***
Алин несколько раз глубоко вздохнула, стараясь, чтобы это было незаметно. В голове роились неприятные мысли, одна хуже другой. Вечер откровений, так его назвал Крис? Может, ей стоит признаться? Вон Кэтрин умудрилась скрыть свои отношения со слизеринцем, её никто не осудил за это, почему не может сказать Алин? Рассказать, что ей угрожали и шантажировали, она не могла сопротивляться. Не поддаваться более на чары Адама и отказать ему в любой помощи. Ведь они подруги уже семь лет… Тогда почему она не рассказала подругам раньше, чтобы они решили эту проблему вместе? Почему не призналась, как только Адам угрожал ей в поезде? Что это за странная исповедь будет сейчас? Ребят, я тут похитила у подруги кое-что для плохих парней, но я всё равно вас люблю, простите грешную. «Они все поймут и примут твою сторону, ведь ты же их подруга», — шепнул ей внутренний голосок. Проблема была в том, что она не была уверена. Кэтрин всегда всё с рук сходило, она же «золотая девочка», староста Гриффиндора, а затем и Школы и круглая отличница. Девчонки всегда ей в рот смотрели, восхищались роскошными волосами и мантиями с иголочки. Учителя хлопали в ладоши, когда она первой превращала ежа в кружку, осваивала заклинание Левитации или готовила превосходное зелье от забывчивости. А она всего лишь победно улыбалась, как будто иначе и быть не могло. Она была, Моргана дери, идеальна! Ох, как же бесило Алин, что её мать вечно тыкала примером идеальной Кэтрин Грин, которая всегда мила с учителями, успевает по всем предметам, и скорее всего станет старостой Гриффиндора. И этот её вечно снисходительный тон: «Алин, хочешь я помогу тебе с Трансфигурацией? Алин, ты просто не так делаешь пас. Алин, у тебя грязь от зелья на рукаве»… Знала бы её мать, какой высокомерной зазнайкой она была. Не удивительно, что на первом курсе Алин, которая едва перебивалась с двойки на тройку, была готова взять ножницы и обкарнать эту противную девчонку ночью, пользуясь тем, что они соседки. Но на втором курсе, после недели подготовки в Библиотеке (мать было подумала, что она взялась за ум), она сумела перекрасить волосы выскочки в розовый цвет, когда та хвасталась, что сама Макгонагалл похвалила её на открытом уроке Трансфигурации, а бедной Алин досталось за то, что не смогла выполнить задание. Правда Кэтрин не осталась в долгу и наколдовала ей заячьи уши в отместку. Гриффиндорский куратор профессор Холмс только головой качал, исправляя последствия их ссоры. И лишь квиддич стал её отдушиной. Алин со второго курса была охотником и два раза спасала команду от позорного разгрома. А особенно приятно было то, как она смогла помешать Кэтрин попасть в гриффиндорскую команду на 4 курсе, не подав ей мяча в ответственный момент. Грин всего лишь вскинула свой носик и фыркнула, что не сильно то и хотелось. Но Алин успокоило, что это поле Кэтрин никогда у неё не отберёт. На 4 же курсе каким-то образом Алекс удалось их примирить в своей смешливой и беззаботной манере, и с тех пор они, казалось бы, неплохо общались, но лучшими подругами, конечно, не стали. Кэтрин дружила с Ванессой-другой девочкой-перфекционисткой, которую все обожали за доброту и готовность прийти на помощь. Алекс любила поддевать старосту, но никогда бы не позволила другим говорить гадости за её спиной. А что уж говорить о Мэри, которая восхищалась подругой и пыталась быть хоть капельку на неё похожей. И Алин была уверена, что подруги простят Кэтрин её скрытность, отчасти вранье, примут её выбор молодого человека, допустят в свою компанию, как будто чёртов нимб Грин распространил своё благословение на пропащего слизеринца. Ведь наша дорогая Кэти просто не может сделать неверный выбор, она же И-Д-Е-А-Л-Ь-Н-А. А вот если бы Алин призналась, что спала со слизеринцем, а потом он заставил её выкрасть медальон у подруги, они бы отвернулись от неё с вероятностью в 99,9%. Девушка с плохо скрываемой ненавистью посмотрела на Кэтрин, сидящую напротив неё на диване, горячо спорящей с Крисом и Ричардом по поводу свитка, ведь она чертовски умна и знает больше всех. И этот Коулман как на зло был довольно привлекательным молодым человеком, хотя и довольно нелюдимым, как ей показалось в начале встречи. И почему кому-то достаётся всё, а кому-то ничего? Алин не заметила, что в этот момент её взгляд перехватил ещё один человек.***
— Пропал, — мрачно сказал Джеймс, когда они вернулись, — они на шаг впереди нас. Ванесса опустилась на диван с тяжёлым чувством обиды на саму себя и тяжёлым подозрением, что враг рядом. Джеймс присел на подлокотник и провёл руками по лицу. — Нам нужно понять их мотивы и цели, — проговорила Кэтрин, запуская руку в волосы, — и узнать, каким будет их следующий шаг. Референдум через неделю. Если мы не сможем понять их планы, то теракты и нападения продолжаться. — Нам нужно связаться с Либрой, у них явно больше информации, чем у нас, — сказал Джеймс, обдумывавший эту мысль по дорогу обратно. — Если бы мы только могли на них выйти, — покачал головой Крис. — Но за что нам тогда голосовать? — слабо спросила Мэри, — если мы поддержим сотрудничество с магглами, мы обречём себя на нападения Логофетов. Нужно ли нам голосовать против? — Я не уверен, — ответил Джеймс неожиданно, — есть ещё один вопрос, который меня мучил. Что было источником взрыва в зале? — он посмотрел на друзей. — В газетах написали, что это было оружие Логофетов, — ответила Алекс, которая до сих под с ужасом вспоминала разбитые витрины, окна, статуи и развороченную мебель. — Но зачем им взрывать здание, в котором они сами находятся? — поставил Джеймс логичный вопрос, — в допросе очевидца, который Монтгомери мне добыл, говорилось, что взрыв произошёл после того, как главный Логофет запустил Убивающим в премьер-министра магглов. Но как мы видим Миллер жив и здоров. Никто не видел, как ему удалось увернуться или отпрыгнуть, потому что произошёл взрыв… — он взял многозначительную паузу, — и мне кажется, что Убивающее всё-таки достигло цели, и взрыв и бы результатом этого. И Миллер остался жив. Это отдельная загадка в нашем расследовании. — Но ведь это невозможно! — воскликнул Крис, — лишь Гарри Поттеру удалось избежать смерти, а Миллер — маггл! — Но ведь ему удалось как-то запугать авроров, которые пришли стирать ему память, и мой отец говорил, что рассматривается возможность, что у Миллера есть связи с некоторыми волшебниками, которые помогают ему протолкнуть соглашение. Но теперь я начинаю задумываться, возможно ли, что Миллер давно готовился к этому шагу и разработал какую-то защиту от нападений волшебников? — Это сложный вопрос, — протянул Крис, — возможно ли с помощью маггловских технологий остановить смертельный луч… Если только перенаправить энергию, — глаза Криса загорелись, как всегда, когда он нападал на какую-то теорию или загадку, — энергия теоретически могла уйти во взрыв, но мне нужно кое-что почитать, чтобы удостовериться… Алекс что-то шепнула Крису на ухо и тот смущённо зарделся. — Ребят, простите, но мне пора, завал по Трансфигурации, надо готовиться, — вздохнула Мэри, возвращая их в реальный мир, — я вам все равно в этом деле не помощник, — она поднялась с кресла, — было приятно познакомиться, Ричард, — она ему кивнула и пошла к выходу. — Пойду провожу, — бросил Декстер, поднимаясь с места. Алекс и Ванесса понимающе переглянулись. — Мэри, погоди, — окрикнул он на лестнице. — Как тебе сегодняшние новости, просто крышесносные, не считаешь? — попытался он завязать беседу. — Есть немного, — рассеянно ответила она, скользя взглядом по знакомым портретам, — ты не встречал в последнее время странных людей в замке? — задала она неожиданный вопрос. — Если ты про старину Фейна, то он просто перепил в выходные и мучился похмельем, так что сам на себя был не похож, — отшутился парень, — а ты что… кого-то замечала? — Я не знаю, — протянула Мэри, — может у меня паранойя какая-то, но мне кажется, что в замке слишком много посторонних людей. Помнишь, я рассказывала тебе про мальчика с мячиком. Еще со мной познакомился психиатр, который сказал, что в нашей школе проблемы с нервами. А сегодня за обедом я видела странную женщину в светлой мантии, сидевшую за столом Слизерина и глядящую на меня в упор. Это просто… странно, — закончила девушка. Декстеру хватило секунды, чтобы взглянуть на обеспокоенное лицо Мэри и понять, что это действительно её тревожит. — Они не агрессивны по отношению к тебе? — он нахмурился. — Нет, нет, они просто…- она замялась, смотря под ноги, — они как будто не от мира сего. Я не знаю, что они делают в Хогвартсе. — Может, у них тут действительно какие-то дела. Женщина вполне может быть мракоборцем, расследующим преступление, а психиатр приехал помочь обеспокоенным этим происшествием детям, — предположил Декстер, — не стоит бить тревогу раньше времени. Мэри взглянула на него с непонятным выражением в глазах: — Возможно, ты прав, я чересчур преувеличиваю, — она снова перевела взгляд вниз, — это стресс, наверное. Столько навалилось. — Но, если кто-то тебе будет докучать, только свисни, — чуть подтолкнул ее плечом Декстер. Мэри смущённо улыбнулась: — Что-то я жутко скучная и вялая стала в последнее время, как только вы все меня терпите? — Вот уж не знаю, — картинно пожал плечами молодой человек. В Выручай-комнате ещё около часа шла горячая дискуссия по поводу новых фактов и предположений. Одна теория была запутанней другой, выходило, что в свитке могло быть что угодно, а медальон вовсе мог не относиться к этому. — Тогда я думаю, нам пора расходиться, чтобы отдохнуть, — высказала общую мысль Ванесса. — Задание на дом-узнать больше про пророчество и Логофетов, — шутливо суммировала Алекс. — Выходим по очереди, через разные выходы, — скомандовал Джеймс, скрывшийся с Ванессой в двери, выходящую к Восточному коридору. Кэтрин нарочито медлила, пропуская Алекс и Криса: — Всё было не так страшно, — она поправила волосы, улыбнувшись Ричарду, — ты им понравился. — Ох, неужели, я заслужил одобрение гриффиндорцев, — притворно закатил глаза он, — какая честь! — Не ёрничай! Я знаю, что это важно для тебя. — Всё-то ты знаешь, — он ухмыльнулся, про себя радуясь, что смог провести несколько часов в обществе незнакомых людей, не выслушивая обвинения во всех смертных грехах и не отвечая ударом на удар. — Спасибо, что… — девушка замялась, подбирая слова, — что так осторожно преподнёс всю нашу историю моим друзьям. Я бы не смогла лучше. — Твои друзья очень хорошие, — серьёзно сказал Ричард, — тебе повезло с ними. Кэтрин расплылась в улыбке: — Да, я их очень ценю. — Правда, вот Алин… — начал Ричард, но осёкся. Вдруг не стоит говорить ей об этом. Мозг был в панике, от незнания социальных конвенций групп друзей. Девушка чуть наклонила голову к плечу: — Что Алин? Но раз сказал «А», так говори «Б». — Мне показалось, что она недобро на тебя смотрит, — произнёс слизеринец. Кэтрин с непониманием посмотрела на молодого человека. — Мы с Алин, конечно, не сильно дружили в начальных классах, но сейчас мы в хороших отношениях. Тебе действительно показалось, — уверенно сказала девушка. — Возможно, — Ричард не стал упоминать, что чего-чего, а вот недобрых и завистливых взглядов в своей жизни он насмотрелся, и один такой точно распознает. Он будет приглядываться к этой Торнтон, а особенно, когда она в непосредственной близости от Кэтрин. — Беспокоишься за меня? — с милой улыбкой спросила Кэтрин, чувствуя лёгкую нежность, когда взяла его за руку. — Всегда, — просто ответил Ричард и сжал её ладонь.***
Когда Джеймс и Ванесса ступили на двигающуюся лестницу, Ванесса не выдержала молчания, которое висело между ними всю дорогу, и заговорила: — Мне правда жаль, что медальон пропал, я не думала, что он так важен… — Вот именно, что ты не думала, Ванесса, — резко отбрил Джеймс, смотря куда-то вниз. После всех обсуждений, он понял, насколько ключевую вещь у них украли прямо из-под носа, и теперь злился и на девушку. Ванесса обиженно откликнулась: — Извини, но я не привыкла к тому, что в моих вещах кто-то копается! Джеймс перевёл взгляд на неё, и девушке совсем не понравился тот холодок, который в нем проскользнул. — Я думал, после того, как тебя чуть было не убили в Хогсмиде, ты станешь хоть чуточку осторожнее. Ты уже должна была понять, что это не просто детская игра, а серьёзная борьба, — он понизил голос, когда они подошли ко входу в гостиную. Ванесса потупила глаза, хотя вину свою едва ли чувствовала. — Мне так жалко Виктора, — прошептала она, — он ведь был не при чём, — она посмотрела на молодого человека, — как ты себя чувствуешь? — неожиданно спросила она, касаясь рукой его щеки. — В смысле? — растерялся парень. — Ты не винишь себя в том, что он в больнице? — тихо-тихо спросила она с болью в голосе, — ведь если бы не ты… — Он сам знал, что идёт на риск, — твёрдо сказал Джеймс, — тем более что я заплатил ему неплохую сумму денег. — Но ведь в коме! И врачи не знают, выйдет ли он из неё, — с долей удивления воскликнула Несси, не понимая, как он не может не чувствовать себя хоть чуточку виноватым. — Такова война, Ванесса, — твердо сказал Джеймс, убирая её руку с лица, — и это не первые жертвы. Девушка с недоверием посмотрела на него, словно не узнавая.***
— Министр Уайт, последние приготовления к проведению референдума уже подходят к завершению, — отрапортовал мужчина в чёрном кожаном плаще, которого Уайт назначил новым министром по магической безопасности. — Хорошо, Питерсон. Есть информация о планирующихся подрывных планах со стороны Логофетов? — министр магии оторвался от бумаг, которые принесли ему с последнего заседания Визенгамота, на котором разбиралась легитимность проведения референдума. Связи помогли выиграть голосование, правда с небольшим перевесом. Это укрепляло положение нового министра магии. Он обязательно отметит это сегодня ночью… — К сожалению, нашим разведчикам пока ничего не удалось узнать, — качнул головой чиновник, — но безопасность будет увеличена в трижды. На каждом избирательном участке будет по 10 авроров и добровольцев. — Вы договорились с Либрой? — резко спросил Уайт, вспомнив некоторые детали. — Они обещали предоставить всё, что есть в их распоряжении, — сказал Питерсон, вспоминая свой неприятный разговор с стариком Солсбери. — Лично проконтролируй участки в Лондоне и Эдинбурге, — приказал Уайт, — и Хогвартс, — добавил он подумав, — нам не нужны новые жертвы среди детей. — Будет исполнено, сэр, — Питерсон кивнул и покинул кабинет. Уайт откинулся в кресле и расплылся в довольной улыбке. Его шансы войти в историю возрастали.