Ты мое Равновесие

      Мальбонте сидел рядом с бессознательной Вики, когда ощутил приближение темной энергии. Он мгновенно окутал любимую дополнительной защитной сферой, отдал распоряжение Мими и Дино следить за ее состоянием, а сам в один взмах громадных крыльев переместился за пределы лагеря навстречу разрушительной пульсации, которая вскоре материализовалась в Асмодея.       Поле тьмы вокруг демона было огромным. Подлетев ближе, Мальбонте рассмотрел и его внешние трансформации: Асмодей сейчас выглядел лет на десять старше, его голова стала абсолютно гладкой, он еще больше раздался в росте, плечах и крыльях. Хранитель видел, какая боль разъедает его друга изнутри и чего стоит демону сдерживать свою разрушительную энергию, чтобы уберечь миры.       Еще тогда, в комнате, Мальбонте начал догадываться, какой процесс пришел в движение. Сейчас всё подтвердилось. Он бесконечно уважал Асмодея за силу духа. Кому, как не ему, знать, каково жить без своей ангельской стороны. Но у Мальбонте она тогда была жива, хоть и находилась вдали, бывший Хранитель же от горя выжег свою дотла. Мужчина понимал, что Асмодей держится ради них с Вики. Они были его причиной жить и не разнести всё вокруг, и ценил его за это еще больше.       Хранитель жестом показал направление, и они полетели и безопасное место, где можно было спокойно поговорить. Асмодей дополнил пробелы в теории друга. Всё встало на свои места. Теперь нужно было срочно решать, как нейтрализовать заряд такой мощи, что он может разнести не только весь земной шар, но и всю их Вселенную. Внезапная догадка озарила Мальбонте.       «Ох, Шепфа, нет. Неужели именно это ты и задумал изначально? Я должен принести в жертву своего ребенка? Вот так искупить вину его родителей, убивших невинное дитя и положивших начало проклятию лабиринта? Ты всё предусмотрел заранее. Не зря был Создателем, не зря. Что ж, теперь моя очередь смотреть на сто шагов вперед и принимать тяжелые решения».       Видимо, на лице полуангела-полудемона отразились отголоски бури эмоций, происходившей внутри, раз Асмодей уставился на него с такой тревогой. Мальбонте подхватил под руку озадаченного демона и вмиг переместился с ним на окраину Вселенной. Пространство здесь волнами набегало на зияющую пустоту. Хранитель зажмурился, сосредоточился и через несколько секунд выпустил из своих зрачков луч ярко-белого сияющего света. Перед ним рождалась новая Вселенная, которой суждено было сразу погибнуть, ибо такова была ее Судьба, заложенная в ткань Мироздания изначальным Создателем. Серебристо-розовая масса с золотисто-фиолетовым сиянием вращалась вокруг своей оси, множась и разрастаясь. От нее веяло чем-то настолько близким, что демон с удивлением ощутил знакомые энергии.       — Это же…       — Да, друг, это наш с Вики первый ребенок, — с болью в голосе произнес Мальбонте. — Вселенная, которую ты уничтожишь, — добавил он жестко, одаривая Асмодея взглядом, пресекающим любые возражения.       Бывший Хранитель прикрыл веки и простонал. Нет, нет, только не это. Он не может принять эту жертву… Но должен. Он обязан сделать это, чтобы спасти другой, уже родной мир и своих близких.       «Должен», — сказал Асмодей себе жестко.       Демон прорычал от досады на обстоятельства, вынуждающие его снова стать убийцей миров, поднял мощные руки и усилием воли стал собирать свою боль между сильными пальцами. Вся вина, всё горе от потерь сочились из его сердца, перетекая в ладони. Черный шар в его руках разрастался, пульсируя и рискуя поглотить собой всё вокруг. Но Мальбонте даже не шевельнулся, когда эта чернота достигла опасной с ним близости. Полуангела-полудемона давно не пугала боль. Он был ею три тысячи лет. Асмодей же, казалось, не замечал происходящего рядом. Всё его внимание было поглощено извлечением тьмы из глубины его существа.       Полуангел-полудемон смотрел на первое их с Вики дитя, которому было суждено погибнуть, едва появившись на свет. Он чувствовал холод и боль из-за жертвы, которую он должен принести как Правитель — ради общего блага. Новая Вселенная была живой и очень красивой. Она переливалась уже всеми цветами радуги, маня, призывая одарить ее мирами — она жаждала расти и жить каждой своей клеточкой. Мужчина ощущал, как сжимаются от горя его внутренности, как заходится в спазме душа. Он глубоко вздохнул и мысленно попросил прощения у их с Вики ребенка от имени их обоих. Малышка на миг сжалась от боли, но потом потянулась к отцу, посылая импульсы любви. Она дала понять, что прощает их и принимает свою роль в круговороте жизни. Лишь попросила дать ей имя — она не хотела уходить безымянной. Полуангел-полудемон судорожно выдохнул и прикрыл веки.       — Миланта, — едва слышно прошептал он имя девочки, погибшей от рук его родителей в лабиринте Адама и Евы.       Он пожертвовал одним ребенком и почтил память другого. Круг замкнулся.       Асмодей наконец извлек наружу всю свою боль, сжал ее в концентрированный шар размером с баскетбольный мяч и посмотрел на Мальбонте, молчаливо спрашивая разрешения.       Мальбонте открыл темно-фиолетовые глаза, снова взглянул на своего ребенка, послал ему прощальный теплый импульс любви и кивнул демону. Мужчине было невыносимо видеть гибель своей малышки, но он должен был разделить с ней последние мгновения ее недолгой жизни. Миланта отправила отцу энергетическую улыбку, и поймав гигантский заряд боли Асмодея, навеки прекратила существование.       Тело демона трясла крупная дрожь — он был абсолютно опустошен. Лицо Мальбонте было непроницаемым, лишь по щекам катились две одинокие слезы. Он взял друга за плечо и в полном молчании доставил его в лагерь. Слова были излишни.

***

      Когда я в очередной раз разлепила глаза, состояние было еще хуже, чем в мое прошлое пробуждение. Рядом со мной дремала Мими, а в кресле с самым суровым видом сидел Дино. Я встретилась с ним взглядом, и с его лица мгновенно слетела вся хмурость. Он пересел ко мне на кровать       — Вики, как ты себя чувствуешь? Чего тебе сейчас хочется? — ангел обеспокоенно оглядывал меня.       Я постаралась прислушаться к себе. Складывалось ощущение, что все рецепторы сошли с ума. Мне было тотально плохо, но никак не выходило обнаружить источник этого дискомфорта. Я медленно переместила ладонь на живот. Там теплилась жизнь, и я выдохнула. Мои малыши отозвались на прикосновение теплым энергетическим откликом. Теперь я четко ощущала, что их двое.       Глубокое дыхание давалось мне тяжело. Говорить, как оказалось, тоже было трудно. Мне не хотелось сейчас ничего, только чтобы эта повсеместная боль исчезла.       «Шепфа говорил только о родах, так какого же черта мне так плохо с самого начала беременности?»       Внутри ответа не было. Я снова сосредоточилась на Дино и слегка качнула головой из стороны в сторону.       — Вики, ты должна знать, что я сделаю всё, чтобы помочь тебе, в чем бы это не заключалось, — в его голубых глазах горела решимость и он осторожно взял меня за руку. — Я жил ради удовлетворения амбиций отца, но всё это уже не имеет значения. Ты — это единственное светлое, что осталось в моей жизни.       Такое проявление заботы удивило меня. Впрочем, между мной и Дино могли зародиться серьезные и глубокие чувства, если бы я не встретила Бонта. Мы с самого начала нравились друг другу, но судя по его взгляду на меня сейчас, речь шла о чем-то большем. И мне было тяжело видеть это.       «У Дино нет ни одного шанса — мое сердце навеки отдано Мальбонте».       Ангел сжал мою руку крепче и, как ни странно, я чувствовала, что мне становится легче. Будто его любовь исцеляла меня, рассеивая боль. Дино тоже заметил, что мое состояние улучшается, поэтому в ближайшие несколько часов не отходил от меня и не отпускал мою кисть, напитывая меня энергией, пока у него совсем не кончились силы. Проснувшаяся Мими сначала смотрела на нас с удивлением, а потом сменила однокурсника, прикоснувшись ко мне изящной ладошкой со стильным маникюром. Дино же пересел в кресло и мгновенно отключился. Благодаря друзьям я уже могла свободно дышать и говорить. Боли стало гораздо меньше. Однако, как только подруга отдала всё, что могла, и рухнула рядом со мной на кровать, мое самочувствие стало стремительно ухудшаться. Я снова купалась в боли, когда дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошли двое. Первым был мой любимый, а второго я едва узнала.       — Асмодей?! — это был бы крик изумления, если бы у меня на него имелись силы. Вырвался лишь хриплый шепот.       Лица обоих мужчин выражали такое горе, что мое сердце пропустило удар. Мальбонте в несколько шагов пересек комнату, осторожно взял меня на руки, прижал к себе и… заплакал. И вот тут я по-настоящему испугалась. Мне стало вдруг еще больнее, но я не могла определить причину этого. Просто чувствовала, что произошло что-то ужасное. С трудом положив ослабевшую ладонь на щеку Мальбонте, я заглянула в его зрачки. Страшные картинки замелькали в моей голове. От увиденного силы меня покинули окончательно. Мир погас.

***

      Тяжело было всем, кто находился в этой комнате. Мими и Дино отключились от истощения, отдав Вики всё, что могли. Асмодей после всего пережитого ощущал вселенскую опустошенность и не мог поддержать друга, сжимавшего в руках бессознательное тело своей пары. Трем самым сильным существам мира бессмертных сейчас так необходим был источник света и любви. Но взять его было негде.       Мальбонте горевал над смертью их с Вики первого ребенка, Вселенной Миланты. Он чувствовал облегчение, что двое оставшихся живы. Но кому воздать благодарность? Шепфа, который устроил и это, и то, что одним из детей пришлось пожертвовать? Создателя больше нет. Некого благодарить. Могущественного Хранителя разрывали на части боль от потери малышки, вина перед любимой за то, что из-за его слабости она лишилась чувств, и непонимание, как справиться со всем, что навалилось одновременно. Как помочь Вики, чьи энергия, свет и любовь полностью уходили на детей, рождение которых должно изменить ход истории в их Вселенной? Как помочь другу, к которому вернулись все воспоминания, по силе настолько же яркие, будто всё произошло только что? Что сделать для того, чтобы история Асмодея не повторилась снова? Где взять ответы, если вопросы задать больше некому? Нет больше никого сверху, на кого можно сбросить вину за происходящее и чьего вмешательства ожидать в крайний момент. Ответственность за всё теперь на нем одном, и помощи ждать неоткуда. Хранитель осторожно переложил Вики на кровать, поцеловал в лоб и, сжав зубы, поднялся на ноги.       «Время слабости прошло, пора действовать».

***

      Ребекка входила в главный зал Совета Цитадели, чтобы сообщить о странном свечении, исходящем от лабиринта Адама и Евы, когда внезапно здание сотряслось так страшно, что перед женщиной упали куски отвалившейся фрески. Серафим подняла голову и в кратком оцепенении уставилась на потолок. По стенам высокого помещения стремительно расползались трещины.       Бывшая Непризнанная как никто умела скрывать эмоции, но даже на ее обычно непроницаемом лице стал растекаться ужас. Главному Советнику Эрагону тоже сложно было изображать равнодушие. Он вмиг понял, что происходит: Равновесие начало рушиться. Случилось что-то такое, что стало последней каплей в чаше баланса миров. Но где же Шепфа? Как он мог такое допустить? Воззвав к нему, Серафим ощутил небывалую внутреннюю пустоту. Озарение тяжелым молотом ударило по груди мужчины — Создателя больше нет. Их миры остались без божественного покровительства.       Никаких последних указаний Совету Шепфа не оставил. Но кому-то же должен был. Кому же? Темные брови золотокрылого Серафима поднялись в изумлении:       «Неужели?..»       Эрагон не мог поверить, что Создатель доверил их погибающую Вселенную тому самому проклятому ребенку, которого сам же наказал за разрушительную силу, заточив по частям. Иных вариантов не было: никто больше не был достаточно могущественным, чтобы справиться с подобной задачей. Демону нужна помощь, а значит, пора ее оказать. Древний Ангел прожил достаточно, чтобы понимать: сейчас не время для дележки власти. Нужно спасать их миры. Глава Совета приказал созвать всех Серафимов на совещание.       Эрагон решил отправиться к Мальбонте один. Остальным же поручил задачу: начать поиски всей имеющейся информации о конце миров. Шепфа был обязан оставить подсказки. Вот только как обнаружить демона, если его лагерь скрыт неизвестно где? Впрочем, легко найти того, кто хочет, чтобы его нашли. А значит, Серафиму стоит дождаться, пока Мальбонте сам воззовет о помощи.