Heartbeat

      После того бала, после их февраля, все резко становилось хуже и хуже. Война уже не просто стояла на пороге, а зашла в жизни волшебников и наводила свои порядки в их домах. Потерявшийся Драко, вечера у Слизнорта, учеба, более тихий шепот. Все стало мрачным, бледным и запуганным.       Фред старался на выходных увести Гермиону из Хогсмида в свою квартиру в Косой аллее, потому что там нет слизеринцев, кричащих в спину «Как ты еще не спряталась, грязнокровка?», потому что дома не было места войне, учебе, в которую девушка уходила все глубже, чтобы быть готовой ко всему. Были лишь они и желание защищать даже ценой своей жизни.       Холодный март встретил учеников школы переменчивой и капризной погодой. Не успевали ребята убирать свои зимние мантии, как на следующее утро их встречал тонкий слой снега на территории замка. Особо времени любоваться пейзажами не было, ровно как и на страх и мысли о войне, потому как профессора не давали спуску студентам и, казалось, что специально дают как можно больше заданий, сложность которых увеличивалась с каждым днем.       Староста Гриффиндора каждый день допоздна сидела в общей гостиной над заданиями, иногда поглядывая на обложку дневника, которая как на зло все реже стала менять свой цвет. «Он наверное работает с Джорджем в своем магазинчике и очень занят» — проносилось все чаще в голове у шатенки. А с чего ей волноваться? Они все еще каждые выходные встречались в Хогсмиде и проводили их в квартирке близнецов на Косой Аллее, он все еще писал ей «Доброе утро, малыш» и «Сладких снов, любовь моя» каждый день, она была уверена, что это всего лишь сложности в работе и ничего более.       Но все же была одна вещь, о которой девушка умалчивала и поэтому сама реже писала своему молодому человеку. Ее моральное состояние. По уровню нагрузки в учебе все близилось к ее третьему курсу и истории с маховиком времени, по уровню паники — она была на грани «запереться где-нибудь в подвале подальше от магического мира, чтобы не нашли», а вишенкой на торте было около 20 высказываний о ее происхождении в день. И родители, Мерлин, ее родители, которые хотели забрать дочь к себе, чтобы попытаться ее уберечь (как, вот скажите мне, двое не самых сильных магглов справятся с величайшим темным волшебником столетия и его шайкой?). Конечно же и Фред был далеко не слепым, он видел, что с его девушкой что-то творится, но решил не беспокоить ее лишний раз, мол, захочет — расскажет. А она не рассказывала, тихонько увядая на глазах с каждым днем.       К концу марта весна все же отвоевала свои права у зимы и теперь солнечная погода радовала всех каждый день все дольше, но, казалось, что никому до этого нет дела. Весна наступала и во все предыдущие года, а вот войны стены школы давно не видели.       Напуганные студенты, озадаченные профессора и ежедневные стычки между студентами. Самые смелые и отбитые «приверженцы чистой крови» уже не скрывали свое отношение к магглорожденным волшебникам ни в коридорах, ни перед старшими. Особенно доставалось таким, как Гермиона Грейнджер (ну а как по-другому — староста курса, лучшая ученица, любимица преподавателей и дальше по списку), но девушка стойко выстаивала все нападки, даже не обращаясь к Гарри и Рону, а Фреда вообще лучше не дергать по пустякам.       Кстати о последнем — он уже извел себя и младшего близнеца нервотрепкой и переживаниями о своей девушке, потому что догадывался, что ей приходится несладко в окружении Малфоеподобных. Джордж каждый раз успокаивал его тем, что девочка у него сильная, в окружении друзей и преподавателей, которые не дадут ее в обиду и всегда они вдвоем могут отправиться в Хогвартс и навалять любому, кто посмеет на нее не так взглянуть. И это срабатывало каждый раз. До сегодняшнего дня.       Конечно, Рон и Гарри знали о дневниках Фреда и Гермионы, ведь девушка доверяла им как братьям и знала, что они не полезут в ее личную вещь без веской на то причины. Сейчас причина была уж очень веская и срочная: толпа слизеринцев со старших курсов устроила «облаву на грязнокровок», заманивая их в подземелья и пользуясь ими как они того хотели. Естественно, под покровом ночи и единственным дежурящим Филчем с двумя (весьма подкупными) старостами, патрулирующими подземелья, никто не заметил это быстро.       Слава Моргане, что Гарри не спал допоздна, изучая карту Мародёров. Он буквально случайно решил проверить на ночь не пробрался ли кто-нибудь в школу, а в результате увидел имя Гермионы в окружении кучи слизеринцев, идущих вглубь подземелий. Юноша вскочил с кровати и ринулся из спальни, по пути надевая очки и обдумывая, что же делать.       «Идти к профессорам, будить их, бежать в подземелья, написать Фреду, вытащить Герм». Гений, Гарри, что еще сказать. Спасибо хотя бы, что вспомнил, что не надо спасать мир в одиночку. Так, стоп, а куда это бежит этот герой? В комнату подруги, ясно — дневник.       «Фред, как только прочитаешь, дуй в Хогвартс. Гермиону поймали эти отмороженные слизни. Гарри» наспех написал Поттер в дневнике девушки и умчался прочь из башни Гриффиндора.       Фред, как и всегда, не ложился до полуночи, разрабатывая их с братом новые идеи, и поэтому сразу заметил меняющийся цвет обложки книжки. «Интересно, почему она так долго не спит?». Он ухмыльнулся и взял дневник, но в следующее же мгновение на его лице была разлита смесь страха и ярости. Оставив Джорджу записку, чтобы тот с утра был в школе, выбежал из квартиры и аппарировал в Хогсмид.       «Хоть бы с ней ничего не случилось и я успел».