истории Бильбо интересными. Какая еще ложь там скрывается? — спросил Фродо. Он повернулся к Арагорну. Тот неспешно шел рядом с Гэндальфом, и явно старался держаться подальше от всего этого. До последнего момента. — Погоди… сколько тебе было во время Битвы Пяти Воинств? Арагорн даже не пытался притвориться, что он не слушает. — Когда это произошло, в 2941? 2942? Думаю, мне было около десяти. А что? — Так ты не мог быть с Дунаданами тогда? — спросил Фродо самого себя, — конечно нет. А я ведь считал, что это странно. — Мне весьма любопытно, что Бильбо еще вписал туда, — подал голос Гэндальф, — учитывая, что я тоже был там, я могу подсказать тебе правду. — Хорошо, — ответил Фродо, — итак, та часть, где ты преследуешь Азога и орков? — В основном нет. Азог умер за годы до начала похода. Меня начинает беспокоить твой дядя, Фродо, — ответил Гэндальф. — Вступай в клуб, — предложил Пиппин, — половина Шира уже там. — А что насчет тебя? — спросил Гимли, поистине заинтересованный. Пиппин выдохнул. — У меня довольно много теорий, — Мерри потянул его за рукав и присоединился к разговору. — Разве гномы не сделали гигантского золотого гнома, которого расплавили над Смаугом? — Этого тоже никогда не было, — отвечал Гэндальф. — А что насчет Радагаста? — поинтересовался Пиппин. Остальные хоббиты прекратили сдерживать себя и просто выдавали первые пришедшие в голову вопросы. — Разве Галадриэль и Саруман не появились в Ривенделле? — И что насчет яда в ране Кили? — И его подушка из орехов! Я всегда считал это смешным. — И что насчет того ноющего мужчины из Озерного города, переодевшегося женщиной, чтобы не идти на битву? — И эти черви-обороти! — А… Гэндальф в конце концов оборвал бесконечный поток вопросов хоббитов. Боромир расстроился, потому что наблюдать, как брови Гэндальфа поднимаются выше и выше с каждым вопросом было веселее всего, что в принципе можно было ожидать от старого волшебника. — Нет, ни одной из этих вещей в жизни не было. Не знаю, о чем думал Бильбо, но, судя по всему, он отправил свое воображение в полет. Хоббиты выглядели разочарованными. Боромир не был уверен, почему половина из того, что он услышал, звучала ужасающе. — Тогда ладно, — решительно произнес Фродо, — когда мы будем писать нашу историю… — Мы запишем нашу историю? — Конечно, Пип, я обещал Бильбо. — Тогда продолжай. — В любом случае, когда мы будем писать нашу историю, то сделаем это правильно. Согласны? К своему удивлению, Боромир обнаружил, что бормочет «согласен» вместе со всеми. Он не собирался ничего записывать. Разработка планов выглядела слишком оптимистично, учитывая обстоятельства. Ну вот кто прочтет такую рукопись тогда, когда Саурон уничтожит Свободные Народы Средиземья? Но сейчас в согласии не было никакого вреда, и, кроме того… Наконец-то спор прекратился.