Империя

      Пролетело ещё десять лет. За эти годы Джоанна добилась почти всего, чего хотела, но был ещё один бастион, который хотелось покорить: кресло губернатора Техаса. После разрастания холдинга — она называла его империей только в очень узком кругу близких и проверенных людей — ей хотелось двигаться дальше и попробовать выйти на политическую арену. Три года назад Джоанна удачно баллотировалась в сенат. Прежде чем занять кресло губернатора предстояла долгая и кропотливая работа по нужному и конкурентноспособному имиджу, разумеется, республиканскому. В Техасе от партии демократов гораздо сложнее пробиваться на высшие посты, не говоря уже про то, что с 1995 года губернаторами были исключительно республиканцы.       На самом деле это было очень непросто. Выплыла старая история с Сержем и угнанными машинами и, что ещё хуже, Анри. Да, оба раза Джоанна не была виновата. О машинах на самом деле ничего не знала, ей тогда даже обвинение не было предъявлено, поэтому эту историю было немного легче замять, а вот Анри… Джоанна ловко влилась в струю борьбы с харассментом. Со слезой в голосе она рассказывала, как подвергалась грязным домогательствам, угрозам и сексуальному насилию и что с этим нужно бороться и искоренять. В общем и целом история получилась выигрышная, особенно когда над ней поработали пиарщики и имиджмейкеры. И опровергнуть новую историю было некому — Анри умер от инфаркта пять лет назад. Больше непосредственных свидетелей их сексуальных игрищ не было.       Джоанне непросто далось это враньё, но как по-другому обыграть ту ситуацию? Да, суд с «Рено» она тогда выиграла, но сам факт, что ей досталась должность путём постельных утех… Можно было попытаться отрицать и лгать, что стала руководителем исключительно за трудовые заслуги, но она пошла другим путём и разыграла роль жертвы. Отчасти это помогло получить место в сенате.       Джоанна вняла совету, полученному десять лет назад от Питера Ватсона о безупречности репутации, хотя бы так, чтобы никто не смог подкопаться. Было непросто, как и в принципе оказаться в политике. Ей нужно было мощное лобби, которое удалось получить благодаря нужным связям и деньгам. Иногда уставала, думала, как могла сложиться жизнь, если бы не было того рокового выстрела или вернулась в Париж, продав компанию. Всё это обдумывала в редкие часы досуга.       Замуж Джоанна так и не вышла, хотя парочку предложений получила, но сердце не трепетало, а разум настойчиво твердил, что без любви глупо идти под венец, чтобы потом заморачиваться с брачным контрактом и разводом.       Она редко звонила в Париж друзьям, ещё реже ездила. В последний раз была во Франции ещё до того, как стала сенатором. В общем и целом была в курсе у кого как дела. Николя и Бене всё ещё были вместе. Их сын Алекс отобрался на олимпиаду по плаванью. Когда Бенедикт рассказывала об этом, в её голосе звучала явная гордость за сына.       Элен по-прежнему жила в Гамбии — Бене по секрету рассказала Джоанне, что отправляла ей в Банжул противозачаточные, пока климакс ещё окончательно не постучался в дверь. Джоанна сочла это хорошим решением — шестеро детей более чем достаточно.       Хоть Джоанна и не общалась с Линдой и Аделиной, но знала, опять же от Бене, что у них тоже всё хорошо.       С Кристианом же она сама созванивалась, хоть и тоже нечасто. Рокье теперь занимал должность главного редактора всё в том же журнале и был вполне доволен жизнью. После Клодин больше не женился и не обзавёлся детьми — предпочитал лёгкие и необременительные отношения с молодыми девушками. Джоанна в шутку заметила, что он не меняется и всегда был ловеласом. Кристиану нечего было возразить на этот счёт. Друг к другу они уже давно ничего не чувствовали.       Джоанна, откинувшись в кресле, устало потёрла глаза. Последняя неделя была невероятно выматывающая, ей с огромным трудом удалось стать кандидатом на должность губернатора штата внутри партии — конкуренция была жёсткая, но она не привыкла сдаваться, хотя, конечно, было сложно заручиться поддержкой большинства. По большому счёту победа на выборах была в кармане, и она это знала, но всё же нельзя было ничего исключать. В последние годы в Техас переехало много калифорнийцев, а они почти всегда голосовали за демократов. Джоанна на самом деле ничего не имела против этой партии, но рассуждала максимально здраво: если живёшь в республиканском штате, то противоположному крылу будет слишком тяжело.       — Мисс Маккормик, звонит сенатор Уорнер, — ожил селектор на её столе.       — Да-да, конечно, — ответила Джоанна, выныривая из мыслей. — Сенатор Уорнер, чем обязана? — заговорила она со звонившим.       — Нам нужно обсудить новый нефтепровод в Далласе. Сроки поджимают, а ни одной нити не протянуто, — заговорил Уорнер.       — Вот чёрт! — выругалась Джоанна.       Со всеми этими предвыборными гонками она совсем забыла о нефтепроводе. После недавнего ухода Роя на пенсию — решил переехать на Ки-Вест вместе с женой — Джоанна ещё не выбрала толкового и преданного заместителя. Конечно, присматривалась к двум кандидатурам: Джейн Янг и Аманде Белл. Всё же чаша весов больше склонялась к последней.       — Только не говори, что забыла!       — Да нет, конечно, просто дел по горло, а ещё Рой так не вовремя решил переехать во Флориду. Завтра отправлю в Даллас Хоффмана — он должен всё разрулить, и после выборов уже точно появится первая нить.       — Хорошо. Кстати, ты помнишь про благотворительный ужин для фонда по борьбе с сердечно-сосудистыми заболеваниями? — напомнил Уорнер.       — Помню, а ещё через три дня благотворительный аукцион для детского онкологического фонда.       — Отлично. Нам, знаешь ли, не нужен проигрыш этим говнюкам-демократам.       — Разумеется, мне тоже нужна победа.       После этого разговора Джоанна вернулась к насущным делам. Иногда всё же нет-нет да закрадывалась мысль: не слишком ли много брала на себя? Даже в полноценном отпуске очень давно не была. «Глупости всё это. Лет так через пятнадцать-двадцать поступлю как Рой: брошу всё, продам холдинг и отправлюсь жить во Флориду или на Гавайи, — мечтательно подумала она, — но сначала выборы».       Джоанне удалось выиграть кресло губернатора, хотя борьба была ожесточённая. Кандидат от демократов буквально за каждый голос бился с ней. В какой-то момент даже показалось, что она могла проиграть, и по спине заструился холодок. От перенапряжения Джоанна плохо спала и мало ела, даже с Лали отказывалась встречаться. Нервы были натянуты как струна, а в этом состоянии ей не нужна была пустопорожняя болтовня.       Теперь же, когда всё позади и победа в кармане, Джоанна первым делом позвонила Кристиану, совсем забыв про разницу в часовых поясах.       — Можешь меня официально поздравить, — заявила она, которого разбудила.       — Кто? С чем? — не понял спросонья Кристиан.       — Ты спишь что ли?       — Конечно! Джоанна, ты что ли? Между прочим, у нас сейчас три часа ночи, — проворчал Рокье.       — Ой, извини, неловко получилось, — хихикнула она. — Ну раз уж ты всё равно проснулся, то жду твоих поздравлений с тем, что я новый губернатор Техаса!       — Серьёзно?! — сон с Кристиана моментально слетел. — Поздравляю! Постой, так ты баллотировалась и даже мне ничего не сказала? — возмутился он.       — Не была уверена, всё-таки борьба была очень ожесточённой. Престон Прайс до последнего бился за кресло, но ему не повезло, — Джоанна это произнесла, улыбаясь.       — Ты молодец, значит, теперь губернатор? Что ж, твои таланты не знают границ, я горжусь таким другом, как ты, — тепло заверил Кристиан.       — Спасибо! Мне хотелось поделиться с тобой этой новостью. Знаешь, ты первый из моих французских друзей, кто узнал об этом.       — Даже так? Очень лестно!       — Не смейся — это так и есть.       — Я серьёзен как никогда. Мне правда приятно, что ты поделилась со мной таким знаковым для тебя событием! — Кристиан не лгал. Он правда был рад за неё.       Рокье всегда знал, какая Джоанна амбициозная, как любила добиваться поставленных целей. Подозревал, что не всегда честным путём, но никогда не расспрашивал об этом.       — Завтра позвоню остальным, а то сейчас и правда все спят, и так тебя разбудила, — рассмеялась она. — Ладно, больше не буду мешать, спокойной ночи, Кри-Кри.       — Спокойной ночи, Джоанна, и удачной политической жизни! Я в тебя верю.       — Я тоже в себя верю.       Джоанна до сих пор пребывала в эйфории. В должность она ещё не вступила, но голоса уже подсчитаны и с разницей в двадцать процентов выборы выиграны.       Она мерила шагами кабинет, никак не могла до конца успокоиться, телефон то и дело разрывался от звонков, а ещё предстояло дать интервью, выступить с обращением к техассцам и так далее.       Праздничный ужин с родственниками и друзьями, к сожалению, пришлось отложить на потом — сначала празднование в партии.       — Всё получилось, — глядя в зеркало, улыбнулась она себе. — Начинается новая глава.       Джоанна чувствовала, что это не последняя победа в жизни.