У Лукоморья дуб срубили...

Темнота. Холод. Боль. Гермиона погрузилась в себя. Она не знала, сколько уже сидит в пыльном углу тёмного чердака, на который она забрела совершенно случайно, когда бежала, не разбирая дороги. Куда угодно, только подальше от людей! Этих сочувственно-понимающих выражений лиц она бы не выдержала. Опять бы накинулись на Драко… Нет, на Малфоя. Только по фамилии и никак иначе. После его слов — пусть и давних — он больше не может претендовать на значимое место в её жизни. А друзья тоже хороши: даже ничего не сказали, когда они с Дра… Малфоем начали встречаться. Да это даже так не назовёшь. Гермиона горько усмехнулась. Они даже не целовались, так, Драко несмело её обнимал. И всё. А теперь всё кончено. Она приняла его извинения тогда, поняла, почему он так поступал. Но эта ситуация… Нет, не было решительно никаких обстоятельств, из-за которых Малфой мог сказать то, что сказал. Теперь, максимум, что остаётся, — быть друзьями. А может, и этого не будет. Гермиона обхватила руками колени. Горячие слёзы всё текли и текли, сдерживать их не получалось. Она уставилась на узкую полоску света, проникающего через чердачное окно. Сидеть было неудобно и, что уж скрывать, пыли было много, что тоже не добавляло приятных ощущений. Нет, что-то в этом определённо было. Всё, как в слезливых и не очень романах, — предательство, одиночество, заброшенный чердак и тонкая полоска света во тьме. По всем законам жанра сейчас должен появиться герой, который спасёт печальную девушку от депрессии и одиночества. А потом они будут жить долго и счастливо. Гермиона даже хихикнула. Но, как будто в насмешку над её ироничными мыслями, чердачная дверь с душераздирающим скрипом слегка отворилась, и в пятне света появился силуэт, который явно кого-то искал. — Гермиона, ты тут? — прошептал этот кто-то. Гермиона, силясь понять, кто пришёл по её душу, постаралась отодвинуться подальше к стене, чтобы остаться незаметной. Голос был явно мужской и явно не кого-то из её мальчишек — Гарри или Рона. Драко пришёл извиняться, что ли? Любопытство сгубило кошку, и Гермиона прочувствовала это на себе. Не удержавшись, она постаралась осторожно выглянуть из-за стены какого-то хлама, но, потянувшись слишком далеко, задела этот самый хлам локтем. И мало того, что от неожиданной боли она вскрикнула — тихо, но не настолько, чтобы её не услышал некто, — так ещё и груда никому не нужных вещей полетела вперёд, да с таким грохотом, что его вполне могли услышать и в жилой части особняка. — Гермиона, ты в порядке? — озабоченно спросил силуэт, пробираясь мимо завалов. Конечно же он её узнал. — Да, — буркнула девушка, отгребая от себя мусор. Некто уже подобрался к обвалившемуся хламу, несколькими взмахами палочки разобрал завал и подал руку Гермионе. Свет упал на неожиданного спасителя. Перед Гермионой стоял Регулус.

***

Спорим, и в этот раз ухлопают, хорошо бы задаваку Грейнджер! — кровожадно произнес он. Регулус замер. Да как этот… племянник сказал такое! Его бы самого «ухлопать»! — Да пошёл ты! — вспыхнула Гермиона. «Вот именно» — зло подумал Регулус. Гермиона выскочила за дверь, Драко за ней, послышался звук удара и быстро удаляющиеся шаги. Всё смолкло. Слушатели мрачно переглядывались, но не заговаривали, Регулус придумывал, что он сделает с Драко, когда тот вернётся. По-родственному, так сказать. Как-то незаметно в комнату втёк Малфой, спохватившись, высушил себя — и когда он успел промокнуть? — и осторожно сел. Регулус с мрачным удовлетворением заметил, что веки на левом глазу у того припухли и покраснели — значит, удар Гермионы пришёлся именно сюда. — Ты идиот, Драко, — наконец вымолвил он. Не орал, не кипятился, а просто сказал чуть хриплым голосом. Он учился не показывать свои настоящие эмоции. Как-то мимо прошли осуждения — Регулус только отметил, что Нарцисса разочарована сыном — и конец главы. Кошка? Наверно, она была очень милой. Все начали расходиться, только Драко остался недвижим. Гарри было хотел подойти к нему, но Малфой жестом попросил не трогать его, и Гарри тоже ушёл. Регулус подошёл к племяннику и замер, молча смотря на него. — Регулус? — вяло удивился Драко. — Ты чего? — Ты собираешься искать Гермиону или как? — Она явно не хочет со мной разговаривать, моя попытка её остановить это ясно показала, — он силился спрятать за нейтральным тоном боль. — Ты же её любишь, — горько усмехнулся Регулус. — Почему не добиваешься? — А сам-то? — Драко поднял взгляд на Блэка. — Думаешь, я не видел, как ты на неё смотрел? — Она, между прочим, с тобой встречается! — вспылил Регулус. — Уже, похоже, нет, — Драко уставился пустым взглядом на Дуб. — Я теперь думаю, а не ошибкой ли было это всё? Раз любил, почему вёл себя настолько мерзко? А если не любил, то что это тогда было? Регулус размахнулся, и звонкая пощёчина врезалась Драко в щёку. Малфой моментально приобрёл осмысленный взгляд. — Ай! — вскрикнул он. — За что? — За идиотизм, — спокойно ответил Блэк. — Я пошёл искать Гермиону. И будь, что будет, раз ты не намерен бороться. — И он отправился к выходу из комнаты. Драко проводил его долгим печальным взглядом. По дому можно было блуждать долго. На днях он, Регулус, ради интереса спустился в обнаруженный подвал и увидел вереницу дверей и коридоров. По внешнему виду нельзя было определить, для каких нужд тут устроено это всё, и Регулус предпочёл подняться обратно. Но сейчас он чувствовал, что интуиция обязательно приведёт его к Гермионе. Поднялся на второй, третий и, наконец, четвёртый этаж (он, правда, так и не нашёл объяснение такому огромному количеству разных помещений). На четвёртом принялся заглядывать в каждую дверь, тем самым обнаружив три жилых комнаты, зимний сад и бильярдную. Дойдя до конца коридора, увидел узкую лестницу, ведущую куда-то наверх. Решительно поднялся и обнаружил себя стоящим на микроскопической лестничной площадке и упирающимся в очередную дверь, которую, не колеблясь, открыл. Вернее, попытался, потому что она не распахнулась, как все порядочные двери, а застряла ещё на первой трети пути, при этом отзываясь жутким скрипом. Регулус протиснулся на, как он уже понял, чердак и замер на пороге. Вся комната оказалась складом каких-то вещей, большей частью явно уже не нужных. — Гермиона, ты тут? — Регулус уловил еле слышный шорох и стал всматриваться туда, откуда, по предположению, он донёсся. Послышался вскрик, утонувший в грохоте падающих гор хлама. — Гермиона, ты в порядке? — озабоченно спросил Регулус. Гермиона, а это была именно она, потому что никого другого тут быть не могло, тихо буркнула: — Да. Блэк начал пробираться к ней мимо различного мусора и наконец увидел лохматую макушку, выкапывающуюся откуда-то из-за завалов. Поняв, что вручную тут можно разбираться долго, он взмахнул палочкой, и куча хлама отлетела в сторону, а юноша, в свою очередь, подал освободившейся Гермионе руку. — Регулус? — на лице Гермионы проступило лёгкое удивление. Чёрт, да что ж на него сегодня все так реагируют! — Я искал тебя… — он мигом растерял весь запал и смутился. — А… остальные? — растерянно поинтересовалась Гермиона. — Они искали? — Нет, — выдавил Регулус. — Все девушки решили, что тебя сейчас трогать не стоит, и уговорили мальчиков не искать тебя. — Это было правдой. Регулус услышал разговор, когда поднимался по лестнице в поисках Гермионы. — Гарри и Рон хотели, да и мародёры с близнецами сначала решили тебя развеселить, но Нарцисса спелась с Лили, а они кого хочешь убедят. — Кроме тебя? — глухо спросила Гермиона. — Я-то привыкший, — весело фыркнул Регулус. — Ты не сказал про Малфоя, — безэмоционально напомнила девушка. — Про Драко? — переспросил Блэк, пытаясь слегка оттянуть время. Гермиона не отреагировала. — М-м-м, он полагает, что ты точно больше не захочешь с ним разговаривать, что показала ему чётким ударом в глаз. Кстати, удар классный, — восхищённо добавил он. — Он абсолютно прав, — Гермиона уставилась в потолок. — Я больше не хочу общее будущее с ним. Это всё было ошибкой. — Ты говоришь, как Драко, — не подумав, ляпнул Регулус, сразу же мысленно хлопнув себя по губам. — Он тоже считает, что всё было ошибкой?! — моментально ощетинилась Гермиона. — Драко просто расстроен, что обидел тебя, и думает, что он — идиот, которому нет прощения, поэтому всё было ошибкой, — выкрутился Блэк. Странно, по идее, он сейчас наоборот должен способствовать увеличению обиды Гермионы на Драко, но сам пытается оправдать племянника. — Так ты по его просьбе пришёл? — нехорошо прищурилась девушка. — Я пришёл сам! — оскорблённо заявил Регулус. — Я сообщил об этом Драко, он всё равно отказался идти. Гермиона отвернулась, скрывая горькие слёзы обиды. — Так зачем ты меня искал? — через полминуты, как ей показалось, равнодушно спросила она. — Я волновался, — смущение вернулось. Не то, чтобы Регулус имел какой-то большой опыт в общении с девушками, но он год встречался с одной когтевранкой. Симпатия а, возможно, и любовь была взаимна. Она была полукровкой, папа — магл, мама — чистокровная волшебница во втором поколении. Регулуса это не волновало. Эшли О’Нил была доброй, понимающей и милой. Они встретились в библиотеке в начале сентября, Эшли попросила передать ему книгу про пространственные чары, а Регулус вдруг понял, что не прочь поболтать. С тех пор они частенько пересекались в царстве книг и тишины. Прошёл месяц, и Регулус понял, что Эшли — такая весёлая, но внимательная слушательница, которая и сама разбиралась во многих темах, — ему нравится. Регулусу нравилось незаметно смотреть на неё, на её зелёные глаза, он любил слушать её голос, он обожал обсуждать с ней новые интересные темы. Да, Регулусу нравилась Эшли О’Нил и, как оказалось, взаимно. Зная, что любой слизеринец мог донести его родителям, что он встречается с полукровкой, а когтевранцы могли и не понять Эшли — как же, встречается с учеником Слизерина, они же все станут злобными Пожирателями! — они встречались тайно. Нет, их пару раз видели вместе в «Трёх мётлах», но посчитали, что это что-то вроде деловой или, скорее, научной встречи, если можно так сказать. Регулус и Эшли были лучшими учениками, так что в том, что они обсуждают очередную заумную ересь, не было ничего подозрительно. Конечно, и на Эшли, и на Регулуса неодобрительно косились, но не возникали. Так продолжалось до конца апреля. В один из дней долгожданных Пасхальных каникул, в которые, впрочем, некогда было отдыхать, Регулус и Эшли возвращались из библиотеки. Регулус, как истинный джентельмен, взял книги Эшли. И ничего не предвещало беды, как вдруг Эшли, которая шла на полшага впереди, запнулась обо что-то невидимое и полетела на пол. Блэк моментально среагировал и успел подхватить девушку в нескольких сантиметрах от пола, но книги, про которые он забыл, выскользнули из его рук и тоже полетели на пол. Только подхватить он их уже не успел. Эшли рефлекторно потянулась за ними, Регулус тоже и, они так и не поняли как это произошло, но в следующий миг Регулус целует Эшли, книги, про которые моментально забыли, опять сыпятся на пол, и тут раздаётся ошарашенный возглас, на который, к сожалению, парочка не обратила внимание. Если бы они успели обездвижить ту пуффендуйку, стереть ей последнее воспоминание, может, всё было бы хорошо… Но они так увлеклись друг другом, что вообще не воспринимали реальность. Когда Регулус с Эшли вошли в Большой зал на ужин, как обычно оживлённо дискутируя, они не сразу заметили, что с их приходом на несколько мгновений воцарилась тишина, а потом гомон усилился в стократ. Только дойдя до края столов, они вернулись в реальность и заметили, что на них очень странно смотрят, а некоторые даже показывают пальцем. Обменявшись недоуменными взглядами, разошлись каждый к своему столу, и тут на них накинулись. Что именно орали ему некоторые слизеринцы, Блэк не запомнил. Да и не захотел запоминать. Голова шла кругом, он нет-нет, да и кинет взгляд на стол Когтеврана, встретившись с таким же несчастным взглядом Эшли. По прошествии времени, Регулус осознал, что Сириус в тот вечер смотрел на него долгим взглядом, в котором явно сквозило удивление, радость, смешанная с виной, и лёгкое одобрение. На выходе из зала брат как бы случайно толкнул Регулуса и, незаметно кивнув, быстро прошёл дальше. На следующий день к Регулусу прилетел Громовещатель от матери. Надо заметить, что Вальбурга Блэк считала ниже своего достоинства выносить ссоры и внутренние разборки семьи на всеобщее обозрение. Но тут сорвалась. Как же его костерила мать! Заявила, что он одной ногой уже встал на путь непутёвого Сириуса. И что он пожалеет, если не бросит «эту мерзопакостную полукровку». Сразу после завтрака Регулус подошёл к Эшли и на глазах у всего Большого зала категорично заявил, что он её не бросит, даже если мать его за это убьёт. Слизерин после этого посмотрел на него, как на опасного сумасшедшего, а вот остальные факультеты явно немного подобрели и даже смотрели на него с уважением. Что только Регулус не пережил за следующие два месяца! И Громовещатели теперь летали к нему каждый день — он научился их палить на подлёте. И соседи по комнате пытались не единожды устроить ему «тёмную» — в первый раз попал в Больничное крыло на неделю, потом ночевал то в пустых классах, то в гостиной Когтеврана, куда его милостиво пригласили когтевранцы, после того как их старосты наткнулись на него в одном из классов. Но всё равно Регулус не сдавался и не бросал Эшли. А потом настали каникулы. Его день рождения праздновали ещё в школе, девятнадцатого июня, и впервые родители не отправили ему подарка. Регулус и бровью не повёл, но не думал, что всё обернётся настолько серьёзно. На платформе он попрощался с Эшли и пошёл искать родителей. Не нашёл, поэтому вызвал Кикимера, который перенёс его в дом, где его моментально заперли и лишили палочки. Домовик рыдал, но никак не мог помочь юному Блэку — запретили. Письмо не отправить, из комнаты не выйти — ничего. Выпустили его только первого сентября — Регулус просидел под замком два месяца. Зайдя в поезд, он нашёл свободное купе и принялся искать Эшли. Когда поезд тронулся, а он так и не нашёл девушку, Регулус заволновался. Вдруг на её семью напали Пожиратели?! Блэк газет не получал и не знал, что происходило эти два месяца. Остановил какого-то ученика, спросил о нападениях. Про семью О‘Нил ничего не писали. Регулус выдохнул, но тут же напрягся: но где Эшли? Доехав до школы, он так её и не увидел. Всё прояснилось на следующий день. За завтраком, как обычно, приходила почта. К Блэку спланировала какая-то незнакомая сова и протянула письмо. В тот момент всё и разрушилось. Эшли знала, почему он не писал, и ни в чём его не винила. Помог Кикимер. Ему, конечно, запретили передавать письма и просто устные сообщения молодого хозяина кому бы то ни было и от этого кого-то — хозяину. Но эльфу никто не запрещал сообщать информацию по собственному желанию. Он нашёл семью О’Нил и рассказал Эшли про произошедшее. Она, собственно, что-то такое и подозревала, но дело было не в этом. Родители Эшли решили переехать во Францию. В Великобритании ситуация накалилась, каждую неделю новые смерти и исчезновения. А Томас О’Нил был маглом и попадал под угрозу. Поэтому Шарлотта, его жена, уговорила его бежать. Всей семьёй, конечно. Безопасней было бы в Америке, но там к парам магл/маг относятся отрицательно. Гражданам магической Америки вообще запрещено жениться и выходить замуж за маглов. Поэтому пришлось перебираться во Францию. Регулус ответил, что всё равно останется верен ей и найдёт её, как только закончит школу. Но поспешил с обещаниями. В школе его обложили однокурсники, которые контролировали его по наущению родителей Блэка. За некоторые преференции, конечно. Даже на Рождественские каникулы, когда Регулус впервые остался в школе, было не спрятаться от вездесущих слизеринцев. А летом его загоняла в рамки уже мать лично. Сов, правда, он мог отправлять. Отправил. Лучше бы этого не делал. Он встретился с Эшли у Фортескью. Она старалась держаться, но явно собиралась расплакаться. Так и вышло. Они общались, как и раньше, но потом как-то плавно перешли на тему дальнейших отношений. Тут Эшли и заплакала. Сквозь её всхлипы можно было различить некоторые слова. Она говорила, что любит его и знает, что он её тоже, но они не смогут быть вместе, потому что она полукровка, а он Блэк, его родители просто не дадут им житья. Регулус старался её успокоить, но выходило откровенно плохо. А после она трансгрессировала. Через неделю ей пришло письмо, в котором было всего четыре слова и инициалы после:             « Я стану Пожирателем смерти.             Р. Б.» В ответ Регулусу пришло тоже четыре слова:             «Я принимаю твой выбор» Регулус встряхнул головой. Что-то ударился он в печальные воспоминания, а разговор с Гермионой никто не отменял. — Регулус, ты в порядке? — тронула его за плечо Гермиона. — Да, — ещё раз тряхнул головой он. — Я волновался за тебя. Ты так быстро убежала… — Я бы не вынесла нахождения там в таком состоянии, — тихо сказала Гермиона. — Тебе надо развеяться, — решительно заявил Блэк. — Поиграть в снежки, например. Гермиона активно замотала головой: — Нет, не хочу. Они всё равно будут слишком печься о моём душевном благосостоянии. — Пойдём, ну, — начал уговаривать Регулус. — У нас сейчас перерыв, решили устроить, когда дочитали ту главу. Ты, наверно, была очень милой девочкой-кошкой, — тут он понял, что ляпнул, и запунцовел. — Я считала, что меня все засмеют, — отстранённо проговорила девушка. — Слушай, а ты не хотела бы стать анимагом? — вдруг заинтересовался Регулус. — Думаешь, я бы стала кошкой? — хмыкнула Гермиона. — Не факт, — пожал плечами Регулус. — Скорее нет, чем да, но это не суть. Только представь, вдруг можно было бы из неудачного оборота перекинуться в животное, а из животного — в свою нормальную форму! — Считаешь? — в глазах девушки загорелся исследовательский огонёк. — Вполне возможно, — кивнул Блэк. — Но я бы не стал рисковать, специально принимая Оборотку с волосом зверя, чтобы потом попробовать перекинуться в свою анимагическую форму. — Это ясно, — махнула рукой Гермиона, — но такая интересная теория. — Может, пойдём играть в снежки? — улыбнулся Регулус. — Что ж с тобой делать, пошли, — вздохнула Гермиона, но тут же вновь обратилась к Регулусу: — Как думаешь, что будет, если дать животным Оборотное зелье?

***

До улицы дошли, оживлённо обсуждая разнообразные возможности Оборотного зелья. «Как в старые-добрые, с Эшли», — ностальгически подумал Регулус, но моментально одёрнул себя: «Эшли осталась в прошлом, и тебе нравится Гермиона, не забывай». — Гермиона! — первым подругу заметил Гарри. — Регулус, ты её побеспокоил? — недовольно поинтересовалась у брата Нарцисса, которая решила вспомнить молодость и поучаствовать в снежном сражении. — Да, — с вызовом ответил юноша. — Да ладно, Цисси, посмотри на Гермиону. Она вполне неплохо себя чувствует, — кинул в кузину снежок Сириус. Нарцисса ответила тем же, и Регулус с Гермионой как-то сразу оказались в самом центре битвы. Снежки летали, бойцы падали, но моментально поднимались и отвечали на брошенный вызов. Бой закончился. Все стали расходиться, на улице остались только Регулус и Гермиона, которые решили ещё немного посражаться. В качестве компенсации за пропущенное время. В спину Регулуса прилетел снежок от Сириуса, который последним собирался заходить в дом, но не удержался и решил слегка подшутить над братцем. Кинув снежок, Сириус моментально скрылся в доме. Регулус, балансируя на узком сугробе, не удержался и полетел прямо на Гермиону, придавливая собой к земле. От толчка их лица сблизились, и Регулус слегка подался вперёд, дотрагиваясь своими губами до её… Через миг он вскочил и, не забыв помочь подняться Гермионе, сразу же постарался сбежать, но почувствовал, что кто-то схватил его за свитер. Гермиона, разумеется. — Подожди, — хрипло сказала она. — Почему? — Да потому что люблю! — Регулус сорвался на крик. — И буду ждать, когда ты ответишь мне тем же. — Я готова ответить, — прошептала Гермиона. — Но только после того, как официально расстанусь с Малфоем. А это будет сегодня! — к ней вернулась обида и злость. — Тогда как насчёт чашечки кофе завтра вечером? — улыбнулся Блэк, ещё не веря своему счастью.