Знак равенства

      Гермиона никогда не могла назвать себя спонтанным человеком. Она предпочитала планировать, чётко выверять, прикидывать возможные варианты развития событий. Поэтому, совершенно неожиданно оказавшись на Сицилии, она растерялась.       Но не настолько, чтобы не упасть в кровать и уснуть мёртвым сном. Усталость и нервы придавили её к матрасу, и Гермиона даже не обратила внимания на дом и обстановку. Поэтому, проснувшись утром, она не сразу поняла, где находилась. Слишком светло, слишком много пространства и непривычный шум волн.       Блейз накануне просто махнул рукой в сторону свободных комнат, и она зашла в первую же дверь. И теперь с любопытством оглядывалась, пытаясь уместить в голове всё произошедшее накануне.       Стук заставил её вздрогнуть, и Гермиона прокашлялась, прежде чем сказать:       — Войдите.       Дверь открылась, и в комнату вошла Джинни — на её лице было написано то же недоверие, что ощущала сама Гермиона.       — Доброе утро, — пробормотала Уизли, подходя к ней и садясь на край кровати.       — Доброе.       Они переглянулись, после чего Джинни нервно хихикнула.       — Ладно, это даже лучше экскурсии по Лондону, — призналась подруга.       — Но как-то менее спокойно, — заметила Гермиона. — Где ты взяла одежду?       Она заснула в джинсах и футболке, не в силах даже раздеться, поэтому сейчас смотрела на Джинни в шортах с недоумением.       — Лежала в шкафу, — Уизли пожала плечами. — Наверное, Забини сказал домовым эльфам подготовить всё необходимое.       — Пять очков Гриффиндору за догадливость, — со стороны двери послышался насмешливый голос.       Прислонившись плечом к косяку, Блейз стоял и усмехался. Подозрительно бодрый и довольный.       — Стучаться не учили? — огрызнулась Гермиона.       — Вообще-то, было открыто, — парировал он. — Я зашёл сказать, что Паоло уже приготовил завтрак. Так что спускайтесь вниз.       Забини вышел, но прежде, чем развернуться, задержался глазами на оголённых ногах Джинни — Гермиона успела заметить, как его ухмылка стала ещё шире.       Уизли, казалось, ничего не увидела. Или сделала вид, что нет. Однако Джинни бросила взгляд вслед ему, чуть улыбаясь. Грейнджер почувствовала неприятный укол в области груди. Как будто наблюдала какой-то фильм, где герои поступали совсем не по совести, и ей захотелось его выключить. Или перемотать до того момента, когда всё встанет на свои места.       Ей нужно было спросить, узнать правду, даже если та окажется не такой, как хотелось бы.       — Джинни, у вас с Гарри всё в порядке? — аккуратно начала она.       — Что? — Уизли резко обернулась, чуть нахмурившись.       — Я просто заметила… Как будто что-то поменялось, но я не могу понять, что именно, — Гермиона испытующе посмотрела на неё.       Джинни будто сжалась от её слов и обхватила себя руками, опустив глаза. Слишком редко Грейнджер приходилось видеть её в таком растерянном состоянии, и это ещё больше пугало. Потому что она целилась наугад и, кажется, попала.       Вот только куда именно? По коже побежали мурашки, и ей захотелось закутаться в одеяло.       — Я не знаю, как это описать, — тихо сказала Джинни, не глядя на неё. — Когда мы начинали встречаться, это был словно глоток свежего воздуха. Ты же знаешь, он мне нравился с самого детства, — она невесело улыбнулась и подняла взгляд на Гермиону. — Все это знали. И это ощущалось как победа. Мой личный триумф: когда так долго чего-то хочешь и получаешь это, чувствуешь эйфорию. Но она продлилась недолго.       — Потому что началась война, — произнесла Грейнджер, выдохнув. Поддавшись порыву, она потянулась к ладони Джинни и сжала её.       — Да, — кивнула Уизли. — И весь год был такой… переполох? Каждый день я думала о том, жив ли он. Увижу ли я его когда-нибудь снова. Эти переживания сжирали меня изнутри. Каждую ночь перед сном я представляла, что это закончилось. Придумывала, как оно будет дальше, строила планы. И в моей голове всё складывалось как нельзя лучше, настоящая сказка. И вот война закончена, а мои ожидания совсем не совпали с реальностью.       Глаза Джинни подозрительно заблестели, а губы дрогнули, и Гермиона увидела в ней отголосок себя. Когда летом она принимала решение расстаться с Роном, её точно так же штормило из стороны в сторону. Никто не обязан оправдывать твои ожидания — это то, что Гермиона поняла и впредь зареклась загадывать что-то.       — Возможно, не случись война, всё было бы иначе. Мы бы успели больше насладиться нашим конфетно-букетным периодом. Узнать друг друга. А теперь всё, что есть, — это Гарри и Джинни. Идеальная пара. В каждом выпуске «Ежедневного пророка» размышляют о том, когда же мы поженимся. Ни у кого нет сомнений, что всё хорошо. А я чувствую себя так… ровно, — её голос сорвался на последнем слове. Будто Джинни не хватало воздуха, будто что-то удавкой обхватывало её горло. — Мне ни горячо, ни холодно. Просто нормально, но он так на меня смотрит, будто я его якорь. И мне кажется, что я обязана им быть для него. Что я не имею права так поступить с ним, ведь Гарри пережил и так слишком много. Я не могу его оставить.       Джинни моргнула, и слёзы наконец вырвались наружу. Гермиона потянулась к ней, обхватывая её плечи руками и прижимая к себе. В попытке поддержать.       — Джинни, то, что ты заботишься о чувствах Гарри, замечательно. Но кто будет заботиться о тебе? — тихо спросила она, поглаживая подругу по спине. — Ты не обязана быть с кем-то только из чувства долга. Это не сделает счастливой ни тебя, ни его.       — Ему будет больно, — прошептала Уизли.       — Иногда приходится причинять боль близким людям, чтобы дать им шанс стать счастливыми. И себе, — мягко сказала Гермиона. — Ты ни в чём не виновата.       Джинни шмыгнула носом и отстранилась.       — Спасибо, — она кривовато улыбнулась. — Кажется, мне было нужно это кому-то сказать.       Гермиона вернула ей улыбку и поднялась с постели.       — Говорят, любую печаль можно заесть чем-то вкусным.

***

      Столовая оказалась огромной, с большими панорамными окнами, открывающими вид на море, и длинным столом, за которым уже устроились Пэнси, Драко и Блейз. Глаза Гермионы зацепились за десятки тарелок с блюдами, названий некоторых она даже не знала. Еды было даже больше, чем в Хогвартсе, и это заставило её хмыкнуть и покачать головой.       — Ты хочешь сказать, что Паоло готовит столько каждый раз? — она вопросительно приподняла бровь.       — Нет, но у нас же гости, — Забини поднялся, приглашающе указывая на стол. — Дамы, прошу.       Он выдвинул стулья, помогая им сесть, словно они находились на каком-то приёме. Хотя все выглядели по-домашнему; Пэнси даже спустилась к завтраку без макияжа, что являлось редкостью.       Гермиона украдкой посмотрела на Малфоя; тот был совершенно невозмутим. Ничего на его лице не выдавало случившегося накануне. Он расслабленно откинулся на стуле и вертел в руке тост, с прищуром глядя на неё. Драко был в спортивных штанах и футболке, и раньше ей не приходилось видеть его настолько домашним. Взгляд скользнул по его телу и споткнулся на тонкой полоске кожи живота, появившейся из-за задравшейся ткани.       Её не должно это волновать, но Гермиона тихо выдохнула, с трудом отцепляя зрачки от него. Наверное, она сходила с ума — иначе никак нельзя объяснить эту тягу к Малфою, когда тот оказывался рядом. Слишком сильно, слишком неконтролируемо и болюче. Как тянуть за канат, стёсывающий ладони, но продолжать упорно за него хвататься.       — Панини? — Блейз подхватил блюдо с бутербродами и протянул ей.       — Грейнджер мечтала о пасте, — хмыкнул Малфой.       — Есть пасту на завтрак — настоящее преступление, — возмущённо фыркнул Забини.       — Всё настолько серьёзно? — Джинни приподняла бровь и потянулась за сэндвичем. — Это же всего лишь еда, для неё не нужно определённое время.       — Ты только Паоло этого не говори, — Пэнси лениво перекидывала яблоко из одной руки в другую. Гермиона задумалась, а ела ли та вообще что-то кроме овощей и фруктов? Судя по тому, насколько тонкими были её запястья, вряд ли.       Грейнджер посмотрела на блюда и потянулась к капрезе. Хоть она и не придерживалась строгих стереотипов о том, когда что можно есть, утром отдавала предпочтение чему-то более лёгкому.       — Нам нужно осмотреть чашу, там, кажется, были какие-то символы… — начала говорить Гермиона, но её перебил громкий стон Забини.       — Нет, даже не начинай. В Сицилии на законодательном уровне запрещено обсуждать пророчества, я серьёзно, — он вытянул вперёд руку и отрицательно помахал пальцем. — Я собираюсь устроить вам лучший уик-энд в вашей жизни.       — Но нам уже послезавтра надо быть в Хогвартсе, — Джинни оторвалась от своего сэндвича и посмотрела на Блейза.       — Мы и будем. Портключ перенесёт нас прямо к вокзалу, — Забини усмехнулся. — А теперь доедайте и собирайтесь. Обещаю, вы влюбитесь в это место.       И он оказался прав. Гермиона узнала, что они находились в городе Сиракузы — к её удивлению, с огромным историческим культурным наследием. Ей думалось, что дом Блейза должен находиться где-то в максимально курортном месте, на каждом шагу которого бы ютились клубы и бары.       Она цеплялась глазами за строения, стараясь запечатлеть в памяти прекрасную архитектуру. Даже жаль, что они приехали сюда зимой: летом солнце бы ещё ярче освещало улицы, придавая им некоторую мифичность.       Она не была так сильна в истории, поэтому, узнав, что здесь проживал Архимед, по-настоящему удивилась. Гермиона чувствовала, будто её внутренние батарейки зарядились до максимума, и ей не хотелось останавливаться. Желание осмотреть как можно больше двигало её вперёд, когда остальные спустя несколько часов уже намекали на то, что неплохо бы отдохнуть.       Но она сказала, что, пока не увидит греческий театр, никуда больше не пойдёт. Тот был огромным — по сравнению с ним Гермиона почувствовала себя совсем маленькой.       — Летом здесь проводят спектакли, — Драко усмехнулся, видя восторг на её лице.       — Ты ходил на них? — она отвлеклась от разглядывания бесконечных ступеней, уходящих вверх.       — Да, мы с Блейзом несколько раз присутствовали, — он посмотрел на неё с прищуром. — Знаешь, очень удобно быть волшебником, когда есть возможность наложить заклинание мгновенного перевода. Иначе было бы не так интересно.       — И правда, — кивнула Гермиона и улыбнулась.       — Сюда можно вернуться летом. Думаю, Забини всегда готов распахнуть свои двери для гостей, — сказал Малфой, не глядя на неё.       Она замерла, почувствовав, как что-то внутри перевернулось от его слов. Он не говорил прямо, но Гермиона считала подтекст, как будто тот был написан у него прямо на острой скуле.       Можно вернуться. Вместе.       Если, конечно, лето для них наступит. Мурашки пробежали по затылку, и она опустила глаза, прикусив губу. Эта неизвестность убивала.       — Вы как хотите, а мы идём есть джелато! — крикнула им Пэнси, скрещивая руки на груди.       Они успели сходить ещё в замок Эвриал и фонтан Аретуза, пока Джинни со стоном не впилась ей в руку и сказала, что ещё немного и упадёт прямо на месте.       — Грейнджер, я готов предоставить тебе поместье хоть на всё лето, но, пожалуйста, пойдём домой, — жалобно протянул Забини, потягиваясь.       На самом деле, её ноги тоже уже гудели от усталости, поэтому Гермиона согласилась. И наконец-то попробовала то, ради чего всё и затевалось, — настоящую итальянскую пасту.       — Мы идём в бассейн, — сообщил Блейз после ужина.       — Но сейчас же холодно, — возразила Джинни.       — Он заколдован, — ухмылка раздвинула его губы. — Возражения не принимаются, — быстро сказал он, увидев, что Гермиона собирается что-то сказать. — Мы весь день за тобой носились, теперь ты присоединяйся к коллективу. Через десять минут на заднем дворе.       Отовсюду послышались одобрительное бурчание. Со вздохом она встала, чтобы подняться в комнату и заглянуть шкаф, который, кажется, был забит таким количеством одежды, что ей точно можно оставаться здесь на несколько месяцев. Гермиона потянулась за простым чёрным купальником и переоделась.       В последний раз ей приходилось его надевать, когда ей стукнуло пятнадцать, — после этого она не ездила в тёплые страны. Поэтому увидеть себя в такой одежде было непривычно, и ей захотелось прикрыться. Она поёжилась, обнимая себя за плечи, и подхватила полотенце.       Гермиона спускалась вниз с непонятным трепетом в груди. Остальные уже находились там, а Блейз, увидев её, одобрительно присвистнул.       — Держи, — он протянул ей бокал с чем-то жёлтым, и она подозрительно прищурилась. — Это белини, там из алкоголя всего лишь вино, — Забини закатил глаза. — Если уж погружаешься в культуру, делай это до конца.       Она взяла бокал и сделала маленький глоток. Напиток оказался очень вкусным: чувствовался только персик и никакого алкоголя. Гермиона выпила ещё, уже увереннее, и посмотрела на большой бассейн. Джинни наворачивала по нему круги, периодически ныряя, Пэнси сидела на бортике, окунув ноги, а Драко устроился с самого края, лишь наполовину погрузившись в воду.       Гермиона, не сдержавшись, скользнула взглядом по его груди и торсу. Малфоя нельзя назвать накачанным или крепко сбитым. Но он был поджарым; мышцы перекатывались от каждого его движения. Наверное, если провести ладонью по его коже, можно ощутить их твёрдость.       Она почувствовала себя неловко: в её жизни спорт не присутствовал от слова совсем. Гермиона всегда считала себя слишком худощавой, а сейчас, посмотрев на красивые стройные ноги Паркинсон и округлые формы Джинни, окончательно захотела замотаться в полотенце и не вылезать из него.       — Прыгай, Грейнджер, — подтолкнул её к бассейну Блейз, забирая из рук бокал.       — Нет, я не…       Её последние слова так и не сорвались с губ, потому что Забини просто бесцеремонно спихнул её в воду. От неожиданного погружения в нос и рот залилась вода, и Гермиона вынырнула, откашливаясь.       — Ты нормальный? — злобно спросила она, откидывая мокрые пряди с лица.       — Нет, и в этом вся прелесть, — он отставил бокал и с разбегу прыгнул в воду, обдавая их брызгами. — Драко, хватит там сидеть, плыви сюда.       Кажется, Малфой смотрел куда угодно, но только не на неё, и её это укололо. Неужели она так плохо выглядела в купальнике?       Джинни вынырнула рядом, счастливо улыбаясь.       — В Хогвартсе точно не хватает такого бассейна, — с сожалением сказала она, а потом взвизгнула, когда Блейз, подплыв к ней сзади, схватил за талию, поднимая. — Ты что делаешь?       — Устраиваю соревнование, — на мгновение он нырнул вниз, чтобы через секунду подняться с сидящей на его плечах Джинни. — Кто скинет соперника, тому самая дорогая бутылка итальянского вина, хранящаяся в этом доме.       — Что? — недоумённо произнесла Гермиона и вздрогнула, когда над её ухом раздался до боли знакомый голос, вызывающий дрожь.       — Ты же не хочешь им проиграть, Грейнджер?       Она обернулась, чтобы утонуть в тёмно-серых глазах, смотрящих на неё с непонятной эмоцией. Он потянул её на себя, не дожидаясь ответа, и её грудь соприкоснулась с его, выбивая воздух из лёгких.       Так чертовски близко, что она чувствовала тепло его кожи и стук сердца.       — Забирайся, — он погрузился под воду, и она увидела, как он оттолкнулся ногами ото дна и развернулся к ней спиной, подплывая под неё. А в следующее мгновение Гермиона ощутила прикосновение его рук к своим ногам и на автомате вцепилась пальцами в его голову, удерживая равновесие, когда Малфой начал подниматься.       Его руки всё ещё обхватывали её бёдра, и это сбивало с толку. Его мокрые пряди были между её пальцев.       Мерлин помилуй, голова Драко Малфоя находилась между её ног. Гермиона радовалась, что он не видит её лица, потому что оно наверняка выражало полный шок, а щёки горели от смущения.       — Грейнджер, — позвал он её.       — Да? — чуть запинаясь, отозвалась она.       — Держись крепче.       И Драко пошёл тараном на Блейза, который, видимо, вознамерился сам скинуть с себя Джинни, потому что резко крутился, заставляя её кричать и цепляться за его плечи.       Они почти врезались в друг друга, и Гермиона просто схватилась за Джинни, даже не пытаясь её скинуть. Их удивлённые взгляды пересеклись, и они продолжали сидеть на чужих плечах, держась друг за друга.       — Джинни, извини, — выдохнула Гермиона, виновато посмотрев на неё.       — За что? — тихо спросила Уизли.       — За это, — ответила она и силой пихнула её, отчего Джинни с писком завалилась назад, утягивая за собой Забини.       Драко рассмеялся, отпуская её ноги, и Гермиона совсем не изящно соскользнула вниз.       — Не знал, что ты умеешь играть по-грязному, Грейнджер, — он широко ей улыбался.       — Общение со слизеринцами до добра не доводит, — пробормотала она, но вернула ему улыбку.       — А по-моему, оно идёт тебе только на пользу, — Драко потянулся к её лицу, заправляя мокрую прядь за ухо.       У неё перехватило дыхание, когда его большой палец задел щёку, и ей неосознанно захотелось прижаться к его ладони. Малфой замер, не спеша убирать руку, и ей показалось, будто он тоже этого от неё ждал.       Тут сзади вынырнул Блейз, толкая её локтём, отчего она практически упала на Драко, цепляясь за его плечи. Он на автомате подхватил её, обвивая талию ладонями.       Гермиона подняла голову, оказываясь к нему в опасной близости — стоило немного потянуться, и кончики их носов столкнутся. Его зрачки практически поглотили радужку. Капелька с его пряди упала ей на щёку, и она вздрогнула.       — Это было нечестно! — Джинни подплыла к ним.       Гермиона, будто очнувшись, отступила назад, чувствуя странную пустоту на том месте, где секунду назад были его пальцы. Как будто отходить было неправильно. Словно наоборот — нужно прижаться ближе.       — Прости, Джинни, мы поделимся, — Гермиона обернулась к ней, виновато улыбаясь. Чувствуя, как лопатки прожигает чужой взгляд.

***

      Драко проснулся рано. Уже вторую ночь подряд ему снились кошмары, которые недавно отступили, а теперь вернулись с удвоенной силой. Он знал, что дело было в случившемся в храме. Это ощущалось так, словно внутри всё перекрутили через мясорубку, смешивая все чувства.       Малфой оказался слишком открытым в тот момент. Беззащитным. А больше всего жалил взгляд Грейнджер после этого. Такой блядски понимающий. Никакого отвращения, которое он чувствовал сам к себе.       Умывшись холодной водой, он собрался и вышел на улицу, направляясь в конюшню. В детстве это было его любимое место в доме Забини. В то время как Тео и Блейз плескались в бассейне, Драко сбегал сюда, чтобы покормить лошадей.       Зайдя внутрь, он выцепил взглядом своего любимца. Красивый племенной белый жеребец фыркнул, завидев Малфоя, и помотал головой.       — Привет, Лорд, — Драко достал из кармана морковку, прихваченную на кухне, и протянул её животному.       Тот тут же наклонил голову, касаясь тёплыми губами протянутой ладони, и через секунду послышался хруст. Малфой погладил жеребца по гриве.       — Хочешь прогуляться? — спросил он, и конь довольно заржал, как бы выражая согласие.       Конюха на месте не было, поэтому Драко сам подготовил седло, закрепляя его на спине Лорда, и, подхватив уздечку, вышел на улицу. Солнце поднялось достаточно высоко, и он прищурился. За поместьем находилась большая лужайка, а чуть дальше — роща. Именно туда он и хотел направиться.       — Доброе утро, — раздался знакомый голос, и Малфой обернулся.       Перед ним стояла Грейнджер, неуверенно улыбаясь.       — Доброе, — кивнул он.       — Я решила осмотреться, пока все спят, — она подошла ближе, глядя на жеребца с восхищением. — Не знала, что семья Блейза держит лошадей. Как его зовут?       — Лорд, — Драко потрепал коня по голове. — Ты можешь его погладить, он не кусается.       Вынув из кармана припрятанную морковку, он вложил её в руку Грейнджер. Жеребец, обнюхав её ладонь, съел предложенное угощение.       — Такой красивый, — она встала рядом с ним и зарылась рукой в гриву.       Ты тоже.       Она собрала на голове небрежный пучок и была одета в простые джинсы и свитер. Но теперь, скользя глазами по её телу, он вспоминал, как та выглядела вчера. В этом чёртовом купальнике, открывающем вид на её стройное тело.       Драко вспомнил ощущение её кожи на своей. Блять, блять, блять. Нельзя об этом думать.       — Ты собирался покататься? — Грейнджер обернулась к нему.       — Да, — следующая фраза вырвалась из него, не успев профильтроваться мозгом. — Хочешь со мной?       — Я не то чтобы умею, — она прикусила губу и склонила голову. — Только в детстве с родителями в парке развлечений пару раз.       — Тебе и не нужно уметь, — он отступил, подавая ей руку. — Становишься сюда, — Драко указал на стремя.       Она подняла ногу, цепляясь, и Малфой подхватил её за талию, приподнимая выше, чтобы ей было удобно сесть.       — Как-то высоко, — Грейнджер с опаской посмотрела вниз и крепче ухватилась за седло.       — Ты уже научилась летать, тут даже падать ниже, если что, — хмыкнул Драко, лёгким движением вскакивая вверх и садясь позади неё.       — Позитивно, — пробормотала она.       Малфой взялся за уздечку, прижимаясь грудью к её спине, и неторопливым, но уверенным движением направил жеребца вперёд.       Выбивающиеся пряди Грейнджер щекотали его лицо, поэтому он отклонился вправо.       — Ещё не хочется сбежать? — спросил он, жалея, что не видит её лица.       Она, словно прочитав его мысли, обернулась, глядя на него широко распахнутыми глазами. Ему нравились её карие радужки, напоминавшие по цвету мокрую кору деревьев. Будто от Грейнджер веяло уютом, который хотелось выпивать по капле, надеясь, что сосуд никогда не опустеет.       — Нет, — она выдохнула.       Малфой не понимал, почему она не сбегает от него. Почему продолжает находиться рядом, сближаться. Особенно после того, что увидела. Его самое позорное воспоминание, которого он стыдился больше всего на свете. Ему так часто хотелось забраться в её голову, чтобы понять, что там творится.       Они проехали поле и уже были под кронами деревьев. Спокойствие разливалось по венам, а её присутствие будоражило что-то внутри. Мерный стук копыт успокаивал, как и еле уловимый запах грейпфрута, исходящий от её волос. Незаметно они добрались до конца рощи, выходящей на пляж.       — Дай угадаю, частный? — хмыкнула Грейнджер.       — Спрашиваешь, — откликнулся Малфой, останавливая Лорда.       Драко спустился первый, подавая ей руку. Гермиона была неуклюжей — он давно это заметил. И именно поэтому она почти рухнула на него, запутавшись ногами в стремени.       — Не смейся, — прошипела она, увидев, как тот закусил губу, пытаясь сдержать смех.       — Ни в коем случае, — хмыкнул Малфой, помогая ей высвободиться.       Он не привязал жеребца, позволяя тому прогуляться: Лорд никогда не убегал. Они подошли к воде, и Грейнджер замерла, вглядываясь в волны.       — Я всегда мечтала жить у моря, — призналась она, поворачиваясь к нему. — А ты?       — Наверное, мне больше нравятся горы, — ответил Драко, наблюдая за тем, как солнце окрашивает её волосы в золотистый оттенок.       — Горы плюс море равно идеальное место, — Грейнджер скинула кроссовки и направилась к воде. — Ты идёшь?       Это не вписывалось ни во что привычное для Малфоя. Но он стянул ботинки и пошёл за ней, вздрогнув, когда волна облизала его ступни.       Они молчали, но Грейнджер выглядела такой довольной, что ему не хотелось нарушать тишину. Как будто он мог испортить это всё лишь одним словом. Потому что Драко портил всё, к чему прикасался.       Даже их спонтанный поцелуй и то умудрился. Свои грёбаным игнорированием, побегом от неё.       — Драко, — позвала она, и он вздрогнул, поднимая на неё взгляд. — То, что произошло в храме. Мы увидели воспоминания друг друга и…       — Я не хочу об этом говорить, — резко ответил Малфой.       — Не говори. Скажу я, — Грейнджер сделала шаг по направлению к нему с такой решимостью, что ему захотелось отступить назад. — Ты не виноват. Ты должен это услышать. Возможно, я не тот человек, который может тебе об этом говорить, но я не могу этого не сделать, — она выдохнула, глядя на него. — Ты видел мою самую главную слабость. Они действительно есть у всех, но это не делает тебя плохим человеком.       — Грейнджер, — процедил Малфой сквозь зубы, прикрывая веки. — Не нужно меня оправдывать.       — Я и не буду этого делать, — её голос дрогнул. — Знаешь, Гриффиндор называют факультетом отважных. Но мне тоже бывает страшно. Во время войны мне десятки раз хотелось всё бросить и убежать. Но смелость — это тоже выбор. Зачастую очень сложный.       — Зачем ты всё это говоришь? — он открыл глаза, встречаясь с её горящим уверенностью взглядом.       — Чтобы ты знал, что я не осуждаю тебя, — она провела рукой по волосам. — Только и всего.       И внутри него что-то надломилось. С хрустом и треском. Кажется, это было его сомнение — Грейнджер наступила на него голой ступнёй, изящно врываясь внутрь.       А потом она зацепилась одной рукой за его свитер, другой хватаясь за затылок, и притянула к себе. Этот поцелуй не был похож на предыдущий. Более яростный и отчаянный. Драко прижал её так крепко, как только мог. И целовал. Целовал так, будто хотел выпить её до дна. Грейнджер тихо простонала ему в губы, и после этого потрясающего звука его мир окончательно перевернулся.       Потому что Драко Малфой больше не хотел бояться. И он сделал свой выбор.