***
Унохана сидела в кабинете и смотрела в окно. Там, за стенами бараков Четвёртого отряда была жизнь. Куда-то спешил младший офицер, двое рядовых тщательно подметали дорожки, не оставляя после себя не единой соринки, в небе сновали ласточки. Там светило солнце и ласкал кожу лёгкий ветерок. Она не любила жизнь. Казалось, это было странным и никак не сочеталось с её должностью. Но жизнь, во всех её проявлениях утомляла и раздражала. Совсем другое дело молчаливое величие смерти. Капли крови на пальцах... Звук последнего судорожного вздоха противника... Иной раз она и сама не понимала, что она делает здесь, а потом... Потом она вспоминала один случай, одну случайную встречу, которая изменила её. Если бы только такие как она могли влюбляться, то она бы непременно влюбилась. Этот мужчина был ровно на столько же сумасшедшим, на сколько и она. Он сражался, не боясь за жизнь, буквально живя боем. Она хотела его, до безумия, до дрожи. Хотела вновь скрестить с ним занпакто, заглянуть в омут его глаз и снова ужаснуться. Она была здесь, чтобы он мог жить. Никакая сила не могла забрать его у неё и не сли он погибнет то только от её удара. Или она погибнет от его удара. Это уж как повезёт. Но капитана Зараки в данный момент здесь не было, а значит, ей следовало бы заняться другими делами. – Так что скажете, Унохана-тачо? Голос Куроцучи Маюри был приторно сладкий. Кажется, ещё пара слов и она схватит сахарный диабет. Этакая патока с мёдом и приправленная сахарной пудрой. – Тайчо, вынуждена признать, что в данном случае ваш отряд оказался более эффективным, чём наш. Сказать комплимент Куроцучи-тайчо это всё равно, что дать конфету малышу. Много – вредно, но иногда можно. Унохана повертела пузырёк с сывороткой, сделанной на основе образцов, найденных в лаборатории Айзена. Они нашли лекарство и сейчас оставалось только надеяться, что время у них ещё было.***
Абарай совершенно искренне гордился своей должностью. Фукутайчо Шестого отряда это вам не цветочки собирать. Но в этой бочке мёда, было целых две ложки дёгтя: во-первых, Шестым отрядом командовал Кучики Бьякуя, а во-вторых, бумажную работу и десятки разнообразных отчётов никто не отменял, это тоже было частью работы лейтенанта. И если к первому он всё-таки почти привык, то со вторым было куда хуже. Отбросив в сторону очередной отчёт, Ренджи откинулся на спинку стула: – Сколько можно? Мы же только сдали отчёты за прошлый месяц! – Если сдавать их в конце месяца, а не в середине следующего то времени до написания следующего отчёта будет предостаточно, – не меняясь в лице ответил капитан. – В Генсее это называют "бюрократия", – вздохнул Абарай. – А в Сейрейтей это называют "необходимость". Пожалуй, на идеального лейтенанта Абарай не тянул, Кучики и не ждал этого от него. Идеальные лейтенанты начались и закончились в Первом отряде, второго такого не было, нет, и вполне вероятно – не будет. А из тех, что были, Абарай был далеко не самым плохим вариантом. – Я только одного не могу понять, – задумчиво сказал Ренджы, перелистывая страницы только что дописанного отчёта. – Чего именно? Капитан сегодня был на редкость разговорчив. Грех был не воспользоваться таким шансом. – Почему Рукия? Этот... Этот пустой... Он же искал Рукию, он преследовал её. Хотя она не имела никакого отношения к тому, что с ним случилось. Ответ на этот же вопрос Кучики Бьякуя нашел сразу. Достаточно было поговорить с сестрой и поднять кое-какие документы. – У него была сестра. Они вместе служили в одном отряде, и пропали они тоже вместе. Но нашли за тем его одного. Сестра до сих пор считалась пропавшей без вести. Если судить по тому, что он говорил Рукии, то к гибели его сестры имел отношение я... Мог ли он? Конечно мог и вполне вероятно, что именно так и сделал, встретив однажды пустого, в котором даже с определённой долей фантазии было невозможно узнать шинигами. Он не запоминал сколько и каких пустых убил, да и слишком давно это было. Жалел ли он? Нет.***
К вечеру воздух в Сейрейтее становился прохладным, наполненный тонким ароматом цветов, он совершенно не походил на знойный и обжигающий воздух, которым дышали шинигами ещё три часа назад. Можно было на время отбросить все тяготы дня и представить себя просто душой. На несколько часов забыть о том, что на твоих плечах лежит груз ответственности. Забыть тех, кто ещё недавно шёл нога в ногу с тобой, а сейчас от них остались одни воспоминания. Вечер принадлежал только ей, вечером Рукия Кучики могла быть сама собой. Отправив бабочку брату, с предупреждением, что сегодня её можно не ждать, Рукия шла в сторону Угендо. Там её ждали. Капитан Укитаке сидел на гэнкане, запрокинув голову и рассматривая облака на закатном небе. Он слышал шаги и ему не нужно было гадать кто это, только одно существо ходит столь легко и уверенно одновременно. Он улыбнулся. – Садись... Рукия села рядом. Непозволительно близко. На столько близко, что ощущала его руку, практически прижавшись к ней. Непозволительно для других, но не для неё. – Посмотри на облака, разве они не прекрасны? Рукия запрокинула голову, рассматривая розовато-багряные облака на фоне темнеющего неба. Было в этом незатейливо занятии какое-то особое умиротворение, что-то, позволявшее забыть волнения и суету дня, на несколько минут попытаться постичь вечность. – Я всё думаю: смогла бы я тогда... Убить его... Укитаке вздохнул. Извечный вопрос, как поднять руку на того, кто ещё недавно был другом. Вместо ответа он обнял её, положив руку ей на плечо. Иногда ему казалось, что это неправильно, что эта маленькая и хрупкая женщина должна жить совсем не так. Но потом понимал, что жизнь домохозяйки не для неё. Есть цветы, способные прорасти на голых камнях среди гор, но они вянут, будучи пересаженными в благодатную почву. Привыкшие выживать, они теряют стимул жить. Рукию нельзя закрыть в четырёх стенах и ждать, что она будет счастлива. Она как те цветы – способна жить только в вечной борьбе. Да сильно ли отличается он сам? – Не знаю, – честно ответил он. Рукия прижалась, стремясь ощутить тепло его тела. На улице становилось зябко. Это получилось как-то само собой, однажды он предложил остаться, она согласилась. Потом ещё раз. А потом... А потом что-то изменилось. Может быть она почувствовала то, как остро он в ней нуждался? Может быть он почувствовал как ей нужна опора и поддержка. Может быть... Да, в общем-то какая разница? Закат был прекрасен, а его волосы привычно пахли травами. Рукия вздохнула, повернулась и уткнулась лицом в отворот его косоде. Ей можно было... – Я знаю одно: пока тебе это нужно – я буду ждать тебя здесь, – сказал Укитаке, целуя её волосы. – Мне это нужно будет всегда, – пробормотала девушка, вслушиваясь в размеренный стук сердца одного из старейших капитанов Гостей - 13. Ей можно... – Значит, я буду ждать тебя здесь всегда, – усмехнулся он.