Меня перепутали с трупом или Романтическая история моего лета.

Действия, описанные далее, происходили во время моего блуждания в собственном подсознании, короче говоря, когда я была в отключке. - Горииим!! – завопила моя соседка тетя Нюра, тарабаня по еле дышащему забору. Вмиг, откуда ни возьмись, налетело столько народу, я никогда не думала, что в этой деревне столько живет! Может быть, они избегают меня? Хм… Ну да ладно! Под страшные перешёптывания и причитания местных старушек из окна нашего домика клубами вываливался зеленоватый дым, заполняя пространство лучами добра и света, так как уже через минуту полсела валялось, извиваясь в припадках хохота. Громче всех гоготала тетя Нюра, отплясывая на крыше ржавой копейки. - О боже, какой мужчина! – орала она, тыча пальцем на вышедшего из зеленого тумана пожарника. Благо, он надел маску, поэтому ему не удалось побыть в рядах осчастливленных. С кирпичом вместо лица он выключил плиту. Забросил меня на правое, а Томку на левое плечо и поплелся к выходу, по дороге захватив тарелку с бабушкиными пирожками. Стало даже как-то обидно, когда нас скинули, словно мешки с картошкой, прямо под забором. «Можно было и поаккуратней! Я ведь все-таки девочка!» – нахмурилось мое Альтер Эго. - Нарики, мать их! – вынес приговор всему ржущему народу суровый дядя пожарник. - Петрович, вызывай неотлоффку! – добавил он, одним махом проглотив мои пирожки. Неотложка, которой по иронии судьбы являлся единственный в деревне катафалк, приехала на удивление быстро. Буквально через два часа, когда практически все уже отошли от действия травки, недовольный народ разошелся по домам. Одни лишь мы с Томкой одиноко валялись под родной калиткой, охраняемые пожарником. И ведь ни одна сволочь не приютила наши бренные тела, пока не приедет скорая. А я еще с ними здоровалась! Подумаешь, травки они нанюхались и на несколько минуток выпали из жизни! Я вон вообще под забором вот уже второй час загораю попой кверху!!! Слава тебе, Господи, что бабуля с дедом только вечером приедут! - Грузи уже быстрее, жрать охота! – рыкнул наш оголодавший страж. Тут моя гордость потекла бы вместе с Альтер Эго по стеночке к земле-матушке, если бы я тогда все слышала. - Погходь! – остановил его старичок водитель. – Надобно осмотреть. Можа, их трогхать нельзя? - Можно, дед Илья, - усмехнулся молодой мужчина в белом халате. – Они в наркотическом опьянении, поэтому они ничего не чувствуют! – констатировал он, повысив голос в такт шлёпнувшей перчатки по его белой руке. - Им не может быть больно! - врач нагло оттянул веко, убедившись в диком танце моих зрачков. - И вообще они сейчас счастливы! – заключил он, подняв меня с земли. - Надышались чего-то! Знать бы еще чего?.. – задумался он. Ага! И мне бы тоже хорошо бы знать, отчего так торкнуло! Ну на фиг эту народную медицину! – Ладно, поехали… - скомандовал он старику. - Эх, молодежь! Сехс, нархотики, рок-н-ролл! – прочавкал дедуля. Ни фига себе дедуля дает! Все-таки была в этом какая-то романтика, эх! Мы проехали вдоль зацветшего пшеничного поля, да еще и как! С ветерком! Из охрипшего динамика заливисто трещала глуповатая песенка примерно с таким содержанием: - Я теперь не твоя, ула-ула-улала!Кукла ла-ла-лалала! И закончилась твоя игра! А-а-а! И на бэквокале, задыхаясь, подпевает электронный голос: - Уууу…не твоя! А-а-а! А я лежала и очередной раз убеждалась в прелести бессознательного состояния. Иначе пришлось бы долго соскребать остатки моего изнеженного мозга с окон старого автомобиля. Вскоре наш транспорт завернул на улицу Ленина, и по главной дороге на всех парусах мы влетели в открытые ворота больнички. В больнице было просторно. Чисто и светло. Даже слишком светло. Окна были распахнуты, а лучи полуденного солнца беспощадно прорвались сквозь тонкие занавески. Очнись я тогда, первая мысль, которая посетила мою голову, успокоила бы мою душу. Ведь с самого раннего детства я боялась, что когда-нибудь золотые ворота в Эдем захлопнуться перед самым моим носом! По всему помещению бегал проказник-сквознячок, то и дело подхватывающий края простыней, свисающих с наших кушеток. Этот самый безобидный ветерок сыграл со мной злую шутку! Наш небезызвестный врач с легкой улыбкой отдал ценные указания молоденькой медсестричке Марусе и удалился в свой кабинет. К моему несчастью, он обладал весьма примечательной внешностью: выразительные умные голубые глаза, темная шевелюра, слегка поблескивающая серебром, доброжелательная улыбка, да и фигура в его тридцать с лишним была впечатляюще подтянутой, чего не скажешь о его обрюзгших бытовухой сверстников. Было естественным, что за ним бегал весь женский коллектив больницы. Да что там больницы, всего села! Не исключением была и пышногрудая Маруся. Подтянув свое богатство четвертого размера повыше и поправив свою прическу а-ля Мэрлин, она уверенно направилась следом за красавчиком, благополучно забыв о нас с Томкой. - Вадим Николаевич! – игриво произнесла она, отворив скрипнувшую дверь. Не то чтобы в коридоре было лежать неудобно, но…Это же коридор! Там люди ходят! А я в таком состоянии! Очередной порыв сквозняка подхватил краешек моего покрывала, заботливо брошенного Марусей, который накрыл меня с головой. Да уж! Вот и ходи потом в больницу!