***
Через два часа Астерикс уже стоял на посту, на воротах, на помосте, что шёл практически поверх бревенчатого частокола, и глядел в тёмную даль опустившейся на лес ночи. Было тихо и холодно. Звёзды, как и луна, не стали сегодня хвастаться своим светом: их заволокло взбухшими облаками ещё под вечер. С минуту на минуту должен был хлынуть дождь… Упала одна капля. Другая… И он заморосил. Холодный, долгожданный. Астерикс, измученный резью в глазах, блаженно запрокинул голову и позволил дождю литься на веки холодными струями. Ничто не нарушало воцарившейся тишины, а в воздухе витала прохлада, запахи остывшей свежести. Так ему предстояло провести целую ночь… Под утро, когда стали утекать последние минуты глубокой темноты, Астерикс с радостью обнаружил, что снова видит. Ещё не чётко, но много лучше, чем накануне вечером. И, как потом он про себя отмечал, это случилось очень вовремя: чуть приглядевшись, он неожиданно заметил какое-то движение в кустах, почти под самой стеной забора. Он насторожился. Поглядел ещё немного туда, где заметил движение… И тут до его слуха донеслось неосторожное шуршание листвы и лёгкий, еле различимый скрип ветвей. Ошибки быть не могло. Там кто-то был… Астерикс не стал окликать незваного гостя. Он сделал иначе: отошёл к одному из брёвен, что был несущим в воротах и возвышался над остальным частоколом, прислонился к нему и сделал вид, что спит. Так он притих и затаился. Незваный гость же долго себя ждать не заставил: прошло несколько минут, и Астерикс увидел, как ловко и бесшумно соскочил тёмный силуэт с соседнего дерева на помост. Фигура, чёрная, вёрткая, прямая, укрытая длинным плащом. Лазутчик оглянулся на дозорного, удостоверился, что галл мирно спал, и подошёл к лестнице, намереваясь спуститься. Более Астерикс ждать не стал: он стремглав бросился на незваного гостя, подкосил его, схватил за шиворот и повалил на помост. Тот же ловко вывернулся, подскочил и встал на ноги. Но храбрый галл не растерялся и напал снова. К большому удивлению Астерикса, тот практически не сопротивлялся, будто бы у него не хватало сил для этого… Чувствуя своё превосходство, он прижал лазутчика к частоколу. — Попался, — усмехнулся он сквозь зубы. — Ну? И куда это мы лезем, а? Лазутчик вдруг перестал дёргаться. Замер, перестал шевелиться… и просто сполз по брёвнам прямиком на помост. — Беленос и Тутатис, — протянул галл, недоумевающе глядя на то, как распластался горе-лазутчик на досках. — Сколько раз лазили, а такое в первый раз. Новобранец, видать. Не, ну где это видано: чтоб на вылазке сознание терять?.. Позорище! — он присел на корточки подле лазутчика. — Сильно в последнее время сдали римляне. Ох, как сильно! Только забавляться с ними и можно. И тут он осёкся, потому что взгляд его упал на стену: там, случайно зацепившись за неотёсанную ветку, болтался платок… Он взял его в руки: такой же белый, такой же тонкий. Только теперь усеянный мелкими багровыми пятнами. И было ещё что-то… Что-то рельефное на краешке, в уголке: монограмма… «М». — Быть того не может… — прошептал галл и откинул другой рукой подол плаща, что так удачно прикрыл ногу лазутчика. Там, еле затянувшаяся, красовалась столь знакомая его взору рана… И вновь свела его судьба с этим странным незнакомцем. Но никак не думалось Астериксу, что это случится так скоро… Галл машинально сунул платок в свой карман и подсел ближе к голове лазутчика. А потом аккуратно стянул капюшон… Ещё минуту не мог Астерикс оправиться от шока. Прямо перед ним, на помосте, вся вымокшая под проливным утренним дождём, лежала маленькая, хрупкая, юная девушка. Ещё было слишком темно, чтобы он мог ясно разглядеть её лицо, но вот длинную, тёмную косу, выпавшую из-под ткани, он отметил очень чётко. Редко что могло его выбить из колеи, но сейчас он был в полной растерянности. Он был и зол, и рассержен, но в тоже время его съедали стыд и неловкость. Подумать только! Девушка!.. И как так вышло?.. Астерикс встал. Он хотел аккуратно взять незнакомку на руки и спустить по лестнице на землю. Он отвернулся лишь на секунду — оглядеться, оценить высоту и свои возможности — и почти в то же мгновение получил завидный удар по затылку. Голова пошла кругом, в глазах потемнело, и он, шатаясь, оказался у края частокола. Всего секунда, и он уже летел вниз со стены. Он сам не понял, как так вышло… Только запомнились несколько картинок: её тугая, гибкая, уверенная фигура, опущенная в руках кривая, толстая ветвь, и плоская, холодная земля, на которую он приземлился уже почти без чувств…Глава 2. Монограмма
5 декабря 2020 г. в 12:00
— Жжётся… — прошипел сквозь зубы Астерикс, склонившись над небольшой бадьёй.
— Конечно, жжётся, — поддакнул хрипловатый голос позади. — А ты чего ждал после красного перца?
— Знаешь, Панорамикс, я вообще этого не ждал! — огрызнулся галл, на ощупь зачерпывая ковшом воду из соседнего ушата. — Не ждал ни кабана, ни незнакомца, ни тем более этот чёртов порошок!
Друид с чем-то копошился у стола. Его белые одеяния ниспадали до пола, как, впрочем, и борода, ничем не уступающая им по белизне. Астерикс громко откашлялся.
— Тебе ещё повезло, Астерикс, — спокойно ответил Панорамикс, — что порошка оказалось совсем чуть-чуть.
— Я не понимаю, — продолжал сетовать галл, пытаясь в очередной раз промыть водой зудящие глаза. — Я правда не понимаю. Я всего лишь предложил пойти к нам в деревню. Что в этом такого?
— Возможно, в его планы это не входило, — отозвался Панорамикс.
— А сказать об этом? Нет? — он раздражённо ударил ковшом по глади воды. — Просто сказать! По-человечески! А не кидаться в лицо всякой гадостью.
— Возможно, иначе он не мог, — вновь спокойно ответствовал друид.
— Как-то легче от этого не становится! — Астерикс схватил лежащее рядом полотенце, стал старательно вытирать лицо и вдруг призадумался. — А ведь и правда… Панорамикс! Ведь он ни слова не произнёс! Ни одного!
— Возможно, у него на то были причины, — сухо пробормотал Панорамикс.
— Возможно, возможно, возможно! — передразнил его галл. — У тебя на всё один ответ.
Наконец, друид оторвался от стола, подошёл к Астериксу и протянул ему стакан.
— Держи, — сказал он. — Это молоко. Промой как следует им глаза, прополощи нос и горло. Это снимет жжение, раздражение и выведет остатки порошка. И возьми, наконец, себя в руки! Хватит ворчать!
Астерикс несколько виновато опустил глаза, молча взял стакан и вернулся к бадье. Он, не произнеся ни звука, выполнил всё, о чём попросил его друид.
— Ну, как? — поинтересовался тот. — Лучше?
— Смотря в чём, — скептически отозвался галл и немного откашлялся. — Горло почти не жжёт, а вот глаза… Всё в тумане, понимаешь?
— Понимаю, — протянул Панорамикс. — Но тут ничего не поделаешь. Так будет где-то пару дней. Придётся потерпеть…
Астерикс вздохнул и снова надрывно кашлянул.
— Молоком промывай чаще, — договорил друид. — Может, быстрее пойдёт.
Астерикс поблагодарил друида и вышел на улицу. Дверь в обитель магии со скрипом захлопнулась, и он увидел Обеликса. Точнее, он просто знал, что сидящий на скамье и ждавший его силуэт — это Обеликс. А подле резвился Идефикс и поскуливал.
— Чего пса пугаешь? — спросил Астерикс, подходя ближе. — Сидишь, как неприкаянный. Умер я, что ли? Нормально всё, хватит киснуть!
Он рассмеялся, а друг его, не обратив никакого внимания на издёвку, подскочил и стал обниматься.
— Ну, ладно, ладно! — приговаривал маленький галл, уже с трудом выдерживая радостные хлопки по спине: уж больно тяжёлая рука была у его друга. — Ну, всё, хватит! А то задушишь!
Обеликс выпустил его из объятий.
— И что теперь? — спросил Обеликс.
— А теперь, — сказал Астерикс, чуть откашлившись, — начинается самое весёлое…
И он направился к центральной площади. Друг и пёс последовали за ним. День клонился к закату, вечерние краски уже во всю разукрасили небосвод, но оживления, что царило в этот день по непонятным причинам в самом центре деревни, так и не поубавилось. Астериксу было очень сложно пробиваться сквозь толпу: все люди, которые попадались ему на пути, мгновенно превращались в размытый силуэт. Неясных очертаний фигуры сновали туда-сюда. Несколько минут — и у маленького галла стало темнеть в газах, а после одолел новый приступ кашля.
— Обеликс, — обратился он к другу. — Никому не говори, что произошло. И тем более, что я почти ничего не вижу!
Тот почесал затылок.
— Хорошо, — ответил он. — Если ты так хочешь… А почему?
— Чтобы не было лишних вопросов!
— Понял… — осёкся толстый галл.
Пускай он ничего и не понял, но зато очень хорошо уловил жуткое раздражение в голосе друга и не нашёл ни капли иронии. В другой ситуации он бы уже с ним поругался, но помня недавнюю сцену, в лесу, верх взяла жалость и забота.
Астерикс спешил к дому вождя: туда потихоньку стекались все жители — на ужин. И он спешил туда вместе с другом, молясь лишь о том, чтобы дорога до дубовой двери оказалась гладкой…
— Уже закрываешься, Антисанитарикс? — неожиданно спросил Обеликс торговца, когда они проходили мимо его лавки.
Тот носился у стола в своей неизменной чёрной рубахе, которая теснила его пухлое тело со всех сторон.
— А то! — задорно отозвался Антисанитарикс. — И даже раньше, чем обычно! Продал! Почти всё продал!
— Что продал? — спросил наивно толстый галл.
— Как что? Мою рыбу! Мою драгоценную рыбу!
— Астерикс, Обеликс, верите или нет, но это правда!
Тот, кто обратился к друзьям последним, был Автоматикс — местный кузнец. Он случайно присоединился к их разговору, держа путь, как и все, в дом вождя.
— Не уж-то рыба свежая? — глаза Обеликса засветились.
— В кое-то веки, — ответил со смешком Автоматикс.
— Не надо, Обеликс, — попытался остановить его Астерикс, угадав мысли друга. — Ты же не любишь рыбу.
— Свежую люблю! — воскликнул тот.
Антисанитарикс упёр руки в боки:
— Что значит, в кое-то веки?! У меня всегда рыба свежая!
Астерикс преградил другу дорогу:
— Нет, Обеликс! — громко шепнул он другу. — Я не верю. Это явно осетрина второй свежести. Пойдём лучше к вождю. Там нас уже кабанчики дожидаются. Толстые, прожаренные, жирные кабанчики! А?
Но его последние слова утонули в громких спорах кузнеца и торговца.
— Она всегда свежая! — кричал Антисанитарикс.
— Ты это моей тётке скажи! Она вот уже неделю как с животом слегла! — возражал ему Автоматикс.
— Моя рыба тут ни при чём!
— Да, ну?! А закупалась она у тебя!
— Моя рыба всегда свежая! — что было мочи заорал торговец.
— Неправда!
— Правда!
Обеликс, глядя на разгоравшийся конфликт, стал довольно потирать руки, предвкушая драку. Астерикс же, поняв, к чему идёт дело, предусмотрительно отступил на шаг назад — но неудачно.
Он случайно наткнулся на Ветераникса, что прибежал на крики. Астерикс его не заметил: он просто не обратил внимания на маленький, снующий под ногами силуэт. Наткнулся на него, покачнулся, потерял равновесие и вместе со стариком рухнул на прилавок. Оставшаяся после удачных продаж рыба разлетелась в разные стороны, и одна малёхонькая макрель прилетела прямо в лицо кузнеца.
Не трудно догадаться, что последовало дальше…
Разразившаяся драка затянулась. На неё слетелись все заскучавшие мужчины деревни. Лупили и дубасили друг друга нещадно, параллельно очень осторожно выпихивая из потасовки Обеликса, который рвался в бой. С ним бойня теряла всю прелесть и интерес: эликсир из раза в раз даровал победу ему, и никому не хотелось быть побитым в два счёта и не иметь возможности ответить тем же.
После двух-трёх таких «вежливых проводов», Обеликс обиделся и отошёл к Астериксу, который наблюдал за всем со стороны.
— И снова драка? — поинтересовался появившийся из ниоткуда Панорамикс.
— Да, как видишь, — ответил Астерикс, вздохнув и скрестив руки на груди.
— И снова из-за тухлой рыбы?
— Нет, — ответил маленький галл, слегка улыбнувшись. — На этот раз из-за свежей.
— Надо же! — посмеялся друид, довольно поглаживая бороду. — А чем же им свежая-то не угодила?
Астерикс усмехнулся и ответил:
— Своим непостоянством.
Они оба рассмеялись.
— Над чем это вы смеётесь?
Этот звучный, низкий голос принадлежал вождю деревни — прославленному Жизнестатистиксу. Мелькнули в драке его красный плащ, зелёная рубаха и маленький шлем. И вскоре Астерикс, Обеликс и Панорамикс увидели его самого. Заметили они и то, что драка потихоньку начала стихать: Импедимента, жена вождя, созывала всех на ужин.
Недавний смех улёгся под грозным взглядом Жизнестатистикса, под чьим глазом красовался первой свежести синяк.
— Астерикс!
— Да, вождь, — отозвался тот.
— Тебе сегодня в дозор! Ты помнишь.
Галл слегка вздохнул: он совсем забыл об этом.
— Да, я помню…
— Отлично! Отужинай и на пост, — воскликнул Жизнестатистикс и с довольной улыбкой направился в свой дом.
Панорамикс сделал шаг в его сторону:
— Постой, вождь! — окликнул он. — Астерикс сегодня…
Но договорить не успел — его прервал сам маленький галл, замахав руками. Благо Жизнестатистикс ничего не успел услышать, так как слова друида утонули в не стихшем ещё гаме голосов.
— Астерикс, образумься! — сказал друид, обращаясь к маленькому галлу. — Ты не сможешь сегодня нести дежурство. Забыл, что ничего не видишь? Или тебе напомнить?
Астерикс попытался его успокоить:
— Помню. Как уж тут забудешь? Просто мне сейчас, и правда, лучше быть на посту.
Панорамикс вопросительно приподнял бровь.
— Ну, сам посуди, — стал объяснять галл, — римляне к нам уже давно потеряли охоту совать свои длинные носы. Значит, мне нисколько не помешает моя временная слепота. К тому же, — он несколько замялся. — Я хоть не буду ни на кого натыкаться…
Друид поглядел на него исподлобья, постоял, подумал… А потом улыбнулся и молча направился к своему дому…