Астерикс и Мелисса

      В ушах гудело, голову вело, тошнило… Были слышны голоса: они бродили вокруг него, что-то живо обсуждая. К Астериксу потихоньку начинало возвращаться сознание.       — Может, крепче затянуть? — уловил он первые различимые слова. — А то выглядит как-то хлипко.       — Я привязал как надо!       Астерикс узнал голос.       — Даже слишком, Обеликс. Перестарался.       И второй тоже…       — Друид, во имя Тевтата, объясни, что это было?       — Мартовские иды… — ответил Панорамикс, вздохнув.       Астерикс открыл глаза.       — Тише! — зашипел вождь деревни и отступил в ужасе на шаг. — Он очнулся.       Галл обвёл собравшихся мутным взором. Поморщился…       — О Беленос… Моя голова, — он инстинктивно хотел потянутся рукой ко лбу, но не смог и шевельнуться: руки и ноги были крепко-накрепко привязаны к стулу. Сознание его в момент прояснилось, он попытался высвободится, но верёвки стягивали его запястья так туго, что и на дюйм было не сдвинуться.       — А это ещё что? Зачем?       — А ты не помнишь? — спросил Обеликс.       В его голосе было столько сочувствия, что Астерикс растрогался:       — Нет, добрейший месьё Обеликс, я не помню, — ответил он, с язвительной тщательностью подбирая слова. — Я буду вам бесконечно признателен, если вы расскажите мне, какого фомора я сижу здесь связанный!       Последние слова он почти что прокричал. Все трое друзей отпрянули от него на шаг.       — Кажется, бесы ещё не покинули его, — дрожащим голосом, прошептал Жизнестатистикс. — Может, огнём их выкурить, а?       Друид осуждающе посмотрел на вождя.       — Оставьте эти средневековые домыслы, вождь!       — Какие-какие домыслы?..       Панорамикс вздохнул.       — Не важно, — он подошёл к связанному другу. — Астерикс, как ты себя чувствуешь?       — Как будто выпил целую бочку рыбного эля Антисанитарикса, — ответил тот с иронией. — Но мне станет лучше, как только вы меня развяжете.       Вмешался вождь:       — Нет! Я запрещаю!       — Ещё одно слово, дорогой вождь, — возразил друид, — и я выставлю вас за дверь! Обеликс, развяжи.       Обеликс посмотрел на друида с опаской, но подчинился. Вождь, охваченный паникой, перекрестился, за что получил по рукам от Панорамикса. Через пару минут галл был свободен и разминал опухшие запястья.       — А теперь по порядку, рассказывайте, — вздохнул Астерикс, массируя виски. — Как в хороших сказках: что, где, когда?       — Грибы, Гней, на закате, — ответил друид.       Астерикс в недоумении помотал головой, как будто пытаясь сбросить накатившую новой волной головную боль.       — Чего?.. Панорамикс, я ничего не понял. Язвить — это моя привилегия, а твоя поучать и занудствовать.       — Это ты верно подметил, — улыбнулся тот, смеряя галла взглядом.       — Я — весь внимание. Твой час пробил! Только, молю, покороче, а то голова раскалывается…       Панорамикс сел в кресло напротив галла, устроился поудобнее и затянул свою песню:       — Дело было так…       — В тебя фоморы вселились, вот что! — затараторил вождь. — Какой-то чудик потерял у нас в деревне свою девку, а мы ни снов не духом! О какой девке речь шла так и не поняли. Он требовал выдать её, грозился, что разнесёт тут всё. А ты, как бешенный, нахлебался зелья и надавал ему тумаков! Задушил бы, если б мы тебя не оттащили!       Друид поднялся с места, глаза его метали молнии.       — Ну, он же просил покороче, — стушевался глава деревни.       — Почтенный вождь, мне кажется, пришло время проверить, как себя чувствуют войны после бравой битвы. У них мог закончится эль…       — Точно! Совсем забыл!       И в мгновение ока Жизнестатистикс скрылся за дверью. Друид со вздохом вновь устроился в кресле:       — Боги мои… Как дети малые…       Астерикс задумался.       — Значит, Гней всё же тут был?       Друид кивнул:       — И требовал выдать ему нашу общую знакомую.       — Имя её называл?       Панорамикс отрицательно покачал головой и улыбнулся. Астерикс задышал легче. Друид продолжил:       — Он не успел: ты набросился на него раньше.       — Я ничего не помню…       — И не мудрено. После галлюциногенных грибов мало кто, что помнит.       — Поясни, — с вызовом попросил галл.       Друид вздохнул:       — Из галлюциногенных грибов изготавливают белый порошок. Стоит принять его малую дозу, и человек теряет контроль над собой. Чувства, которые он испытывает в данную секунду, многократно усиливаются. Ты был взвинчен и настроен на драку, я же лишь направил энергию в нужное русло.       — Значит, ты подсыпал мне эту гадость во флягу, когда наполнял её зельем? Зачем?       В воздухе повисло напряжение.       — Чтобы ненадолго вывести тебя из игры. Ты слишком сильно стал опекать её, мой друг. Хотел избавить от проблем здесь и сейчас, раз и навсегда. Но с Гнеем Помпеем этот номер не пройдёт. Тут нужно быть хитрее…       — Гней Помпей? — машинально повторил Астерикс. — Тот самый?       — Нет, его сын. Гней Помпей Магнус младший.       Впервые со дня начала всей этой вереницы вакханальных событий в жизни Астерикса имя его главного врага прозвучало полно, во весь голос. Гней Помпей Магнус младший… Это имя не разносила толпа. О нём не слагали песен или легенд. Но отчего-то оно оставляло горький привкус в уме каждого, чьего слуха коснулось хоть на миг. Да и прославленное имя его отца оставляло свой налёт кровавой присыпкой.       Астерикс решился спросить, чуть вздрогнув от собственного голоса:       — Что с ней?       — Всё в порядке, — улыбнулся друид. — Не волнуйся, с ней всё хорошо.       — Что-то мне не вериться, — хмыкнул галл. — Особенно после галлюциногенных специй, что ты любезно добавил в мой напиток.       Обеликс во всё время разговора переминался с ноги на ногу и, наконец, решил вмешаться.       — Вы о той девушке, что я до леса провожал?       Астерикс мигом подскочил со своего места:       — Куда-куда ты её провожал?!       Обеликс сглотнул и попятился:       — Он точно пришёл в себя, Панорамикс?       — Точно… Можешь рассказать.       Астерикс нахмурился:       — Смотря ещё, что расскажет… И, видит Беленос, я за себя не ручаюсь.       Обеликс покосился на друида, но, видя его спокойствие, сам чуть расслабился: всё же перед ним стояло не то, чудовище, что пару часов назад с диким воплем набросилось на врага, норовя не повеселится в безобидной драке, как обычно, а разорвать в клочья: перед ним стоял Астерикс, его лучший друг, уставший, раздражённый и даже немного напуганный. И Обеликсу стало его жаль.       — С ней и правда всё хорошо, — сказал он. — Мелисса снарядила коня на заднем дворе, пока все бросились к воротам на римлян глазеть, потом попросила составить ей компанию до леса. Когда расставались, дала письмо и сказала передать его Гнею. Я подоспел как раз в тот момент, когда ты его душил. О! Видел бы ты его лицо! И как он потом понёсся сломя голову в лес!       — Что за письмо?       Неожиданно воздух меж друзьями рассёк слегка жёваный лист бумаги.       — Прочти сам, — сказал друид и отдал галлу письмо.       В нём, явно в спешке, было написано следующее:                   «Ты знаешь, где меня найти»       — О, боги милостивые…       У галла подкосились ноги, он рухнул обратно на стул, схватившись за голову:       — Ну, почему они послали нам такую дуру?       Друид слегка хихикнул и ласково посмотрел на друга.       — Ты так расстроился, будто она обречена. Будто её уже можно вычёркивать из списка живых.       — Сейчас не лучший момент для иронии, Панорамикс.       — А кто здесь иронизирует? — улыбнулся тот по-отечески в ответ. — Это твоя привилегия, мой друг. Я же чётко выполняю свои обязанности: поучаю и занудствую. Неужели ты и правда думаешь, что она настолько глупа, что добровольно пойдёт в эту ловушку, которую сама же и смастерила?       — Смотря какая ловушка и где?       — Это не имеет значения, — друид поднялся с места. — Ты уже должен был понять, что эта девушка не так проста, как кажется на первый взгляд. Ей через многое пришлось пройти… И уж никто не знает Гнея лучше, чем она. Дай ей время. И всё наладится.       Астерикс отвернулся, недовольно нахмурившись, к окну. Слабо верилось ему, что всё так легко может разрешится. Мелисса, конечно, умна и хитра, да и смелости ей не занимать, в чём он уж лично успел убедится. Но и Гней не глуп и знает её не первый год. Как она прекрасно осведомлена о его слабостях, так и он успел изучить её, наверняка. Он же просто стал невольным свидетелем разыгранной партии и почему-то возомнил, что может доиграть её за девушку, отправив ту на скамейку запасных. А в итоге вышло, что он просто спутал ей все ходы и чуть не обрёк на поражение…       — А если у неё не получится? Если всё пойдёт иначе, чем она спланировала? Если следовать логике, то сейчас самое разумное ей укрыться там, где он станет искать её в последнюю очередь.       — Совершенно верно, — кивнул друид.       — А если не выйдет? Если он её опередит, перехватит? Или раскусит, что она пустила его по ложному следу, к примеру? Одному Беленосу известно, что у этой ненормальной в голове!       Друид подбадривающе положил ему руку на плечо:       — Учись доверять людям. Не всё в этом мире ты сможешь решить в одиночку, — произнёс Панорамикс, глядя в окно на тёмный небосвод, укрывшись в лесу одинокую девушку. — Верь ей. Жди. И будь начеку — она непременно даст о себе знать, если ей потребуется наша помощь.       Друид был прав: ждать — единственное, что ему оставалось. Ждать и надеятся. Пытка, что способна свести с ума даже самого сильного духом человека — ждать, ждать, ждать…       Астерикс улыбнулся:       — Воистину… День роковых событий.       — Это была только прелюдия, — сказал друид. — Мартовские иды ещё впереди.