Записки безумного гения (дневник W. W.)

22 июля

      Мы уже два месяца живем в загородном доме... Да, в прошлом году отец точно не повез бы меня сюда, потому что я один раз упал в озеро, что рядом с этим домом. Он очень боится меня потерять! Но на этот раз его, кажется, уговорила Изабелла. Надеюсь, после сегодняшнего события все не пойдет... явно не так, как должно.       Сегодня Эдди проснулся очень рано и не захотел сидеть дома. Я могу его понять: на улице светит очень теплое солнце, на небе — ни облачка... И роса, разумеется. Отец тихо ругается про себя, что невозможно выйти из дома, не промочив ноги, но разве летом это плохо? Похоже, он один боится воды! А сегодня Эдвард выбежал из дома на рассвете, когда еще не спал ночной туман. Он видел появление росы! Я ему завидую.       Не скажу точно, куда именно он побежал. Наверное, в одну из этих маленьких рощ, которых здесь множество... Лесом это место не назвать, да и подлеском — тоже. Это большая равнина с пологими холмами, на которой деревья растут... пучками — иначе не назвать. И огромное озеро — главный ориентир в этой местности, пожалуй.       Проснувшись, мы заметили его исчезновение, стали искать... Скажем так, вернулся он ближе к десяти часам утра — с поцарапанным лицом и ветками в волосах, зато с огромной гирляндой из каких-то полевых цветов и очень довольный. Как он только успел сплести это? Может, конечно, это со мной что-то не так, но я бы не смог сплести за такое время даже пару обычных венков. А этот малыш умеет такое... Пальцы у него очень ловкие! Даже немного завидую ему. С другой стороны, мне незачем уметь плести венки из цветов... Но навык забавный.       Увидев это маленькое чудо идущим к дому, я ожидал бури. Даже заранее накрыл голову подушкой, чтобы не слышать, как отец будет на него кричать... Мне было жаль Эдварда, но я не самоубийца, чтобы снова открыто идти против отца. Когда он действительно зол, на него лучше даже не смотреть!       Однако было тихо. Эдди давно уже зашел в дом, но я не слышал, чтобы на него кричали... Это было странно, и я решил спуститься и взглянуть, что там происходит. (Разумеется, ступенька предательски скрипнула, и все на меня обернулись... У меня талант привлекать к себе внимание, нечаянно издавая громкие звуки! Иногда это очень неловко.)       Изабелла в этот момент сидела на диване с красной клетчатой обивкой, держа Эдди на коленях, а отец обрабатывал ему царапины на лице. Вся эта сцена была какой-то сюрреалистично спокойной... Если бы я в прошлом году вот так убежал на несколько часов, отец точно накричал бы на меня... и, скорее всего, ударил бы. На Эдварда он даже голос не повышал! — Ты не ударился слишком сильно, Эдди? — спросил отец, отложив очередную ватку. — Ничего не болит? — А это как? — произнес малыш совершенно монотонно. —Уилл, он не чувствует боли... — пояснила Изабелла. — Эдвард, ты падал куда-нибудь? — В колючий куст! Зато на нем ягоды... Только он делиться ими не хочет, и поэтому колючки отрастил. Жадный куст! — я никогда не считал маленьких детей особенно милыми, но мой сводный брат — исключение из всех правил. Отец рассмеялся и сказал, что я был почти таким же в детстве... Только вот я бы не был так спокоен, упав в куст ежевики! Я бы еще пару дней хныкал.       Как мы узнали из рассказа Эдди, он увидел цветы, когда мы гуляли три дня назад... Тогда отец не позволил ему срывать их, и он не придумал ничего лучше, чем запомнить это место и прийти туда сегодня тайно от всех. Честно говоря, я завидую его смелости! У меня много желаний, но некоторые из них я просто не решаюсь приводить в исполнение. Это маленькое чудо, не умеющее даже читать, делает то, чего я не могу! Судьба у него,можно сказать, ужасная, но вот характер... Возможно, я хотел бы быть похожим на него.       Впрочем, сегодня я гладил влажную от росы траву, и мне пришла одна идея... Может ли трава быть сладкой? Я бы попытался такое создать, но знаний пока не хватает... Мне бы только научиться делать то, что я себе представляю — я мог бы возвести целый мир внутри одного здания! Мир из сладостей, разумеется. И... большая часть моего воображения держится на ощущениях, которые я испытываю. Эдвард не знает, что такое боль, и не боится ее, но у него наверняка нет такой же чувствительности к чему-то приятному и интересному, как у меня... Я бы не променял свои особенные впечатления и чувства на способность не бояться! И свое воображение на рассудительность Крейна — тоже. Кажется, мы все сейчас именно такие, какими должны быть... Надеюсь, мы не изменимся слишком сильно в будущем.