Luna Reginae

      15 лет спустя.       Девчонка вихрем неслась по базарной площади, сшибая на своем пути все и вся, люди в испуге шарахались в разные стороны от этого маленького рыжего смерча. — Беада, несносная бестия, а ну вернись! — кричала ей через площадь невысокая седовласая женщина. Поняв, что ее уже все равно не услышат, она всплеснула руками и, бормоча себе под нос, пошла к дому. Рыжая лишь прибавила темп. Сердце уже стучало где-то в горле, а в глазах плясали черные точки. Ей нужно остановиться и перевести дыхание. Забежав за угол, она остановилась и, закашлявшись, попыталась отдышаться. Прижавшись спиной к холодной стене, Беа смахнула выступившие злые слезы. Почему они уходят? Родители, теперь дядя. Они все оставляют ее, что она сделала не так, чем прогневила богов? Рыдания подкатывали к горлу тугим комком. Нет, плакать она не будет, только не сейчас. Немного придя в себя, девушка выглянула из-за угла, как вдруг кто-то схватил ее за руку. Рыжая дернулась и чуть не пропахала носом землю, если бы в последний момент этот кто-то не поддержал ее. Беа резко обернулась и уже собиралась хорошенько отчихвостить шутника, но, увидев его лицо, лишь раздраженно фыркнула. — Бен, я тебя когда-нибудь поколочу, — беззлобно произнесла она. Парень рассмеялся, его смех мелодично разнесся по проулку. — Ты, меня? — он все еще улыбался, как после удачной шутки. Беа кинулась на наглеца с кулаками, но Бен ловко уворачивался, не забывая при этом дразнить девушку. Плюнув на него, Беа отошла на пару шагов и отвернулась. Парень озадаченно посмотрел на громко сопящую девочку. — Эй, Рыжик, ты что, обиделась? — он протянул руку и коснулся ее плеча. Неожиданно девчонка кинулась в его сторону и, обняв Бена, уткнулась лицом ему в грудь. Парень ошарашено посмотрел на подругу. — Ты чего? — произнес Бен неуверенно, он не привык к слезам Беи и чувствовал себя очень неуютно. — Пообещай, что не предашь меня и никогда не оставишь. Пообещай! — закричала она, подняв на мальчишку заплаканное лицо. Ее голос сорвался на рыдания. Горе, что она так долго держала в себе, вырвалось наружу со слезами. Бен с грустью посмотрел на девушку и, обняв, прошептал: — Обещаю, — он погладил ее по спине и уткнулся лицом ей в волосы. …………………………………………………………………. Приближался ежегодный праздник осени. Вся деревня радостно гудела, урожай в этом году удался, и люди были счастливы. По большому счету, что еще жителям деревень нужно для счастья? Базар был полон разношерстного народу: гадалки, акробаты, сказители, циркачи, купцы из далеких земель — все кричали и зазывали зевак. Беа с утра убежала в книжную лавку, чтобы помочь учителю разобрать книги. Адалсон Блэйк был старым седовласым мужчиной, но, несмотря на свой возраст, выглядел он крепким. Никто не знал, откуда он появился, просто пришел в деревню четырнадцать лет назад и с тех пор жил здесь. Взрослые относились к нему с недоверием, в отличие от детей, которые обожали слушать сказочные истории о дальних странах и волшебных приключениях. Беада даже уговорила старика научить ее читать и писать и звала его учителем, что не очень-то нравилось старику. Девушка любила проводить здесь время, любила запах книг и негромкий голос старика, повествующий о невероятных приключениях. Вот и сегодня, едва проснувшись, она уже прибежала в лавку и забарабанила в дверь. Послышались шаги и негромкое бормотание. — Дарселле! Кого в такую рань принесло? — голос звучал заспанно и недовольно. — Это я, Беа, — крикнула нарушительница спокойствия и еще громче забарабанила в дверь. Послышались сдавленные ругательства и скрежет засова. Щелкнул замок и дверь отворилась. На пороге стоял хмурый и заспанный старик. — Ну, Лисенок, и что тебе понадобилось здесь в такую рань? — строго спросил старик, сверкая глазами из-под кустистых бровей. Девушка, проигнорировав вопрос, протиснулась мимо мужчины в лавку. Адалсон лишь сокрушенно вздохнул и закрыл дверь. А Беа уже по-хозяйски оглядывала полки, прикидывая, как лучше расставить книги. Старик опустился в кресло и стал наблюдать за ней. Девушка носилась по помещению, словно огненный ураган, переставляя книги и протирая пыль. Через два часа лавка сияла, как новенькая. Вытерев пот со лба, рыжая запрыгнула на прилавок и оглядела плоды своих трудов. Мужчина, устроившись в кресле, наблюдал за девчонкой из-под полуопущенных век. Рыжая непоседа решила со своего места достать с полки книгу и едва не свалилась. Адалсону трудно было сдержать смех, когда она, усевшись обратно, бросила на него настороженный взгляд, проверяя, не видел ли он ее позора. Для большей убедительности старик громко засопел, старательно изображая спящую древность. Еще раз оглядевшись, девушка сползла с тумбы и, тихонько затворив за собой дверь, вышла на залитую осенним солнцем улицу. Жизнь на площади кипела. Люди сновали туда сюда, словно муравьи, то и дело перекрикиваясь друг с другом. Беа любила это время, праздничную суету, приятное ощущение усталости под вечер и как кульминацию — огромный фейерверк. Вдруг, в затылок девушке врезался камешек. Громко ойкнув, она обернулась и наткнулась на самодовольный взгляд парня, стоящего за углом. Лениво потянувшись, словно толстый кот, он направился к ней. — Эй, рыжее недоразумение, что ты здесь делаешь? Сегодня праздник для богатых, твоя нищая семейка под это описание не подходит, — голос звучал гнусаво и был таким же противным как и его лицо. Кулаки девушки непроизвольно сжались, сделав шаг вперед, она прошипела парню в лицо: — А ты, Банаинг — нооти (*ублюдок — примечание автора), и, видимо, твой отец не лучший представитель своей расы, может он тролль? Если посмотреть на твое лицо, невольно задумаешься на эту тему, — это было сильное оскорбление, девчонка играла с огнем. И без того некрасивое лицо Банаинга исказила гримаса злобы, схватив девчонку за горло, он припечатал ее к стене, ноги ее оторвались от земли на несколько сантиметров. От удара у Беи потемнело в глазах и перехватило дыхание. Приблизив к ней свое лицо, парень оскалился. — А твои родители сдохли в какой-нибудь канаве, как безродные псы, ну, а дядю вообще осудили за предательство и вздернули на виселице, — он явно наслаждался, причиняя ей боль. Ярость придала Бее сил, царапаясь, как разъяренная кошка, она все же выскользнула из рук обидчика и ринулась к границе деревни. — Мы еще встретимся, рано или поздно ты вернешься! — заорал он ей вслед. Девушка неслась как ошпаренная, перемахнув через ограду, она свернула в чащу леса. Ветви хлестали ее по щекам, стирая слезы, в голове мелькали оскорбительные слова, разжигая в ее душе ненависть и… боль. Действительно, что она знала о своих родителях? Только то, что, когда ей было полтора года, они уехали в город и не вернулись. Что с ними произошло, никто не знал. Может на них напали волки или разбойники, а может, может они просто захотели начать новую жизнь. О последнем девушке было думать еще больнее, чем об их смерти. А дядя, он всего лишь хотел справедливости, за что и поплатился. Постепенно, слезы высохли, и Беа, остановившись, с ужасом обнаружила, что не знает, где находится. Деревья плотно сплели свои ветки, и неба не было видно, но, судя по теням от стволов, солнце клонилось к закату. Вдалеке завел одинокую песню волк, его подхватили еще несколько. Они пели великую и старую как мир песнь холодной лунной ночи. Девушке тоже захотелось завыть, от страха и отчаяния. Постояв несколько минут, она осторожно двинулась дальше. Оставаться на месте было бессмысленно, так глубоко в лесу ее вряд ли будут искать. Прошло уже около часа, а Беа все блуждала в лесу. Похолодало, и к ободранным щекам и урчащему от голода животу добавился озноб. «А в деревне жарят мясо и греются у костров», — пришла в голову тоскливая мысль. Лес начал постепенно редеть, и, внезапно, деревья расступились, открывая взору освещенную луной опушку и стоявший на ней старый, полуразвалившийся дом. Замерев от изумления, Беа обвела глазами поляну и, решив, что хуже уже не будет, направилась к дому. Ступени, ведущие к развалинам, давно ушли в землю, а дверь, казалось, может упасть от одного прикосновения. Но, скрипнув, она все же отворилась, пропуская девушку в темное, пахнущее сырым деревом и плесенью нутро. Прямо напротив входа стояло большое зеркало в старинной оправе. Самое обыкновенное зеркало, не считая одного — оно ничего не отражало. С какой стороны не подходила к нему Беа, оно показывало одну непроглядную тьму. — Что за странное зеркало? Бред, — прошептала Беа. Отойдя в другой конец комнаты, девушка нашла в куче хлама какие-то тряпки и, бросив их на пол, села, привалившись спиной к стене. Она бесконечно устала, хотя страх все еще не давал ей заснуть, через полчаса Бею все же начало клонить в сон. Прикрыв глаза, она задремала, но спустя некоторое время услышала какой-то шорох. Минут пять она решала, проснуться ей или нет. Наконец, любопытство взяло верх над сном, и девушка распахнула глаза. В следующую секунду с ее губ сорвался крик. В зеркале возвышалась черная фигура, вместо лица у нее была белая маска с темными провалами глаз. В легких Беи закончился воздух, она на секунду замолчала, чтобы вдохнуть новую порцию воздуха, но существо пошевелило пальцами, и губы девушки будто заморозились. Теперь она могла лишь испугано мычать. — Тише, не бойся, я не причиню тебе вреда, пока. Давай заключим сделку. Это будет выгодно и тебе, и мне, — шипящий голос существа проникал в мозг девушки, лишая ее воли к сопротивлению. Словно туман, он окутывал и растворял все ее мысли. — Я хочу, чтобы ты освободила меня, — шипела фигура, протягивая к Бее скрюченные руки. Губы девушки начали постепенно отмерзать. Видимо этот ночной кошмар хотел услышать ответ. — И что мне за это будет? — голос дрожал, как осенний лист на ветру, но у нее хватило сил не завизжать снова. — Я оставлю тебя в живых, по-моему — равноценный обмен, — существо захихикало, это было похоже на скрежет камня о стекло. — И как я это сделаю? — Беа тянула время, просчитывая варианты. Фигура подняла руку, ее костлявый палец указывал в дальний угол комнаты. — Там лежит книга в кожаном, черном переплете. Открой 75 страницу и начинай читать. Надеюсь, ты знаешь эльфийский? Беа отрицательно покачала головой. Выругавшись под нос, тень поманила девчонку к себе. — Тогда, повторяй за мной: Sit fila qui involvettenebris dissipatur et maledic venire verum, etiam chaos, dormivit pro hundredis de annis, expergiscitur a somnium. Obsecro videre, quod omnes potentiae inferni qui nunc finis omnium.* Беа медленно повторяла слова за существом, глаза ее шарили по комнате в надежде найти что-то, что спасет ее. Наконец она заметила тяжелый канделябр у дальней стены. Времени раздумывать не было. Резко отпрыгнув в сторону, рыжая рванула к канделябру и, схватив его, изо всех сил запустила в зеркало. Нечеловеческий визг потряс, казалось, весь лес. — Идиотка! Что ты натво… — голос оборвался. Вспышка света — последнее, что увидела Беа, перед тем как упала без сознания. * пусть нити, что опутывают тьму, рассеются и сбудется проклятье, пусть хаос, спавший сотни лет, очнется ото сна. Я призываю вас, все силы ада, быть свидетелями тому, что конец придет всем ныне здесь живущим.