Вэй Ин, это наш малыш

Над Облачными Глубинами громыхнул гром. Потом второй раз, третий. Сверкнула молния. После чего все жители резиденции уже было решили, что гроза неминуема, но тут вмешался... Лань Сичэнь. Глава ордена Гу Су, бесконечно уставший, издёрганный и почти заморенный проблемами в своей семье, решительно встал между дядей, громовым тоном отчитывающего младшего племянника, и братом, в чьих глазах пылали молнии непокорности, упёртости и обиды. - Не позволю! - сорвался на фальцет дядя Цижэнь, Ванцзы, ослабевший после своего безумного марш-броска до Луанцзян и обратно (все кропотливые труды брата и целой армии лекарей напрочь свёл в ничто, паршивец!!!), упрямо сжал бескровные потрескавшиеся губы. - Дядя, Ванцзы, если вы не перестанете так громко разговаривать, то боюсь мой племянник проснётся. А ведь лекарь настойчиво рекомендовал ему покой. - Ванцзы расслабляется, вновь со вздохом опускает голову на фарфоровую подушку, перестаёт прикрывать рукавом нижнего одеяния маленькую худую фигурку, пригревшуюся под боком неловко лежащего ничком Ванцзы. Дядя же напротив давится не то воплем, не то правилом, не то кровью и желчью. - Сичэнь! - неверяще шепчет он, Лань Сичэнь благожелательно улыбается и кланяется дяде. - Этот племянник просит прощения у старшего рода. Но как глава ордена этот племянник не хочет больше испытывать на прочность Второго Нефрита клана и его сына. - спина Ванцзы, тщательно перебинтованная под тонкой материи рубашки, чуть подрагивает. - Сын? - кривится Лань Цижэнь - И чьей же матери этот ребёнок? - Как чьей? - не меняя участливой полу улыбки, изумляется Сичэнь - Цзян Вэй Усянь. А то вы не знаете, какими могут быть последствия Тёмного Пути?! - Цзян... Вэй... Усянь... - дядя выкашливает целый литр крови на домашнее одеяние старшенького племянника. - Мы, конечно, можем сказать миру правду, но что будет более ужасным? Что Второй Нефрит ордена Гу Су Лань согрешил с Основателем Тёмного Пути Вэй Усянем или же, что последний из клана Вэнь... - Молчи! - машет на него рукавами Лань Цижэнь - Не смей говорить подобное вслух, Лань Сичэнь. - Конечно, дядя. - согласно наклоняет голову глава ордена - Думаю, нам стоит пройти в мои покои, чтобы обсудить достойную версию происхождения Лань Юаня. Да и Ванцзы следует отдохнуть. Пару минут дядя почти умоляюще смотрит на старшенького, но тот твёрдо стоит на своём. "Нет уж, брата я почти потерял, и если этот мальчонка поможет нам вытащить А-Чжаня из бездны отчаянья и тоски по молодому господину Вею, я готов назвать этого ребёнка хоть собственным сыном!" Сам Ванцзы почти не дышит, прислушиваясь к шороху дядиных одежд, он ни секунды не сомневался в брате, но вот в том, что решение поддержит дядя... Поддержит, конечно, но как бы потом не стал предвзято относится к малышу А-Юаню. Тихий шорох многослойных одежд говорит о том, что дядя всё же сдался, покинул просторную спальню, бросив на ходу старшенькому, что ждёт того в яши через палочку благовоний. Сичэнь и Ванцзы одновременно выдыхают с облегчением. После чего глава ордена подходит к кровати, заботливо проверяет не съехали ли повязки на ранах брата, не поднялась ли вновь температура у племянника. - Спасибо. - шепчет Ванцзы - Я никогда бы... - Ох, диди. - вздыхает Сичэнь, ласково взъерошив волосы спящего ребёнка - Честно признать, я бы предпочёл, чтобы Лань Юань и впрямь был вашим с молодым господином Вэй сыном. От подобной мысли Ванцзы вздрагивает сильнее, их с Вей Ином сын? Общее дитя, рождённое его возлюбленным, как дар и подтверждение его любви к нему, к Ванцзы? Лань Чжань невольно облизывает враз пересохшие губы, на что Сичэнь тут же кидается к кувшину с прохладным травяным настоем, наливает половину чаши, осторожно помогает присесть брату и поит. А потом на мгновение прижимается губами к чуть растрёпанной макушки и нежно шепчет. - Всё будет хорошо, диди, не сразу, со временем, но любая боль рано или поздно сменяется облегчением, а горе - счастьем. Просто не отдаляйся от меня, диди, ты, дядя, а теперь и А-Юань всё, что у меня есть. Ванцзы покорно склоняет голову перед милосердием и всепониманием старшего брата, так же невесомо касается губами его руки, потом трётся о ткань рукава щекой. Сичэнь укладывает его обратно на кровать, укрывает его плечи лёгким одеялом, снова проверяет температуру А-Юаня, озабоченно хмуря брови, тихонько вздыхает, снова наливает настой во вторую пиалу очень своеобразной выгнутой формы, чтобы удобнее было поить, и аккуратно поит малыша. Тот тяжело сглатывает лекарство, чуть хнычет, тянется к Ванцзы, при этом даже не открывает глазок. - У него снова начинает подниматься температура. Диди, окажи мне услугу, ты ведь всё равно не будешь спать, присмотри за третьим молодым господином Лань, пока я беседую с дядей. Если температура будет слишком высокой, позови лекаря, я же постараюсь вернуться как можно раньше. - Мгм, - согласно откликается Второй Нефрит ордена Гу Су Лань. Сичэнь укутывает во второе одеяло А-Юаня, так же целует его в макушку и идёт к дверям - Брат, спасибо. - снова шепчет Ванцзы, Лань Сичэнь тихонько смеется и выходит, а Лань Чжань с трудом перекатывается на бок, не обращая внимание на взорвавшуюся болью спину, и с благоговением заглянул в личико ребёнка. Сын Ханьгуан Цзюня и Старейшины Илин... хм... ммм... мгм... - Вэй Ин, - тихо произносит новоявленный отец - это наш малыш... А несчастный Сичэнь, стоя за дверью, вжавшись лбом в изящный резной столб, к которому крепилась перегородка между комнатами, тихонько плакал. "Прости меня, диди, прости..." На следующее утро злой, не выспавшийся и недовольный Лань Цижэнь в Храме Предков клана Лань, в присутствии всех старейшин ордена, старших наставников и самого главы ордена Гу Су Лань, самолично вписывал в хроники семьи имя Лань Юаня, сына троюродного кузена третьей тётки второго брата шестой сестры самого Лань Сичэня, Лань Ван Чжань и никому не известной заклинательницы из ордена Юньмен Цзян, Цзян Ин, приёмного сына и наследника Второго Нефрита клана Лань. Конечно поначалу Старейшины опешили, ибо ни о каком Лань Ван Чжане они и знать не знали, ведать не ведали, да и иероглиф Ин в имени матери навевает определённые мысли, но тут глава клана одной рукой многозначительно сжал рукоять Шуаюэ, а второй любовно погладил Лебин, и как-то всем сразу стало понятно, что... - Ах, да... Точно, он ещё был двоюродным братом Лань С*** - Точно, точно. И учился у Лань М**** - Ах, припоминаю, они ведь очень были дружны с нашим Лань Ванцзы, неудивительно, что он решил усыновить А-Юаня. О том, как обезумевший от перспективы потерять своё тёмное сокровище, Второй Нефрит обратил Бичень и Ванцзы против 33 старейшин клана, сами старейшины прекрасно помнили. А вот о том, что Первый Нефрит может обезуметь от перспективы потерять своего единственного и нежно любимого диди, догадывались. И проверять на себе боевые ноты Лебин и остроту Шуаюэ не хотели...