just go home

      Гилберт и Энн теперь же часто проводили время вместе возле большого дуба, вдохновляясь здешней атмосферой и мечтая обо всём на свете. Мысли там за миг приводились в порядок, а душа витала где-то высоко в облаках. Спокойствие поглащало целиком и полностью, музыка ветра ласкала уши.       Парень иногда брал с собой учебники по медицине, чтобы не проводить драгоценное время впустую. Но все его попытки посвятить себя учёбе были тщетными, ведь перед ним сидела, слегка прижав ноги к туловищу, самая красивая девушка на планете. Каждый раз, когда он пытался начать читать параграф, его глаза снова находили рыжеволосую. Непонятное влечение к её ярко-оранжевым кудряшкам и мелким веснушкам не давали покоя юному Блайту. Она была настолько недосягаемая, что находившись в нескольких сантиметрах от неё, брюнет всё равно чувствовал её отсутствие. Даже приблизительно понять, куда мысленно занесло девушку в этот раз было невыполнимой задачей. Единственное, что он мог увидеть наверняка — Энн думала о чём-то чудесном, ведь голубизна в её глазах сияла как никогда ярко.       Погода в тот день была прекрасной. Листва на деревьях тихо шелестела, из клювиков птиц вновь доносилась та самая лиричная песня. Цветы, разбросанные в хаотичном порядке по всему лугу, медленно покачивались в такт мелодии. В это время облака медленно плыли по ярко-синему небу, меняя свою форму, а Энн Ширли-Катберт пыталась что-то разглядеть в них. Богатое воображение девочки находило нечто необыкновенное в белых и пушистых клочках неба.       Безмятежно считая количество веснушек Энн, парень вдруг заметил заинтересованность во взгляде рыжеволосой и осмелился подать голос.   — Что ты разглядываешь? — прочистив горло, спросил Гилберт и отложил ненужную книгу. — Ты знаешь, среди облаков столько всего интересного. Порой, рассматривая их, не замечаешь, как пролетает время, — лёжа на мягкой траве, ответила девушка, — попробуй тоже, никогда не узнаешь, что может найти твоё воображение на небе. Парень чересчур аккуратно лёг рядом с девушкой, боясь лишний раз дышать и расслабившись буквально на грамм, решился дать свободу своему воображению. Энн, ощутив тепло его тепла, смутилась и подвинулась в сторону, кашлянув.  — Ну что, увидел уже что-нибудь интересное?  — Лишь лицо одной замечательной дамы, — ухмыльнувшись, ответил Блайт.  — Неужели, можешь описать? — девушка попыталась найти хоть какие-нибудь очертания женского лица на небосклоне.  — У неё длинные волосы, заплетённые в две аккуратные косы. На лице красуется улыбка, завораживающая каждого, кто увидет её. Ну, а возле носа рассыпается неимоверное количество милых веснушек, — закончив своё описание, Гилберт повернулся к девушке в ожидании ее реакции. Табун мурашек покрыл кожу юной девушки. «Косы, улыбка, веснушки…» — медленно, но верно рассуждала она, нахмурившись. Сердце заколотилось сильнее, дыхание участилось — наконец она поняла, резко метнув свой взгляд на брюнета. Приподнявшись и положив руки на бёдра, рыжеволосая грозно посмотрела на него сверху вниз.  — Гилберт Блайт, если ты считаешь такие шутки смешными, то, пожалуйста, прекрати, — в её голосе были нотки обиды и гнева. — Я ни в коем случае не хотел тебя задеть, всё, что я сказал раннее, было чистой правдой, — поднявшись с травы, сказал Гилберт, — Ладно, пойдёмте ужинать, миледи.

***

 — Доброе утро, надеюсь, что вы все хорошо выспалась, потому что сегодня нам предстоит выучить танец «Лихой белый сержант». Уроки не всегда должны проходить за партами, нужно выходить за рамки комфорта и учиться чему-то новому. Так что давайте поблагодарим миссис Линд, которая согласилась нам помочь.  — Начнём с того, что разобьёмся на пары, —сказала Миссис Линд, мило усмехаясь и потирая руки.       После этих слов, по всему классу пошли перешёптывания.       Руби Гиллис, миниатюрная девчушка со скромной улыбкой и розовой ленточкой в пшеничных волосах, хотела встать в пару с Муди. Удивительно, ведь годами девушка добивались внимания Гилберта, не замечая, сколько мальчиков из класса неровно дышат в её сторону. Осознав, что юный Блайт полностью равнодушен, сердце девушки, к счастью, заметило милого и заботливого Муди.       Джози Пай остановилась на Билли, ведь по её мнению он был самым зрелым и привлекательным. Эндрюс не раз давал понять, что ухаживает за Джози, приглашая на долгие и романтичные прогулки после школы или на пикник.       Остальные девочки без таких трудностей нашли себе пару и готовились к незабываемому уроку танцев. Но вот только Энн не могла определиться, с кем же ей встать. Оставался только Чарли, который и так раздражал девушку хотя бы своими странными взглядами, направленными на неё. Не успев ничего толком обдумать, она почувствовала на запястье обжигающее касание пальцев, а следом послышался знакомый бархатный голос.  — Мисс Энн Ширли-Катберт, я хотел бы пригласить вас на танец, — аккуратно протянув руку, сказал Гилберт.  — Думаю, я согласна, — немного оторопев, она взяла за руку Гилберта и они прошли на свои места.  — Главное: повторяйте движения за мной и слушайте счёт, — сказала мисс Линд, взяв под руку мужа.  — Раз, — громкий голос Рейчел Линд раздался по всему классу.       Гилберт подошёл к Энн, одну ладонь кладя на худую талию девушки, а второй беря её за руку. В это время рыжеволосая смотрела на парня таким взглядом, будто в его глазах загорелись тысячи ярких звёзд.  — Два.       Гилберт и Энн медленно подходили к друг другу, сокращая дистанцию. Во время танца парень аккуратно разглядывал лицо девушки, запоминая каждый миллиметр, как будто через мгновение они расстанутся на всегда.  — Три.       Чувства переполняли сердце девушки, ведь за всю свою жизнь она не испытывала такой сильной тяги к человеку. Сейчас словно не дотрагиваясь до паркета, она парила над землёй. И эта лёгкость, что в движениях, что в теле, одурманивала. Не разрывая зрительного контакта, Энн позволяла себе опять и опять пылать в ярком огне. Необыкновенные и неизвестные ранее ощущения от танца накрывали их полностью.Каждое прикосновение оставляло лёгкое покалывание на коже.       Счёт продолжался, а Энн и Гилберт уже никого не слышали и не видели. Сознание уже было затуманено и сердца бились в унисон друг друга.

***

      К кому обратиться за советом, если вдруг понимаешь, что испытываешь что-то к своему другу? Если бы Энн задали этот вопрос, она бы сразу ответила: «К Диане!» Ведь не каждый день возникают чувства к Гилберту Блайту.  — Диана, я думаю мне нравится Гилберт Блайт! — это было первое, что сказала Энн Ширли, перейдя порог дома лучшей подруги.  — Ох, милая моя, проходи и отдышись. Давай выпьем чаю и обсудим это, — улыбчиво сказала Диана Барри.       Может показаться, что девушка абсолютно спокойно отреагировала на такие слова, будто бы слышит их каждый день. Но ошибочно, ведь в голове у юной леди бушевал шторм из вопросов, но та умело скрывала всё под снисходительной улыбкой.       Диана Барри знала свою подругу как пять пальцев. Только по одному её взгляду она понимала чувства и эмоции девушки. Безусловно, за пять лет она не раз убедилась в сильном влечении рыжеволосой к самому привлекательному парню из Авонлеи. Это было чересчур очевидно: выдавали не только глаза, что искрились, стоило лишь показаться где-то недалеко парню, и даже не трясущиеся руки, тот час же теребящие косы. Это было заметно во всём. Казалось в тот самый момент, когда Гилберт заходил в комнату, с Энн случалось что-то невообразимое. Она резко замолкала, то отворачивалась, то испуганно смотрела исподлобья на брюнета, а то вообще начинала ни с того ни с того хохотать, что приходилось бедной Диане брать дело в свои руки и успокаивать разбушевавшийся огонь внутри подруги.       Сделав глубокий протяжный выдох, рыжеволосая устало упала в кресло напротив брюнетки, шуршащей в сервизном шкафу.  — Когда ты это поняла? — поставив фарфоровые голубенькие чашки, сказала девушка.  — Во время танца. Я почувствовала что-то определённо новое. Как будто в моем животе находился рой бабочек и от их движений пробегала мелкая дрожь по телу. От каждого прикосновения ощущалось легкое покалывание. Это так странно, но кажется и приятно… Я не знаю, что со мной, и меня это пугает! — Ты явно к нему не равнодушна, — хитро улыбнувшись, девушка продолжила высказывать своё мнение, — и причём уже не первый год. Ведь, каждый раз, когда мы разговариваем о Гилберте Блайте, твои глаза горят всё ярче и ярче.