Говорящая со звездами

Она блуждала во тьме. Неизвестно, сколько времени прошло с момента пожара, у Альриши даже не получалось предположить. Ощущение пространства оказалось полностью потеряно для нее в этих подземных тоннелях и только отчетливая боль от усталости в конечностях наводила на некоторые мысли о нескончаемых часах в ледяной ловушке; лишь твердое намерение выбраться на поверхность продолжало удерживать ее на ногах. Глаза медленно, но верно привыкали к темноте, благодаря чему авокен начала различать некоторые очертания стен, то и дело расходящихся на развилках, ныряющих в открытые пространства непонятного назначения, а также тупики. В одном из таких девушка нащупала деревянную столешницу и несколько корзин с провиантом – кто-то отнес их сюда давным-давно. Легко было об этом рассудить, когда рука нащупала знакомый овощ: кожура оказалась податливой, размягчившейся. Нос мгновенно уловил неприятный запах – такое точно нельзя было употреблять в пищу. Что ж, все равно аппетит не спешил появляться, так что охотница сосредоточилась на более долговечных припасах, а именно: почти пустом колчане, валявшемся у стола. Стрелы, так или иначе, обязательно пригодятся, как и длинный кусок жесткой ткани, скрывавший маленькую оружейную у стены. Аккуратно набросив его себе на плечи, тихо шипя от неприятных ощущений, Альриша подумала, что стоило бы найти огниво. Сейчас ей как никогда пригодился хотя бы маленький огонек – он мог указать путь к выходу из подземелий. Однако, в подобной кромешной тьме найти что-либо оказалось невыполнимой задачей. Продолжая двигаться наощупь сквозь петляющие узкие коридоры, борясь с нарастающим головокружением и жаждой, охотница порывалась взмолиться кому бы то ни было, только бы выбраться на свободу. Страх остаться навсегда погребенной под слоями земли, не увидеть вновь света звезд и не вдохнуть влажного лесного воздуха, мучительно умирая без всякой надежды быть найденной, начинал подкашивать колени. Альриша сжала зубы, зажмурила глаза и остановилась. Нужно было прислушаться к себе. Секунда, две, глубокий вдох. А вокруг – ничего. Гробовая тишина, что поглощала своей тягучей массой даже ее дыхание и биение сердца. Еще пара секунд (или минут?). Безмолвие. Оно эхом отражалось от земляных сводов, рождая собой вдалеке еле различимый свист… Свист? Вне сомнений, такой звук мог издавать один лишь ветер! Споткнувшись и чуть не упав, Альриша рванулась вперед, к источнику звука. Наткнувшись на глухую стену перед собой, затаив дыхание и стараясь усмирить резко заколотившееся сердце, через пару мгновений охотница наконец уловила едва заметный порыв, что осторожно коснулся кожи лица и запястий. В проходе явно сквозило. Повернув голову в направлении, что принесло с собой свежий воздух и вдохнув полной грудью с непередаваемым удовольствием, авокен медленно зашагала дальше. Внутри снова забрезжили проблески уверенности в своих силах. Вопреки ее же ожиданиям, идти пришлось недолго, до того момента, как перед глазами не замелькали первые лучи света, проглядывающие в подземелье сквозь ветки и бревна, что маскировали лаз. Авокен потянулась руками вверх, нащупав колючую хвою и шершавую древесину, с усилием сталкивая самодельную конструкцию и буквально вываливаясь из прохода. Ощущая под ногами холодную траву, слегка припорошенную утренней росой, ослепленная и изможденная, девушка на мгновение дала волю эмоциям: она беззвучно сотрясалась в рыданиях, припав лбом к сырой земле и беспорядочно водя ладонями по мягкому лесному мху. За все года, проведенные в изучении и познании, она никогда еще не испытывала такой сильной тяги к самой жизни, простому существованию. Всего одна жестокая ночь круто перевернула ее мировосприятие, только вот это все еще не было концом. Тело пробила крупная дрожь спустя несколько минут; Альриша понимала, что ей во что бы то ни стало нужно продолжать двигаться. Подняв наконец голову, еще не решаясь встать с колен, охотница прислушалась: лес казался на удивление тихим. Птиц в округе не было слышно, один только ветер гулял среди могучих зеленых крон, шелестя листвой. Поправив импровизированную накидку и поудобнее перехватив лук на плече, она оглядела округу еще раз, постепенно привыкая к дневному освещению. Белокурой девушке не составило труда сориентироваться на открывшейся местности; через небольшой промежуток времени авокен направилась обратно к деревне потайными тропками. Наступившим утром природа оказалась крайне неприветлива, и причину этого Альрише довелось испытать на себе совсем недавно: спина все еще неприятно ныла, а грубая ткань, что охотница продолжала нести, то и дело прилипала к незащищенной коже, рождая новые волны боли и будто бы непрекращающиеся мурашки. Необходимо было как-то разобраться со своими ожогами по пути, она и без того потеряла ужасное количество времени, блуждая в подземельях. Благодаря наставлениям юной, но крайне смышленой Сатьи, Альриша с некоторым трудом, но все же умела разбираться в различных лечебных травах; вот и сейчас девушка сгорбилась над раскинувшимся кустом верены, аккуратно срезав несколько крупных закругленных листьев самодельным ножиком. Сок плодов этого растения был крайне ядовит, однако же листья периодически использовали для лечения порезов и серьезных воспалений. Эффект оказывался частично непредсказуемый, в некоторых случаях ускоряя регенерацию, и пока что для охотницы сей момент мог стать единственной надеждой. Растерев при помощи пары плоских камней мягкие коренья подножного аль истра и перемешав получившийся порошок с вязкой субстанцией из неспелых ягод кустоли, девушка осторожно распределила смесь на рассеченных поперек синеватых листьях. А дальше предстояла самая болезненная часть. Дрожащими руками она потянулась к плечам, захватывая края своеобразного плаща и, громко вздохнув для большей уверенности, потащила его вверх. Спину, что представляла теперь собой одну огромную рану, ожгло так, словно кто-то, издеваясь над ней, приставил к свежим увечьям пламенеющий факел. Альриша подавила в себе желание выругаться или закричать тем, что чуть не до крови прикусила указательный палец на правой руке, остановившись на миг. Прерывисто вдохнула в грудь побольше воздуха, ожидая, пока спадут остаточные ощущения. И еще одним рывком полностью сняла с себя проклятую накидку. Медлить снова она больше не стала – сразу же потянулась к природным препаратам. Потратив остатки усилий, что физических, что моральных, на эту короткую процедуру, охотница в очередной раз обнаружила себя в слезах, опершуюся о заросший зеленью пень, считая в подсознании секунды до блаженного избавления от раздирающей ее существо пытки. Постепенно дыхание начинало приходить в норму, голову все еще мутило, и то и дело бросало в жар, но передвигаться в таком состоянии ей было пока еще по силам. Наспех перевязав спину все той же жесткой тканью за неимением лучших вариантов, авокен прикрыла глаза, слушая лес и свои чувства. В воздухе едва улавливался шлейф гари, что тянулся со стороны их поселения. Окружение же продолжало оставаться безмолвным, олицетворяя собой невероятную скорбь по погибшему в короткий миг месту. Казалось, словно здесь все замерло и времени более не существовало для когда-то полной и пышущей жизнью деревеньки; это незначительное чувство на краю разума приводило девушку в невольный ужас. Но собрав остатки воли в кулак и сбросив с себя первоначальное оцепенение, Альриша продолжила путь. Через несколько минут плутания в лесной роще, на глаза охотнице начали попадаться подпаленные стволы и ветви, а впереди меж ними забрезжили очертания застывших средь разрухи чернильных изваяний: покосившиеся бревенчатые стены, что возвышались теперь одинокими обгоревшими истуканами, рисуя посреди своих мрачных сводов яркие картины пепельного неба сквозь пустые оконные проемы, повалившаяся кровля, грязь и обломки. Все, что осталось от их недавнего пристанища. Бродя по опустевшим улицам в некой нерешительности, стараясь понять, зачем же все-таки она вернулась сюда и что ей теперь делать, авокен все-таки приметила одну деталь: что-то сверкало в свете утреннего солнца между разрушенными домами на окраинах. Доски сохранили в себе след от возможного нападения? Подгоняемая всего лишь парой вопросов, что сейчас вертелись у нее в голове, в поисках хотя бы минимального прояснения, Альриша приблизилась к чудом устоявшей конструкции, являвшейся то ли сараем, то ли навесом, с интересом осматривая древесные колонны; внутри них застряли пара поломанных стрел. К ее изумлению и моментальному негодованию – до боли знакомых ей стрел. Именно такие же с остервенением мастерила командир их отряда Корин с неделю назад. Именно парочку таких стрел стащил для нее Герим и преподнес как маленький подарок. В горле, и без того пересохшем, началось странное покалывание, что распространилось дальше и перетекло вниз, к желудку; внутри словно все опустилось. Девушка не могла в это поверить. Не хотела. Ведь данный факт мог означать только одно – пожар был подстроен. И похоже что не Жизнерадостные приложили к этому свои руки. Пока других доказательств у нее не было, потому Альриша, со скрипом приняв то, что она увидела, решила лично расспросить об этом у Корин. Сразу же, как только найдет ее. Если найдет. Аккуратно вытащив несколько погнутых, подпаленных, но все еще целых боеприпасов из земли и еле стоящих укреплений в округе, охотница сложила их в колчан за спиной. Взглянула в хмурящееся небо. Сняла с пояса флягу с остатками воды и, допив последние пару глотков, собралась с мыслями. Ей предстояла длинная и изнурительная дорога до Эльбрика. В тот же момент девушку внезапно сразило головокружение и она, придерживаясь за бревенчатую стену, остановилась для того, чтобы восстановить дыхание. Самочувствие неумолимо продолжало ухудшаться, и этот факт оказался довольно предсказуемым, учитывая пережитое прошлой ночью. Раны также неприятно ныли, к чему Альриша уже успела пообвыкнуть; если она хотела спасти свою жизнь – ей нужно было идти вперед. Иного варианта быть не могло. Она справится с этой напастью, не для того прошла через настоящий ад, чтобы умереть так глупо. А после, как все образуется, во что бы то ни стало, отыщет Дайен и Сатью. Непременно. С такими мыслями, бегло простившись с выжженной пустошью, авокен удалилась прочь. Отдав себя на милость духам, что оберегали бескрайние леса, простиравшиеся по всей поверхности Дистрибьютери.

***

В чаще постепенно начинало смеркаться; закатное солнце, оставив яркие краски на облаках синего неба, медленно укатилось за горизонт, уступив место охлаждающим объятиям сумерек. Деревья мерно шелестели листвой, словно бы обсуждая охотницу, огибающую их стволы, да и вечерняя погода была достаточно мягкой для этого времени. Только вот у Альриши совершенно не получалось насладиться открывшейся перед ней природной благосклонностью – сейчас она чувствовала себя очень нехорошо. Поначалу, когда авокен вышла к знакомой лесной тропке на Эльбрик, ее тело пробила крупная дрожь, медленно превращаясь в озноб: и тогда девушка посильнее укуталась в свой импровизированный плащ. Случившееся не стало для нее серьезной проблемой, в отличие от пришедшего позднее жара, от которого уж никак невозможно было избавиться. Он туманил рассудок, мутил голову и то и дело заставлял останавливаться для коротких передышек. Теперь же, наблюдая уже затуманенным сознанием за скорым приходом ночи, Альриша из последних сил волочила ноги, не раз успев подумать о том, что необходимо сделать привал. С другой стороны охотницу пугала мысль о том, что эта самая ночь имела все шансы оказаться для нее последней. До невозможности хотелось пить, однако во фляжке оставалось всего пара капель на дне – авокен так и не нашла какой-нибудь родничок по пути, а прорезать кору дерева оставалось не под силу. Невольно засмотревшись на плодоносящий куст поодаль от нее, практически на расстоянии вытянутой руки, девушка не сразу осознала, что слышит некие посторонние звуки; и то не были птицы или животные. Она остановилась, чуть присев: в чаще темнело быстро, нельзя было надеяться на зрение в подобных обстоятельствах. Тем более что шум начинал становиться отчетливее, приобретая очертания людской речи. Кто-то приближался. До скрипа стиснув зубы и затаившись меж раскидистых кустов, охотница схватилась за нож, ожидая появление хозяев голосов; даже уплывающим сознанием ей удалось распознать городское наречие Жизнерадостных. Что-за ужасные шутки преподносит ей судьба в последнее время? И вот, неподалеку, из-за зарослей вынырнули две женские фигуры в поблескивающих в свете факела доспехах. Они о чем-то мирно переговаривались, совершенно не подозревая о том, что медленно приближаются к загнанному зверю: именно так Альриша ощущала сама себя. Уже не зная, кому стоит верить, но явно не городским солдатам, что ранее на ее глазах беспристрастно расправлялись с обнаруженными партизанами. Им оставалось еще несколько шагов до небольшой засады, как одна из авокенов заметила охотницу. Альриша и сама до конца не была уверена в том, чем могла себя выдать, однако времени на размышления не оставалось – послышался громкий вскрик и отчетливое копошение, обе потянулись за оружием. Единственным выходом оставался побег, девушка понимала, что ей точно никак не справиться с двумя воинами в своем состоянии и она тут же метнулась было в сторону, совершив резкий рывок… И ноги ее предательски подкосились, а по затылку будто ударили дубиной. Тело за секунду обмякло, не позволяя больше его контролировать, и последним, что увидела авокен – разлетевшиеся перед взором столпы белых искр, проваливаясь в кромешную тьму. Две женщины даже не успели что-либо сделать, как таившийся мгновение назад враг упал перед ними без сознания и, похоже, без признаков жизни. Выждав пару секунд, оценивая произошедшее, одна из солдат устремилась к чернеющему на земле силуэту, склонилась над ним и, после небольших манипуляций, вернула спутнице растерянный и взволнованный взгляд. Рука, которой та машинально дотронулась до грубой накидки, ощутила липкую сырость: ткань насквозь пропиталась кровью. — Мне кажется, она ранена.

***

Возвращение в сознание оказалось мучительно медленным. В самом начале понемногу прояснился рассудок, улавливая глухой шум в ушах, будто бы она находилась под водой; девушка неимоверным усилием воли смогла поморщиться, все тело словно парализовало. Прошло еще несколько секунд до того, как у Альриши все-таки получилось приоткрыть глаза, тут же жмурясь от теплого приглушенного освещения. В попытке пошевелить занемевшей рукой, она приподняла было плечо и ее сразу же оглушило раскатившейся по всему телу болью, отчего охотница громко захрипела. — Стой-стой, не смей шевелиться! Внезапно прозвучал над головой женский голос; к руке осторожно прикоснулись, возвращая откинутую в сторону конечность обратно на ложе. Авокен несколько раз моргнула, стараясь разглядеть незнакомку, что теперь стояла вплотную к ней, но зрение оставалось таким же рассеянным, а повернуть голову сильнее никак не удавалось. Объект ее интереса, будто почувствовав это, накинула на ноги лежавшей на животе охотницы покрывало, немного отодвинувшись от нее и опустившись на колени рядом, чтобы оказаться на уровне сощуренного серебряного взора: — Тебе сейчас необходим отдых, постарайся уснуть. – Ее кожа слегка отливала фиолетовым, как и длинные темные волосы, наспех собранные в растрепавшуюся косу; в ярких зеленых глазах читалась тревога. – Я сделала все, что в моих силах, но ты все равно можешь не дотянуть до утра. Прости. Последние слова, что произнесла девушка, практически смазались в сознании Альриши, до конца не понимающей происходящего. Ладонь, припавшая ко лбу, показалась авокену мертвенно холодной из-за вновь накатывающего волнами жара, мало по малу поглощающего ее с головой, втягивая обратно в забытье между неясными образами и мелькающими перед закрытыми веками огнями. Она будто отсчитывала секунды в своем подсознании, при этом потеряв всяческую ориентацию в вязком пространстве, состоящем из тишины и темноты: так, словно она вновь очутилась в сыром и всеми забытом подземелье. Однако на сей раз все произошло как-то чересчур быстро – охотницу моментом кто-то вытянул обратно в жизнь. Так она поняла, потому что снова ощутила под собой твердую поверхность, ощутила саму себя сквозь неразборчивое шипение где-то на краю разума, что рассеялось в следующий миг. Дышать стало попроще, как и сама голова более не чувствовалась настолько тяжелой, какой была чуть раньше. Альриша вяло завозилась, сгоняя с тела оцепенение от длительного пребывания в одном положении, прежде чем вновь осознала постороннее присутствие. Органы чувств не обманули, но первоначальная тревога немного сошла на нет, когда девушке удалось понять, что это все та же странная незнакомка. Та присела напротив охотницы на невысокий табурет, рассматривая ее лицо и влажным краем салфетки протерев слезящиеся глаза своей подопечной. Только теперь у Альриши вышло по-настоящему присмотреться: перед ней очутилась солдат в сине-серебристой форме, с известными ей опознавательными знаками. Вот же черт. — Ну здравствуй, как ты себя чувствуешь? – та выдавила из себя еле заметную улыбку, потянувшись за маленькой прозрачной чашей и бутыли с водой. Налив себе, сделала пару глотков перед тем, как продолжить, — это была очень тяжелая ночь, но я рада, что она позади. Акцент, с которым девушка напротив проговаривала слова, был неизвестен для охотницы, только вот сейчас ее совсем не волновала конкретика: перед ней сидел воин Жизнерадостных, этого оказалось достаточно. Поджав губы, авокен чуть различимо напряглась, и кажется ее оппонентка это в ту же секунду заметила. Хмыкнув и вскинув одну бровь, картинно хлопнув себя по лбу, зеленоглазая незнакомка снова подала голос: — Ах да, я же даже не представилась, – поднеся руку к груди, она склонила голову, – Зиана. А как твое имя? Альриша все также продолжала молчать, прищурившись, и между ними образовалась тягучая пауза, пока со стороны Зианы не послышался громкий вздох. Она поднялась и отошла на некоторое расстояние от раскладной кушетки, наспех застеленной разными мехами и покрывалами; благоразумно забрав с собой табурет и усаживаясь на него чуть поодаль, предоставив охотнице небольшое личное пространство. Схватив со стола за спиной записную книжку, незнакомка начала усердно что-то в ней записывать, пока вновь не нарушила тишину. — Не пойми меня неправильно, мне всего лишь нужно знать о том, кто ты и как сюда попала. Хоть протокол и обязывает меня позаботиться о другом… - взор изумрудных радужек метнулся к стене палатки, где покоился скудный багаж раненой и та с опасением проследила за этим жестом. Зиана на миг задумалась и что-то зачеркнула в тексте. — Возможно, у тебя есть родственники поблизости? В Эльбрике? В ответ ей слегка мотнули головой. — Что же тогда получается… Ты случайно не с той сгоревшей деревни? Право, я еще никогда не видела таких ужасных ран. Страшно представить, что там было. — Там был ад. – Голос оказался хриплым и грубоватым, в глотке неприятно запершило от сухости, но Альриша и виду не подала, наблюдая за эмоциями на лице солдата. – Кому как не Жизнерадостным об этом знать, вы же организовали нападение. Зиана в свою очередь моментально нахмурилась, оторвавшись от письма и изучающе взглянув на нее. А после задала справедливый вопрос: — С чего ты так решила? — Мой хороший друг сообщил мне накануне, что отряд Жизнерадостных двинулся от Эльбрика к нам. Возможно он уже мертв, как и половина деревни, благодаря вашим людям. — Вам что, всем так мозги промывают? Я уж надеялась, что городская пропаганда слишком приукрашивает реальное положение вещей. – Возмущенно цокнув языком, девушка захлопнула книжку перед собой, положив ее на колени и подавшись вперед. – Мы правда двигались в этом направлении, однако заметили зарево издалека и всем отрядом решили разбить лагерь неподалеку. Помогали местным с тушением и после – с транспортировкой до Эльбрика. Два моих товарища погибло там в первые часы. Сомнения, что промелькнули в серебряном взоре можно было различить невооруженным глазом. Охотница, погодя, уставилась в никуда, пытаясь сообразить что-то в голове и выходило оно теперь куда более складно, чем день назад, при обнаружении стрел со знаковыми отличиями. Внимание невольно уцепилось за эту деталь, и Альриша посмотрела на свой замызганный колчан, откуда торчало оперение с красноватыми отметками. Последовавший вкрадчивый вопрос от Зианы внес в ее разум еще больше подозрений. — Все еще думаешь, что это мы подожгли Праветт? Авокен почувствовала, как на нее в тот же момент нахлынула тошнота. Как же она могла забыть о такой простой и важной истине – не доверяться кому-то безоговорочно? Если бы она анализировала все вокруг чуточку лучше и если бы она не забылась и наблюдала внимательнее за поведением Корин, то сейчас не столкнулась бы с такой ситуацией. Теперь же весь ее мир словно перевернулся наизнанку в одночасье. Как же это «если бы» порой провоцировало саморазрушение. А ведь Дайен предупреждала. Зажмурившись, не в состоянии подтянуть руки к лицу, Альриша просто отвернулась, отчаянно желая занять мысли чем-то другим, чтобы замаскировать свое разочарование и побороть бесконечные сожаления. Мотивы лидера их отряда оставались туманными, и охотница только сильнее недоумевала от того, что столько жизней оказалось поставлено на кон. А ведь она даже понятия не имела, живы ли Дайен, Сатья и Герим. Перебинтованного плеча ласково коснулись чужие теплые пальцы, заставляя девушку громко вздохнуть и, поколебавшись, все же повернуть голову обратно к Зиане. Столько сопереживания в чужих глазах охотница лицезрела всего лишь однажды, и то был какой-то короткий отголосок будто не ее собственной памяти. Внутри что-то словно затянулось и перестало изнывать от этого малого, но столь значимого жеста. Солдат уже наверняка поняла, как сама авокен восприняла кусочек открывшейся перед ней истины, только вот еще один вопрос так и продолжал оставаться без ответа. — Мое имя Альриша. И у меня есть информация для твоего командира.