Записки безумного гения (дневник W. W.)

27 марта

      Вот и кончились каникулы... А до возвращения Илая остается еще чуть больше двух недель. Я вроде умею ждать — можно даже сказать, что ждать я умею лучше всего в этой жизни, — но сейчас ожидание невыносимо! Наверное, впервые в жизни я полюбил кого-то вне своей семьи, и мы вот так разлучаемся... Если бы можно было позвонить им, было бы намного легче, хоть я и не люблю телефонные разговоры, но в этой глухой деревне нет связи. (Кстати, я только что подумал об одной странности... Если Ян, Фрэнк и Артур — дядюшки Изабеллы, и также дальние родственники отца, то отец и Изабелла приходятся друг другу дальними родственниками! Но мы не знаем точно, родственники ли они нам, так что мое открытие, возможно, неверно.)       А школа встретила меня крайне неприветливо: снова придирки учителей к тому, как я выполнял задания... Они должны были похвалить меня за то, что я в принципе что-то делал на каникулах! Почти никто не сдал эти задания, и никто не сделал абсолютно все, как я... Что им еще не нравится? Мой почерк? У нас не чистописание, к счастью! (Я ненавидел этот предмет в начальной школе... У меня самый кривой почерк, какой только можно придумать, но его довольно легко разобрать. Что еще им нужно? Они хотят получать эстетическое удовольствие от проверки тетрадей? Тогда пусть идут работать в художественную школу, а я не обязан писать идеально. Я обещаю только правильно отвечать на поставленные в заданиях вопросы.) Сегодня учитель математики потратил целых десять минут от урока на то чтобы отчитать меня за то, что я правильно(!) решил задачу, но не так записал ответ... — Что это значит, Уильям? Почему ты так сокращаешь слова в ответе? Я не понимаю, что ты тут написал! — говорил он, тыча своим толстым пальцем в мою тетрадь. Я же в это время думал лишь о том, как он отвратителен... Подхалим, вечно поддакивающий директору, и просто придирчивый мерзкий человек. Он совсем за собой не следит, но высмеивает других за то, как они выглядят... В общем, никто по своей воле не захотел бы говорить с кем-то вроде него! — А вы в условие задачи загляните и попробуйте понять, что значит сокращение! — вдруг выпалил я. Мой голос был на удивление грубым и твердым в тот момент... В меня будто вселился недовольный Артур Ланкастер. Что ж, тем лучше: я всех немного напугал. Однако сам я испугался больше... Я всегда немного боялся сказать что-то не то человеку, который имеет надо мной власть. Что ж, раз я уже сказал это, лепетать и поминутно извиняться было бы жалко... Я решил идти до конца. — Что ты сейчас сказал?! — спросил побелевший от удивления учитель. — Вам повторить? Что ж, посмотрите в учебник и подумайте, что значит сокращение! — ответил я, заглядывая прямо в его маленькие тусклые глазки. — Уильям, ты болен? У тебя жар? — Может быть, сэр, вероятность нулевой быть не может... — Если ты здоров, объяснись немедленно! — А что вы мне сделаете? Я единственный в классе сдал задание. Если вы не понимаете сокращения, то это не моя вина! Вы даже не сказали, что нужно писать полностью, и никогда не говорили. Любой нормальный человек будет на моей стороне... И мой отец тоже, да, — тут я хитро улыбнулся. Мой отец всегда был на моей стороне во всех школьных делах, даже в те времена, когда он часто кричал на меня, иногда бил и запрещал почти все. И я знал, что он не любит этого преподавателя за его непоследовательность и насмешки... Ах да, и мой отец дружит с директором школы. Конечно, кумовство — это довольно мерзко, но в тот момент я об этом не думал. Я был охвачен странной яростью против нашего отвратительного учителя математики. Может быть, все дело было в том, что я все это время тихо ненавидел школу... Впрочем, я разберусь в этом чуть позже. — Ты... Ты... Вон из класса! — видимо, аргументы у него кончились — и в ответ я, потеряв терпение, широко улыбнулся и произнес так ядовито, как только мог: — С огромной радостью, сэр! — и вышел, не забыв забрать свои вещи. Пусть он делает что угодно — я знаю, что был прав во всем, кроме разве что своего тона...       А остаток урока я повторял любимую химию, сидя в коридоре под большим открытым окном... Это, пожалуй, было самым приятным моментом за весь день! И, кстати, дома меня ни единым словом не упрекнули в случившемся. P. S. А еще я узнал, что зря так долго делал задание по биологии: наш учитель уволился, а новая учительница собирается поставить всем, кто сдаст хоть что-нибудь, высший балл... Что ж, зато я узнал что-то новое, пока возился с этой таблицей. Надеюсь, это пригодится мне в жизни — и я могу сказать, что это в любом случае довольно интересно.