У Лукоморья дуб срубили...

Глава 15. Запретный лес

— О, — воодушевился Джеймс, — вы наконец-то туда сходили?       Поттер тут же стушевался под неодобрительными взглядами жены, Римуса и профессора МакГонагалл. — Да, — угрюмо ответил Гарри, — не то, чтобы нам хотелось…       Наверное, ничего хуже с Гарри приключиться просто не могло. — Но приключилось, — вздохнул Гарри.       Филч прямиком повел их на первый этаж, в кабинет профессора МакГонагалл, где они молча сидели, ожидая появления профессора. Гермиона дрожала и едва сдерживала слезы. Гарри судорожно пытался придумать подходящее оправдание и какую-нибудь невероятную историю, объяснявшую их ночное бдение, но каждая новая версия была слабее предыдущей. — Лучше бы рассказали правду, — печально сказала Минерва. — Хотя, скорее всего, в тот момент я бы уже не поверила.       Похоже, они влипли в серьезную переделку. И сожалеть о том, что он забыл мантию на башне, было уже поздно. Гарри не видел, как они смогут оправдаться перед профессором МакГонагалл, к тому же они не просто бродили посреди ночи по школе, но были пойманы спускающимися из самой высокой башни, куда вообще запрещалось подниматься, кроме как на уроки астрономии. — Да там постоянно кто-нибудь сидит, — махнул рукой Сириус.       А если профессор выяснит про Норберта и найдет на крыше мантию, то Гарри и Гермионе придется паковать свои чемоданы — в этом сомнений не было. — Нет, — покачал головой Римус, — за такое не выгоняют из школы.       Однако Гарри зря думал, что ничего хуже и придумать нельзя. Он ошибался. Потому что наконец появившаяся в кабинете профессор МакГонагалл вела за собой Невилла. — А он там что делал? — начала переживать Лили.       — Гарри! — завопил Невилл, словно забыл о присутствии преподавателя. — Я пытался вас разыскать и предупредить, я услышал, как Малфой рассказывает своим дружкам, что поймает вас ночью, когда вы будете с дра… — Да, — взлохматил волосы Джеймс, — глупо получилось.       Гарри яростно замотал головой, показывая Невиллу чтобы тот немедленно замолчал, но профессор МакГонагалл это заметила. Вид у нее был такой, что стоит ей выдохнуть воздух, изо рта ее ударит столб огня — такой, какой Норберту и не снился.       Джеймс с Сириусом закашлялись, пытаясь скрыть свой смех.       — Я никогда бы не поверила, что вы способны на такой поступок, — медленно выговорила она. — Профессор, — лукаво улыбнулся Римус, — вы говорили о Гарри, чьим отцом является Джеймс, и о Гермионе, которая ходила «искать тролля». И вы не можете поверить?       МакГонагалл сурово посмотрела на своего бывшего ученика, тот слегка фыркнул, пряча улыбку.       — Мистер Филч сказал, что вы поднимались на астрономическую башню. Сейчас час ночи. Объяснитесь.       В первый раз за все время своего пребывания в школе Гермиона не нашла что ответить. Она застыла, как статуя, глаза опустились и уткнулись в пол. — Кажется, я понимаю, что происходит, — произнесла наконец профессор МакГонагалл, не дождавшись ответа. — Не надо быть гением, чтобы догадаться. Вы скормили Драко Малфою идиотскую историю про дракона, рассчитывая, что он посреди ночи выйдет из спальни и наткнется на кого-то из преподавателей. Что ж, я уже его поймала. Видимо, вы полагаете, что это смешно, что не только Малфой клюнул на вашу историю, но и Невилл Долгопупс? — Профессор, — обиженно сказал Гарри, — как вы вообще тогда могли такое подумать? Ладно Драко, но Невилл… Всё-таки мы были в хороших отношениях, я даже пытался отобрать его напоминалку у Драко. — Это мне показалось самой правдоподобной мыслью, — Минерва немного покраснела.       Гарри поймал взгляд Невилла и попытался сказать ему без слов, что это неправда, потому что вид у Невилла был ошеломленный и оскорбленный. Гарри было жаль неуклюжего беднягу Невилла, ведь он, такой пугливый и нерешительный, нашел в себе силы, чтобы выйти ночью из спальни и попробовать найти Гарри, чтобы предупредить его. — Настоящий гриффиндорец, — улыбнулся Сириус. — Скорее — настоящий гриффиндурец, — тихонько фыркнул Северус, чтобы его никто не услышал.       — Это омерзительно! — заключила профессор МакГонагалл. — Подумать только — четверо учеников бродят ночью по школе! Раньше такого никогда не случалось! — Так уж никогда? — всё так же лукаво спросил Римус. — Ну, не могла же я им рассказать, — фыркнула МакГонагалл. Я думала, что вы куда разумнее, мисс Грейнджер. А что касается вас, Поттер, я думала, что принадлежность к факультету Гриффиндор значит для вас куда больше. Что ж, вы все трое будете наказаны — да, и вы тоже, мистер Долгопупс, ничто не дает вам права ходить по школе посреди ночи, тем более сейчас, когда это особенно опасно. Кроме дисциплинарного наказания, вы получаете пятьдесят штрафных очков. — Пятьдесят — это ничего, — жизнерадостно сказал Джеймс. — Вот с нас как-то сняли сто шестьдесят очков. — Мы не так сильно отстали, — кисло сказала Гермиона.       — Пятьдесят? — с трудом выдохнул Гарри.       С таким штрафом Гриффиндор терял свое первенство в Кубке школы — первенство, установлению которого он лично способствовал во время последнего матча по квиддичу. — Пятьдесят очков каждый, — добавила профессор МакГонагалл, шумно выдыхая воздух — ноздри ее длинного тонкого носа широко раздувались. — Ой, — сник Джеймс, — у вас получилось сто пятьдесят. — Кстати, — начал Регулус, — почему вы сняли с них по пятьдесят, а с Малфоя — двадцать?       Это, по крайней мере, несправедливо. Можно было хотя бы с Невилла снять столько же, сколько и с Драко. Он, как бы, пострадавшая сторона.       Минерва опять покраснела. — Да ты, братец, никак за Гриффиндор переживаешь? — весело спросил Сириус. — А что такого? — спокойно спросил Рег. — Я, может, и не совсем слизеринец. — Сириус, ты, помнится, очень долго просидел на табурете, беседуя со Шляпой. Не расскажешь, что ты пытался ей доказать, — хитро поинтересовалась Нарцисса.       Блэк смущенно отвёл взгляд. Близнецы заговорщицки переглянулись: им в головы пришла идея нового товара.       — Профессор, пожалуйста… — взмолилась Гермиона. — Вы не можете… — подхватил Гарри. — А вот это было зря, — покачал головой Римус.       — Не говорите мне, что я могу и чего не могу, вы поняли, Поттер?! А теперь возвращайтесь в спальню. Мне никогда в жизни не было так стыдно за Гриффиндор!       Минус сто пятьдесят очков. Теперь факультет Гриффиндор оказывался на последнем месте. Возможно, он еще мог выиграть Кубок по квиддичу, но в соревновании между факультетами ему не победить. И все из-за того, что они потеряли сто пятьдесят очков за одну ночь. Гарри казалось, что сердце его вот-вот разорвется на части, потому что шансов исправить ошибку не было. Гарри не спал всю ночь. Он слышал, как плачет в подушку Невилл, но не знал, как его успокоить. Он знал, что Невилл, как и он сам, больше всего боится рассвета. А точнее, того, что случится, когда весь факультет узнает, что они сделали. — На этих, — Лили махнула рукой в сторону мародёров, — никто никогда не злился. И, когда мы учились, Кубок интересовал всех не так сильно. А вот квиддич… — она фыркнула.       Поначалу никто не понял, что произошло, и, глядя на огромную доску, на которой фиксировались очки факультета, все подумали, что это ошибка. Такого просто не могло быть — ну представьте, как может получиться, что утром у факультета стало на сто пятьдесят очков меньше, чем было вечером? — Эй, — возмутились близнецы, — у нас было подобное.       Но уже через час после подъема все выяснилось — что во всем виноват Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, член сборной команды по квиддичу и герой двух последних матчей. Он и еще двое глупых первоклашек. Гарри, еще вчера бывший самым популярным учеником школы и всеобщим любимцем, в одно мгновение превратился в самого презираемого и ненавидимого. — Все что, с ума посходили? — зло выкрикнул Поттер-старший. — Да какая разница на этот Кубок, там зависит вообще от всех учеников факультета!       Даже школьники с факультетов Пуффендуй и Когтевран резко изменили свое отношение к нему, потому что всем хотелось, чтобы Слизерин наконец уступил школьный Кубок кому-то другому. Куда бы Гарри ни пошел, на него показывали пальцами и во весь голос, даже не пытаясь перейти на шепот, произносили в его адрес всякие обидные слова. — Мелкие придурки, — сквозь зубы прошипел Сириус.       Только школьники из Слизерина при виде Гарри начинали рукоплескать и громко выкрикивать: «Мы твои должники, Поттер!» — И эти тоже, — согласился с братом Регулус. — Не думал, что Слизерин так обмельчал.       Поддерживал его только Рон. — Вот увидишь, через несколько недель все об этом забудут, — успокаивал он Гарри. — Забыли, — прокомментировал Рон, — после того, как мы вернули эти очки обратно.       — Фред и Джордж за то время, пока они здесь, получили тонны штрафных очков, а их все равно все любят. — Но они ведь никогда не получали по минус сто пятьдесят очков за один раз? — грустно спросил Гарри. — Ну, в общем, нет, — признался Рон. — Вообще-то, — начал Фред. — Однажды с нас и Ли сняли как раз столько, — закончил Джордж. — И я не знаю, почему на вас так ополчились, — сказал Фред. — Мы после этой потери получили ещё минус сорок очков, — продолжил Джордж. — А нам и слова не сказали, — закончил Фред и слегка смутился.       Было слишком поздно для того, чтобы как-то исправить свою ошибку, но Гарри все равно поклялся себе ни во что не ввязываться. Пора было заканчивать с ночными похождениями и слежкой за Снейпом. — Неужели? — всплеснула руками Лили. — И как, долго продержался? — До конца экзаменов, — буркнул Гарри. — Уже неплохо, — вздохнула Лили.       Гарри было так стыдно за свой проступок что он даже пошел к Вуду и предложил отчислить его из сборной по собственному желанию. — А вот это уже глупости, — сказал Джеймс. — За квиддич тоже дают баллы, а ты гениальный ловец!       — Отчислить?! — громовым голосом переспросил Вуд. — И что нам это даст? Если мы не будем выигрывать в квиддич, как же нам тогда зарабатывать очки? — Вот-вот.       Но даже квиддич потерял для Гарри свою привлекательность. На тренировках с ним никто не разговаривал, а если кто-то был вынужден обратиться к нему, то называл его просто ловцом. — Гарри! — возмутились близнецы. — Мы с тобой нормально общались и тогда! — И Вуд, по-моему, называл тебя по имени, — задумчиво дополнил Джордж. — Согласен, — вскинул руки Поттер, — не знаю, почему тут так написано. Хотя, квиддич действительно потерял для меня свою привлекательность в то время.       МакГонагалл грустно посмотрела на мальчика. Она и не думала, что к этому так отнесутся на факультете.       Гермиона и Невилл тоже страдали. Но хотя с ними, как и с Гарри, никто не разговаривал, им пришлось куда легче, чем ему, потому что они не были такими известными личностями. Однако Гермиона даже перестала, вопреки своему обыкновению, привлекать к себе внимание на уроках. Она сидела, опустив голову, и молча выполняла задания. — Зря, — прокомментировала Лили, — ты смогла бы быстрее зарабатывать баллы.       Гарри был почти рад, что до экзаменов осталось не так уж много времени. Подготовка к экзаменам и повторение пройденного помогали ему хоть ненадолго отвлечься от случившегося. Гарри, Рон и Гермиона после ужина возвращались в Общую гостиную, садились втроем и занимались до поздней ночи, запоминая составы сложнейших зелий, заучивая наизусть заклинания и контр-заклинания, зазубривая даты волшебных открытий и восстаний гоблинов. — Даже в этой ситуации есть свои плюсы, — заметила Нарцисса.       Однако, когда до экзаменов осталась примерно неделя, решимость Гарри не вмешиваться ни во что его не касающееся подверглась серьезному испытанию.       Северус хмыкнул.       Как-то днем, возвращаясь в одиночестве из библиотеки, он услышал подозрительно знакомое хныканье, доносившееся из соседнего кабинета. Подойдя поближе, он услышал из-за двери голос Квиррелла. — Нет-нет… пожалуйста, не начинайте снова       Похоже было, что кто-то угрожает Квирреллу. Гарри огляделся и бесшумно приблизился вплотную к двери. — Хорошо, хорошо, — в голосе Квиррелла звучали слезы.       В следующую секунду Квиррелл вылетел из кабинета, поправляя свой тюрбан. Гарри чудом успел отскочить в сторону, и профессор даже не заметил его. Квиррелл был бледен и выглядел так, словно сейчас разрыдается. Гарри дождался, пока тот удалится, и заглянул в комнату. Там никого не было, но зато в противоположном конце кабинета имелась вторая дверь, распахнутая настежь. Гарри уже направился к ней, но тут вспомнил о своем намерении не лезть в чужие дела. Он стал свидетелем странного разговора, и это очень беспокоило его. Он готов был поспорить с кем угодно хоть на десяток философских камней, что это Снейп вышел через другую дверь. — И где вы возьмёте этот десяток? — ехидно спросил Северус.       Гарри смутился. — Ну, вы же понимаете, Мастер, мы тогда вас до самого конца подозревали.       Северус ухмыльнулся и что-то пометил на пергаменте.       Надо сказать, что пергамент лежал не только перед Снейпом. Все взрослые что-то периодически записывали. Гарри решил, что они помечали моменты, которые им очень не понравились. У ребят тоже были пергаменты. Гарри, Гермиона и, к удивлению последних, Джинни, анализировали приключения Трио. Рон и Драко записывали свои не очень красивые поступки (Рон сам решил так поступить, он искренне раскаивался в своём поведении. Впрочем, Драко тоже всё осознал). Близнецы же продолжали придумывать новые товары для своего будущего магазина. В общем, все были при деле.       А судя по тому что Гарри успел услышать, Снейп своего добился. Потому что было похоже, что Квиррелл сдался и рассказал то, что от него требовали. — Ага, как бы не так, — сказал Гарри.       Гарри развернулся и пошел обратно в библиотеку, где Гермиона проверяла познания Рона в астрономии. — Значит, Снейп все из него вытянул! — заключил Рон, когда Гарри рассказал об услышанном. — И теперь он знает, как снять наложенное Квирреллом заклинание против Темных сил… — Да, но остается Пушок, — напомнила Гермиона. — Возможно, Снейп сам узнал, как пройти мимо него, и ему уже не нужно выведывать это у Хагрида, — предположил Рон, обводя взглядом окружавшие их тысячи книг. — Я уверен, что в одном из этих томов написано, как приструнить гигантского трехголового пса. — Если я не ошибаюсь, — протянул Северус, — все книги с такой информацией изъяли в тот год.       Так что мы будем делать, Гарри?       У Рона заблестели глаза — похоже, ему снова захотелось приключений. Но не успел Гарри открыть рта, чтобы ему ответить, как в разговор встряла Гермиона. — Мы пойдем к Дамблдору, — категорично заявила она. — Надо было давным-давно к нему пойти. А если мы попытаемся сделать что-нибудь самостоятельно, то наверняка опять попадемся, и тогда нас точно выгонят из школы. — Мисс Грейнджер права, — сказала Минерва, — вам надо было сразу пойти к директору. Хотя виноват и не Северус, но профессор Дамблдор наверняка бы понял, что злодей — Квиррелл. — А он и знал, — тихо сказал Кот. К сожалению, его услышали. — Что значит — знал? — уже полыхая гневом, спросила Лили. — Эмм, — попытался сформулировать мысль Василий, — Дамблдор знал, что Квиррелл изменился, ну, после летних каникул. Квиррелл ездил в Албанию, в Чёрный Лес, а там тёмные места. А Северусу он полностью доверяет. И правильно делает, — вдруг, в глазах Кота промелькнула боль, — у него есть основания… Ненавижу вашего директора, — сообщил он.*       Все удивленно переглянулись.       — Но у нас нет доказательств! — возразил Гарри. — Квиррелл слишком напуган, чтобы подтвердить нашу версию. А Снейпу достаточно просто сказать, что он не знает, как в Хэллоуин тролль попал в замок, и что он даже близко не подходил к третьему этажу. И кому, как вы думаете, поверят? Ему или нам? К тому же ни для кого не секрет, что мы его ненавидим. И Дамблдор решит, что мы все это придумали, чтобы Снейпа уволили. — Так бы он не решил, — вздохнул Кот.       Филч никогда нам не поможет — даже если он обо всем догадывается. Филч слишком дружен со Снейпом,. — Странные у тебя приятели, — фыркнул Сириус. — Мы сошлись на почве некоторых схожих мнений, — холодно парировал Северус. — Мы с ним не друзья и не приятели. Просто он поддерживал мою политику.       …да к тому же я уверен, что Филч только обрадуется, если нас отчислят из школы. — Это точно, — согласился Джеймс.       И не забывайте — мы ничего не знаем о философском камне и Пушке. Если выяснится, что мы знаем, то нам слишком многое придется объяснять. — Логично, — кивнул Римус.       Гермиона согласно кивнула, но у Рона было свое мнение. — Если мы проведем небольшое расследование… — начал он. — Нет, — тихо, но весомо произнес Гарри. — Хватит с нас расследований.       Он притянул к себе карту Юпитера и начал изучать названия его лун. — Неужели? — удивился Северус.

***

      На следующее утро за завтраком Гарри, Невиллу и Гермионе принесли записки. Во всех было написано одно и то же:       Для отбытия наказания будьте сегодня в одиннадцать часов вечера у выхода из школы. Там вас будет ждать мистер Филч.

Проф. М.МакГонагалл

— Почему так поздно? — начали возмущаться Лили и Нарцисса. — Мне показалось, что так будет логично, — залепетала МакГонагалл.       Гарри совсем забыл, что из-за набранных им штрафных очков ему придётся отбывать наказание. Он ждал, что Гермиона запричитает: мол, из-за этого они потеряют целую ночь занятий. Но она промолчала. Как и Гарри, она не сомневалась, что заслужила наказание. — Не заслужили вы, — зло сказала Лили. — Вы и так стали изгоями.       В одиннадцать часов вечера они попрощались с Роном и спустились вниз. Филч был уже там вместе с Малфоем. Гарри даже забыл о том, что Малфой тоже наказан. — Идите за мной, — скомандовал Филч, зажигая лампу и выводя их на улицу. А потом зло усмехнулся. — Готов поспорить, что теперь вы серьезно задумаетесь, прежде чем нарушить школьные правила. Если вы спросите меня, я вам отвечу, что лучшие учителя для вас — это тяжелая работа и боль… Жалко, что прежние наказания отменили. Раньше провинившихся подвешивали к потолку за запястья и оставляли так на несколько дней. У меня в кабинете до сих пор лежат цепи. Я их регулярно смазываю на тот случай, если они еще понадобятся… — Как обычно, — закатил глаза Джеймс. — Всё время про это вспоминает.       Ну все, пошли! И не вздумайте убежать, а то хуже будет.       Они шли сквозь тьму — света от лампы Филча хватало ровно настолько, чтобы увидеть, что у тебя под ногами. Невилл беспрестанно чихал, а Гарри гадал, какое именно наказание их ждет. Должно быть, это было что-то ужасное, иначе Филч так бы не радовался. — Он радуется любым наказаниям, — фыркнул Сириус. — Ненавидит учеников.       В небе светила яркая луна, но на нее все время наплывали облака и погружали землю во мрак. Вдруг впереди показались огоньки. Гарри понял, что они приближаются к хижине Хагрида. А потом послышался и голос великана. — Это ты там, что ли, Филч? Давай поживее, пора начинать. — Если с Хагридом, то ничего, — расслабилась Лили. — Он, конечно, немного безалаберный, но ничего страшного вы делать не будете. — Как бы не так, — прошептал Драко.       У Гарри словно камень с души свалился. Если наказание заключалось в том, чтобы выполнить какую-то работу под руководством Хагрида, это было просто великолепно. Должно быть, испытанное им облегчение нарисовалось на его лице, потому что Филч издевательски произнес: — Полагаю, ты думаешь, что вы тут развлекаться будете с этим придурком? Нет, ты не угадал, мальчик. Вам предстоит пойти в Запретный лес. И я сильно ошибусь, если скажу, что все вы выйдете оттуда целыми и невредимыми… — В смысле в лес, ночью?! — вскрикнула Лили. К ней присоединилась Нарцисса. — Я сама не знала, — побледнела Минерва. — Хагрид сказал, что ему нужна помощь в какой-то работе, он не говорил про лес.       Услышав это, Невилл застонал, а Малфой остановился как вкопанный. — В лес? — переспросил он, и голос у него был совсем не такой самоуверенный, как обычно. — Но туда нельзя ходить ночью! Там опасно. Я слышал, там даже оборотни водятся. — Если и есть, то только с другой стороны, а это за много миль отсюда, — хмуро сказал Римус. — Но там действительно много опасных тварей.       Невилл крепко ухватил Гарри за рукав и судорожно глотнул воздух. — Ну вот, какой ты рассудительный стал. — В голосе Филча была радость. — Об оборотнях надо было думать прежде, чем правила нарушать.       Из темноты к ним вышел Хагрид, у его ног крутился Клык. Хагрид держал в руке огромный лук, на его плече висел колчан со стрелами. — Наконец-то, — произнес он. — Я уж тут полчаса как жду. Гарри, Гермиона, как дела-то у вас? — Я бы на твоем месте не был с ними так дружелюбен, Хагрид, — холодно сказал Филч. — В конце концов, они здесь для того, чтобы отбыть наказание. — А, так вот чего ты так опоздал-то? — Хагрид смерил Филча суровым взглядом. — Все лекции им читал небось, ага? Не тебе этим заниматься, понял? А теперь иди, нечего тебе здесь делать. — Я вернусь к рассвету… и заберу то, что от них останется. — Филч неприятно ухмыльнулся и пошел обратно к замку, помахивая лампой. — Очень… обнадеживающие слова, — сглотнул Джеймс. Теперь все переживали за ребят, несмотря на то, что это давно в прошлом.       Малфой, проводив его полным испуга взглядом, повернулся к Хагриду. — Я в лес не пойду, — заявил он, и Гарри обрадовался, услышав в его голосе страх. — Пойдешь, если не хочешь, чтобы из школы выгнали, — сурово отрезал Хагрид. — Нашкодил, так теперь плати за это. — Но так нельзя наказывать… мы ведь не прислуга, мы школьники, — продолжал протестовать Малфой. — Я думал, нас заставят сто раз написать какой-нибудь текст или что-то в этом роде. Если бы мой отец знал, он бы… — Я бы был разочарован, — отрезал Люциус.       — Он бы тебе сказал, что в Хогвартсе делать надо то, что велят, — закончил за него Хагрид. — Совершенно верно, — кивнул Люциус.       — Тексты он, понимаешь, писать собрался! А кому от того польза? Ты чего-то полезное теперь сделать должен — или выметайся отсюда. Если думаешь, что отец твой обрадуется, когда тебя завтра увидит, так иди обратно и вещи собирай. Ну давай, чего стоишь?       Малфой не двинулся с места. Он бросил на Хагрида яростный взгляд, но тут же отвел глаза. — Значит, с этим закончили, — подытожил Хагрид. — А теперь слушайте, да внимательно, потому как опасная это работа — то, что нам сегодня сделать нужно. — Опасная?! — Лили опять разошлась.       А мне не надо, чтоб с кем-то из вас случилось что-нибудь. За мной пошли.       Хагрид подвел их почти вплотную к лесу и, высоко подняв над головой лампу, указал на узкую тропинку, терявшуюся среди толстых черных стволов. Гарри почувствовал, как по его коже побежали мурашки, и ему очень хотелось верить, что во всем виноват налетевший ветерок. — Вон смотрите… пятна на земле видите? — обратился к ним Хагрид. — Серебряные такие, светящиеся? Это кровь единорога, так вот. Где-то там единорог бродит, которого кто-то серьезно поранил. Уже второй раз за неделю такое. Я в среду одного нашел, мертвого уже. А этот жив еще, и надо нам с вами его найти, беднягу. Помочь или добить, если вылечить нельзя. — Я больше не верю Хагриду, — скрестил руки на груди Джеймс. — Кто посмел убить единорога?! Это чудовищное преступление!       — А если то, что ранило единорога, найдет нас? — спросил Малфой, не в силах скрыть охвативший его ужас. — Вот именно, — прошептала Нарцисса, слегка дотрагиваясь до руки сына, чтобы убедить себя, что это всё в прошлом.       — Нет в лесу никого такого, кто б вам зло причинил, если вы со мной да с Клыком сюда пришли, — заверил Хагрид. — Ага, там только убийца единорогов бродит, — истерично хихикнула Лили.       — С тропинки не сходите — тогда нормально все будет. Сейчас на две группы разделимся и по следам пойдем… в разные стороны, потому как их тут… ну… куча целая, следов. И кровь повсюду. Он, должно быть, со вчерашней ночи тут шатается, единорог-то… а может, и с позавчерашней. — Ещё и разделились! — всплеснула руками Лили. — Просто замечательно!       — Я хочу вести собаку! — быстро заявил Малфой, глядя на внушительные собачьи клыки. — Хорошо, но я тебя предупрежу: псина-то трусливая, — пожал плечами Хагрид. — А кто только что сказал, что они в безопасности, пока с ними Хагрид и Клык? — прошипел Регулус.       — Значит, так, Гарри и Гермиона со мной пойдут, а ты, Малфой, и ты, Невилл, с Клыком будете. Если кто находит единорога, зеленые искры посылает, поняли? Палочки доставайте и потренируйтесь прямо сейчас… ага, вот так. А если кто в беду попадет, тогда пусть красные искры посылает, мы сразу на помощь придем. Ну все, поосторожнее будьте… а сейчас пошли, пора нам.       В лесу царили тьма и тишина. Они углубились в него, и вскоре тропа разделилась. Гарри, Гермиона и Хагрид пошли налево, а вторая группа двинулась направо. Они шли абсолютно молча, шаря глазами по земле. Лунный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, освещал пятна голубовато-серебристой крови, покрывшие опавшую листву. Гарри заметил, что Хагрид выглядит очень озабоченным. — Может, это волк-оборотень убивает единорогов? — спросил Гарри.       Римус покачал головой.       — Не, у него для этого скорости маловато, — отмахнулся Хагрид. — Да и не по силам ему… ну… с единорогом справиться — он же волшебный, и могучий вдобавок. Вообще не пойму, кто такое мог сделать, и не слышал никогда, чтобы кто-то единорога убил.       Они прошли мимо поросшего мхом пня. Гарри услышал шум воды, должно быть, поблизости был ручей. На извилистой тропинке то здесь, то там виднелись пятна крови. — Ты в порядке, Гермиона? — прошептал Хагрид. — Не волнуйся, найдем мы его скоро… не мог он с такой-то раной далеко уйти. Найдем, а там уж… БЫСТРО ЗА ДЕРЕВО, ОБА! — Что случилось? — прошептала Лили.       Хагрид схватил в охапку Гарри и Гермиону и, сойдя с тропинки и сделав несколько шагов в сторону, поставил их под высоченный дуб. А сам выхватил из колчана стрелу и натянул тетиву лука, готовясь выстрелить. Вокруг стояла полная тишина, но постепенно Гарри начал различать какие-то звуки. Похоже, кто-то крался к ним по опавшей листве, кто-то, одетый в волочившуюся по земле мантию. — Убийца единорогов, — испуганно сказала Нарцисса.       Хагрид пристально смотрел туда, откуда доносился звук, но через какое-то время звук исчез. — Так я и знал, — прошептал Хагрид. — Бродит тут кое-кто, кому здесь делать нечего. — Волк-оборотень? — спросил Гарри. — Не, не он… и не единорог, — мрачно ответил Хагрид. — Ладно, пошли за мной, и поосторожнее. Давайте.       Они медленно двинулись дальше, вслушиваясь тишину И вдруг уловили какое-то движение на видящейся впереди опушке. — Кто там? — крикнул Хагрид. — Покажись — или стрелять буду!       Из темноты вышло нечто непонятное — то ли человек, то ли лошадь. — Кентавр, — успокоился Регулус.       До пояса это был человек с рыжими волосами и бородой, но от пояса начиналось лоснящееся, каштанового цвета лошадиное тело с длинным рыжеватым хвостом. Гарри и Гермиона от удивления раскрыли рты. — А, это ты, Ронан. — В голосе Хагрида послышалось облегчение. — Как дела-то?       Хагрид подошел к кентавру и пожал ему руку. — Добрый вечер, Хагрид, — приветствовал его Ронан. Голос у него был низкий и полный печали. — Ты хотел меня убить? — Да нет… я ж не знал, что это ты, а сейчас… ну, особо осторожным надо быть, — пояснил Хагрид, кивнув на свой лук. — Что-то плохое по этому лесу бродит. Да, забыл совсем… это Гарри Поттер, а это Гермиона Грейнджер. Школьники наши, из Хогвартса. А это Ронан. Он кентавр. — Мы заметили, — слабым голосом ответила Гермиона. — Добрый вам вечер, — обратился к ним кентавр. — Значит, вы школьники? И много вы уже выучили в школе?       Гарри дернул Гермиону за рукав, боясь, что она сейчас начнет хвастаться. Но необходимости в этом не было, поскольку кентавр произвел на нее слишком сильное впечатление. — Немножко, — робко ответила Гермиона. — Я была немного в шоке, — призналась Гермиона. — Первый раз видела кентавра вживую.       — Немножко. Что ж, это уже кое-что. — Ронан вздохнул, откинул голову и уставился в небо. — Марс сегодня очень яркий. — Марс — бог войны, — озабоченно сказала Лили. — Ну, частично она началась, — пробормотала Гермиона.       — Ага, — подтвердил Хагрид, тоже посмотрев вверх. — Слушай, Ронан, а я так даже рад, что мы тебя встретили. Мы тут единорога ищем раненого, ты не видел ничего?       Ронан медлил с ответом. Какое-то время он не мигая смотрел в небо, а потом снова вздохнул. — Всегда первыми жертвами становятся невинные, — произнес он. — Так было много веков назад, так происходит и сейчас. — Так и получилось, — глухо сказал Гарри.       Седрик понял, что он и стал этой жертвой, и передернул плечами. Неприятно думать о том, что для людей ты умер. Хоть и вернулся к жизни.       — Ага, — согласился Хагрид. — Так ты видел чего, а, Ронан? Необычное чего-то? — Марс сегодня очень яркий, — повторил Ронан, словно не замечая нетерпеливого взгляда Хагрида. — Необычайно яркий. — Все, больше ничего не скажет, — махнул рукой Регулус.       — Да, но я-то не про Марс, а про кое-что поближе, — заметил Хагрид. — Так ты ничего странного не видел?       И снова Ронан ответил не сразу. Прошло какое-то время, прежде чем он открыл рот. — Лес скрывает много тайн. — Это действительно так, — вздрогнули Гарри и Рон. Им вспомнился Арагог, вдобавок Гарри вспомнил Квиррелла, пьющего кровь единорога.       Звук, донесшийся из чащи, заставил Хагрида снова вскинуть лук, но это оказался второй кентавр, с черными волосами и черным телом. Вид у него был более дикий, чем у Ронана. — Привет, Бэйн, — поприветствовал его Хагрид. — Все в порядке? — Я так понимаю, Хагрид знает всех кентавров по именам? — поинтересовался Седрик. — Думаю, да, — кивнул Гарри.       — Добрый вечер, Хагрид. Надеюсь, что и у тебя все хорошо, — вежливо ответил кентавр. — Были достаточно приятными существами, а потом… — махнул лапой Кот.       — Хорошо, хорошо, — Хагрид пытался скрыть нетерпение, но это у него плохо получалось. — Слушай, я вот тут Ронана спрашиваю не видел ли он… э-э… чего странного в последнее время? Тут единорог раненый бродит. Ты… ну… может, слышал об этом чего?       Бэйн подошел к Ронану и тоже поднял глаза к небу. — Марс сегодня очень яркий, — заметил он. — Да неужели, — закатил глаза Сириус.       — Да слышали мы уже про Марс-то, — сердито проворчал Хагрид. — Ладно, если чего, мне сообщите. Ну все, пошли мы.       Гарри и Гермиона двинулись за ним, оглядываясь на кентавров, пока тех не загородили деревья. — Ну никогда кентавры эти напрямую ничего не ответят, — раздраженно заметил Хагрид. — Звездочеты проклятые! Если что поближе луны находится, это им неинтересно уже. — А их тут много? — поинтересовалась Гермиона. — Много, — кивнул Василий.       — Да хватает, — неопределенно ответил Хагрид. — Они в основном друг дружки держатся, но… э-э… если мне надо чего, появляются сразу, как чувствуют. Умные они, кентавры… и знают много всего… вот только не рассказывают. — Они считают это ниже своего достоинства, — прокомментировал Римус.       — Так ты думаешь, что тот звук, который мы слышали, прежде чем встретить Ронана, что это тоже был кентавр? — спросил Гарри. — Там же были звуки, похожие на волочащуюся мантию, — нахмурился Седрик. — Это было описано, как то, что ты слышишь, от твоего лица. — Я уточнить решил, — смутился Гарри.       — Разве похоже было, что копыта по земле стучат? — ответил Хагрид вопросом на вопрос. — Не, я тебе так скажу: это тот был, кто единорогов убивает. Я в лесу раньше таких звуков не слышал — так что он это.       Они шли сквозь почти сплошную черную стену деревьев. Гарри не переставал нервно оглядываться. У него было неприятное ощущение, что за ними следят. И он был очень рад тому, что рядом с ними Хагрид, а у Хагрида есть лук. — Представляю, какого было тебе и Невиллу, — прошептала Нарцисса Драко.       Извилистая тропинка снова сделала резкий поворот, но едва они прошли его, как Гермиона ухватила Хагрида за руку. — Хагрид, смотри! Красные искры, они в опасности!       Нарцисса тоже ухватила Драко за руку, уговаривая себя успокоиться. Это же прошлое, это давно прошло, Драко здесь, целый и невредимый.       Драко, вспомнив то, что тогда натворил, был бы сейчас благодарен матери, если бы она отпустила его, и он смог бы спрятаться подальше от её гнева.       — Здесь ждите! — проорал Хагрид. — И с тропинки ни шагу. А я вернусь скоро! — Он должен был взять их с собой! — истерично завопила Лили. Джеймс нежно обнял её, пытаясь успокоить, но это не помогло.       Они слышали, как он ломится через заросли. А потом снова наступила тишина, только листья шелестели вокруг. Гарри и Гермионе было очень страшно. Они стояли и смотрели друг на друга, словно это поможет им не увидеть того, чего следует опасаться, а то, чего следует опасаться, не увидит их. — Я бы на вашем месте встал спина к спине, — сказал Седрик, — и желательно, чтобы сбоку от вас было дерево.       Гарри мысленно согласился. Гермиона тоже.       — Ты думаешь, они попали в беду? — прошептала Гермиона. — Если так Малфоя мне не жалко, а вот Невилл…       Гарри запнулся, чувствуя свою вину. — Он ведь оказался здесь из-за нас с тобой… Из-за меня… — Если бы с тобой что-то случилось, я бы тоже винил себя, — признался Гарри Драко.       Время словно застыло — минуты тянулись, как часы. Гарри ощутил, что слух его обострился до предела. Ему казалось, что он слышит каждый вздох ветра, каждый треск ветвей. А в голове его вертелись два вопроса: что произошло с Невиллом и почему так долго не возвращается Хагрид? Вскоре громкий треск оповестил о появлении Хагрида. Малфой, Невилл и Клык шли за ним. Хагрид был вне себя от ярости. — Что случилось? — нахмурился Люциус.       Оказалось, что Малфой зашел Невиллу за спину и схватил его сзади, чтобы напугать. Невилл запаниковал и выхватил палочку. — Во всяком случае, у Невилла неплохая реакция, — попытался разрядить обстановку Римус.       Нарцисса очень недобро смотрела на Драко. — Мне просто было страшно, поэтому я совершил такой глупый поступок, — начал защищаться Драко. Нарцисса медленно кивнула.       — Эти двое такой шум подняли, что не знаю, как нам теперь найти удастся то, зачем мы здесь, — пожаловался Хагрид. — Так по-другому разделимся — Невилл и Гермиона со мной пойдут, а ты, Гарри, бери клыка и этого идиота. — С последней формулировкой согласен, — вздохнул Люциус, — но разделяться ни в коем случае не надо.       Хагрид подмигнул Гарри и наклонился к нему. — Ты меня извини, — прошептал он. — Но с тобой у этого дурака номер такой не пройдет… ну… чтоб напугать тебя. А нам дело надо сделать, понимаешь? — Надо вернуться целыми и невредимыми, — сказала Цисса.       Так что Гарри пошел с Клыком и Малфоем. Они уходили все глубже в лес, и где-то через полчаса деревья окончательно преградили им путь. Гарри показалось, что пятен крови тут куда больше. — Не показалось, — мрачно сказал Гарри.       Все корни деревьев были забрызганы кровью, словно несчастное создание металось здесь, обезумев от боли. Сквозь толстые ветви стоявшего перед ними древнего дуба Гарри увидел поляну. — Смотри, — произнес он, вытягивая руку и показывая на блеск, исходивший от земли.       Они пролезли между ветвями дуба и вышли на поляну. В нескольких метрах от них лежал единорог, он был мертв. Гарри никогда не видел такой печальной и такой прекрасной картины. У единорога были длинные стройные ноги и жемчужного цвета грива. — Это действительно так красиво, но так печально, — грустно сказал Седрик.       Гарри сделал еще шаг вперед и вдруг застыл, услышав шорох. Кусты на другом конце поляны зашевелились, и из тени выступила облаченная в длинный балахон фигура с наброшенным на голову капюшоном. Кто-то крался к ним, как вышедший на охоту зверь. — А вот это уже плохо, — прошептала Минерва. Она очень переживала за учеников, которые оказались в таком страшном месте и из-за неё в том числе.       Гарри, Малфой и Клык были не в силах пошевелиться. Однако фигура в балахоне их не замечала. — А теперь медленно отходите, — сказал Римус. Некто подошел к мертвому животному, опустился на колени и склонился над огромной рваной раной в боку единорога. И… начал пить кровь. — Что?! — Регулус был в шоке. — Этот человек же будет проклят! Кто в здравом уме пойдёт на такое?! — Ответ вам всем очень понравится, — скривился Гарри.       — А-А-А-А-А!       Малфой, издав дикий крик, бросился бежать, а вслед за ним устремился трусливый Клык. — Всё, — провёл рукой по лбу Сириус, — это очень плохо, он обратит на тебя внимание.       Фигура в балахоне подняла голову и уставилась на Гарри. Гарри отчетливо видел, как с невидимого лица на балахон капала кровь.       Присутствующих передернуло, кроме Гарри и Кота, разумеется. Гарри был спокоен, потому что видел это вживую и в своих снах, а Кот — потому что уже читал эти книги, да и видел вещи и пострашнее.       Потом фигура поднялась с земли и сделала несколько быстрых шагов по направлению к Гарри. А Гарри от испуга даже не мог пошевелиться. Вдруг он ощутил, как его голову пронзила острая боль, какой раньше никогда не было: казалось, что шрам на лбу вспыхнул ярким пламенем. — Что с твоим шрамом? — озабоченно спросил Джеймс, прижимая к себе Лили, которая находилась на грани срыва. — Антенна особого назначения, — мрачно пошутил Гарри. — Потом вы поймёте лучше.       Полуослепший от боли, Гарри попятился назад. Внезапно сзади раздался стук копыт, и что-то огромное пронеслось мимо него, воинственно устремляясь к фигуре в балахоне. — Кентавр спас тебя? — удивился Регулус.       Гарри коротко кивнул.       Боль была такой сильной, что Гарри упал на колени. Однако через минуту или две боль прошла так же внезапно, как и появилась. Когда Гарри наконец поднял голову, фигуры в балахоне на поляне уже не было, а над ним стоял кентавр. Не Ронан и не Бэйн — этот был моложе, у него были белокурые волосы и белое тело в черных пятнах. — С вами все в порядке? — спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги. — Очень необычный кентавр, — задумчиво протянул Римус.       — Да, спасибо, — неуверенно пробормотал Гарри. — А что это было?       Кентавр не ответил и молча посмотрел на Гарри своими поразительно синими глазами, напоминавшими бледные сапфиры. Глаза кентавра задержались на шраме Гарри, который, казалось, налился кровью и увеличился в размерах. — Вы — сын Поттеров. — Кентавр не спрашивал, он знал, кто перед ним. — И даже среди кентавров ты знаменит, — хохотнул Джордж.       — Вам лучше вернуться к Хагриду. В лесу сейчас опасно, особенно для вас. Вы умеете ездить верхом? Так будет быстрее. Кстати, меня зовут Флоренц. — Ты ездил на кентавре?! — все вытаращились на Гарри. — Да, — смутился Гарри, — я знаю, что это бывает крайне редко, но всё же — я ездил.       Кентавр опустился на передние ноги, чтобы Гарри смог вскарабкаться на его спину. И тут до них донесся стук копыт. На поляну вылетели Ронан и Бэйн. Они тяжело дышали, а тела их блестели от пота. — Они разъярены, — констатировал Римус.       — Флоренц! — прогремел Бэйн. — Что ты делаешь? У тебя на спине человек! Тебе не стыдно? Ты что, верховая лошадь? — Вы разве не поняли, кто это? — спокойно спросил Флоренц. — Это сын Поттеров. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше для него. — Что ты ему рассказал? — прорычал Бэйн. — Запомни, Флоренц, мы поклялись не препятствовать тому, что должно случиться по воле небес. Разве движение планет не показало нам, что произойдет в ближайшее время?       Ронан нервно рыл копытом землю. — Я думаю, Флоренц решил, что так будет лучше, — мрачно произнес он. — Ясно, Бэйн там один из самых неадекватных, — хмыкнул Седрик. — Ну или один из самых кентавристых кентавров. Это как посмотреть.       — Лучше?! — Бэйн от негодования взбрыкнул задними ногами. — Все происходящее не имеет к нам никакого отношения! Кентавры не должны мешать тому, что предсказано звездами! И не наше дело, подобно ослам, бегать по лесу в поисках заблудившихся людей! — Тут не просто заблудившийся человек, — хмуро сказал Гарри, — я действительно был в опасности. И если бы я пострадал, то их бы в итоге это тоже серьезно затронуло.       Флоренц в приступе гнева поднялся на дыбы, и это произошло так внезапно, что Гарри пришлось вцепиться ему в плечи, чтобы удержаться на нем. — Ты что, не видишь этого единорога? — яростно крикнул он, обращаясь к Бэйну. — Ты что, не понимаешь, почему его убили? Или планеты не открыли тебе эту тайну? Лично я против того, кто рыщет по лесу, и я готов помочь людям в борьбе с ним. — Вот и у него сдали нервы, — спокойно заметил Северус.       Флоренц резко развернулся и галопом устремился в чашу, оставив позади Ронана и Бэйна. Гарри с трудом удерживался на кентавре, но думал не о том, что может упасть, а о том, что происходит. — Почему Бэйн так разозлился? — шепнул он, когда кентавр сбавил скорость. — И кстати… от кого вы меня спасли?       Флоренц перешел на шаг, попросив Гарри пригнуться, чтобы не удариться головой о низко растущие ветви. Он совсем не торопился отвечать на заданный вопрос. Они так долго шли в полной тишине, что Гарри решил, будто кентавр не хочет с ним разговаривать. Но когда они пробирались сквозь почти непроходимый участок леса, Флоренц вдруг остановился. — Гарри Поттер, вы знаете, зачем нужна кровь единорога? — Хочет осветить тему, — кивнул Джеймс.       — Нет, — удивленно ответил Гарри, не понимая, почему кентавр задал ему такой странный вопрос. — На уроках по зельям мы использовали только толченый рог и волосы из хвоста. — Это потому, что убийство единорога считается чудовищным преступлением, — заметил Флоренц. — Только тот, кому нечего терять и кто стремится к полной победе, способен совершить такое преступление. Кровь единорога спасает жизнь, даже если человек на волосок от смерти… Но человек дорого заплатит за это. Если он убьет такое прекрасное и беззащитное существо ради собственного спасения, то с того момента, как кровь единорога коснется его губ, он будет проклят. — А чисто теоретически, — вдруг задумалась Гермиона, — если кто-то не убивал единорога, а просто взял немного крови и выпил, то это будет считаться или нет?       Вопрос поставил всех в тупик. — А с этой стороны никто и не рассматривал данную тему, — признал Северус. — Действительно, сложный вопрос. — Или например единорог сам поранился, а кто-то собрал его кровь, — продожила Гермиона.       Никто не нашёлся, что сказать.       Гарри ждал, что Флоренц повернется к нему, но перед глазами его был лишь серебристый затылок кентавра. — Но кто же решился на такое? — спросил он. — Если тебе предстоит быть навеки проклятым, то уж лучше умереть, чем убивать единорога, правда? — Логично, — кивнул Сириус.       — Правда, — согласился Флоренц. — Но он делает это ради того, чтобы набраться сил и завладеть напитком, который полностью восстановит его силы и сделает его бессмертным… Мистер Поттер, вы знаете, что сейчас спрятано в школе? — Философский камень, — не задумываясь, выпалил Гарри.— Ах да, конечно, он ведь не только превращает все в золото, он еще и эликсир жизни! Но я не понимаю, кому… — Разве вы не знаете того, кто много лет ждал, пока сможет вернуть себе силы, того, кто все эти годы цеплялся за жизнь, дожидаясь своего шанса? — Вы хотите сказать, что он имел ввиду Лорда? — тихо спросила Лили.       Гарри кивнул. Лили прижала руки ко рту.       Гарри показалось, что его сердце стянул железный обруч. Заглушая шорох деревьев, в ушах его прозвучали слова, сказанные ему Хагридом в ту ночь, когда они встретились: «Кое-кто говорит, что он умер. А я так считаю, что чушь все это. Думаю, в нем ничего человеческого уже не осталось — а ведь только человек может умереть». — В нём действительно не осталось ничего человеческого, — сказал Учёный.       — Вы хотите сказать, — хрипло начал Гарри. — Вы хотите сказать, что это Волан… — Гарри! Гарри, ты в порядке? К нему со всех ног бежала Гермиона, за ней, тяжело дыша, следовал Хагрид. — Какое счастье, вы наконец встретились, — выдохнул Джеймс.       — Я в порядке, — автоматически ответил Гарри, даже не отдавая себе отчета в том, что именно говорит. — Единорог мертв, Хагрид, он лежит на поляне в глубине леса. — Здесь я вас оставлю, — прошептал Флоренц, когда Хагрид поспешно удалился, чтобы лично увидеть единорога. — Теперь вы в безопасности. — Ага, только Хагрид только что ушёл на поляну, — фыркнул Северус.       Гарри соскользнул с его спины. — Удачи вам, Гарри Поттер, — произнес кентавр. — И раньше случалось, что движение планет истолковывалось неправильно, даже кентаврами. Я надеюсь, что этот случай как раз один из тех. — К сожалению, — сказал Кот, — не совсем.       Он повернулся и исчез в лесу, а Гарри, дрожа, смотрел ему вслед.

***

      Рон спал в Общей гостиной — видимо, он ждал их возвращения и незаметно для себя задремал. Когда Гарри грубо потряс его, Рон начал выкрикивать что-то про нарушения правил игры, словно ему снился матч по квиддичу. — Кто о чём, а Рон о квиддиче, — хихикнули близнецы.       Однако через несколько секунд Рон полностью проснулся и, вытаращив глаза, слушал рассказ Гермионы и Гарри. Гарри был настолько взволнован, что не мог сидеть и ходил взад-вперед по комнате, стараясь держаться поближе к камину. — Джеймс так же всегда делал, — улыбнулся Сириус.       Его по-прежнему бил озноб. — Снейп хочет украсть камень для Волан-де-Морта, а Волан-де-Морт ждет в лесу… А все это время мы Думали, что Снейп хочет украсть камень, чтобы стать богатым… А Волан-де-Морт… — Не произноси это имя! — испуганным шепотом попросил Рон. Казалось, он боится, что Волан-Де-Морт может их услышать. — Просто раньше на его имени было Табу, — пояснила Минерва, — если кто-то произносил его имя, то все защитные заклинания разрушались, а к вам трансгрессировали пожиратели.       Гарри проигнорировал просьбу. — Как обычно, — хихикнула Джинни.       — Флоренц спас меня, но он не должен был так поступать… Бэйн был в ярости… Он говорил, что Флоренц помешал свершиться тому, что предвещали планеты… Должно быть, они предвещали возвращение Волан-де-Морта… Бэйн считает, что Флоренц должен был позволить Волан-де-Морту убить меня. Я думаю, звезды предсказали мою смерть. — Все верно, — прошептал Кот.       — Да перестань же ты произносить это имя! — прошипел Рон. — Так что мне только осталось дождаться того момента, когда Снейп украдет камень, — продолжал Гарри. Его глаза лихорадочно блестели, а тело сотрясала мелкая дрожь. — Тогда Волан-де-Морт сможет прийти сюда и прикончить меня… Думаю, Бэйн будет счастлив. — Да что ж ты к этому кентавру-то привязался?! — вскипел Сириус.       — Гарри, но ведь все говорят, что единственный, кого когда-либо боялся Ты-Знаешь-Кто, — это профессор Дамблдор. — Видно было, что Гермиона страшно напугана, но она все же нашла для Гарри слова утешения. — Пока он здесь, Ты-Знаешь-Кто не придет сюда и тебя не тронет. — Вот именно, — кивнул Римус. — Хотя мы теперь и не доверяем Дамблдору, но то, что сказала Гермиона, имеет смысл.       Да и кто сказал, что кентавры правильно истолковали расположение звезд? На мой взгляд, это обычное предсказание будущего, как по руке или картам. А профессор МакГонагалл говорит, что это очень неточная наука. — Ну, кентавры на самом деле предсказывают будущее. И достаточно правильно, — сказал Регулус. — Но будущее можно и поменять.       Когда они закончили беседу, уже светало. От долгих разговоров у Гарри пересохло в горле, и сил ему хватило только на то, чтобы добраться до постели. Но оказалось, что ночные сюрпризы еще не закончились. — Ты что, даже в спальне находишь неприятности? — устало спросила Лили.       Откинув одеяло, Гарри увидел под ним аккуратно сложенную мантию-невидимку. К мантии была прикреплена записка. В ней было всего три слова: На всякий случай. — Дамблдор вернул мантию, хоть это хорошо, — вздохнул Джеймс. — А кто будет читать дальше? — Можно я? — пискнула Джинни. — Давай, сестренка, — улыбнулись близнецы.