ни много ни мало

C каждым новым поцелуем понемногу очищаюсь. (Louis Vuitton Kiss)

*** Когда я была маленькой и очень ранимой, книги были моим убежищем, моим черепашьим панцирем. Вместо игр во дворе вместе с сверстниками, мое времяпровождение проходило в библиотеке дяди Саши, тем самым позволяя скрыться от всех еще с раннего детства. С книгами я забывала о своих обидах. Материальная, телесная жизнь мало значила для меня, зато много значили они. Мое сегодняшнее возвращение домой почему-то напомнило мне именно этот период юности - спасибо деревянной стойке из Икеи в прихожей, которая была завалена старыми экземплярами изданий русской литературы. -Я взяла выходной не для того, чтобы ты дома тухнула, Лилз, - уже в который раз за два часа заныла Лиза, с усталостью кидая сумки с моими вещами на пол, - Давай поедем на тусовку Доуп Клаба, тебе стоит развеяться после всей этой больничной хуйни. Если ты хоть еще чуть-чуть просидишь в одиночестве и замкнутом пространстве, то точно сойдешь с ума! Что вообще происходит? -Ты сама ответила на свой вопрос несколько секунд назад - я выбралась из больницы и сошла с ума, - не разворачиваюсь и прохожу вглубь квартиры, по дороге надевая свои любимые тапочки, - Если ты так хочешь, но тебя пожирает чувство вины оставить меня одну - езжай, бога ради, я не твой парень, чтобы запрещать тебе тусоваться без меня. Ее усталый и жалостливый вздох никак не меняют мое решение - за эти четырнадцать дней мне хотелось только одного - избавиться от этой жесткой пижамы и лечь в свою мягкую кровать, чтобы наконец уснуть и перестать просыпаться от запаха медикаментов. Последние кажется успели стать частью моего организма и значительно повредить мою кукуху - мне теперь хочется что-то наподобие морфлинга. Довольно иронично - меня попросили воздержаться от принятия наркотиков, но они сами же и подтолкнули к появлению такого желания. Я критично осматриваю кухню-студию, в поисках каких-то изъянов и отличий от того времени, когда была тут в последний раз. Словно помню, как все было - что по сути является полной ерундой, ведь помимо пьяных падений еще в самом коридоре ничего не происходило и мне хватало лишь принять душ, переодеться и вновь отправиться в мир ночных грез, которые по итогу становятся кошмарами. И они стали, ведь Лилия Львовна умудрилась попасть в больницу и все из-за желания напиться, уйти в не бесконечный кайф, по итогу почувствовав себя свиньей. -Если ты передумаешь, мы будем у Окунева - он сам недавно спрашивал про тебя и был бы рад увидеть… - Кирова скорее всего смутилась от моего многозначительного молчания и просто обняла, перед уходом не забыв сказать, - Надеюсь ты расскажешь, что случилось - по себе же знаешь, что молчать вообще не выход. -Я не молчу, я таким образом кричу, но ты просто не слышишь, - уже в пустоту вымолвила я, после того, как до ушей донесся хлопок входной двери и в этой обители стало еще холоднее. Обессиленная, с каким-то голосом отчаяния в голове, я сажусь на диван и провожу ладонью по лицу, смотря на то, как домашнее животное в качестве приветствия начинает кататься по ковру. Мне хочется многого, но никак не определиться - обессиленная и горящая желанием что-то сделать девушка, только вышла из больницы с перегоревшим взглядом. Невеселая усмешка от мысли о депрессии в ноль лет, но это совсем другое. У меня уже давно появилось гребанное чувство усталости, которое я ссылаю на наступающее двадцати пятилетие и кризис среднего возраста. В выдвижном ящике кофейного столика находится пакетик с травой, а в маленьком складу кухонного гарнитура бутылка Мартини - идеальное сочетание после принятия лекарств, если вы хотите в конец поддаться во все тяжкие и двинуть кони. Но последствие такого смешения никак не останавливает, ведь через полчаса я нахожусь в пьяном и легком бреду кайфа и нажимаю на кнопки пульта, пытаясь сконцентрировать внимание на пролетающих картинках. Честно говоря, я сама не знаю о происходящем. После признания Ватюкова меня словно громом поразили и появилось какое-то отторжение ко всему. Единственное, что меня беспокоило после этого - я начала все чаще просматривать ленту Артема и по несколько часов залипать на его фотографию, не забывая прикуривать и получать нагоняй от Брагина. Он писал, беспокоясь, что нет ответа уже очень давно. Звонил, в надежде принятия вызова, но мне не хватало смелости. В чем именно? В покаянии своих ошибок, которых я успела натворить. Хотя на протяжении всего нашего знакомства он принимает их, раз в последнем своем сообщении сказал, чтобы я себя не корила что бы не случилось. Но кто-нибудь, когда-нибудь кого-нибудь слушает? Конечно же нет! Если бы это помогло - я бы не сидела здесь, поражаемая своим безмолвным отчаянием и развившейся паранойей. В безжизненной квартире мне было некомфортно. Причина тому - боязнь, страх тишины. У современных людей свои фобии. Тишину нужно обязательно заполнить какими-нибудь звуками. Радио, магнитофон, телевизор, болтовня, звук греющей микроволновки. Всё это нужно не для получения информации. Всё это нужно, чтобы убить затишье. В большинстве случаев, все люди - шумоголики. Без инъекции звука у нас начинается ломка. Как у меня на данный момент, ведь чтобы забить на этот звук, самокрутка находится меж зубов, а спиртное отправляется в глотку. Будни алкоголички, которая отреклась от всех, чтобы никто ее не трогал - вот теперь она сама жалеет об этом и не знает куда себя деть. Когда-то деды могли в полной тишине созерцать цветущую сливу, найти успокоение души и тела, но в современной эре, когда человек нуждается в каком-то движении, чтобы не шизануться, мы запятнали это явление. Ведь таким образом нам кажется, что мы становимся ближе к смерти. А мы не хотим этой близости. Она нам неприятна, как мысль о сексе со старухой. Мы просто болтаем или включаем на полную громкость радио. Это приносит нам успокоение. Это приносит хоть какое-то обезболивающее израненной души. В какой-то момент я оказалась перед зеркалом в спальне, напялив на себя черное, шелковое, открытое платье и кожаную косуху. Взъерошенные волосы, бледная кожа, открытые плечи с торчащими острыми ключицами, глубокие мешки под глазами дополняют образ, делают его в сотню раз сексуальнее и похожую на рокерскую диву - наркоманку, от чего я невольно усмехаюсь и беру телефон в руки, чтобы вызвать такси. Закурив на ходу и закрыв квартиру, почему-то быстрыми шагами решаюсь спуститься по лестнице, где натыкаюсь на соседа и ловлю его удивленный, немного ошеломленный взгляд от молниености моих движений - ведь сумасшедшая на вид девушка спешит на встречу летнего вечера с какими-то надеждами на интересный исход событий. Сверх благоразумия с моей стороны. Именно поэтому я уже давно не спрашиваю безумцев об их делах, ведь сама стала одной из них. Еще с улицы были слышны радостные крики, смех и звон бутылок, доносящихся с третьего этажа высокого здания. Будоражащая дрожь по телу в преддверии неизвестности, а затем мой палец на дверном звонке, который разносит противную трель сквозь негромкую музыку внутри хаты Максима. Три секунды ожидания стоят того - Окунев от шока потерял дар речи и заорал на весь дом: -Дашкова, мать твою, ты жива! На его крик сбегаются несколько человек, среди которых я узнаю светящуюся от радости пьяных Лизу с Дашей, в охапку сгребающих меня к себе в порывах эйфории. Находясь все еще в алкогольном бреду, мне сначала трудно понять, что вообще происходит - но затем, спустя некоторое время, пропустив залпом пару шотов водки для отрезвления, я понимаю одно - каким-то боком меня сжимают руки Назара и мы находимся в компании его друзей. По неизвестным причинам, по внутренним позывам шестого чувства и тяжелому взгляду со стороны, что-то заставляет развернуться и увидеть его. Того самого нестареющего мальчика в компании высокой блондинки под ручку, которую, если память мне не изменяет - зовут Юлия. Он беспрерывно смотрит сюда, прожигая своими голубыми глазами и ехидно улыбается, чуть приподнимая брови, словно говорит “Ну вот, смотри до чего мы дошли. Этого ли ты хотела?”. Он словно пытается напомнить мне разговор, произошедший еще в Питере - в том-то и ужас всей жизни, что мы никогда не чувствуем последствий наших поступков. Наступает момент, когда ты вдруг начинаешь понимать — либо ты сделаешь что-то сейчас, либо ты никогда не сможешь ничего изменить. И именно поэтому, если до этого внутри ничего не ощущалось помимо пустоты и наигранной радости на лице, то сейчас все оказалось по другому. Ярость по всему телу и нехватка воздуха от последующих действий разозленного Депо - он резко потянул к себе свою компаньонку и не разрывая зрительного контакта между нами, засосал под общий гогот собравшихся. Некоторые решили пошутить о просьбе их уединиться, а некоторые уже продолжали рубиться в приставку, ведь это не война, чтобы отвлекаться от игры. В жизни, мы можем делать всё, что угодно - в том числе и ничего. Решать нам. Результаты решений лягут также на нас вне зависимости от того, что мы скажем. Хочешь выпить - пей. Хочешь уйти во все тяжкиt - бога ради. Просто возьми ответственность за свою жизнь и делай, что хочешь. И вот сейчас, тяжело дыша от бешенства, я просто выдергиваю из цепкой хвати охуевающей Лизаветы бутылку водки, залпом опрокидывая изрядное количество гребанного спирта и притягиваю к себе Облу, чтобы разогреть обстановку еще сильнее. Гриша с Робертом загалдели на тему “Горько”, но стук в ушах и пелена перед собой огараживают меня от комментарий со стороны - Шатохин первый начал эту аферу и как в нее играть - это сугубо мое личное дело, ведь правила не разъяснили. Нет определенных границ и свода, да даже если бы и были - нарушения в помощь. Я ясно ощущаю злостные флюиды со стороны Артёма и наслаждаюсь этим, ведь цель достигнута. Молодец, Лилия, ты добилась своего, а теперь можешь пойти к бару, надраться в щи и прилюдно потрахаться со своим горе-парнем, чтобы в конец свести одного из присутствующих с ума. Разве не этого тебе хотелось? Разве не поэтому, за долгое время, ты наконец-то почувствовала хоть какую-то эмоциональную бурю? -Я рад, что ты приехала, зай, - шепчет Ватюков, крепко прижимая к себе и зарывая пятерню в волосы, - Тебе давно следует развеяться. Оторвавшись от пухлых губ, я улыбаюсь в ответ Назару и иду в сторону балкона, чтобы хоть как-то отрезветь от произошедшего. В голове стоит гул и он не проходит даже от очередного бланта, который я с совестью забила еще у себя дома. Запах травы в воздухе нужен для пущего эффекта и успокоения тонкой душевной организации - охрененное оправдание к употреблению, но другого я придумать не могу. -Ну, ребят, вы даете - такими темпами превратите мою обитель в звездный притон, - в антресоле появляется Макс, принюхиваясь, - Чувствую, что тут у кого-то свой фестиваль. -Как ты, родной? Единственный способ развития неприятной темы - перевод на другую. -Да потихоньку. Кручусь, верчусь, кайфую от жизни, как видишь, - его руки раскинуты в разные стороны, как-будто он король гребанного мира, - Лиза говорила, что ты по состоянию здоровья не сможешь прийти. Но, видимо, она что-то попутала. -Как можно быть полностью здоровым, если нравственно ебешь себе мозг? - устало улыбаясь, выдыхаю терпкий дым и передаю ему оставшуюся часть косяка, - Моя сфера деятельности такие бабки делает на всем этом, что нам вообще невыгодно иметь стойкий организм у человечества. И да, она не соврала - я сегодня выписалась из клиники. -Какого хрена?! Мы обы вздрогнули от неожиданности и возгласа Шатохина, который бесшумно вошел в лоджию и изрядно напугал нас. Десять минут назад его взгляд метал молнии, а сейчас обеспокоенно проходится по мне в поисках признаков херового состояния. Но единственная причина на данный момент заключается в совсем другом, а не в травме черепной коробки. -Чет жрать захотелось, - протянул Макс и деликатно удалился, оставив нас двоих. Я спокойно развернулась к парню спиной, закуривая и опустошая принесенный стакан джина с тоником. По иронии судьбы, сначала ты молчишь, потому что придумал причину обидеться. Затем будет неловко нарушить это молчание. А потом, когда уже всё уже забудется, мы просто забудем язык, на котором понимали друг друга. И так разойдемся по разные стороны баррикад, продолжая ненавидеть даже через несколько лет. -Как Назар поживает? -А Юля? У обоих столько горечи и яда в голосе и никакого намека на искренность. Скорее всего ему не нравилось, что я повернута к нему спиной, тем самым выражая безразличие ко всей этой ситуации. Но как бы мне этого не хотелось - темные щупальца ревности обвивали шею и начинали душить. И дураку понятно, что болит меньше, когда тебе просто безразлично, но в данной ситуации нервозность заставляет резко откинуть бычок в сторону и со всей силы ударить ему в грудь, вкладывая в этот удар весь спектр ощутимых эмоций. -Ты, блять, это первый начал, - меня всю трясет, - Ты сделал это, чтобы насолить и заставить почувствовать себя еще большей тварью! Некоторые обиды не уходят, не забываются. Ждешь, что они со временем отойдут на второй план, отчасти так и происходит. Правда, остается боль, потому что просто больно. -Я тебе давно говорил, чего я хочу, Лилия, но ты делаешь все по своему, - прошептал он, терпя эту истерическую атаку, - Мне хочется ясности в наших отношениях. -А мне будто нет, Артем! - даже если и повышать тон, то всеравно никто не заметит из-за грохочущей музыки, - Вы все, блять, просите сделать то, что мне непосильно. Хочешь ясности - скажи сам, возложи гребанную от… Меня заткнули тем, что прижали к кирпичной стене и страстно впились в губы, предотвращая весь последующий поток слов в неразберимое мычание, которое мигом прекращается, ведь истома внизу живота вытесняет все мысли прочь. Есть только он, его язык и холодные руки, забирающиеся под подол моего платья. Все полетело к чертям собачьим, как и трезвость ума. Нас могут увидеть. Это неправильно. Нас могут застать в любой момент. Это является прямой изменой любящему меня человека. Но мне плевать. Я хочу его. А он хочет меня. Рычание обоих, ведь тонкие пальцы касаются резинки трусов и с треском разрывают кружево без каких-либо колебаний, чтобы получить доступ к желаемому - ведь я мокну только от одного его взгляда без каких-либо угрызений совести. Он грубо прижимает грудью к твердому камню, продолжая ласкать промежность между трясущимися ногами и усмехаясь от моего жалобного постанывания. Мне дико хочется, чтобы преграды и недопонимания между нами закончились именно таким образом - грязным тусовочным сексом на балконе общего знакомого. Эстетика молодежи. Но разве это не круто? Почувствовать себя на десять лет моложе, еще юными подростками, с отбитой гормонами мозгами. Словно вернулись в прошлое и вновь вкусили это чувство - уже вместе. -Я не могу больше терпеть, Лилз, - выдыхает Артем, входя пальцами, - Мне нужно тебя трахнуть. Здесь и сейчас. А что мешает? Мы оба понимаем, что хотим этого больше всего на свете - тому доказательство его возбужденный член, утыкающийся в задницу. И как-то автоматом выходит так, что я начинаю тереться об него, тем самым говоря - блять, возьми меня наконец и в кои-то веки покончи с этим. В конечном счете люди влюбляются друг в друга, ибо когда ты долго не занимаешься любовью и дико желаешь, к этому занятию рано или поздно примешиваются чувства. Ведь, блять, говорят, любовь слепа, секс глух к разуму и насмехается над всеми философскими идеями. Но на самом деле сексуальный выбор — это результат коренных убеждений человека. Скажите мне, что человек находит сексуально привлекательным, и я расскажу всю его жизненную философию. Покажите мне женщину, с которой он спит, и я скажу, как он себя оценивает. И какой бы ерундой насчет ценности альтруизма его ни пичкали, секс — самое эгоистичное из всех действий, действие, которое совершается только ради собственного наслаждения. Только попробуйте представить себе половой акт в духе самоотречения и доброхотного даяния — акт, который невозможен в самоунижении, только в самовозвышении, только в уверенности, что тебя желают и что ты этого желания достоин. Это действие заставляет человека обнажить дух, так же как и тело, и признать своё истинное Я мерилом своей ценности. Мужчину всегда притягивает женщина, отражающая его глубочайшее видение себя самого, женщина, завоевание которой позволит ему испытывать — или притворяться, что испытывает, — чувство собственного достоинства. Человек, который уверен в собственной ценности, захочет обладать женщиной высшего типа, женщиной, которую он обожает, самой сильной и самой недоступной, потому что только обладание героиней даст ему чувство удовлетворения. Обладание незамысловатой проституткой не даст ничего - и Артем тому доказательство. И он входит, заставляя содрогнуться не только от размера и грубости, но и достижения желаемого обоих. Запрокинутая голова, приоткрытые губы, его ладони поверх моих и сильные толчки с острыми зубами на хрупкой шее - самая страстная сцена за всю историю моего сексуального опыта. Я потерялась во времени, я потерялась в пространстве, я не знаю кто я и зачем тут, но главное сейчас - это ощущение того, что между нашими телами вконец распались какие-либо преграды и мои бедра подстраиваются под его такт, с каждой гребанной секундой двигаясь все быстрее и быстрее. Жестокость вперемешку с страстью, несдержанность, хриплое дыхание обоих и предвиденный финал, к которому мы приходим - ведь он с громким стоном вылетает из меня и кончает, прямо на мои ягодицы - интимность в чистом виде. И почему-то, блять, именно сейчас, ко мне приходит осознание вместе с долгожданной радостью - счастлива ли я на данный момент? Определенно да. Хочется ли продолжения? Естественно. Но тронутый мозг какого-то хрена вспоминает бедного Назара в соседней комнате и неимоверный кайф улетучивается прочь - последнее, что я вижу в этой квартире это чувственный взгляд Шатохина, ведь мои ноги уносят меня отсюда прочь, на прохладную улицу с машинами, от звуков которых я подпрыгиваю, как ужаленная, еле сдерживая слезы. В руках какого-то хрена появляется сотовый с набранным номером, куда я давно не звонила. А затем, сквозь рыдания, доходит черствый голос человека на другом конце провода и моя первая просьба за столько лет: -Пап, забери меня отсюда.