МИЙЯ
Очнувшись, Аой сразу поняла, кто мог напасть на нее посреди лесной чащи. Лишь отточенные за годы тренировок инстинкты мечницы помогли ей не разрыдаться и не устроить истерику, потому что в душе она уже простилась с жизнью. Однако, ей хватило силы воли и выдержки, чтобы не дать демону понять: она уже пришла в сознание. Лежа на твердой холодной поверхности, Аой прислушалась, но разобрала лишь успокаивающий треск костра и отдаленные завывания ветра. Странно, почему изголодавшийся монстр не прикончил ее, как только схватил? А вдруг, пока она лежала в беспамятстве, Зеницу нашел и спас ее? Нет, невозможно, она отчетливо ощущала, как зудят связанные за спиной руки. Если ее не убили и обездвижили, значит, демону что-то от нее нужно. Едва-едва приоткрыв глаза, Аой огляделась и поняла, что находится в неглубокой пещере, у одной из стен которой полыхает неожиданно легкомысленный и веселый костерок. Вовсе не таким она представляла себе логово демона-убийцы. Это место можно было даже назвать уютным. Каменистый пол чисто выметен, в углу притаилась постель из листьев, прикрытая потрепанным линялым одеялом. Свежий воздух наполнял убежище, похожее на приют обычного отшельника. Сама же Аой лежала у противоположной, темной и мерзлой стены, чувствуя, как острые выступы упираются ей в спину. На этот раз ее совсем не удивил молодой полуодетый парень, сидящий возле огня. Скорее, увидев до боли знакомую фигуру, Аой испытала жгучее чувство привязанности к другому, настоящему Зеницу. В первое мгновение близнец Столпа Грома не вызвал у нее страх, а лишь послужил напоминаем о том, как неправильно она рассталась со страдающим от одиночества мальчиком, бросив его на пустынной лесной тропе. Слезы так и норовили прорваться сквозь полуоткрытые веки, и Аой была вынуждена заморгать, пытаясь стряхнуть их. Должно быть, заметив трепыхание ресниц, Лже-Зеницу бросил на нее заинтересованный взгляд и тут же поднялся. Аой сквозь туман слез наблюдала, как юноша без повязки на левой руке и одетый лишь в брюки-хакама неторопливо шествует в ее сторону, словно давая возможность насладиться каждым сантиметром тела, сияющего под солнцем, которого не было и в помине. Затем он мягким кошачьим движением присел перед ней. — Ты очнулась, моя милая девочка… От ужаса Аой резко дернулась и инстинктивно попыталась отползти от чудовища, отталкиваясь ногами от твердого каменного пола. Она добралась до угла и вжалась в него, мечтая раствориться и не слышать этот кошмар. Голос, исходящий от самого дорогого ей человека, был жестким, скрипучим, но, без сомнений, женским. — Ну куда же ты, не бойся, я хочу с тобой поговорить, — продолжать вещать голос, омерзительно чуждый для тела Зеницу. — Ты… — с трудом выдавила Аой и закашлялась из-за пересохшего горла. Фальшивый Зеницу закатил глаза и раздраженно вздохнул, но все же встал и направился к костру, откуда принес небольшую глиняную чашку с отбитым краем. Аой ударилась головой о стену, пытаясь избежать прикосновения демона, но тот с легкостью обхватил ее затылок и довольно бережно наклонил вперед, чтобы помочь дотянуться до щербатой кромки. Чуть пригубив, Аой убедилась, что перед ней застоявшаяся, теплая, но все же вода, и, борясь с отвращением, выпила почти всю чашку. Она и не замечала, какую жажду испытывала. Юноша провел пальцем по ее губам, стирая убежавшие капли. — Ты женщина? — наконец смогла задать вопрос Аой. — Да! Такая же несчастная, — на лице подделки расцвела улыбка, — поэтому и пригласила тебя в свой дом. Я так давно не говорила с тем, кто может понять меня. Женщина… Аой никак не удавалось это осознать. Жестокий монстр, пожирающий людей и лишь чудом не убивший ее тем вечером, — женщина? Нежное, слабое создание, пытающееся даже мрачную пещеру сделать похожей на человеческий дом, стало тем, кто всего за пару месяцев увел в лес и прикончил троих жителей деревни? А о скольких жертвах еще неизвестно! — Как… — только и смогла выговорить Аой. — Сначала я приняла тебя за другую. Я думала ты из тех, кого любят и о ком заботятся, но это ведь не так? Такая же одинокая и никому не нужная девочка, как я. Ты ведь догадалась, в чем моя сила? — Аой кивнула, но демонице не нужен был ее ответ, чтобы продолжить: — Что ты чувствуешь, зная, что он любит не тебя? Аой молчала, но безудержные слезы не переставали стекать по щекам. От кого угодно можно было бы вынести эти слова, но только не от Зеницу, пусть даже и ненастоящего. Она вспомнила его растерянный, тоскливый взгляд, с которым пересеклась в ту секунду, когда выдернула сумку из сильных рук. Лишь сейчас она поняла, что Зеницу не смотрел на нее с сожалением, светло-карие глаза лучились только лишь грустью. — Я скажу тебе, что чувствуют отвергнутые женщины, — скрипучий голос вновь нарушил тишину. — Они чувствуют себя жалким посмешищем, тряпкой, которая недостойна коснуться ноги того, кто ими пренебрег. Ненавижу тех, кто купается в чужой любви, тогда как иным не достает и капли! Ты ведь понимаешь меня, девочка? Двойник Зеницу вскочил на ноги и принялся стремительно прохаживаться из угла в угол, словно стараясь успеть за бурлящим потоком мыслей. — Ты любишь его, я знаю это. Хотя и не понимаю, за что? Посмотри на эти уродливые отметины, на волосы ужасного цвета. Он слишком простоват, так ведь? Жаль, что ты не видела моего Кичиро, самого красивого парня в деревне. Высокий, глаза как из черного оникса, а кожа белее крыла журавля… Девушки не могли не оборачиваться ему вслед, но любила Кичиро только я. При рождении мне дали имя Мийя. «Тихое имя для тихой девочки», — часто говаривала моя мать. Такой меня и растили: скромной, незаметной, избегающей внимания. Заставляли читать, заниматься рукоделием, — в голосе Мийи звучало презрение, — учили, что в жены берут умных и трудолюбивых. И я верила! Я старалась стать лучше ради любимого Кичиро! А он выбрал Томоко, которая книгу в глаза не видела и не знала с какой стороны иглу держать. Каждый в деревне поздравлял пару с помолвкой, а я желала ей умереть в мучениях! Желала, чтобы черви выгрызли ее нефритовые глаза и подточили белоснежные зубы! Как посмела она быть рядом с тем, кого и вполовину не любила так, как я?! Во время нескончаемого эмоционального монолога Аой пыталась незаметно оглядеться. Спасительного клинка видно не было. Странно, но демоница связала ей только руки, ноги же оставались свободными. Мийя фыркнула, заметив ее взгляд. — Не пытайся сбежать, не получится. Я не очень сильна, зато быстро передвигаюсь. Этот подарок мне сделал один мужчина. Прекрасный, лишь чуть хуже моего возлюбленного. Однажды я пряталась под окном Кичиро и любовалась, как ненаглядный дышит, когда спит. Внезапно рядом оказался незнакомец с радужными глазами и пятнами крови на светлых волосах. Он улыбнулся и сказал, что голоден, но мое мясо испорчено обидой и завистью, поэтому ему противно есть меня. Уверена, это была ложь, я не была испорчена, я была влюблена! Не помню, что было дальше. Помню лишь, когда очнулась, тот красавец сидел возле меня, доедая руку, на пальце которой сверкало обручальное кольцо этой шлюхи Томоко! Ммм, как же чудесно благоухала ее кровь! Я так хотела хотя бы кусочек, но парень сказал, что отныне Кичиро мой, теперь любимый пустит меня в дом и угостит наисвежайшим ужином… Оцепенев, Аой внимала каждому слову, заранее догадываясь, какая печальная развязка ожидает эту историю. — Изнывая от нетерпения, я скреблась у его порога. Как только дверь открылась, Кичиро посмотрел на меня так, как никогда раньше. Он был взволнован, спрашивал, что вынудило меня прийти к нему глубокой ночью, ласково обнимал, нежно гладил по волосам. И только увидев свое отражение в зеркале, я поняла, что выгляжу точь-в-точь словно Томоко. А затем Кичиро поцеловал меня так вожделенно, как целовал лишь эту стерву. Тогда я испытала чувство, которое нельзя сравнить ни с чем. Тот, кто месяц жил на одной воде и вдруг получил кусок хлеба, пожалуй, смог бы меня понять. Кичиро таял на моих руках, но до последней секунды в его глазах была любовь… А плоть стала самым изысканным лакомством… Прошло почти сто лет, но мне так и не встречался столь утонченный вкус. Аой казалось, что она перестала дышать, слушая этот омерзительно пугающий рассказ. Ее уже ничто не спасет, она не только в лапах демона, она во власти обезумевшей женщины, без зазрения совести сожравшей своего любимого. Почему Мийя до сих пор не убила ее? — Зачем тебе я? — с дрожью в голосе спросила Аой. В одно мгновение родное лицо Зеницу оказалось перед ней, когда демоница опустилась на колени. — Мне жаль тебя, девочка. Я хочу, чтобы ты умерла счастливой. Поверь, жить и видеть возлюбленного в объятиях другой — самая тяжелая пытка. Мы поможем друг другу. Мне нужна пища. Взамен я убью тебя без боли и страданий. Ты просто уснешь на руках этого покрытого уродливыми шрамами парня, и последнее, что увидишь перед смертью — его глаза. Я заберу твою жизненную силу через поцелуй. По-моему, конца лучше нельзя и желать! Аой отчаянно затрясла головой, пытаясь вжаться в холодный камень еще сильнее. Она безнадежно посмотрела на зияющий темнотой выход из пещеры. До рассвета еще так долго! — Не придет, можешь не ждать, — неверно истолковала ее взгляд Мийя, — я видела его на пути в деревню. Ты так любишь этого охотника, а он бросил тебя. Когда же ты поймешь, что ему на тебя плевать?! — резким движением демоница вскинула руку и охватила горло Аой, прижав ее к стене. — Только я могу подарить тебе единственную возможность почувствовать себя любимой! Давление на шею Аой усилилось, каждый вдох давался тяжелее предыдущего. Ее руки, связанные за спиной, бились и царапались о камни в бессознательной попытке вырваться. Внезапно полуобнаженный белокурый юноша встал, потянув ее за собой. В спину Аой вгрызались заостренные неровности пещерной стены, но она не могла даже вскрикнуть. Воздуха в легких оставалось все меньше и меньше, а изящные мозолистые пальцы впивались в горло без надежды на пощаду. — А он сильный, — удовлетворенно отметила Мийя, заглядывая в покрытое слезами лицо Аой добрыми любящими глазами Зеницу, — я чувствую его силу, потому что ты считаешь его таким. Я — воплощение твоей мечты. Не задумывалась, почему видишь его именно так, а не иначе? Я не просто принимаю образ того, кого ты любишь. Я еще и выгляжу так, как тогда, когда твой любимый казался тебе прекраснее всего! Боги, какая же всепобеждающая сила у этого демона! Никто не мог воспротивиться и отказать самому желанному образу. Сколько же людей, ведомых жаждой любви, поглотил этот монстр? Сколько несчастных любящих сердец перестали биться от его рук? Непростительно! Глаза Аой подернулись туманной дымкой, и она вновь оказалась в своей комнате, наблюдая за размахивающим клинком Зеницу, освещенным ярким утренним светом. Значит, тогда все и началось? Прошло всего пять дней, а кажется, словно пять месяцев… Она с трудом перевела взгляд на того, кто медленно и мучительно лишал ее кислорода. Может, умереть, думая о Зеницу, не самая плохая смерть? Мийя понимающе кивнула, а в мягких карих глазах блеснула гордость победителя. Ее жертва сдалась… — Убери от нее свои руки!***
— Убери от нее свои руки! Какая правдоподобная иллюзия! Аой показалось, что она на миг услышала голос Зеницу. Так даже лучше, ей уже невмоготу было терпеть терзающий уши скрип Мийи. Внезапно она почувствовала, что стальные пальцы разжимаются. Непослушные ноги подкосились, и Аой рухнула на пол, как марионетка, оставшаяся без кукловода. Острая боль в травмированном бедре пронзила ее, приведя в чувство быстрее нашатыря. Кое-как сфокусировав взгляд, она не поверила самой себе, разглядев высокий стройный силуэт парня с обнаженным клинком на фоне темно-синей ночи. — Ты! — словно ядом плюнув, процедила сквозь зубы Мийя. На этот раз видение Зеницу изменилось. Не было розового кимоно, не было бамбуковой палочки. Аой видела перед собой лишь спину невысокой худощавой девушки, совершенно голой. Ревность пронзила ее и без того истерзанное сердце. Зеницу, подлец, говорил, что у него с Незуко ничего не было, а тем не менее вот же она, без одежды! Но всмотревшись в ненавистное тело, Аой заметила, что эта незнакомка слишком худая, не было и намека на соблазнительные изгибы фигуры Незуко, да и волосы не развивались густым каскадом, а скорее куцыми черными прядями лежали на хрупких плечах. Крупные капли воды покрывали оголенную кожу, словно девушка только что вышла из ванны или… из реки! И хотя это было самое пугающее зрелище, которое Аой когда-либо видела, ее наполнило тепло. Если бы жизнь не висела на волоске, она бы уже рыдала от счастья. Пресвятые данго, это же она, Зеницу любит ее! И нашел! Она встрепенулась, вновь услышав неприятный скрипучий голос. — Вот, значит, как все изменилось? За это она умрет в таких мучениях, которые ты и представить не можешь, глупый охотник! Зеницу побледнел, но не отвел взгляд от демоницы. Взбешенная Мийя сама направилась к юноше, вызывающе покачивая бедрами. Остановившись на полпути, она потянулась, бесстыдно демонстрируя новоприобретенное тело со всех сторон. Аой залилась краской. Черт, она бы никогда не осмелилась себя так вести. Зеницу же, казалось, попал под действие этого волнительного гипноза. — Я чувствую себя такой сексуальной, такой желанной. Вот, значит, какой она кажется тебе? Слабой и женственной? Наслаждайся видом, пока можешь. Когда закончу с тобой, я живьем сниму с нее эту нежную кожу, — игриво проговорила Мийя жутким голосом, словно лезвием провела по стеклу. Аой заметила, что клинок Зеницу опускается все ниже вместе со слабеющими руками. Кретин! Неужели он поддался этой твари? Неужели так увлекся дешевым представлением, что даже не видит ее настоящую в темном углу?! — Зеницу… — попыталась было крикнуть она, но лишь хриплый шепот вышел из раздавленного горла. Мийя окончательно осмелела, подойдя к парню почти вплотную. Аой не понимала, что творится со Столпом Грома, но он словно забыл и о демоне, и о клинке в руке. Решив окончательно побороть его волю, демоница всем обнаженным телом припала к юноше. Пышная грудь плотно прижималась к едва дышащему Зеницу, а ее ладонь ползла туда, куда настоящая Аой не смела даже взглянуть. И пока одна рука скользила по промежности черных форменных брюк, другой Мийя выхватила блестящий желтый клинок и молниеносно отбросила в сторону. Аой зажмурилась, боясь увидеть, что чужие губы вопьются поцелуем и высосут жизнь из того, кто наконец-то смог полюбить ее. Но одновременно со страхом сейчас Аой ощущала ярость, даже с закрытыми глазами представляя чужие ладони, бродящие по телу Зеницу. — Ты ослепляешь меня, как в тот день, когда я учил тебя новому приему! — услышала она на удивление твердый и спокойный голос юноши. Этот странный и несуразный комплимент заставил Аой открыть глаза. Зеницу, конечно, идиот, но не настолько же! К ее удивлению, парень смотрел прямо на нее поверх плеча льнущей к нему демоницы. Пока она ошарашенно пялилась на предающуюся страсти парочку, Зеницу бросил недвусмысленный взгляд на свой клинок, а затем вновь на нее. Мийя либо была недостаточно умна, либо слишком привыкла к покорности своих жертв, оставив оружие валяться на полу. Несмотря на истерзанную шею, Аой испуганно покачала головой. Что?! Хочет, чтобы она убила демона? Кто здесь вообще Столп? Да и как ей дотянуться до клинка связанными руками?! Зеницу перехватил ладони Мийи и провел ими по своему лицу. Черт, эти двое выглядели словно любовники перед заветным поцелуем! А почему, собственно, какая-то посторонняя женщина позволяет себе касаться ее мужчины? Зеницу еще раз требовательно посмотрел на нее, а затем на меч. Осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, Аой пропустила связанные руки под ногами и вывела их вперед. Теперь она, пожалуй, сможет удержать клинок. Ее тело напряглось, мышцы болезненно заныли. Главное — не смотреть на демона и не дать ему вновь обратиться в Зеницу. Он слишком силен, с ним ей не совладать! — Давай, сейчас! — крикнул парень, сжимая запястья дернувшейся Мийи. В тот же миг Аой бросилась к клинку. Охватив холодную рукоятку двумя руками, она сразу закрыла глаза и вошла в поворот. Ее сознание засекло ярко-оранжевую фигурку, удерживающую возле себя извивающуюся серую, и в это мгновение Аой опустила руки вниз для замаха. Она чувствовала, как тяжелый клинок выскальзывает из пальцев, но вцепилась в него изо всех сил. — Ты права, видеть любимого в объятиях другой — самая тяжелая пытка, сучка! — прохрипела Аой, вкладывая в атаку всю скопившуюся ненависть. Если демон сдвинется с места, удар пройдет мимо, а инерция занесет ее в сторону! Но Зеницу не дал твари уйти. Аой уже и забыла как поразительно легко клинок из солнечного металла рассекает плоть демонов. Не встретив никакого сопротивления, она распахнула глаза, ожидая увидеть постыдный промах. Но вместо этого ее встретило искаженное ужасом собственное лицо на начавшей уже распадаться голове. Так вот как жалко она выглядела, пока, размазывая слезы, терпела издевательства этой психички! Не в силах сдержать чувств, Аой ударом ноги отправила наполовину истлевшую голову в самый темный угол. Никто и никогда больше не увидит ее такой! Раздался звон, когда клинок выпал из сведенных судорогой пальцев. Слишком длинный день. Истерика Зеницу на заре, волшебный завтрак в постели, глупая ссора, Хризантемовый венец, забравший последние силы. Это все не для нее, она лишь простая медсестра, мечтающая вернуться в Киото… Мягкие горячие руки подхватили, не дав упасть, и заботливо подвели к стене. Зеницу усадил ее и сам смущенно сел рядом. Точно, они ведь еще не помирились. Пожалуй, кое для чего у нее силы найдутся! — Зеницу, придурок! — Аой гневно пнула мальчика в лодыжку. — Ты Столп, почему сам не прикончил чертового демона?! — Вообще-то, я мог, — виновато ответил юноша, отодвигаясь от нее, — но хотел, чтобы ты довела дело до конца. Аой, ты очень талантливая мечница, хотя сама этого и не понимаешь! Чего ты злишься? Я тебе даже подсказал. От тебя всего-то требовалось поднять меч и ударить. Ты же справилась! — Кретин! Эта тварь мне руки связала! Да я твой клинок чуть не уронила! — продолжала ругаться Аой, тряся туго стянутыми запястьями перед глазами Зеницу. — Ой, а я и не заметил! Прости, сейчас все исправлю! — с этими словами парень подхватил клинок и разрезал веревки, после чего моментально получил пощечину. — Эй, за что, я же извинился?! — За то, что подсматривал за мной, пока я мылась, извращенец озабоченный! Не в силах себя сдерживать, Аой потянулась к потирающему краснеющую щеку мальчику и прижалась к его губам. Зеницу сразу же ответил на поцелуй, заключив Аой в такие долгожданные для нее объятия, и только резкая боль в шее вынудила ее оторваться от желанной ласки. Но она уже прошла точку невозврата. Обхватив голову Зеницу, Аой прижала ее к своей груди. — Ну как, идиот, звенит? Конечно звенит, ты ведь рядом! Мое сердце никогда не звучало так для Иноске, оно звенело лишь для тебя, тупица недогадливый! Юноша медленно поднял голову и взглянул ей прямо в глаза. Аой была готова взорваться на тысячу маленьких комочков счастья, когда широкая, радостная улыбка озарила его лицо. Как же он красив, вот бы улыбался так вечно! — Ты так и не понял, почему демон два раза принимал твой образ? Да потому что он превращается в того, кого любишь всем сердцем, как я тебя, недалекий ты Столп Грома! Зеницу порывисто, но бережно притянул ее к себе. Наконец-то она могла обнять его так, как давно мечтала — вцепившись мертвой хваткой, словно в самое дорогое сокровище. Аой казалась себе крошечной и слабой, пока пряталась в надежных руках, ощущая подбородком грубую ткань формы. Ее губы нашли гладкую кожу шеи Зеницу, пока пальцы путались в тонких пуховых волосах. — Тогда ты знаешь и о моих чувствах тоже, — выдохнул ей на ухо парень. — Но почему ты жалеешь о том, что между нами было? — все еще не способная оторваться от него, спросила Аой. — Ты убежала, недослушав. Я жалею о том, что все проспал. Мне бы хотелось запомнить каждую секунду той ночи, — смущенно признался Зеницу. Теперь, когда все преграды между ними были разрушены, Аой растворилась в ощущениях чужого тепла. Она полулежала на любимом, пока он одной рукой поддерживал ее, а второй неторопливо гладил постепенно проявляющиеся красные пятна на шее. Изредка Зеницу наклонялся и касался губами ее макушки. Аой обратила внимание на лежащий неподалеку ничирин, красотой которого всегда восхищалась. — А я свой потеряла, — лениво пробормотала она, указав рукой на клинок. — Нет, он остался там, в лесу, где на тебя напали, — ответил парень, вновь наклоняясь, чтобы одарить поцелуем ее волосы. — Откуда ты знаешь? — Аой попыталась было повернуться к нему, но передумала. Ей было так удобно и клонило в сон, не хотелось нарушать интимный уют их позы. — Я все время шел за тобой. Ты же не думала, что я брошу тебя одну в лесу? Но я боялся выйти, поэтому следил издалека… — Фу, маньяк! — с улыбкой перебила парня Аой, хотя внутри нее все ликовало. Все-таки он беспокоился о ней! — Нет, я дурак! Демон обманул меня! Я услышал его и решил, что справлюсь в одиночку, а потом вернусь к тебе. Но он завел меня к реке, и там шум воды перебил все звуки. Я потратил кучу времени, пытаясь напасть на след, прежде чем понял, что это ловушка. А когда вернулся, тебя уже не было! Наверное, боги следят за нами, и мне все же посчастливилось найти вас в той стороне, где мы с тобой еще не бывали. Ух, никогда я не бегал так быстро. Подумать только, если бы я опоздал всего на несколько минут, он бы убил тебя! — Она. Демон был женщиной. Ее звали Мийя, — все-таки Аой было немного жаль несчастную. Конечно, Мийя заслужила смерти за все то, что сделала, но тем не менее… в чем-то Аой могла ее понять. — Аааааа, — протянул Зеницу, — это объясняет, почему первый раз я лишь ранил ее. Понимаешь, звуки демонов отличаются друг от друга, и когда я неожиданно увидел Незуко в лесу, ее звук был очень похож на тот, что издавала она, будучи демоницей, звук совсем юной девушки. И я на секунду поверил, что передо мной настоящая Незуко. И этой секунды ей хватило, чтобы увернуться. — Можно подумать, ты сейчас не поверил, что это я расхаживаю по пещере в голом виде, — смеясь, поддела мальчика Аой. — Скажи еще, что тебе не понравилось, как она домогалась тебя? — Конечно, нет! Это мерзко и бесстыдно! И руки у нее были ледяные! — возмутился юноша. — Ну-ну… Знаешь, а мне захотелось это повторить… Увидеть твою реакцию… У меня руки теплее… — с трудом выговорила Аой. Она хотела бы и дальше наслаждаться откровенным флиртом, но усталость брала свое. Каждый раз, моргнув, она с трудом открывала глаза, но боролась со сном, не желая, чтобы эта ночь заканчивалась. — Да ладно? Серьезно… повторила бы… эй, женщина… — ее слух еще улавливал голос Зеницу, но она не могла больше сопротивляться. Аой покорилась измученному телу и уснула с глупой улыбкой на пересохших потрескавшихся губах.