Будущее рядом.

В размеренной и весьма сытой жизни Скорпиуса Драко Малфоя было мало вещей, что по-настоящему могли вывести его из себя. На самом деле всего их было три. Спасибо семейному наследию бесчисленных славных и не очень предков, что весьма преуспели в том, чтобы накопить до того приличное достояние, что он мог бы позволить себе не работать от слова совсем, оттого и жить себе припеваючи, не будучи отягощённым простыми смертными проблемами, посему и список этот был весьма скуден даже по его меркам. Не работай он в Аврорате и того бы не было, и наследник могущественного рода это понимал и принимал, но все же отчего-то решил пойти по иному пути, оттого и корил себя за столь тупое и недальновидное решение сейчас, шипя себе под нос: — Коза мелкая… Один…! Заноза в заднице! — Со вкусом смаковал он ругательства, не обращая внимания на странные поглядывания Невыразимцев неподалёку от него, что внимали в те секунды каждому его слову, пока он внимательно отсчитывал деления на цепочке в своих руках. Отдел Тайн после посещения одной знакомой ему по детству личности напоминал ныне свалку: сваленные груды шкафов и разбитые шары в купе с бесчисленными разбитыми артефактами, до сего дня рьяно охраняемые работниками, хрустели под их ногами, приводя черные балахоны в уныние, впрочем, чего ещё можно было ожидать от этой занозы в его обеспеченной заднице? — Два… Убью, дурынду вертлявую! — И хоть внутренняя дрожь от беспокойства о ней не проходила, руки его были тверды как некогда, как наконец был сделан предпоследний оборот. Он затаил дыхание, отгоняя от себя все мысли о том, что очевидно последует за этим крайне тупым решением, как неподалёку раздался напряженный шёпот: — Шеф, а может… — Тихо пробормотал Стивенс, что до того послушно молчал, очевидно не желая лезть к разозлённому начальству под-руку и к тому же потеряв уже всякую надежду образумить это самое начальство, но Скорпиус уже был не в той кондиции, дабы даже обращать на бедного заместителя хоть какие-то гроши своего внимание. Он все для себя решил. И хоть даже заложенные глубоко внутри малфоевские гены, что и помогали выжить бесчисленным поколениям его семьи, сигнализировали ему прямо в мозг о том, насколько тухлая вся эта затея, он отмахивался и от этого тоже. Таков был его нрав — он все для себя решил, даже несмотря на то, что не совсем понимал, а что же ждёт его дальше. Столь хаотичные и непродуманные решения, не присущие ему от слова совсем, пугали окружающих его сейчас волшебников до, если честно, Мерлиновых трусов на синей верёвочке, но все благоразумно помалкивали, не будучи готовыми к тому, что может последовать за этим. Его нрав не терпел никаких возражений, и всем вокруг это было хорошо известно. Сам же Скорпиус, нервы которого были натянуты до того, что он сам себе напоминал бомбу замедленного действия, что в любую секунду может взорваться, погребя под собой и одну непослушную девчонку, кою он лично собирался как минимум отчихвостить за все на свете этом и том, уже предвкушал скорую и кровожадную расплату за все, что он за сегодня натерпелся, потому и рявкнул на подчинённого, даже не потрудившись выслушать его: — Захлопнись! — На что тот сжался на глазах, снова притихнув и прикусив язык, бросив неуверенный взгляд взбешённому начальнику куда-то за спину, отчего оттуда же тут же неуверенно проблеял чей-то голос: — Послушайте, мистер… — Пискляво начал один из Невыразимцев, но Скорпиус даже ухом на это не повёл, будучи полностью поглощённым одним из самых тупых решений, что он когда-либо принимал в своей размеренной и довольной жизни, что могло и перечеркнуть эту самую довольную и размеренную жизнь совсем. Но едва ли он думал о том, наконец сделав последний оборот и довольно скалясь, выкрикнул: — Три! — Подскочив на ноги и накинув на голову тонкую цепочку, радуясь сам не зная чему. Губы мужчины изогнулись в усмешке довольного кота, и он с тихим щелчком отпустил Хроноворот, когда мир его покачнулся, и через несколько бесконечных секунд его выбросила там, где он и предполагал быть, оставив позади испуганные лица подчинённых и Невыразимцев, что так и не решились перечить ему. На самом деле, список того, что он не выносил был прост и весьма понятен, и в те секунды, что его протаскивало через воронку времени, он отчего-то думал именно о них. О вещах, что неизменно выводят его из себя. Гордое третье место здесь занимали неожиданности, что неизменно случались в Аврорате приводя его в ярость, оттого слухи о его «золотом» характере и «покладистом» нраве уже далеко разлетелись за пределы аврорских баек. Из третьего места плавно вытекало второе, будучи крепко повязанным с ним. Он не выносил, когда кто-то смел перечить ему. Особенно в моменты непредвиденных ситуаций, оттого все более, кому приходилось иметь с ним непосредственный контакт в подобные промежутки жизни, старались ни в коем случае не давать намёк на то, что он где-то не прав. «Шеф всегда прав!» — казалось кричали лица его подчинённых всякий раз, как он принимал решение, что по-честному всегда имели здравое зерно. Логика и расчётливость в делах — вот два его кредо, что и подарили ему пост начальника Аврората в столь юные годы, но каждая система имеет свой потаённый изъян, и об его изъяне до сего дня не знал никто. Даже он. Ведь гордое первое место могло принадлежать только ей. Единственной и неповторимой. Хреновой Аделинде-мать-ее-Снейп. Как оказалась, эта мелкая юркая зараза занимала первое место в том, что могло буквально выбить почву из-под его ног, перевернув все, чем он жил до того. Он и сам не понял, как же так вышло, но часами ранее проснувшись глубоко за полночь от известия заместителя о том, что эта недоразвитая проникла в Отдел Тайн, Скорпиус Малфой вынужден был признать, что испугался так, как не боялся никогда до того в жизни. Уж сколько он успел повидать за долгую службу в Аврорате, но это перекрыло все… Ужас, сковавший его в тисках, в те самые секунды был столь осязаем, что он схватился за сердце, бездумно уставившись в пустоту. Он замер, кажется даже не дыша, не сразу сумев взять себя в руки, но, а когда очутился на месте, упустив ее буквально на расстоянии вытянутой руки… Вот тогда-то он и разозлился до того, что все разумные доводы потонули в пучине ярости и бессилия, ведь… Ведь если с ней что-то случится, то он не переживёт. Не простит. Себе и ей. Из-под земли вытащит ее, и самолично со вкусом придушит. А после и сам спасёт мелкую занозу! И только так, никак иначе. Об ином раскладе даже думать было невыносимо, оттого он огляделся, едва ли сумев подняться на ноги, что свело судорогой от нагрузки. Дрожь била все его тело, сковывая и не давая даже глубоко вздохнуть. Хогвартс времён родителей встретил его тишиной и спокойствием. Его бедная бедовая головушка кружилась, кажется, в неведомой карусели, и он покачнулся, оперившись в изнеможении на холодные каменные плиты, ведь организм, не совсем привыкший к таким кульбитам, требовал от него пару минут спокойствия и тишины, отчаянно протестуя против тупых и недальновидных решений своего хозяина. Оттого старательно давя в себе порывы к исторжению весьма плотного и вкусного завтрака, Скорпиус медленно, подобно старцу, поднял спину, чувствуя, как неведомый спазм проходит, запрокинув голову к потолку, прошептал: — Тебе конец, мелкая заноза! — И проведя рукой по белёсым волосам, выпрямился, довольно усмехнувшись сам себе, и чеканя шаг, направился дальше по коридору, свистя себе какую-то мелодию под нос, чувствуя прилив экстаза от мысли о том, что он сделает с девчонкой, как неожиданно проходя по коридору, услышал приглушенные голоса: — …приманка. — Голос был знаком ему, оттого он затормозил, подняв брови от удивления и прислушиваясь. — Но его же застрелили простой пулей? — Лениво вторил говорившей девушке другой голос, тягучими нотками баритона, отчего Скорпиус тяжело и протяжно вздохнул, снова проведя рукой по волосам. — И? Снейп, судя по всему, хмыкнул, прежде чем пояснить: — Мисс Грейнджер, по-моему, тут и так все очевидно. — И не отдавая себе отчёта, Малфой направился туда, откуда были слышны голоса, неуверенно замерев напротив двери в помещение. — О чем вы? — Маггла, что была тоже застрелена и лежала рядом с ним, его убила. — Уверенно заявил Снейп, очевидно нисколько не сомневаясь в своей правоте, отчего он и вынужден был вмешаться: — Не верно. — Отрезал он, уверенно открывая дверь, где напротив друг друга застыли поражённые его вторжением Гермиона Грейнджер и Северус Снейп собственной персоной. — Вы не правы, мистер Снейп! — Отрезал Скорпиус, уверенно глядя в глаза бывшего профессора, в чьих глазах, он мог бы покляться, мелькнул огонь, явившей ему одну простую истину — Северус Снейп не любил неожиданности и поболее его. И в этом чуть позже он убедился на практике…