Соседка

      Приехав домой, Кира пошарила по кухонным полкам и разложила на столе свои скромные находки. Бутылка текилы, стакан, порезанный на кусочки лимон и солонка в виде слоника. Она стояла в гостиной в хлопковых черных трусах и лифе-бандо без лямок и собиралась выпить две-три порции, а затем удалиться спать. После каждой вечеринки у нее был особый ритуал: она снимала с себя всю одежду и разгуливала так какое-то время по дому. Пропитанные чужими запахами и сигаретным дымом вещи после любого мероприятия становились для нее ужасно неприятными, всегда хотелось их поскорее стянуть с себя, как будто они мешали ей дышать. Когда ее соседом стал Джак, этот ее ритуал по раздеванию она проводила в своей комнате, что ничуть не уменьшало ее удовольствия.       И в этот раз она с особым наслаждением сняла джинсы и топ и ходила по гостиной в одном белье. По коже бегали мурашки, так как в квартире было прохладно. На часах было два ночи, когда Джак прислал сообщение, что будет через пару часов, поэтому девушка могла побыть наедине со своими мыслями. Она то и дело возвращалась к короткому разговору с Адамом. Все получилось как-то нелепо, и она уже начинала винить себя. Может быть, она правда неправильно себя вела, давая повод для подозрений относительно своих отношений с Джаком? Но ведь Тео бы знал, если бы у Киры с его братом что-то было. Сказал бы он Адаму? Зачем? Чтобы посплетничать о своем брате? Фу, это совсем не в духе Тео… Но он запросто мог случайно ляпнуть, почему нет…       Кира подпрыгнула от стука в дверь.       «Черт! Джак! Какого черта!». Девушка метнулась к двери, стукнувшись о ножку стола. «Черт бы тебя побрал!» - прошипела она. Но тут же попыталась взять себя в руки. Ее взгляд скользнул по отражению в зеркале, и она увидела себя практически обнаженной, о чем совершенно забыла. Стук повторился более настойчиво. Кира в третий раз упомянула черта, затем быстро накинула висевшее на крючке двери пальто прямо на голое тело, и машинально посмотрела в глазок.       К ее удивлению за дверью стоял не Джак. И даже не черт. Хотя сейчас она была бы больше ему рада, чем прибывшему гостю. Кира выдохнула и открыла дверь:       - Привет, Адам, - как можно беззаботнее проговорила она, как будто ничего необычного в его приходе не было. Она продолжала стоять на месте, не делая шагов назад, как бы намекая, что пройти гостя не приглашают.       - Привет, Кира, - в тон ей ответил Адам, глядя ей прямо в глаза, - а Джак дома?       - Нет, его нет сейчас, придет под утро, я передам ему, что ты захо…, - девушка начала закрывать дверь, но Адам вытянул руку и, благодаря эффекту неожиданности, практически без сопротивления вошел внутрь.       - Я его подожду, у меня очень срочное дело, - он криво улыбнулся и прошел прямо в своем черном длинном пальто к дивану. Кира почувствовала уже знакомый запах алкоголя и поняла, что Адам еще пьян. Но, по всей видимости, несильно, так как шаги он делал быстро и уверенно. Она закрыла дверь и прошла следом за ним. Адам увидел скромно накрытый Кирой стол и усмехнулся:       - Ты что-то празднуешь?       - Скорее решила принять снотворное перед сном.       - А это пижама на тебе? – Адам улыбнулся своей шутке.       - У нас прохладно, - уклончиво ответила она, потуже затянув пояс пальто.       - Надеюсь, я тебе не помешаю выпить свое снотворное?       - Надеюсь, - серьезно ответила Кира. Пить уже не хотелось, но и убирать все при этом ночном госте было неудобно. Поэтому она быстро подошла к столу, налила в стакан текилы, облизнула тыльную сторону ладони, посыпала солью и, совершив все нужные действия, положила в рот кусочек лимона. Только после этого, чуть поморщившись от кислоты лимона на языке, она подняла глаза на Адама. Тот стоял, присев на спинку дивана, поглаживая одной рукой бороду, и молча смотрел на нее.       - Ты так красиво это сделала, - тихо сказал он. У Киры перехватило дыхание, но лимон во рту и обжигающее послевкусие текилы продолжали бодрить и держать в тонусе. Нужно было что-то ответить, что-то остроумное, или глупое, хоть что-то.       - Я иду спать, - резко сказала Кира.       - Подожди, - Адам резко выпрямился, он как будто растерялся, не ожидая такого поворота, - подожди, я хотел сказать…       - Что?       - Я хотел извиниться за свои слова в баре. Я был пьян. Я и сейчас пьян, если честно. Но чуть меньше, чем там. В конце концов, ты же не должна ни перед кем отчитываться о своих отношениях…       - Да господи, Адам, - Кира перебила его, раскинув руки, - у нас с Джаком исключительно стопроцентно дружеские отношения. Точка. Я больше не хочу это обсуждать. Твои извинения приняты, не будем больше об этом. Если ты пришел выяснить этот вопрос с моим соседом, то дождись его, а с меня хватит.       Адам снова присел на спинку дивана и опустил взгляд на свои руки, а потом продолжил:       - Я женат, Кира.       Он не слышал, как шумно сглотнула она, как быстро и громко забилось ее сердце. Тысяча мыслей мгновенно спутались между собой, словно мухи, одновременно застрявшие в паутине и безуспешно пытающиеся выбраться. Она тут же почувствовала тяжесть в коленях: то ли это был запоздалый эффект от текилы, то ли новость была совершенно дикой и неожиданной. Адам тем временем продолжил:       - Я женат на музыке. Она для меня всё, она мое спасение, любовь всей моей жизни. Музыка не предаст, музыка поддержит в трудную минуту, музыка всегда дождется, ни в чем не будет упрекать. Все мои отношения, так или иначе, заканчивались, а музыка оставалась со мной всегда, несмотря ни на что. Но музыка никогда не встретит меня в аэропорту после длинных гастролей. А мне хочется, чтобы кто-то меня встречал, чтобы я возвращался в дом, где меня ждут.       Он закончил и поднял глаза на девушку. Кира переваривала услышанное и даже не пыталась скрыть смятение. Наконец она произнесла:       - А зачем ты мне это говоришь?       - Потому что ты мне небезразлична. С того дня, когда мы встретились в аэропорту. Ты так ловко подкалывала Тео, совершенно не стесняясь его, как будто его чары на тебя не действовали. Я подумал, что так не бывает. Это же Хатчкрафт! Потом всегда составлял ему компанию, если знал, что мы окажемся здесь в вашей квартире, чтобы еще раз увидеть тебя.       - Всё это как-то… - Кира хотела что-то сказать, но потеряла мысль, сердце продолжало грохотать , - Адам, мне нужно подумать. Это всё так…       Кира то поднимала руки, то опускала, совсем забыв, что она стоит в пальто. В пальто, под которым только нижнее белье. В пальто, пояс которого совершенно ослаб и повис, раскрыв его борта. Адам приподнял одну бровь, наконец-то заметив вид, который открылся ему под верхней одеждой девушки, и не смог сдержать усмешки.       - Кира, я не прошу объяснений, но мне просто любопытно услышать ответ. У тебя какая-то предрасположенность к эксгибиционизму?       - Что?! – Кира в недоумении нахмурила брови и только сейчас заметила, куда он смотрит, - черт возьми, Адам!       Кира со скоростью молнии запахнула пальто и быстро двинулась в сторону своей комнаты, заливаясь стыдливым румянцем. Там она сбросила пальто на кровать и, ругая этот вечер, Джака, Тео, Адама, Лондон, Королеву и всех вообще в этом мире, открыла шкаф в поисках одежды. Но тут же остановилась и решила не выходить, пускай рыжебородый гость ждет Джака, раз уж он якобы к нему пришел, и спит на диване. Он не в первый раз в этой квартире, разберется… так думала она, как в ту же минуту услышала негромкий стук в дверь комнаты.       Кира снова накинула пальто и открыла дверь. Не успев сказать ни слова, она почувствовала, как Адам обхватил ее за талию и прижал к себе, впиваясь в губы. Жесткая борода заколола ее кожу, ощущения были странными и непривычными. Его горячий язык сплелся с ее языком, и она уже не видела смысла сопротивляться. Кира положила одну руку ему на затылок, второй обхватила его за талию, чувствуя, как его крепкие руки проникли под пальто и начали блуждать по ее спине и ниже. «Я хочу тебя» - хрипло прошептал Адам, целуя ее шею. Кира начала пятиться в сторону кровати, увлекая его за собой. Ее внезапно накрыла волна желания, от его запаха и вкуса закружило голову. «Хоть бы Джак как можно дольше не приходил домой», - подумала она, а затем закрыла глаза, извиваясь под поцелуями Адама, которые опускались все ниже, и полностью отдаваясь своим чувствам и эмоциям.