Дух игры (Hikaru no go).

Это утро началось с мелких неприятностей, которые составляют без исключения все будние дни. Ши Гуан упал с кровати под сводящий с ума звон будильника и сломя голову побежал умываться. Уже взглянув на время парень понял, что сильно опоздал и спешить куда-то уже нету смысла. Он вышел из ванной с унылым выражением лица и зайдя в комнату сел на кровать, складывая камни в две бамбуковые шкатулки. — сяо-Гуан, что случилось? - осторожно спросил Чу Ин, весьма незаметно появившись возле двери. — Ты сам не свой. — Чу Ин, у тебя было когда-нибудь ощущение, что ты кого-то подвёл, хотя и не делал тому человеку ничего плохого? - спросил Ши Гуан, взглянув на призрака. — Да, к сожалению - с горечью в голосе ответил тот. — И не один раз. — Однако, пока я был жив никто, даже сам император Лянь-у никогда и ни в чём не упрекал меня ибо мы были хорошими друзьями. — Если бы вы и правда были «хорошими друзьями», то он сначала разобрался бы в том, что именно произошло во время той партии, а не дожидался пока ему принесут твоё тело - с лёгким недовольством проговорил Ши Гуан и собравшись, ушёл в академию, оставляя великого мастера эпохи Лян в одиночестве. На памяти Чу Ина не было ни единого кусочка воспоминаний, где его лучший друг оставлял его вот так просто. Бедный призрак, упал на колени перед гобаном для игры в го с небрежно разложенными на нём чёрно-белыми камнями, грустный и окутанный ореолом серебряного света. Призрачному мастеру го хотелось согнуться в три погибели и выплакать всю боль, что накопилась в теле за все пятьсот лет неравномерного покоя. Чу Ин прекрасно помнил свой последний день в Южной Лян, когда его, полуживого пришёл навестить наставник Бай. *** Чу Ин лежал на кровати, не в силах пошевелиться. Перебитые об острые скалы ноги и руки более не слушались хозяина; вымытое от крови тело болело из-за многочисленных переломов и травм; голова отдавала тупой болью, а в ушах звенело от сильного удара о землю. Молодой человек понял, что разбиться у него не вышло, а значит по выздоровлении ему грозит изгнание из родного города. И всё это было из-за одного бессовестного человека, который подкупил судей на злополучной партии. Великий мастер го был опозорен перед своим другом; перед наставником, который любил его как родного сына и не знал, что делать дальше. Однако, все страшные мысли развеялись в один миг, когда в комнату вошёл седой человек в чёрных, расшитых красной нитью одеждах и неслышно присел на край кровати. — Чу-эр - человек говорил тихо, будто боясь, что их подслушивают. — Чу-эр, я здесь. — Наставник - прохрипел молодой мастер насколько позволяла наполовину раздробленная трахея. — Простите меня. — Если бы только я мог доказать императору, что Янь Сюанбао просто обманщик и восстановить ваше честное имя при дворе - с каждым новым словом Чу Ин захлёбывался смешанной со слезами кровью, не в силах более сдерживать скопившиеся эмоции. — Ты не виноват, Чу-эр - всё так же тихо сказал наставник Бай, осторожно обтирая от крови лицо любимого ученика. — Ты выживешь! - твёрдо сказал он. — Может не здесь и не в этой эпохе, но ты будешь жить! — Учитель - Чу Ин собрал все оставшиеся в нём силы и крепко обнял старика дрожащими в предсмертной агонии руками. *** Что произошло дальше Чу Ин уже не помнил. До последней минуты в голове звучал до боли беспокойный голос учителя и кажется сквозь темноту просачивался такой же беспокойный и умоляющий голос императора Лянь-у, а на руках до сих пор оставалось терпкое ощущение тепла, оставленного ручками его маленьких учеников. Даже после смерти великий мастер помнил имя того, кто надругался над его честностью и опозорил его перед императором. Больше всего на свете Чу Ин хотел жить, как все нормальные люди; как прежде повышать искусство игры в го, но при этом не помнить ничего о своём нелёгком прошлом. В ожидании возвращения друга Чу Ин тенью слонялся по огромному дому, изредка наблюдая за скачущими по террасе птицами, тем самым поднимая себе настроение и отгоняя от себя дурные мысли. С каждым днём он чувствовал себя ненужным Ши Гуану и единственное что оставалось с его точки зрения - это вернуться обратно в Южную Лян и вечность пролежать в оплаканной слезами могиле. Несколько минут спустя призрак заснул и во сне оказался в некоем звёздном пространстве. Всё вокруг было покрыто светом, на тёмно-синем небосводе сверкали мириады серебристо-белых звёзд и Чу Ину показалось, что он вот-вот попадёт в дом предков. Вдруг, из покрытой звёздами темноты вышел человек с собранными в пучок серебряными волосами, в чёрном ханьфу, расшитом на манер династии Лян и камнем го на шее. — Чу-эр - радостным, но всё равно тихим голосом сказал человек, подходя ближе к призраку. — Наконец-то ты здесь, наконец-то я вижу тебя. — Наставник Бай - Чу Ин едва ли не со слезами бросился в крепкие и такие родные объятия, ведь Бай Цзыцю воспитал его как родного сына и обучил всему, что знал сам. — Как же ты вырос, мой мальчик - с улыбкой сказал Бай Цзыцю, осматривая ученика. — Однако же, ты печален, что случилось? - молодой учитель побледнел до прозрачности, но в конце-концов прижался к груди наставника и рассказал ему всё без утайки ибо скрывать ему было уже нечего. — Ты всегда был полон тяги к приключениям и жизнь, которую ты к сожалению утратил не по своей воле всё ещё кипит в тебе - будто вспоминая что-то сказал Бай Цзыцю, крепко обнимая молодого мастера го. — Однако, как бы то ни было... — Я не могу вернуть тебе жизнь, таковы законы нашего мира. — Как же мне тогда быть? - с грустью спросил Чу Ин. — Я не хочу вечно лежать в холодной, сырой могиле, дорога к которой когда-нибудь окажется забытой - он поднял глаза на наставника, но Бай Цзыцю уже и след простыл, а в руках у молодого мастера остался лишь чёрно-белый камень го. *** Чу ин надел камень на шею, ощущая как дышать становится чуть легче, однако расстраивало лишь одно: он был всё в том же погребальном ханьфу и всё так же прозрачен. В полном отчаянии молодой мастер сел на пол рядом с гобаном для игры в го, играя с самим собой, бледным пальцем передвигая камни и сквозь слёзы просчитывая ходы на восемь лет вперёд. Он так увлёкся и настолько глубоко ушёл в воспоминания, что даже не заметил, как вернулся Ши Гуан. — Как прошли занятия? - всё так же грустно спросил призрак. — Не спрашивай - ответил парень, бросив в угол сумку и садясь рядом с другом. — Чу Ин прости меня. — Я ведь даже и не думал каково тебе жить вот так, без тела - парень взял великого мастера за прозрачные, едва осязаемые руки и откуда-то резко полыхнула волна золотого света. Ши Гуан хотел было отойти, как вдруг почувствовал в своих руках другие, чуть тёплые, бледноватые с тонкими изящными пальцами и открыл глаза. Перед ним сидел Чу Ин едва ли старше его самого, с собранными в хвост чёрными волосами и школьной форме какую носили в академии Ицзянху. — Чу Ин? — Это ты? - Ши Гуан едва ли поверил своим глазам. — Тебе на вид лет пятнадцать. — Получилось, сяо-Гуан - лицо вновь обретшего жизнь мастера засияло от неподдельной радости. — Я же говорил, что если верить, то всё получится - Ши Гуан крепко обнял старшего друга в сонной сладости прикрыв глаза. И где-то внутри парень был гораздо счастливее, чем выражало его лицо ведь ему едва ли не с детства хотелось иметь рядом с собой человека, которому можно доверить самое сокровенное и тайное, что лежало глубоко в сердце.