***
Вот уже несколько часов Майклсоны были в ожидании гостей. Объединить празднование новоселья и Рождества показалось Кэролайн хорошей идеей. Клаус же просто хотел увидеться, наконец, с друзьями. Жить в одном городе и видеться пару раз в год – что это, если не полнейшее безобразие? Первыми приехали Стефан и Кэтрин. Их сохраняющаяся идиллия, несмотря на полнейшую противоположность характеров, поражала всех. И она же и восхищала. В особенности, вспыльчивых Клауса и Кэролайн. Пока мужчины ушли за тем, чем бы растопить камин, их жёны остались делать коктейли. А Томас бегал по дому, желая поскорее увидеть подругу. – Вроде готово, – делая финальный штрих в виде палочек корицы, заключила Кэтрин. – Десять и парочка для Елены. В этот момент мимо них к подоконнику пробежал Томас. – Как думаешь, она решилась рассказать Деймону? – изнывая от любопытства, напряжённо спросила Кэролайн. – Не знаю, –сдавленно пожала плечами подруга, а затем более живо добавила: – Во всяком случае, мы их замаскировали. Подозрений возникнуть не должно. – Саманта приехала! – раздался радостный возглас Томаса. Он сорвался с места и куда-то побежал. В этот раз Кэролайн не смогла не рассмеяться такому поведению сына. – На улицу не выбегай, тут встретишь! – вспомнив, что он легко одет, спохватилась Майклсон. Тогда мальчик стал кружить по просторной гостиной, выжидая, когда же долгожданные гости войдут в дом. Тем временем Деймон пытался отстегнуть ремни безопасности на кресле дочери. – Сэмми, ты можешь не крутиться? – устав от тщетных попыток, требовательно посмотрел он на неё. Девочка недовольно, но покорно перестала двигаться. И отцу удалось высвободить её с заднего сиденья авто. Поцеловав в лоб, Сальваторе взял её на руки и спустил на землю. Саманта по разные стороны взяла за руку его и стоящую рядом маму. – Неужели они доехали! – изобразил сенсационный голос вышедший из-за угла дома Никлаус. – Если бы у тебя в доме было две женщины, ты бы понял, каково это, дождаться, когда они обе соберутся, – здороваясь с друзьями, шуточно сказал в своё оправдание Деймон. Стоило ему обернуться обратно, к семье, как его встретили жена и дочь в идентичной недовольной позе со скрещенными на груди руками. – Да ладно вам, я ж пошутил! – рассмеялся он, поцеловав первую и потрепав по тёмным волосам вторую. – Это всё очень мило, но давайте зайдём в дом. У меня уже руки отмерзают. – сказал одновременно держащий охапку брёвен и борющийся с умилением Стефан. Уже на пороге их встретил маленький ураганчик по имени Томас. Саманта была младше его на полтора года. То не мешало им быть лучшими друзьями, зато мешало поскорее убежать играть в комнату. Девочка ещё не в полной мере научилась раздеваться и разуваться сама, поэтому младший Майклсон продолжал пребывать в нервном ожидании.***
– Нет, ну, согласитесь, это очень странно, что мы не познакомились гораздо раньше! – поднимая голову с плеча Стефана и потягивая коктейль, возбуждённо проговорила Кэтрин. Большой и просторный диван в гостиной Майклсонов без теснения умещал всех друзей. Полумрак. Гирлянды. Высокая ёлка в углу. Аромат имбиря, корицы и омелы. Свечки. И потрескивающий камин. Всё создавало таинственную и оттого приятную атмосферу Рождества. – Ладно мы со Стефаном, – она подарила мужу короткий поцелуй, – Клаус, Кэр. Но если брать нас с Еленой и Деймона? – на этот раз Кэтрин внимательно посмотрела на Сальваторе. – Вы с Энзо много лет были лучшими друзьями. Как так получилось, что мы с тобой не были знакомы до этого дома? Никто не успел отреагировать и высказать каких бы то ни было предположений, как в следующее мгновение в гостиную с криками вбежали дети. – Папа! – подбегая к дивану и кидаясь к отцу, крикнула Саманта. – Что?.. Что стряслось? – растерянно спросил Деймон, не до конца осознавая, что происходит. Сидящая рядом Елена также внимательно посмотрела на дочь, погладив её по голове. Затем все глянули на стоящего поодаль Томаса с не то довольным, не то виноватым видом. – Томас пугает меня своими пауками! – напряжённо дыша, уже спокойнее воскликнула девочка. – Спаси меня! Деймон едва усмехнулся и глянул на сына друга. Тот переминался с ноги на ногу и что-то прятал за спиной. – Томас Майклсон Форбс! – напускным грозным тоном проговорил Никлаус, решив взять всё в свои руки. – Разве маленьких подружек пугают большими и страшными игрушками? Он встал с дивана, подошёл к нему и опустился на корточки, чтобы быть на одном уровне. – И вообще, – Майклсон-старший забрал у него декоративных восьминогих существ, – вот кто, оказывается, стащил хэллоуинские украшения. – Я просто хотел, чтобы Сэмми испугалась и побежала ко мне обниматься, чтобы я её спас. Но она поняла, что я их подкинул, и побежала к дяде Деймону. – со взглядом нашкодившего мальчишки проговорил Томас. Взрослые покачали головами, стараясь сдержать смех. Саманта же, насупившись, всё ещё жалась к груди отца. – Томас, если это тебе папа подсказал такие пикаперские методы, то он в них не очень разбирается. – подойдя к сыну и сев вровень с мужем, предостерегла его Кэролайн. – Что значит, не разбирается? – претензионно обернулся в её сторону тот. – То и значит! Что бы вы там себе не думали, у женщин есть мозг, и раскусить такие проделки нам не представляет труда. Тогда Ник показательно отвернулся, как бы показывая жест "ой всё". – К девочкам нужен специальный подход. Если ты хочешь обняться с Самантой, то почему бы тебе не сделать это самому, скажем, по-дружески? – подсказывала мальчику Кэролайн. – Но я хочу, чтобы она сама меня обняла! – возразил Томас. – Теперь не обниму! – обиженным голоском прикрикнула на него Саманта, не отрываясь от Деймона. – Вот видишь. Томас расстроенно оттянул нижнюю губу и посмотрел под ноги. – Да ладно, детка, дай ему ещё один шанс, – шёпотом подбодрил её Сальваторе, поглаживая по волосам, хотя и помнил своё обещание четырёхлетней давности. – Ему очень жаль, – присоединившись к мужу, кивнула Елена. Отмечая его виноватый вид, она верила, что мальчик действительно уже сожалеет о столь неудачной попытке. Саманта с некоторым недоверием отстранилась от Деймона и посмотрела сначала на него, потом – на мать. Все уже думали: всё, дети поссорились безнадёжно. Однако, изобразив строгий взгляд, маленькая Сэмми соскочила с коленей отца и подошла к другу. – Это первый и последний раз, – важным тоном, не выговаривая рычащие звуки, объявила она. Томас подал ей руку. И вскоре оба скрылись в направлении лестницы. Взрослые рассмеялись, смотря на них. Они и забыли, о чём начинали говорить. – Это так мило! Похоже на первую любовь! – сквозь смех проговорила Кэтрин. – Кстати! Первая любовь. У кого как это было? – загорелась идеей для обсуждения Кэролайн. "Ужасно!", – послышалось вдруг в унисон со стороны Деймона и Елены. Все синхронно обернулись в их сторону. Сальваторе удивлённо переглянулись. Вот чего они не предполагали, так это того, что, не сговариваясь, скажут одно и то же. – Так, с Деймоном понятно, у него лучший друг девушку увёл. Елена? – с интересом обратился к ним Стефан. – Ой, не, Стеф, Лекси – это первые отношения. Первая любовь осталась нереализованной. – возразил ему друг. – Окей, теперь ещё и с тобой непонятно, –поддакнул прежде уверенный в том же Клаус. Деймон на секунду закатил глаза и томно перевёл дыхание. Об этом он старался не вспоминать уже около двадцати лет. И, можно сказать, ему удавалось, даже имена уже не помнит. Но требовательные взгляды друзей и жены не давали шанса увильнуть от вопроса. – Это было очень давно, мне вроде было шестнадцать или около того, – нехотя начал Сальваторе. – У нас вообще была огромная разница в возрасте для того времени... Ну, то есть не времени. Неправильно. Как это объяснить-то? Он задумался. – Ну, вот у нас с Еленой четыре года разница. Сейчас это нормально. А когда тебе шестнадцать и девчонка, в которую ты влюблён, на четыре года младше – это так себе, на педофилию смахивает. Я понимал, что так нельзя, и не лез к ней. Но, когда Энзо узнал об этом, так и сказал, мол, не будь сраным педофилом и ко мне домой лучше больше не будем вместе заходить. – Фига у тебя криминальное прошлое! – усмехнулся Никлаус, получая смачный подзатыльник от жены. – За что? – Тебе сказано, что он ни к кому не лез, а благородно ограничился несчастной любовью. – аргументировала Кэролайн. – Ну извините, – наигранно покачал головой Майклсон. – А Елена? – У Елены тоже несчастная любовь была. Я прям помню эти слёзы ночами. Только мне рассказывала, кто, что, зачем и почему, – последнюю фразу Кэтрин сказала с едва заметной гордостью. Близняшка вздохнула. Ей очень не хотелось рассказывать о своей давней слабости. Ведь её ситуация была полной противоположностью ситуации мужа. – У меня всё тоже неправильно. Мне тогда было двенадцать, и к Энзо пришёл его друг. Уже не помню, как его звали, что они делали. Помню только голубые глаза. Я его тогда, по сути, один или два раза всего видела, но успела влюбиться. Он старше был намного, и я понимала, что мне с ним ничего не светит. Так что я просто страдала и жаловалась на это Кэт. Елена замолчала. На душе появилось ощущение скомканности от рассказанного. Остальные тоже молчали. Но на их лицах отражалась какая-то мысль. Не просто мысль. Казалось, единая мысль. Будто бы они все думали об одном и том же. – Погодите! – не выдержал Стефан, а затем обернулся к Деймону: – А почему Энзо сказал, что вам лучше не ходить к нему домой вместе? – Ну, так я ж его сестру полюбил, – не раздумывая, ответил тот. Как вдруг к нему пришло некое осознание. Пока неопределённое, но осознание. – Чего? – долго протянула Кэролайн, не веря своим ушам и, видимо, желая другим тоже на уши подействовать. – То есть вы хотите сказать, что были безнадёжно влюблены друг в друга двадцать лет назад. Потом не виделись долгие годы. Так друг друга и не вспомнили. Заново влюбились, поженились, у вас есть дочь и скоро будет ещё один ребёнок... Вот тебе и открытие на, какое там, шестое вроде совместное Рождество! Вы из какого романтического фильма вообще вылезли? В воздухе повисла напряжённая пауза. – Ещё один ребёнок? – поражённо спросил Деймон, немного сдвигаясь на месте, чтобы обратиться к жене, лежащей прижавшись спиной к его груди. – Ой, – послышалось со стороны Кэролайн, когда поняла, что ляпнула лишнего. Елену будто обдало холодным душем. Ей резко стало страшно, как никогда. Но в то же время она понимала, что объясниться, в особенности, перед мужем необходимо. – Прости. Я должна была рассказать тебе об этом раньше, – не в силах смотреть ему в глаза от одолевающего страха сказала она. – А коктейль? – обеспокоенно задал новый вопрос Сальваторе. – Он безалкогольный, – немногословно объяснила Елена, давая ему попробовать. – И почему я узнаю об этом самый последний? – с ноткой обиды возмутился Деймон. – Не такой уж и последний, я тоже в шоке, – возразил ему Клаус. – И я, – согласился с ним удивлённый Стефан. В комнате вновь повисла тишина. – Да ладно вам, сделали лица, будто трагедия какая-то произошла! – разрядила обстановку Кэтрин. – И правда. По-моему, это ещё один повод отметить! – провозгласил Никлаус, отправляясь на кухню за добавкой.***
Отмечать праздники с друзьями всегда удовольствие. Но какое же приятное чувство возникает внутри, когда полный воспоминаний и положительных эмоций возвращаешься домой. Укрыв уснувшую дочь одеялом и выключив ночник, Деймон ещё раз поражённо усмехнулся. Это же надо было такому произойти! И как он только не догадался, что Елена и есть та самая сестра Энзо? Это же, казалось бы, очевидно. Выходя из детской и заходя в их с Еленой спальню, Сальваторе застал её возле окна. Она задумчиво смотрела на выпавший прошлой ночью тонкий пласт снега, сияющий под светом фонарей. Она, в принципе, почти ничего не говорила после того разговора о первой любви. Деймон окинул её по-прежнему, или даже заново, влюблённым взглядом. Он подошёл к ней и обнял со спины. Его голова подбородком невесомо легла ей на плечо. Словно заворожённый, он готов был простоять так ещё долго. Но внезапно ему показалось, что она либо уж очень тяжело дышит, либо плачет. – Если будешь плакать, я снова буду звать тебя хомячком, – обращая всё в шутку, пригрозил он ей. В тот же момент Елена развернулась к нему лицом. Ей хотелось просто уткнуться в его плечо и успокоиться. Но она понимала, что не сможет, пока не сделает то, что должна. – Прости меня, – сдавленно проговорила она, на этот раз уже стараясь смотреть в глаза. – За что? – удивлённо, стирая ей слёзы с щёк, переспросил Деймон. – Я должна была рассказать тебе сразу. Но мне стало очень-очень страшно, так страшно, как не помню, когда было. Мы же не планировали ещё одного ребёнка, да и после рождения Сэмми не так много времени прошло. Я не знаю, как это получилось. Наверное, не вовремя выпила таблетку или ещё что-то. И вообще вдруг снова девочка, или ещё того интересней, близнецы. А это с учётом того, что я сама близняшка, возможно. Как бы Елена ни пыталась быть сильной и не показывать слёз, они упорно текли по щекам. Особенности характера и, видимо, гормоны давали о себе знать. Но Деймон привык к этому. Он уже не воспринимал слёзы как манипуляцию, он принимал жену такой, какая есть, сильной и целеустремлённой, но периодами не справляющейся с эмоциями, подсознательно требующей защиты. – Вот ты мне объясни, что страшного хотя бы в одном из перечисленных тобой пунктов, – с улыбкой начал Сальваторе. – Второй ребёнок? Не понимаю, что в этом плохого. Прошло не так много времени? Ну, не знаю, три с половиной года вроде не так мало. Девочка? Нет, конечно, хочется и мальчика для разнообразия, но девочка – это тоже прекрасно. Близнецы? Да тоже ничего такого, зато всегда будет с кем играть. Елена лишь шмыгнула носом и прижалась к нему. Все опасения оказались неоправданными. Только чувство вины никак не проходило. – Чего я боялся, когда ты не сказала, так это того, что зарекомендовал себя плохим отцом, – не то в шутку, не то всерьёз добавил Деймон, поглаживая её по спине. На что Елена резко замотала головой, насколько это было возможно в таком положении. – Ты замечательный отец. Правда. – Ура! – сквозь умилительный смех воскликнул он. Они стояли так, в обнимку, ещё долго. В комнате было темно. Эту темноту разбавлял свет фонарей с улицы, сверкающий под окном снег и огни гирлянды, висящей под потолком. Рождество оказалось полным на неожиданные известия. Но они были уверены, что вместе справятся с ними.