И в будни светит солнце

«Доброго времени суток, уважаемый Куникида-сан. Простите, что так долго не отвечала на Ваше письмо. Дело в том, что я на несколько дней уезжала к моей бабушке в префектуру Ямагата. В их деревне, к сожалению, нет интернета, поэтому все это время я не могла воспользоваться своим любимым ноутбуком. Когда же я вернулась домой и проверила свою почту, то среди полутора десятков полученных мною писем именно Ваше заставило меня так долго хранить молчание и не отвечать. Лишь сегодня к вечеру я поняла, что я должна Вам сказать...» Куникида сидел перед компьютером, облокотившись на столешницу и закрыв руками лицо. В офисе было пусто — почему-то сегодня старший детектив явился на работу раньше остальных. В таком положении и застали его Кёка с Ацуши, которые, как обычно, пришли вместе. — Доброе утро, Куникида-сан! — почти хором сказали они. Куникида молча кивнул, не отнимая рук от лица. Парочка подошла поближе. — Что это с ним? — недоуменно посмотрела на друга Кёка. Ацуши лишь пожал плечами. — У вас что-то случилось, Куникида-сан? — спросил он, предпочитая прямые пути обходным. Куникида молча помотал головой. — Все нормально? Опять кивок и ни единого звука. — Э-э-э… Может быть, принести вам кофе? Та же реакция. Ребята прошли на кухню к кофе-машине и, переговариваясь вполголоса, приготовили кофе для себя и для шефа. — Вряд ли это связано с работой, — сказал Ацуши. — Мы только что удачно завершили такую сложную операцию! — Единственное, что мне приходит в голову, — ответила Кёка, посыпая молочную пенку молотой корицей, — это то, что Саюми-сан ответила ему. И не просто ответила, а жестко отшила. — Ужас, — вздохнул мальчик-тигр. — Он этого не переживет! Они принесли стаканчик и поставили его на стол Куникиды — Спасибо, Ацуши. Спасибо, Кёка, — он, наконец, отнял руки от лица, но по его выражению трудно было что-либо понять. Услышав свое имя вместо привычного «шкет», Ацуши сообразил, что все-таки произошло что-то необычное. Куникида отпил из стаканчика пару глотков и отставил кофе на край стола. Потом взял в руки свой заветный блокнот и вырвал страницу. Ацуши и Кёка только ахнули — это была та самая страница, на которой аккуратным твердым почерком были расписаны все пятьдесят восемь пунктов соответствия идеалу. — Он что, хочет сотворить пистолет и застрелиться? — с любопытством поинтересовалась девочка у младшего сыщика. Куникида что-то написал поперек текста, медленно разорвал страничку пополам, потом еще раз пополам и негромко произнес: — Поэзия Доппо... «… настолько это письмо отличалось от того, что я привыкла получать от своих друзей или от редких ценителей моего скромного творчества. Вы удивительно тонко почувствовали и то, с каким настроением я пишу стихи, и то, из каких образов черпаю вдохновение — Вы как будто сидели рядом и смотрели, как я вывожу знаки на бумаге и через слово запинаюсь и сомневаюсь. Да, я никогда не тороплюсь и даю стихотворным строчкам до конца сформироваться и опериться, чтобы они смогли взлететь самостоятельно, когда кто-то произнесет их вслух, сидя над газетным листом или над экраном своего телефона. Я долго не могла подобрать слов — Вы оказались так проницательны, что я не решалась Вам ответить. Пожалуйста, не смейтесь надо мной, ведь поэты так нуждаются в одобрении! Тут я должна была бы поставить веселый смайлик, не правда ли? И еще, мне почему-то кажется, что Вы и сами поэт в душе. Вы так чудесно описали тот забавный случай из своего детства, когда Вам задали на уроке ботаники вырастить из луковицы цветок, и Вы посадили белый гиацинт. А вырос фиолетовый, и Вы сначала были так разочарованы, что чуть не выбросили его, но потом обратили внимание, как блестят его только что распустившиеся лепестки и как нежен его аромат, и замерли, любуясь им… Я прямо почувствовала этот запах. В общем, я подумала и хочу Вам предложить одну вещь. Не знаю, как Вы отнесетесь к тому, что девушка совершает такой смелый шаг, но я очень хотела бы, чтобы мы с Вами встретились в реале. Как Вам такая идея?..» — А что тут у вас делается? Что вы столпились у стола этого зануды? Он вам что, фокусы показывает? Идите лучше ко мне, я вам сейчас такой анекдот расскажу! — в дверь ввалился Дазай, как всегда шумно и бесцеремонно. — Тише, Дазай-сан, — перебила его Кёка, проявив несвойственную ей непочтительность. — Вы присутствуете при историческом моменте! — Чего? — изумился эспер. — Да что тут вообще происходит? А происходило следующее. После слов, вызывающих способность, Куникида подбросил обрывки бумаги в воздух, окружающих озарило легким зеленоватым светом, и через несколько мгновений на столе стоял миниатюрный керамический горшочек, а в нем — едва распустившийся цветок гиацинта. Ярко-фиолетовый, ароматный и тоже совсем небольшой — вместе с горшочком они были размером точно с листок дневника. — Ай, чудеса-то какие! — всплеснул руками Дазай. — Я думаю, что без чудес не обошлось, — подтвердил Ацуши. — Ведь вчера вечером Тургенев-сан уронил в воду что-то очень, очень… очень тяжелое! Два раза!!! Прошло несколько дней. Жизнь в городе шла своим чередом. Новая партия лекарств прибыла в Иокогаму без всяких осложнений. Больные выписывались из больниц, здоровые устраивали им радостные встречи. Гости из России решили провести в Иокогаме еще некоторое время. Поскольку охранять их было больше не от кого, заграничные эсперы ударились во все тяжкие. После их загулов и приключений в Иокогаме резко возросло количество браков и уменьшилось число разводов. Некоторое количество членов портовой мафии внезапно решило покинуть свою организацию, а один даже ушел в монастырь. Несколько государственных чиновников неожиданно подали в отставку. А некий маленький щенок породы сиба ину неожиданно занял первое место на городской выставке собак, проявив себя как самый перспективный в классе щенков до девяти месяцев. Агентство продолжало работать. Еще никто на свете не знал, какие серьезные испытания предстоят им совсем скоро, но если бы они об этом и узнали бы, то не дрогнули и не испугались бы. Потому что были твердо уверены, что вместе они преодолеют все. И снова вернутся к своим обычным трудовым будням, приумножая в этом мире добро и борясь со злом.