На 4 курсе Гарри Поттера Хогвартс читает книги о Мальчике-Который-Выжил

      Гарри сидел как громом пораженный. Он, верно, ослышался… Может, это сон… Но нет, кажется, явь. Преподаватели и ученики — все устремили на него изумленные взгляды. Никаких аплодисментов, только жужжание, как будто в зал залетел рой рассерженных пчел. Кто-то встал, чтобы лучше рассмотреть приросшего к стулу Гарри. Профессор МакГонагалл стремительно встала из-за стола, обойдя Людо Бэгмена, подошла к Дамблдору и что-то горячо прошептала ему. Директор школы нахмурился. Гарри повернулся к Рону с Гермионой. Все гриффиндорцы глядели на него, разинув рты. — Это не я бросил в Кубок свое имя, — растерянно проговорил Гарри. — Вы же знаете, это не я. Рон с Гермионой ответили ему не менее растерянным взглядом. Профессор Дамблдор за профессорским столом выпрямился и кивнул профессору МакГонагалл. — Гарри Поттер, — сказал он, — подойдите, пожалуйста, сюда. — Иди, — шепнула Гермиона, подтолкнув. Гарри поднялся на ноги, запутался в полах мантии и, спотыкаясь, побрел к преподавательскому столу. Слева и справа столы Гриффиндора и Пуффендуя. Какой долгий путь — шагать еще и шагать! Жужжание становится громче, взоры всех сопровождают его, как лучи прожекторов. Минула целая вечность. И вот наконец он смотрит прямо в глаза Дамблдора, под взглядами всех сидящих за столом. — Тебе в ту дверь, Гарри, — без улыбки произнес директор. Гарри двинулся вдоль стола. Прошел мимо Хагрида, тот не подбодрил его, не подмигнул. Потрясен не меньше самого Гарри и смотрит, как все, — с недоумением. Гарри отворил дверь и очутился в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь. Лица на портретах повернулись к Гарри. Сморщенная, как печеное яблоко, ведьма выскочила из рамы, впрыгнула в соседнюю к волшебнику с моржовыми усами и что-то зашептала ему на ухо. Виктор Крам, Седрик Диггори и Флер Делакур стояли у камина. На фоне яркого пламени их темные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, ссутулившись и о чем-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Флер Делакур, откинув назад волну белокурых волос, повернулась к Гарри. — В чем дело? — спросила она. — Надо вернуться в зал? Она, видно, подумала, что Гарри за ними послали судьи. Как же им объяснить, что случилось? Он молча стоял и смотрел на трех чемпионов. Какие они все высокие, совсем взрослые! Позади него послышался дробный стук шагов, и в комнату вбежал Людо Бэгмен. — Невероятно! — воскликнул он, схватив руку Гарри. — Необычайное происшествие! Джентльмены… леди, — обратился он к чемпионам, таща Гарри к камину. — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира! Виктор Крам расправил плечи, оглядел Гарри с головы до ног, и его хмурое лицо потемнело. Седрик вопросительно переводил взгляд с Бэгмена на Гарри, как будто ослышался. Что до Флер, она взмахнула блестящей волной волос и с улыбкой промолвила: — О-ля-ля! Очень веселая шутка, мсье Бэгмен! — Шутка! — Бэгмен еще не пришел в себя. — Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка. Крам чуть сдвинул густые брови. Седрик пребывал в вежливом недоумении. А Флер нахмурилась. — Это ошибка. — В голосе ее звучало презрение. — Он не может соревноваться. Он ошшень маленький. — Да, но случилось чудо. — Бэгмен потер гладкий подбородок и улыбнулся Гарри. — Вы ведь знаете, возрастное ограничение наложили в этом году в целях безопасности. И раз его имя выскочило из Кубка… думаю, теперь уже ничего нельзя поделать… Противоречит правилам. Вы обязаны… А Гарри придется приложить все усилия. Дверь позади них опять отворилась. Вошли профессор Дамблдор, мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбужденных голосов. — Мадам Максим! — негодующе воскликнула Флер. — Они говорят, что этот пти гарсон тоже примет участие. Безмолвное изумление Гарри сменилось гневом. Маленький мальчик! Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со свечами, обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался. — Дамблёдорр! Кес-кёсе? Что сие означает? — властно промолвила она. — Я тоже хотел бы это знать! — поддержал французов профессор Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. — Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок. — Импоссиблъ.- Мадам Максим опустила огромную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флер. — 'Огва’гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп’гаведливо. — Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. — Каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов. — Каркаров, это все проделки Поттера, — вкрадчиво произнес Снейп, его черные глаза зло поблескивали. — Вины Дамблдора нет в том, что Поттер нарушил правила Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня появления в школе только и делает, что нарушает правила. — Благодарю, Северус, — отчеканил Дамблдор. Снейп умолк и отошел в сторону, но глаза его продолжали метать злобные искры. Дамблдор проницательно взглянул на Гарри, тот не отвел взгляда, пытаясь уловить выражение его глаз сквозь половинки очков. — Это ты, Гарри, бросил в Кубок свое имя? — Нет, — под прицелом всех взглядов ответил Гарри. Снейп ехидно хмыкнул, выразив недоверие части присутствующих. — Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твое имя? — Нет, — твердо ответил Гарри. — Он говорит неправда! — воскликнула мадам Максим. Снейп тряхнул головой, и по лицу у него расползлась змеиная улыбка. — Гарри не мог бы пересечь запретную линию, — вмешалась МакГонагалл, — даже если бы захотел. В этом нет никакого сомнения. — Тогда, наверное, ошибся сам Дамблёдорр, — пожала плечами мадам Максим. — Наверное, ошибся, — согласился Дамблдор. — Дамблдор, вы же прекрасно знаете, что не ошиблись, — вспыхнула МакГонагалл. — Все это глупости. Гарри не подходил к линии. Не обращался ни к кому из старших учеников. Дамблдор в этом уверен. Полагаю, этого объяснения достаточно! — И она смерила Снейпа презрительным взглядом. — Мистер Крауч, мистер Бэгмен. — В голосе у Каркарова появились льстивые нотки. — Вы — наши беспристрастные судьи. И вы, конечно, согласны, что происшедшее противоречит правилам Турнира? Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Полумрак старил его, делал похожим на призрака. Но заговорил Крауч обычным брюзгливым тоном. — Мы должны строго следовать правилам. А в них написано черным по белому: тот, чье имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире. — Ну, конечно! Барти знает правила как свои пять пальцев! — просиял Бэгмен и взглянул на протестующих гостей, как бы говоря: спор завершен. — Я настаиваю на том, чтобы увеличить число моих подопечных, получивших доступ к Кубку огня. — Каркаров отбросил подобострастный тон, улыбка сползла, лицо злобно исказилось. — Зажгите его еще раз. Все школы должны иметь равное число чемпионов. Это, Дамблдор, будет честно! — Поймите, Каркаров, это невозможно, — возразил Бэгмен. — Кубок огня погас, и его разожгут не раньше следующего Турнира. — Которому мы объявим бойкот! — взорвался Каркаров. — После всех встреч, переговоров, компромиссов я ничего подобного не ожидал! И готов хоть сейчас бросить все и уехать. — Пустая угроза, Каркаров, — прохрипел голос у двери. — Ты не сможешь отозвать своего чемпиона. Как сказал Дамблдор, чемпионы связаны магическим контрактом. Хотят они или нет, им придется участвовать в Турнире. Что, не согласен? В комнату вошел Грюм и, хромая, подошел к огню. Каждый его шаг сопровождался стуком, издаваемым правой ногой. — Согласен? — переспросил Каркаров. — Боюсь, я не совсем тебя понял, Грюм. Каркаров держался высокомерно, показывая всем, что слова Грюма не достойны его внимания, но профессора выдали руки, судорожно сжавшиеся в кулаки. — Неужели? — спокойно продолжал Грюм. — Тогда слушай. Все очень просто. Кто-то опустил в Кубок имя Поттера, точно зная, что, выпади его имя, ему придется участвовать в Турнире, пусть хоть небо обрушится. — Значит, мсье успешно помог 'Огва’гтсу откусить от одного яблока два раза, — подытожила мадам Максим. — Полностью с вами согласен, — кивнул Каркаров. — И я намерен подать протест в Министерство магии и Международную конфедерацию колдунов… — Уж кому бы подавать протест, так это Гарри Поттеру, — прохрипел Грюм. — Но смешно сказать, я еще и слова от него не слышал. — Ему чего делать п’готест! — топнула ножкой Флер Делакур. — Палец пальцем не стукнул, и чемпион! Мы много месяц т’гудились, мечтали стать чемпион. Такая честь для всей школы. За тысяча галлеон многие готовы отдать их жизнь! — А может, кто-то и хочет, чтобы Поттер отдал жизнь. — Грюм явно силился придать голосу мягкость. После этих слов в комнате воцарилось гнетущее напряжение. Не на шутку встревоженный, Людо Бэгмен, нервно переступив с ноги на ногу, прервал молчание: — Грюм, старина, что вы такое говорите?! — Как всем нам известно, Грюм считает утро пропащим, не раскрой он к обеду полдюжины заговоров. — Каркаров перешел к прямым оскорблениям. — Ему всюду мерещится опасность. Небось и студентам тоже внушает. Мягко говоря, странное свойство для преподавателя, который учит, как защищаться от Темных Искусств. Но вам, Дамблдор, конечно, виднее. — Мне мерещится? — вновь захрипел Грюм. — Фантазия разыгралась? Да поймите, подложивший в Кубок имя Поттера обладает огромной волшебной силой! — А доказательства, мсье? — Мадам Максим всплеснула ручищами. — Маг сумел обмануть предмет, обладающий исключительными магическими свойствами. Только мощнейшее заклятие Конфундус могло заставить Кубок забыть, что в Турнире должны участвовать три школы. Ведь чтобы Кубку не из кого было выбирать, надо иметь в школе всего одного претендента. И скорее всего, имя Поттера подложили от некой четвертой школы. — Сдается мне, ты очень много об этом думал, — холодно заметил Каркаров. — Занятная гипотеза. А я тут недавно слыхал такую историю: ты вбил себе в голову, — ха-ха! — что один из подарков, которые ты получил в день рождения, — хитроумно замаскированное яйцо василиска. Ты его взял и разбил, а это оказались часы для автомобиля. Потому-то мы и не воспринимаем тебя всерьез… — Да, существуют люди, умеющие раздуть из мухи слона. — В голосе Грюма прозвучала угроза. — Работа у меня такая: разгадывать замыслы темных сил, Каркаров. Тебе бы следовало об этом помнить… — Аластор! — предупреждающе остановил Грюма Дамблдор. Гарри не понял было, к кому он обратился. Но мигом сообразил, вряд ли Грозный Глаз настоящее имя Грюма. Грюм прикусил язык, но с удовольствием поглядывал на залившегося краской Каркарова. — Нам неизвестно, как это могло произойти, — обратился Дамблдор к присутствующим. — Но иного выхода нет. Кубок выбрал двоих: Седрика и Гарри. И им ничего не остается… — Но Дамблёдорр… — Дорогая мадам Максим, а вам иной выход известен? Буду рад выслушать. — Думаю, я смогу Вам помочь, — раздался неизвестный голос. Все присутствующие моментально обернулись. Перед ними стояла молодая девушка не старше двадцати лет, она была похожа на статую, выточенную из мрамора, черные как смоль волосы каскадом струились до самой поясницы, на точеном аристократическом лице выделялись ярко-голубые глаза, миниатюрный носик и пухлые алые губы. При всем при этом девушка была очень стройная. — А позвольте узнать, кто вы такая и как сюда попали? — спросил Дамблдор. — Уважаемый директор, поверьте, мое имя ничего вам не скажет. Но если хотите, зовите меня Аниела, — при этом девушка как-то странно улыбнулась. — И чем же вы можете нам помочь, мисс Аниела? — спросил Каркаров, смотря на девушку с презрением. Раздавшийся смех был похож на перезвон сотни колокольчиков, он был одновременно очень завораживающий и устрашающий, так что у всех присутствующих побежали мурашки по коже. — Ооо, лично Вам я вряд ли смогу чем-нибудь помочь, мистер Каркаров, я имела в виду присутствующего здесь мистера Поттера. — И чем же вы можете помочь мистеру Поттеру? — спросил пришедший в себя Снейп, услышав последнюю фразу девушки. Его лицо исказилось гримасой отвращения — Поттер, вы знакомы с этой девушкой? — Не…ет, профессор, — ответил Гарри, по его лицу было видно, что он очень нервничает из-за всей этой истории. — Ну профессор, не будьте букой, — сказала Аниела, подмигнув Снейпу — я не знаю мистера Поттера, но я могу ему помочь. — И как же вы поможете? — спросил Дамблдор, его взгляд из-за очков половинок внимательно разглядывал девушку, пытаясь понять, откуда она здесь взялась и заодно просканировать ее ауру. — Все очень просто, все дело в моей сестре, она у меня, как бы это сказать, провидица. Она увидела жизнь мистера Поттера и записала ее в виде книг. Я же пришла сюда для того, чтобы убедиться, что все вы прочтете эти книги. — Книги? Вы что издеваетесь!? — взревел Каркаров, — мы тут обсуждаем, что Дамблдор обманул всех, а вы хотите, чтоб мы книжки читали. Как только Каркаров начал кричать, девушка нахмурилась, ее голубые глаза стали темнеть, и все присутствующие почувствовали исходящий от нее холод. У Снейпа и Каркарова волосы встали дыбом, им на минуту показалось, что они снова в Азкабане, ведь этот холод был так похож на тот, который исходил от дементоров. Флер спряталась за мадам Максим, Крам сильнее нахмурился, пытаясь показать, что ему не страшно. Седрика и Гарри прикрыла собой МакГонагалл, остальные же просто поежились от холода, но не пытались что-либо сделать, либо от потрясения, либо от страха перед этой девушкой. — Давайте мы не будем ссориться, а просто послушаем, что это милая девушка хочет нам сказать, — произнес Людо, пытаясь казаться храбрым, но при одном взгляде на девушку его начинало потряхивать. — Я не издеваюсь, Каркаров. Я говорю абсолютно серьезно, и это никакая не шутка. Вам придется прочитать эти книги так или иначе. Никто не покинет Хогвартс до тех пор, пока мы все не выясним. Надеяюсь, я понятно выражаюсь? — сказала Аниела, смотря на Каркарова, который уже от страха еле стоял на ногах. — Директор, думаю завтра с утра и начнем. Объявите это, пожалуйста, всем, — сказала она, уже повернувшись к Дамблдору. — Но как же уроки! — воскликнула профессор МакГонагалл, под взглядом Аниелы она смутилась, но продолжила, — я хотела сказать: ученики ведь должны ходить на уроки, или вы предлагаете им их прогулять? — Ну что вы, милый профессор, я прекрасно понимаю, что им необходимо учиться — произнесла Аниела. С улыбкой взглянув на Седрика и Гарри, которых до сих пор прикрывала МакГонагалл, она продолжила, — вы можете не волноваться, пока все книги не будут прочитаны, время в стенах школы будет замедлено, один день будет приравниваться к десяти минутам, так что вряд ли они много чего упустят. — Но откуда у вас такая сила? — спросили все одновременно. — Думаю со временем вы все узнаете, а сейчас мне уже пора. Еще стоит столько всего сделать к завтрашнему дню, стольких найти и привести сюда. Но, надеюсь, мы начнем сразу после завтрака, чтобы не терять время зря, — и с этими словами девушка исчезла, обдав всех присутствующих холодным порывом ветра. — Дамблёдорр, что это быть? — спросила мадам Максим, из-за спины которой выглядывала Флер. — Я не знаю, я даже не могу предположить, что все это значит, — пролепетал Дамблдор. — Но, думаю, нам стоит сделать, что просила эта девушка. Так что, пожалуй, пойду поговорю со студентами и постараюсь все им объяснить, — с этими словами Дамблдор вылетел за дверь в Большой Зал, где продолжали шуметь студенты. — Как я полагаю, мне здесь больше нечего делать, так что я откланиваюсь, — произнес молчавший до сих пор мистер Крауч. — Но Барти, а как же книги, ты же слышал, что сказала эта девушка, — воскликнул Людо. — Нет-нет, у меня очень много дел. Я пришлю вместо себя своего помощника мистера Уэзерби, думаю ему это будет интересно, он большой энтузиаст… по правде говоря, даже слишком большой. — Так, думаю ребят пора отправить по своим гостиным, мистер Диггори, мистер Поттер, прошу вас идти за мной, — произнесла МакГонагалл, пытаясь при этом поправить выбившуюся из пучка прядь волос. Гарри глянул на Седрика, тот кивнул, и оба двинулись к двери за профессором МакГонагалл. Мадам Максим опустила руку на плечо Флер, и они быстро пошли к двери, что-то лопоча по-французски. Каркаров поманил Крама, и они, не сказав больше ни слова, тоже поспешили уйти. Гарри настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как вместе с МакГонагалл очутился возле Полной Дамы. Дама была не одна. Та самая старая ведьма, что прыгнула в раму к соседу в комнате с камином, сейчас уютно расположилась на холсте с Полной Дамой. Наверное, заскакивала во все картины на восьми этажах, пока добралась сюда. Обе дамы смотрели на Гарри с превеликим интересом. — Так-так-так — молвила Полная Дама. — Виолетта мне все рассказала. Кого же избрали в школьные чемпионы? — Чепуха, — сказала профессор МакГонагалл, сурово смотря на обеих дам. — Какая еще Чепуха? Ничего подобного! — возмутилась гостья. — Нет, нет, Ви, это пароль, — успокоила ее Полная Дама. И портрет повернулся на петлях. Гарри вошел в гостиную следом за профессором. Казалось, там собрался весь Гриффиндор. Пока профессор объясняла, что произошло, Гарри удалось пробраться в свою комнату, где он, не раздевшись, упал на кровать и забылся беспокойным сном.