Пока битва не закончится

      Когда Тони Старк проснулся, замёрзший, истекающий кровью и свисающий с потолка в цепях, его первой мыслью было: «Что бы это ни было. Такое вполне может случиться.»       Затем нахлынули воспоминания о том, где он находился, что произошло, и щит из язвительности и сарказма, которые его разум обеспечивал с достатком, исчез.       Сибирь. Барнс. Стив.       Тони резко вздрогнул, когда его взгляд упал на потрёпанный костюм Железного человека у его ног. Рядом лежал щит, разбитый и покрывшийся трещинами. Голова закружилась, и он снова закрыл глаза, пытаясь восстановить баланс между тем, чтобы встать на цыпочки и повиснуть на запястьях.       Последнее, что он помнил перед потерей сознания от боли и усталости, когда Стив ушёл, ушёл и оставил его, — это щит, вгрызающийся в его грудь.       За свою жизнь Тони испытал к Капитану Америке множество чувств. Неприязнь, обида, зависть — и это было ещё до того, как он встретил его лично. Эти чувства росли с каждым отцовским «что бы сделал Капитан Америка?», с каждым Днём Рождения, церемонией награждения и выпускным, пропущенным из-за маленькой зацепки о давно потерянном призраке.       Но потом наступил две тысячи двенадцатый год, и Стив Роджерс больше не был призраком. Затем последовали разочарование, раздражение и даже откровенный гнев. Но вместе с этим, с течением времени, росло и уважение. Преданность. Товарищеский дух.       Доверие.       — Я не знал, что это был он.       Эти слова били сильнее, чем видео. Стив знал. И его первым действием после того, как правда была раскрыта, после того, как Земо заставил Тони посмотреть это, была попытка защитить себя. И Барнса.       Потом битва. Тони испытывал множество эмоций по отношению к Стиву за всё это время, но он никогда раньше не чувствовал страха.       Тони больше не мог это выдержать.       Он знал, что у всех есть переломный момент. Свой он так и не нашёл. Ни в Афганистане, ни после предательства Обадайи. Он подошёл близко; отравление палладием, портал, последствия действий Альтрона.       Затем Соглашения. Он шёл по тончайшему льду, когда появились эти чёртовы Заковианские Соглашения.       Пеппер ушла. Роуди упал. Разломленную команду было не восстановить. Сломанный щит и костюм Железного Человека, аккуратно сложенные перед ним, будто в насмешку, только подтверждали это.       С него хватит.       — Мистер Старк?       Тони распахнул глаза. Это всего лишь воображение. Его затуманенное болью сознание вызвало в памяти этот голос. Он не знал, почему, ведь он только встретил ребёнка, но…       — Мистер Старк? Вы не спите?       Тони посмотрел налево, впервые по-настоящему оценивая ситуацию. И там, повиснувший в цепях точно так же, как и Тони, всё ещё одетый в костюм Человека-Паука без маски, был некто Питер Паркер.       Потому что чёртова Вселенная никогда не даст ему передохнуть.       — Пацан? — Тони извернулся в цепях так, чтобы смотреть Питеру в лицо, не вытягивая шеи. Насколько он мог судить, они всё ещё находились на базе Гидры. Если он повернется вправо, то сможет увидеть экран телевизора, на котором Земо прокручивал видео аварии автомобиля, а затем Барнса…       — Мистер Старк? Вы не ранены? Вы… м-м-м… Вы выглядите очень потрёпанным.       Конечно. Он обдумает это позже. Или, может быть, никогда. Просто втисните это вместе со всеми другими вещами, о которых Тони старался не думать, чтобы он мог хотя бы наполовину функционировать изо дня в день. Он снова повернулся к Питеру, выбрав положение на цыпочках, которое было немного менее болезненным, чем свисание на запястьях.       Кто бы не похитил их, он не предоставил Питеру такой возможности. Ребёнок ухитрился ухватиться обеими руками за цепи, так что он держался, а не висел безвольно, его ноги были в добрых пяти сантиметрах от пола.       — Как? — спросил Тони. Он не был уверен, что смог бы выговорить нечто большее.       — Как… что?       Если бы Тони мог собраться с силами достаточно, чтобы закатить глаза, он бы это сделал.       — Как ты оказался здесь? Я сказал Хэппи отвезти тебя домой!       — А, ну да. Насчёт этого. После Германии? Я знаю, что мы победили большинство из них, но некоторые… плохие парни? Так странно называть Капитана Америку плохим парнем. Просто, это не звучит правильно, в какой-то степени, знаете? — Питер уставился на щит. — Его тоже поймали?       Тони, насколько это было возможно, огляделся вокруг себя. Никаких признаков Роджерса. Всё, что осталось, — это чёртово фрисби.       — Не думаю. Он… ушёл.       Он ушёл, не обернувшись.       — Окей. Это же хорошо, правда? Что его не поймали?       — Я… да. Наверное. — По его телу пробежала дрожь, и на какое-то мгновение Тони подумал, что тот, кто подвесил его, хотел, чтобы он замёрз насмерть. Медленно умер, глядя на разбитое наследие у своих ног. И если бы Тони был один, так, вероятно, и случилось бы. — Ты не ответил на мой вопрос. Как?       — Ну, ладно, я знаю, что вы сказали мне ехать домой, что всё закончилось, но ведь на самом деле пока битва не закончится, это не так? Так что… я последовал за вами.       — Ты… ты что? — Тони постарался обвести рукой то, что их окружало, — заброшенный бункер Гидры посреди Сибири. — Объясни, сейчас же.       — Я просто, ну, вы знаете, прокатился. На вашем самолёте.       Тони сузил глаза.       — Я бы заметил безбилетника на своём самолёте.       — О, да, мистер Старк, я уверен, что вы заметили бы, но, понимаете, фактически я не был в самолёте, если можно так выразиться.       Прошло целых пять секунд прежде, чем до него начало доходить.       — Я, м-м, очень прилипчивый, — пробормотал Питер.       — Господи, ребёнок.       — Я проделал большую часть пути сюда!       — Большую часть пути? Что ты имеешь в виду, большую часть?       — Ну, я отлепился, когда вы приземлялись. И я, вроде того, м-м-м, упал. Но вы почти приземлились, падать было недалеко, и снег был такой мягкий, так что…       — Прекрати говорить слова. — Тони наклонил голову вперёд и снова закрыл глаза. Его голова начинала болеть, не говоря уже о запястьях. Боль в груди он решительно проигнорировал. Что-то не давало ему покоя, что-то, чего он никак не мог понять. — Тебе правда не стоило лететь сюда.       — Ну, я здесь. И я могу помочь. Подождите, я почти выбрался.       Эти слова заставили Тони снова поднять глаза. Питер извивался в цепях, пытаясь вырваться. Если быть честным, Тони не был в восторге от того, что ребёнок с глазами лани проследовал за ним до самой базы Гидры и оказался… похищенным? Не совсем то слово. В прошлом у него было более чем достаточно похищений, и они, обычно, включали требования, угрозы и, вы знаете, похитителей. Тони и Питер, казалось, были одни, что вело к теории об «оставленных умирать».       Тони видел ребёнка в действии, он действительно превзошёл его ожидания в Германии. Пацан должен был играть исключительно вспомогательную роль, сражаясь со стороны и сдерживая сбежавших Мстителей, в соответствии со своими силами. Вместо этого он направился прямо в ангар и не только сразился с Уилсоном и Барнсом, но и продержался там довольно долго, насколько мог судить Тони.       Неприятная мысль промелькнула в сознании. Питер сражался с Зимним Солдатом. Он позволил ребёнку приблизиться…       — Почти выбрался, мистер Старк! Кажется… кажется, эти цепи суперпрочные.       В конце концов, этот гусеничный бункер использовался для создания суперсолдат. Они должны были сдерживать их время от времени. Когда они выходили из-под контроля. Когда они становились опасными.       Тони прервал ход своих мыслей, услышав, как Питер тихо зашипел от боли и увидев окрашивающиеся в более глубокий оттенок красного, чем у его костюма, запястья.       — Ребёнок, послушай… всё нормально. Передохни немного. Мы справимся.       — Нет, подождите, я могу… — Питер прервал свои попытки, повиснув в кандалах, и постарался восстановить дыхание. — Окей, ладно, может быть перерыв — не самая плохая идея. Только… только короткий.       Когда ребёнок наконец-то замер неподвижно, Тони увидел, как того крупно трясёт. В костюм Человека-Паука был встроен обогреватель — Тони теперь делал его во всех костюмах после того инцидента с Марком II, — но Тони готов был поспорить, что он не работает, иначе Питер бы использовал его. Он всё равно спросил.       — Хэй, шкет… в каком состоянии твои усовершенствованные ползунки прямо сейчас?       — Эм-м, не в очень хорошем. Простите. Он вынул что-то вроде ЭМП или что-то такое, мне не удалось разглядеть.       — Он? Он — это кто?       — Знаете, тот чувак. Он был там. После того как я упал с самолёта…       — Никогда больше не произноси это вслух.       — Я увидел бункер и пришёл сюда. Но потом я увидел другой приземляющийся самолёт и подумал, что это Капитан Америка, я пошёл в сторону бункера, но он, эм-м, поймал меня.       Это ноющее чувство «чего-то неправильного» вернулось. Ладно, может быть, у Земо — если это, конечно, был Земо — есть устройство, которое может уничтожить технологию Тони. Что он мог купить — просто так. Возможно, это был бы запасной план, если бы Тони не попался на его удочку, если бы они со Стивом решили убить Земо, а не друг друга. Но Питер был чертовски способным. Ещё задолго до того, как Тони дал ему костюм, судя по кадрам, которыми был заполнен интернет. И хоть Земо точно не состоял в списке рождественских открыток Тони, но он всё ещё был обычным парнем.       — Послушай меня, — Тони обратился к Питеру. — Мы будем работать вместе, чтобы выбраться отсюда, но для этого нам нужно объединить усилия, делиться информацией. Поэтому ты должен рассказывать мне всё, что знаешь. Как он тебя поймал?       Питер неловко дёрнулся в цепях, всё ещё дрожа, гораздо сильнее Тони.       — Ну… вы были у него.       Что-то холодное, не имеющее отношения к сибирским морозам, просочилось внутрь Тони.       — Скажи, что ты не имеешь в виду то, что я думаю.       — А что мне оставалось делать, мистер Старк? Позволить ему причинять вам боль?       — Да! — Вспышка гнева заставила Тони потерять равновесие, его запястья приняли на себя весь вес тела и ауч. Он стиснул зубы и с трудом встал на цыпочки. — Это мои неприятности, окей? Тебя это не должно касаться. Так что если у тебя есть выход или выбор между тобой и мной — ты выбираешь себя, хорошо?       Питер помолчал, прежде чем ответить.       — Я не думаю, что когда-нибудь смогу это сделать, мистер Старк.       Тони потребовалось всё его самообладание, чтобы не проклясть своего товарища по несчастью. Кем, чёрт возьми, был этот парень? Вместо этого он глубоко вздохнул, сосредоточившись на том, что мог контролировать. — Ты можешь освободиться от цепей? Не причинив себе вреда? Знаешь, я вижу твои запястья.       — Хм… — Питер снова попытался вывернуться, поморщившись: это движение вызвало новую волну крови, пролившейся на ткань костюма.       — Окей, окей, остановись, — быстро произнёс Тони. — Мы найдём другой способ.       — Другого способа нет, мистер Старк. Всё в порядке… я могу это сделать. Я почти…       — Ребёнок.       — Я почти выбрался!       — Питер! Остановись! — Что-то в голосе Тони наконец заставило его замереть. — Эти цепи были сделаны для суперсолдат. Просто… не причиняй себе больше вреда, ладно?       — Я исцелюсь. Я быстро исцеляюсь       — Хорошо. Тогда переходни и исцелись.       — Я не думаю, что это хороший вариант.       — Почему?       — Эм-м, видите ли, паучий укус? Он дал мне много крутых штук вроде силы и быстрой регенерации, и всего такого. Но у него есть свои минусы.       Сердце Тони пропустило несколько ударов.       — Какие минусы?       — Ну, дело в том что пауки, эм-м, хладнокровные… а я нет. Хладнокровный, это, это было бы очень странно, правда? Но пауки не могут по-настоящему контролировать свою температуру, они просто становятся такой же температуры, как и воздух вокруг них, и вы помните похолодание в прошлом месяце? Ну, когда стало очень холодно?       — Поторопись, паутинка.       — Я не могу терморегулировать, — закончил Питер, встречаясь глазами с Тони. И несмотря на все разговоры ребенка (а их было много), Тони не упустил намека на страх. Вполне справедливо: замерзнуть насмерть — это тоже не его выбор. А может быть, Питер не хотел умирать в пятнадцать лет просто потому, что решил последовать за Тони в этот ледяной ад, когда захотел поступить правильно.       Тони позволил себе всего три секунды, прежде чем сконцентрироваться. Как бы эгоистично это ни было, заключение Питера действительно помогло. Это давало ему цель — надо было на чём-то сосредоточиться. Всё, что связано с Роджерсом, Барнсом и его родителями, могло подождать. Питер не мог.       — Ладно, мы с этим разберемся. — Тони извивался в собственных цепях. Он не пытался по-настоящему выбраться из них. Разбитый, почти неузнаваемый костюм Железного человека был рядом. Если бы только он мог дотянуться до него… — Окей, Питер? Послушай меня. Возьмись за цепи и перемести тяжесть с запястий. Пусть они немного заживут — по крайней мере, пока не перестанут кровоточить. А сейчас постарайся двигаться как можно больше, чтобы не замерзнуть. Ты можешь это сделать?       — Да. Да, я могу это сделать.       — Хорошо. — Тем временем Тони проверил свои собственные цепи и пришел к выводу, что в ближайшее время он из них не выберется. Но, может быть, ему и не нужно было освобождаться от цепей. Может быть, ему просто нужно было иметь возможность передвигаться в них. Невозможно для него, но для Человека-Паука?       Питер раскачивался взад-вперед, вцепившись руками в цепи. Они были закреплены где-то на потолке, высоко над их головами. Тони собрался с духом, готовясь к тому, что он собирался попросить ребёнка попытаться сделать.       — Окей, паучок, вот тебе план. Видишь, где твои цепи прикреплены к потолку?       Питер широко раскрытыми глазами уставился на Тони, осознавая, что ему предстоит сделать.       — Это, эм-м… это очень высоко, мистер Старк.       — Я знаю, — ответил Тони. — Но если твоя температура падает так быстро, как ты говоришь, лучше, если мы попробуем сейчас.       — Угу. Да, это имеет смысл. — Питер даже не дал себе времени подумать об этом. Он уже подтягивался, напрягаясь от усилий. — Это… тяжелее… чем… кажется.       Тони хотел было саркастично заметить, что было бы куда проще, если бы Питер не тратил дыхание на разговоры, но промолчал, сказав вместо этого:       — Я знаю. Но ты отлично справляешься.       Питер кивнул и, воодушевленный словами ободрения, начал подтягиваться вверх по цепи к потолку.       Тони, застрявшему на земле, время казалось мучительно медленным, пока Питер подтягивался вверх по цепи. Затем он наконец добрался до крепления на потолке. — Ладно, Пит? Ты ведь липкий, правда?       Голос Питера был глухим и далеким, когда он крикнул в ответ:       — Обычно, да!       Тони решил проигнорировать это «обычно» на тот случай, если его перегруженное сердце не выдержит.       — Хорошо, ослабь крепление. Потом перелезь через него и спустись по стене, хорошо? Ты ведь можешь это сделать?       — Думаю, что да!       Тони откинулся назад в своих цепях. Ему хотелось закрыть глаза, но он чувствовал себя предателем, потому что Питер не мог этого сделать.       — Как поживаешь, шкет? Говори со мной.       — Хм, он действительно крепкий!       Чёрт. Инстинкт, которого Тони не понимал, кричал ему, чтобы Питер спустился, но логическая часть его разума оставалась под контролем, напоминая ему, что это был лучший вариант для них обоих. Он выдавил:       — Ладно. Только будь осторожен, хорошо? Ребёнок? Ребёнок, ответь мне.       — Простите, я просто…       — Питер?       — Тут очень холодно, мистер Старк.       Сердце Тони снова пропустило удар. Минус лучший варинат.       — Хорошо, спускайся. Спускайся сейчас же.       — Нет, подождите, я могу это сделать.       — Спускай свою задницу вниз, ребёнок!       — Я должен это сделать!       — Мы найдём другой способ. Хорошо? Хорошо?       То, что произошло дальше, казалось, было словно в замедленной съёмке. Только что Питер цеплялся за потолок, странно, пугающе тихо, а в следующую секунду он уже падал. Тони рванулся вперед в своих собственных цепях, как будто адреналин мог разорвать их на части, чтобы он мог прыгнуть вперед и поймать падающего ребёнка.       Но цепи, конечно, не порвались. И Тони его не поймал.       И если Тони думал, что смотреть, как Барнс убивает его родителей, будет худшей частью этого дня, то он ошибся, когда услышал хруст запястий Питера.       — ПИТЕР!       Питер висел, ужасно бледный и неподвижный, его запястья были согнуты под неправильными углами. Оставшийся инстинкт самосохранения Тони заставил задаться вопросом, есть ли шанс, что они сломались таким образом, что Питер теперь может освободиться от цепей, но нет.       — М-мистер Старк? Мне что-то нехорошо.       Господи.       — Я не, эм-м, — дыхание Питера прервалось. — Я не думаю, что мне удалось оторвать цепи от потолка.       Тони подавил странное желание засмеяться.       — Всё в порядке. Ты попытался. Мы что-нибудь придумаем.       — Больно.       — Я… я знаю. Мне жаль. Чёрт возьми, ребёнок, мне так жаль.       — Дайте… дайте мне минутку.       — Столько минут, сколько тебе нужно. — Тони извивался в собственных цепях. Его костюм был так близко. Так близко. Он и раньше попадал в более сложные ситуации, чем эта. Он мог бы это сделать.       — Одну минуту, — повторил Питер дрожащим от боли голосом. — Потом… потом я попробую ещё раз.       Тони застыл на месте, повернувшись и недоверчиво уставившись на ребенка. Голова Питера поникла, дыхание застряло в горле, но Тони видел, как он пытается вернуть запястья в нужное положение, чтобы они зажили правильно. Так что он сможет попытаться вытащить их — снова.       Недоверие сменилось волной стыда. Он сдался. Может быть, только на мгновение, но он всё равно сдался. Этот ребёнок, с двумя сломанными запястьями, поглощённый мучительной болью, все ещё борется.       И если Питер сможет, то, возможно, и Тони продолжит сражаться. Просто немного дольше. В конце концов, надо было ещё кое-что сделать.       Он не собирался преследовать Стива или даже Барнса. Пусть они уедут в закат за своим счастливым концом. Пусть он наконец покончит с мистером Слишком-Идеальный-Чтобы-Быть-Настоящим Капитаном Америкой.       Но ему нужно было думать и о других товарищах по команде. Он не думал, что Росс отпустит своих пленников в ближайшее время, но, по крайней мере, он мог начать с того, чтобы высвободиться из плавающей тюрьмы. Тони почти не пользовался политическим влиянием, которое позволяло ему его экономическое положение — на самом деле, он ненавидел это делать, — но иногда всё же приходилось. Клинт, несмотря на свои слова в тюрьме, был его близким другом в течение многих лет. Он не знал Сэма так хорошо, но тот доверял Тони достаточно, чтобы дать ему местоположение Стива — может быть, играя по плану Земо, а может быть и нет. Тони вспомнил бледное лицо Ванды — воротник, смирительную рубашку. Они никогда не были настоящими друзьями (он так и не смог полностью забыть видение, которое она показала ему в Соковии), но он не собирался оставлять её вот так.       А потом Роуди. Роуди, который был рядом с ним с тех пор, как он был пятнадцатилетним мальчишкой, который оставался с ним гораздо дольше, чем должен был. Роуди, который проснётся один в незнакомой больничной палате, если только Вселенная не одарит Тони Старка какой-нибудь маленькой милостью, которая заставит Пеппер проверить её голосовую почту.       Пеппер. Пеппер, у которой были все основания уйти и которая держалась с ним в течение многих лет. Она заслуживала большего, чем тушение очередного пожара Тони, а Соглашения были настоящим пылающим адом. Ему нужно было вернуться, если не для того, чтобы быть с ней, то для того, чтобы быть ради неё.       — Ты не будешь пробовать, — предупредил Тони Питера. — Ты останешься здесь, а я вытащу нас отсюда. Хорошо? Я отвезу тебя домой, малыш. Я обещаю.       Не успел он договорить, как услышал приближающиеся шаги. В комнату вошел Гельмут Земо.       — Великий Тони Старк. Что ж, давайте начнём.