3
27 февраля 2021 г. в 15:00
– Ты пытаешься меня убить?
– Вообще-то это была твоя идея.
– Иногда я думаю, что ты меня ненавидишь, Сэмми. Правда. А ведь я всю свою жизнь посвятил тебе. Я стирал твою одежду...
– Нет, это я стирал твою одежду.
– ...я заботился о тебе, когда отца не было дома. Готовил тебе ланчи в коричневых пакетиках...
– Ланчи в пакетах из-под папиного виски.
– Я научил тебя водить машину.
– Чтобы привозить твою пьяную задницу домой со школьных вечеринок.
– Черт возьми, Сэм, – и Дин откидывается на спинку дивана в притворной агонии. – Я шокирован. Я просто шокирован твоим плохим отношением. А ведь я грудью защищал твое слабое тело от жестокости этого мира...
– Твое воображение меня пугает.
– ...и вот как ты мне отплатил. Давай я повернусь к тебе спиной? Ты хочешь, чтобы я повернулся?
И Дин разворачивается лицом к потрескавшемуся дерматину спинки дивана. Его амулет цепляется за куртку и натягивается на его шее, но, черт возьми, когда Дин Винчестер хочет поведать миру свое мнение, он это делает.
Сэм заглушает смех ложкой белкового омлета и делает вид, что глубоко вздыхает.
– Зачем ты поворачиваешься, Дин?
– Чтобы тебе было легче ударить меня в спину. Вот, давай. Я знаю, ты уже зажал в кулаке свой нож для масла.
Сэм больше не может сдерживаться и начинает смеяться так сильно, что давится яичницей. Другие посетители кафе все как один оборачиваются чтобы посмотреть, как два свободных от дежурства агента ФБР устраивают сцену. Дин перегибается через стол и начинает с силой колотить Сэма кулаком по спине. Сэм, который, наконец, пришел в себя, начинает смеяться еще громче.
- Дин... Дин... Если ты хочешь... хочешь помочь задыхающемуся... лучше не надо... О боже мой...
– Помочь тебе? – со смехом отзывается Дин, – мать твою, я пытаюсь помочь тебе всю свою жизнь.
Наконец он откидывается назад, и его рука слегка пульсирует. Он берет свою кружку и впивается взглядом в остатки кофе, пытаясь взять себя в руки.
– О боже, – снова вполголоса говорит Сэм и вытирает слезы. Он хватает свою воду и одним глотком выпивает полстакана. Дин наблюдает за ним и чувствует крошечный прилив старшебратской гордости за то, что все еще может заставить Сэма так смеяться. Папа умер несколько недель назад, и их поездки на машине и номера в мотелях были полны тишины и воспоминаний. Дин знает, что у них с Сэмом нет... никаких проблем. Дин знает, что сам он может замкнуться в своем горе, но он не переносит это на Сэма. В глубине души Сэму так же больно, как и Дину, и у него есть свои собственные сожаления.
Сожаления.
Господи, неужели Дин жалеет об этом дурацком пари?
Сэм со стуком ставит стакан обратно на стол. Он смотрит на кофейную чашку Дина и ухмыляется, когда видит, что она пуста.
– Давай я просто... – и он смотрит поверх головы Дина в сторону кухни, – давай я просто найду твою подружку и сдам тебя в ее заботливые руки.
– Сэм! – шипит Дин и сильно пинает брата под столом. Сэм тем временем решительно выбирается из их кабинки, пытаясь увернуться от Дина и одновременно выследить официантку. Но со своим ростом выше шести футов он не может долго игнорировать ботинки Дина со стальными носками.
Сэм сдается, когда становится ясно, что официантка в ближайшее время не выйдет из кухни.
– Что? – спрашивает он, как невиновный, приговоренный к смертной казни.
Дин перегибается через стол и мрачно бормочет:
– Ты же прекрасно знаешь, что когда я заключал пари...
Ухмылка Сэма становится шире, и он передразнивает Дина ужасным фальцетом:
– Держу пари на сто американских долларов, что смогу подцепить самую горячую официантку в следующей закусочной...
– ...я не ожидал, что там будет только одна официантка! И я не знал, что ей будет 150 лет!
– А почему ты так выделил эти свои американские доллары, Дин? К чему это было вообще? – не успокаивается Сэм.
Дин хмуро смотрит на младшего брата. Входная дверь закусочной открывается, и Дин с ужасом наблюдает, как старуха официантка возвращается после своего четвертого перекура с тех пор, как они приехали двадцать минут назад. Он быстро снова сосредотачивается на брате, не желая привлекать внимание Сэма к предмету их пари.
Сэм тычет большим пальцем в экран телефона, чтобы проверить время, и бросает последний обнадеживающий взгляд в сторону кухни. Официантка хлопочет у кассы за спиной Сэма, и Дин использует всю свою силу воли, чтобы не смотреть на нее.
– Ну все, она точно ушла на перерыв. Это судьба, – быстро лжет Дин и достает из бумажника несколько банкнот. Он кладет их на стол и выскальзывает из кабинки.
Сэм надевает на лицо классическое сучье выражение из своего репертуара и следует за Дином. Его глаза расширяются, когда он видит официантку, но Дин уже выталкивает его из кафе по направлению Импале. Сэм ухмыляется, но позволяет направить себя к стоянке.
– Следующая закусочная. Самая горячая официантка – а их должно быть не меньше двух. Или две или ничего, – делает Дин еще одну попытку.
Сэм радостно качает головой.
– Нет. Сто американских долларов, пожалуйста.
Дин отпирает Импалу, плавно опускается на переднее сиденье. Сэм обходит машину со стороны Дина и одаривает его взглядом, с которым Дин имел дело с детства. Взгляд, который говорит: Эх ты, Дин... А я ведь твой младший брат...
...и как бы ни заканчивалась фраза, Дин всегда сдавался.
Он драматически вздыхает и демонстративно вытаскивает из кармана бумажник. Достает две пятедисятки. Это последние его деньги, но он заплатил бы вдвое больше, чтобы никогда больше не говорить о закусочной.
Тогда почему ты так тепло вспоминаешь этот день, Дин?
Дин вздрагивает и резко поворачивается, чтобы посмотреть на заднее сиденье. Убеждается в отсутствии незнакомцев в машине и смотрит в окно. Что это было?
– Дин? – спрашивает Сэм, и когда Дин поворачивает голову в его сторону, лицо Сэма становится серьезным. Весь юмор и веселый смех последних нескольких минут исчезли – и беспокойство начинает просвечивать.
– Я э-э-э... Мне показалось, что я что-то услышал, – отвечает Дин неубедительно и отводит взгляд от Сэма. Момент упущен. Он заводит машину.
Сэм вздыхает и смотрит из своего окна. Дин бросает взгляд на длинноволосую голову брата, потом сдает назад и выруливает со стоянки. Они снова выезжают на шоссе. В машине тихо, магнитола молчит, но Дин не может заставить себя прикоснуться к кнопке включения после того, как испортил себе настроение.
Они едут несколько минут в тишине. Сэм снова смотрит вперед и делает усилие, чтобы прийти в себя.
– Между прочим, это все еще мое, – и хватает две купюры, которые остались лежать забытыми на коленях Дина. Дин хмыкает и не может не улыбнуться.
– А я все еще говорю: или две, или ничего, – отзывается он и настроение мгновенно становится легче.
Сэм вернулся в дорогу с Дином уже давно, но все еще кажется, что Дин забрал его из Стэнфорда несколько дней назад. Как он вообще жил без Сэма? Четыре года Сэм учился в этой модной школе Лиги Плюща - школы Лиги Плюща в северо-восточных штатах, Дин, а Стэнфорд в Калифорнии, – слышит он голос Сэма, – и ему кажется, что это было двести лет назад, а иногда и всего две секунды.
Дин видит, как шевелятся губы Сэма, и заставляет себя сосредоточиться на настоящем.
– ...значит, Бобби послал кого-то другого, чтобы прикрыть охоту в Уичито. Он хочет знать, сможем ли мы закончить ту работу в Хитоми Плаза.
Сердце Дина начинает колотиться, а руки застывают на руле.
– Что?
Сэм смотрит на Дина так, словно его только что вырвало гороховым супом.
– Господи, Дин... ты в порядке?
– Что ты сказал?
– Я сказал, что Бобби нашел свободных людей для охоты на ругару в Уичито... так что мы можем отправиться в Тусон, чтобы проверить, что там за изуродованные трупы. Боже, Дин...
– Но ты же... не так...
Сейчас было что-то другое. Хитоми Плаза? Откуда это взялось? Накатоми Плаза из "Крепкого орешка", что ли?
Дин стряхивает туман с головы и снимает руку с руля, чтобы потереть лицо. Его ладонь опускается на грудь и на мгновение замирает на успокаивающем холоде амулета, который Сэм подарил ему много лет назад. Он не был в восторге от того, как амулет бился о его грудь во время драк, но он должен признать, что чувствовал себя голым без него первые несколько месяцев после того, как выбросил его в...
И это тоже неправильно. Месяцы? Выбросить амулет? Откуда у него вообще эти идеи? Его накачали наркотиками? Отравили? Подсыпали что-то в кофе, что-то вкололи...
А потом Дин уже не в Импале. Вместо этого он прислоняется к ней не то в просторном гараже, не то на пустом складе. Сэм тоже здесь, но это не тот Сэм, который сидел напротив него в закусочной и в машине. Он старше, и на его лице нет и следа смеха от своего почти смертельного несчастного случая с участием омлета. Голубоглазый мужчина в плаще и подросток нервно смотрят на Дина, и Дин, опустив взгляд, видит, что собирается вонзить большую иглу в свою руку. Блядь, что это? Игла уже в сгибе его руки, он непроизвольно стонет, и его глаза слезятся. Он хватается за деревянную палку – копье – для поддержки. Перед глазами все продолжает плыть, хотя боль исчезла, и Дин чувствует, как Кас хватает его за плечо и что-то спрашивает. Кас – откуда он знает это имя, кому оно принадлежит...
я ангел Господень эй попажопа я знаю что наша судьба зависит от тебя это очень любопытный метафизический вопрос ты молишься слишком громко
Кас.
Дин снова оказывается в Импале, несущейся по шоссе. Амулет на месте, Сэм тоже. Но их здесь быть не должно.
– Мы сейчас далековато, быстро добраться не успеем, поэтому я думаю, что Бобби послал в Уичито кого-то другого. Он спрашивал, сможем ли мы взять охоту в Тусоне, – продолжает Сэм, а Дин смотрит на него так, словно у него выросла вторая и третья голова.
Сэм не замечает его взгляда. Дин смотрит на брата с открытым ртом, а Сэм и глазом не моргает.
Где он? Он должен быть в Канзас-Сити. Хитоми Плаза. Время встретиться с Михаилом.
– Сэм, мы...
Но Сэм лишь кивает головой, продолжая говорить.
– Да, и вот что я думаю. Бобби считает, что это гуль. Но лучше все-таки заглянуть на кладбище, когда мы туда доберемся. Убедиться, – отвечает он на вопрос, который Дин не задавал. По крайней мере, не этот Дин и не в этот раз.
– Такова судьба. И я на том же месте, – говорит кто-то с заднего сиденья, и если бы Импала, казалось, не управляла сама собой, Дин врезался бы во встречный поток. Сэм не замечает, как Дин разворачивается на сиденье, широко раскрыв глаза, и смотрит на задний ряд.
Позади Сэма сидит он сам в каком-то старом костюме. Нет, это же...
Боль, похожая на мигрень, колотится в голове Дина, и еще больше воспоминаний всплывает на поверхность.
– Михаил, – выдыхает Дин, и в машине вдруг заканчивается кислород. Дин снова в отчаянии оборачивается, пытаясь понять, что происходит. Сэм что-то печатает на своем телефоне, Импала плавно сворачивает за поворот. – Где я?
Он не ждет, что Михаил ответит, но тот все же отвечает.
– Кажется, где-то к югу от Юты. 2006 год, – и он делает честное выражение лица, оглядываясь вокруг, – Дин, разве ты не знаешь, что нельзя отвлекаться за рулем?
События в Хитоми Плаза встают на свои места, и Дин вспоминает все.
– Убирайся, – приказывает он, пытаясь казаться сильным и спокойным, но это звучит только злобно и недоверчиво. – Тебя не должно быть здесь, если я не позволил.
Михаил удобно откидывается на спинку кресла, так и не удостоив Дина ответом. Он медленно осматривает заднее сиденье, открывает холодильник у своих ног. Просматривает содержимое, а затем закрывает его, с отвращением скривив свои – Дина – губы.
– Дин, ты же знаешь, что это не так. Ведь мы это уже проходили. Ты должен радоваться, что никто другой не проник в дверь, которую я оставил приоткрытой. Для тебя все могло бы быть намного сложнее. По крайней мере, я забочусь о своем имуществе.
– Что ты сделал с моей семьей? Где они?
Михаил наконец встречается взглядом с Дином. Это неприятное чувство - видеть себя в зеркале, в одежде, которая не твоя и выглядит устаревшей и неудобной. И не моей, думает про себя Дин. Он пытается угадать чужие мысли в зеленых глазах Михаила, видит, как Михаил собирает и изучает возможную ложь, возможную правду, и не уверен, какой из них поделиться.
– Они всего лишь черви, Дин. Но они дышащие черви, – наконец отвечает Михаил, – пока. Так что будь хорошим мальчиком. Угомонись. Ты поднимаешь пыль.
И его улыбка пробирает Дина до костей, перекрывая небольшой всплеск облегчения от осознания того, что его семья не погибла от его собственных рук.
– О, мы приехали, – говорит Михаил, не дожидаясь ответа Дина, и оглядывает окрестности, которые Дин не видит. Его глаза вспыхивают и встречаются со взглядом Дина.
– Тебе действительно следует больше внимания уделять дороге, Дин, – внезапно говорит он, – разве ты не видел в паре миль отсюда знак, предупреждающий о внезапных наводнениях?
И без малейшего движения воздуха Михаил исчезает. Дин тупо моргает, глядя на заднее сиденье. Сэм – этот Сэм – разговаривает по телефону с Бобби и болтает о деле, рисуя каракули на салфетке из закусочной. Он оборачивается на Дина и слегка улыбается, затем закатывает глаза, как бы говоря: ты же знаешь, каким бывает Бобби. Сбитый с толку, Дин снова смотрит вперед и в ужасе замирает.
Цунами эпических масштабов мчится к ним по асфальту, срывая деревья с обочин, сметая кусты, и все бурлит в пенистой темной волне.
Цунами. В Аризоне.
– Черт! – кричит Дин и пытается свернуть в сторону руль, внезапно оказавшийся покрытым коркой льда. Он безуспешно борется с ремнем безопасности, с дверцей машины, с окном...
Последнее, что он видит перед тем, как вода обрушивается на них, – это Сэм, смеющийся над чем-то, что Бобби сказал по телефону.